Справиться

Что для вас значит «ноябрь»? Многие ответят, что это осенний месяц, когда ветер становится совсем холодным. Он завывает, злясь, что сорвал уже все листья, и покачивает голые ветви деревьев, заставляя их биться об окна, оставляя лишь скрипящий звук, неприятный некому. — Принесите воды! Сквозь шум ветра и скрежет до Дамиано доносились голоса. Он слышал, как что-то говорил Итан, кричала Виктория. Крепкие руки стянули с солиста латексную футболку, позволяя воздуху проникать в лёгкие. Давид хотел ответить, что всё в порядке, лишь голова болит, однако не мог. А затем вокалист ощутил, как нежные пальцы прикоснулись к его щеке. Это было так резко и мимолётно, что ощущалось нереальным. И вновь. Дамиано осознал, что голоса становились чётче. Он мог вновь ощущать собственное тело и пульсирующую головную боль. — Ты как? Выпей, — Итан тут же протянул бутылку вокалисту, стоило карим глазам вновь показаться из-под тяжёлых век. Дамиано направил затуманенный взгляд на лицо Итана. Холод от воды остужал тело, заставляя кашель вырваться из груди. И ещё несколько вдохов. — Врачи подойдут сейчас. Если сквозь толпу протиснуться, — взволнованный голос Шайло донёсся до Дамиано. Карие глаза тут же забегали по комнате, стараясь наткнуться на русые волосы дизайнера или же её розовое худи. — Спасибо, Шайло! — Томас кивнул девушке, приобняв её. — Ты меня ударил? — Подняв бровь, Дамиано взглянул в карие глаза Итана. Вместо привычного счастья в них читалось волнение, усталость. Давид постарался успокоить ускорившееся сердцебиение. «Естественно Итан испугался. Мы ведь друзья, так и должно быть». Однако странный голос продолжал шептать «А из-за кого это?». — Я, Дамиа! — Виктория положила руку на щеку солиста. След от пальцев басистки все ещё не сошёл с кожи Дамиано. Давид взглянул в серо-голубые глаза. Лёгкая улыбка скользнула по лицу вокалиста, а крепкие руки обвили девушку за плечи.

***

Виктория ненавидела больницы: белые халаты врачей, запах спирта, которым, казалось, пропитали стены. Басистка помнит, как пожилой мужчина что-то сообщал её отцу, как Ника со слезами на глазах глядела на номер палаты. — Эй, Вик, — рука Дамиано легла на плечо девушки. Виктория вздрогнула. Серо-голубые глаза встретились с карими. — Сдал? — Да. — Когда результаты? — Через несколько недель. Девушка вздохнула. Виктория почувствовала, как крепкие руки обвили её плечи. Дамиано прижал басистку к груди, оставив поцелуй на макушке. — — За мороженым? — Хриплым голосом прошептал вокалист. Виктория кивнула, улыбнувшись. — А вдруг тебе нельзя? — Басистка отпрянула от Дамиано и взглянула в уставшие лицо. Синяки под глазами парня, казалось, становились всё больше. — Узнаем через 3 недели. Я прекрасно себя чувствую, Винченцо. Девушка легонько ударила вокалиста в бок. Заметив, как Дамиано закусил губу, Виктория улыбнулась. — И заканчивай, пожалуйста, с успокоительными. Я понимаю что история с R&L неприятная, но мы уже обговорили это с менеджерами… — Вик, — Дамиано закрыл глаза. Он до сих пор представлял, как бы всё сложилось, если бы они выступили. — Мы так и не нашли новых, хотя этим нужно всерьёз заняться. Ещё одна такая ситуация — потеряем репутацию. — Не будет такого больше, — девушка сделала шаг к парню. Виктория находилась настолько близко, что ощущала его сердцебиение, учащённое дыхание. — Ты сам говорил, что мы имеем право делать ошибки. Но урок был извлечен. Холодный ветер ударил в лицо. Он выпутывал пряди, заставлял щёки покраснеть. Сквозь завывания Виктория не услышала тяжёлого вздоха Дамиано. Дрожь пробежала по телу басистки. — Ладно, — Дамиано накрыл тонкие пальчики собственной ладонью. — Боже, да ты вся замёрзла! Поехали домой. Давид прижал Викторию к себе. В других ситуациях девушка бы засмеялась, шутя отпрянула, съязвив что-то, а после обняла бы вокалиста, словно давно его не видела. Однако сейчас бас-гитаристка вдыхала запах сигарет, переживаний одеколон, и крепко вжималась в мужскую грудь. Виктория чувствовала, как тепло вытесняет холод, а щёки краснели от разлившегося смеха, а не от первого мороза. — Это снег? Небольшая белая машина проезжала улицами Рима. Несмотря на мороз, людей было довольно много: взрослые спешили домой, к семье, а дети представляли ладони, чтобы словить первые снежинки. — Видимо, да, — Дамиано украдкой взглянул на Викторию и прокрутил руль вправо. Парень включил дворники, чтобы те убрали снежинки со стекла. — Совсем скоро Рождество, — Виктория произнесла это мечтательно. На несколько мгновений басистке показалось, что она вновь стала маленькой девочкой. — Ты поедешь к родне? Дамиано пожал плечами. Снег лишь усиливался и парень старался не отвлекаться от дороги. — Это традиция… — вокалист недоговорил. Он отдал бы многое, чтобы отпраздновать Рождество с Томасом, Итаном и… Викторией. Посидеть в тёплой кафешке, выпить несколько бокалов шампанского, слушая новогодние песни. — Не хочешь отпраздновать его сначала вместе? — Серо-голубые глаза взглянули на бледное лицо. Сердце Виктории пропустило удар. — Дамиа? Давид сглотнул и тихо вздохнул. Он всё смотрел на снежинки, которые, стоило им опуститься на стекло, превращались в воду. Подъезжали к дому они в полной тишине. Снег уже сложился в сугробы, а потому припарковать машину было не так-то уж и просто. — Да, — небольшое слово сорвалось с губ солиста, стоило ему отпустить руль. Карие глаза взглянули на покрасневшие щеки, а руки подрагивали. — Я бы многое отдал, чтобы мы вместе отпраздновали. — Точно «Королева Драмы», — Виктория осторожно ударила Дамиано по плечу. Девушка обнажила прекрасные зубы и прикрыла глаза. Отчего-то по телу начало разливаться тепло. Декабрь. Снег оседал на крышах домой, покрывал ветви деревьев. Несмотря на то, что снежинки таяли спустя несколько минут, рождественское настроение витало в воздухе. — Томас, я сюда повешу, — Итан протянул руку с большим жёлтым шаром. Увидев, как гитарист кивнул, барабанщик потянулся к верхней ветке. — Американская зима, — Виктория задумчиво выглянула в окно. Снегопад усиливался, вызывая у девушки улыбку на лице. Басистка расположилась на полу, осторожно вешая рождественский дождик на ветки ели. — Ну как я вам? Хриплый голос заставил три головы обернуться. Перед друзьями предстала картина: Дамиано накрутил вокруг шеи мишуру, а на голове парня красовались оленьи рога. Вокалист улыбался, обнажая белоснежные зубы, и застывая на щеках появиться ямочки. Затем последовали аплодисменты, а Давид лишь продолжил крутиться на месте. — Дами, отдай, — Томас приблизился к фронтмену и трясущимися руками схватил мишуру. Через мгновение в руках парня оказался новогодний дождик, оставляющий на одежде гитариста блёстки. Давид подпрыгнул и изобразил в воздухе удар. — Дива, успокойся, — Раджи похлопал Дамиано по плечу, улыбаясь. Последний лишь засмеялся, опёршись ладонями на собственные колени. Виктория не могла отвести взгляда от небольших ямочек, появившихся на щеках, и блеска в ореховых глазах. Девушка сделала несколько шагов к барабанной установке и, взяв палочки в руки, приблизилась к фронтмену. Она слышала, как Итан что-то возмущённо пробубнил, как засмеялся Томас. Виктория замахнулась и вмиг барабанная палочка оказалась на плече Дамиано. — Вик! — В унисон воскликнули Давид и Торкио, глядя на девушку. — Сломаешь же, — Итан осторожно забрал барабанные палочки из рук басистки. А Виктория смеялась, наполняя дом волшебством: уют словно проникал в каждый уголок, оставлял там свой след. Давид положил руку на плечо бас-гитаристки и прижал девушку к себе. Дамиано спрятал лицо в бархатных волосах Виктории, вдыхал сладкий аромат её духов. Головная боль, которую парень по привычке старался заглушить таблетками, медленно отступала. Давид закусил губу, стараясь заглянуть в серо-голубые глаза. И когда у него это получилось, парень оставил на лбу девушки небольшой поцелуй. Виктория не хотела, чтобы он исчезал: басистка положила руку на место, где ещё мгновение назад находились губы Дамиано, и почувствовала, как улыбка стала шире. — Что ж, — Итан хлопнул в ладоши, привлекая внимание. Четверо музыкантов сидели на диване, укрывшись в один большой плед. Барабанщик улыбнулся и приподнялся на ноги. Парень направился к рождественской ели и, задумавшись на мгновение, проговорил: — Говорят, что поздравлять заранее — плохая примета. Но хуже быть уже не может, — смех друзей заставил голос барабанщика затихнуть. Он тонул в родных голосах, надеясь, что этот момент продлится вечно: — и, к тому же, завтра мы все улетаем. В общем, с Рождеством, ребята! — С Рождеством! Стоило этим словам долететь до ушей Итана, как он нажал небольшую кнопку: каждый огонёк на гирляндах, коими ребята укутали рождественскую ель, загорелся. Барабанщик и не заметил, как потух свет во всём доме. Словно в американских фильмах, до парня донёсся скрежет брёвен в камине. Торкио почувствовал, как тёплые руки легли ему на плечи. — Это ведь не всё, верно? — Тихий голос Виктории заставил парня обернуться. Перед ним предстали четыре удивлённых пары глаз. Итан приложил руку ко лбу и, наигранно улыбнувшись, потянулся за чем-то. — Вик, будешь первой? — Тихо проговорил барабанщик, протянув девушке тёмно-фиолетовую коробку. Виктория тут же покраснела и, бросив бедкий взгляд на Дамиано, дрожащими руками взяла протянутый подарок. — Но почему сейчас? Мы ведь всегда делали это после Рождества, — Де Анджелис с недоумением глядела в радостное лицо, которое едва освещалось светом от камина. Барабанщик лишь поправил длинные волосы и пожал плечами. — Завтра мы поедим в Италию, к нашим семьям и… — Раньше это не было проблемой, — Дамиано поднял бровь и взглянул на барабанщика. Давид не видел глаз Торкио, однако, почему-то, осознавал, что эти два сапфира сейчас направленны на него. Солист почувствовал, как по телу пробежала дрожь. — Сейчас такая особенная атмосфера, — глаза уже привыкли к темноте, а потому ребята видели, как губы Итана расплылись в родной улыбке. — И я сам не знаю, что на меня нашло. Просто хочу запомнить эти моменты с вами. К тому же, Вик предлагала отпраздновать Рождество вместе. Но если… — Вообще-то, — Томас ударил Дамиано в бок, улыбнувшись. — У меня тоже есть для тебя подарок. Для вас всех. Снег всё падал за окном, оседая на земле, крыше. Где-то вдалеке били колокола, знаменуя начало нового дня. Пламя в камине становилось всё слабее, оставляя по себе лишь несколько искорок. Дамиано глядел вдаль: во многих домах уже не горел свет, лишь дым поднимался из труб. Парень поднёс сигарету ко рту. Никотин давал ощущение тепла, успокаивал вокалиста. Внезапный обмен подарками и пожеланиями заставил Давида задуматься о многом. Солист радовался, что ожидания оправдались: ребятам понравилось то, что он для них приготовил; а так же Дамиано и сам наслаждался тем, что получил на Рождество. Но вот слова Итана никак не покидали разум Давида. «Просто хочу запомнить эти моменты с вами» Торкио всегда был довольно интровертным и философским, часто смешивал высокопарную речь с итальянскими ругательствами, а так же поддерживал и оберегал ребят. Понять, что твориться в голове у парня, было непросто, однако друзья чаще всего справлялись с этим. И в этот раз Дамиано был уверен, что Итан говорил от чистого сердца, ничего не скрывая. Ощущение, что эта сказка может скоро оборваться, преследовало Давида несколько месяцев. Он часто просто вглядывался в лица окружавших его людей, глаза домашних животных, стены дома, стараясь как можно чётче сохранить каждое мгновение собственной жизни в памяти. Вот и сейчас, стоя у приоткрытой двери и ощущая, как прохладный ветер проникает в дом, Дамиано не мог найти ответа. Парень перевёл взгляд из заснеженных улиц Лос-Анджелиса на троих людей, заснувших на диване. Вокалист лишь пожал плечами и, выкинув сигарету в мусорное ведро, закрыл двери. Сделав несколько глубоких вдохов, парень направился к дивану. Стоило телу оказаться на чём-то мягком, как Дамиано почувствовал, что головная боль вернулась. Поправив плед на ребятах, Давид уткнулся в плечо Виктории. Хотелось кричать от боли, однако будить ни девушку, ни друзей вокалисту не хотелось. Дамиано слышал, как завивал ветер за окном, ощущал дыхание басистки на себе. Уже проваливаясь в темноту вокалист почувствовал тёплую руку Виктории, которая легла ему на лоб. Ветер разносил белые хлопья по утреннему Риму. Снег укрывал землю, медленно опускался на подоконники. Он таял на окнах и тут же застывал, позволяя морозу создавать замысловатые узоры. Дамиано выпускал сигаретный дым, наблюдая, как под воздействием малейшего тепла снежинки превращались в воду и медленно стекали на подоконник. — Эй, она тебя уже дождаться не могла, — голос Якопо заставил вокалиста вздрогнуть. Улыбчивое лицо брата заставляло всё внутри потеплеть, а карие блестящие глаза вызывали лишь улыбку. — Биде, — Дамиано погладил кошку, которая рассположилась на руках Якопо. Шелковистая шёрстка скользила между пальцев вокалиста, а тихое мурчание заставляло сердце биться быстрее. Кошка лишь закрыла глаза и любезно подставляла Дамиано голову, шею. — Она, кстати, испортила мои носки, — казалось, улыбка Якопо стала лишь шире. — Ну-ну, молодец какая, — Дамиано осторожно похлопал кошку по спине. Вокалист взглянул на брата и, засмеявшись, легко ударил Якопо по плечу. Казалось, снегопад лишь усиливался. Сквозь запотевшие окна больше не было видно узоров, лишь белые хлопья, падающие на землю. — Дамиа, ты точно в порядке? — Голос Якопо звучал издалека. Парень выдохнул сигаретный дым через нос и взглянул брату в глаза. Дамиано лишь хмыкнул. Они были довольно близки, однако каждый давно пошёл свое дорогой.Вокалист потушил сигарету и покачал головой. — Тебя что-то беспокоит? Не пойми меня не правильно, у меня ещё несколько сотен братьев, — Якопо засмеялся, переводя взгляд на запотевшее окно. Парень осторожно провёл пальцем по стеклу. Теперь он вновь мног наблюдать за многочисленными снежинками, сбивающими друг друга, собирающимися в небольшие шары, летящие на землю. — Всё нормально, успокойся, — Дамиано положил руку на плечо брата. Последний лишь взглянул в ореховые глаза и добавил: — И, всё же, если хочешь поговорить или что-то ещё… — Да-да, — Дамиано закусил губу. Он натянул улыбку и, приобняв Якопо потянул того в гостинную. — Надеюсь, что тебе понравился мой подарок. — А? Да, — старший растерялся, переводя взгляд с вокалиста на высокую новогоднюю ель, расположившуюся в центре комнаты. Якопо завороженно глядел, как небольшие огоньки то загоральнись, то потухали. — А тебе, наверное, я в следующий раз подарю тональник или как там называется крем, который маскирует синяки под глазами?

***

Снег хрустел под ногами. На нём оставались следы, которые тут же исчезали, ведь снежинки застелали их. Виктория высовывала язык, словно ребёнок, ловя эти белоснежные хлопья. Она смеялась, когда снежинки предательски попадали в глаза, щекотали щёки. — Вик, ну наконец-то! — Томас пропустил девушку в дом. Гитарист забрал пакеты и, тут же заглянув в них, улыбнулся. — Вино? День для Дамиано явно не задался. — У нас есть коньяк, — басистка пожала плечами. Алмазные глаза пробежались по расстрёпаным волосам, уставшему лицу и доброй улыбке Томаса. Виктория засмеялась и ударила парня по плечу. «Айа!» тут же сорвалось с губ Раджи, разлетелось по студии. Девушка засмеялась. — Что у вас тут? — Тёмноволосая голова Итана показалась из-за двери. Барабанщик переводил удивлённый взгляд с гитариста на басистку. Заметив бутылку в руках Томаса, парень лишь улыбнулся. — А где Дамиано? — Первый вопрос, который сорвался с уст девушки, стоило ей войти в комнату, где создалось множество песен, покоривших мир. — Курит, наверное, — Томас пожал плечами. Стоило глазам парня столкнуться со взглядом девушки, полным непонимания, как Раджи добавил: — Си Даму кто-то позвонил и он отошёл поговорить. После вернулся и сказал, что устал и хочет покурить. — Он был сам не свой, — тихая реплика Итана заставила дрожь пробежать по телу Виктории. — Почему же вы раньше не сказали?! — В голосе слышалось волнение. Девушка откинула назад спутавшиеся волосы, в которых ещё осталось несколько снежинок. — Мы пытались допытаться, но он твердил, что всё нормально, — Итан взглянул в серо-голубые глаза, стараясь найти ответ. Де Анджелис знала, что ребята бы поддержали Дамиано. Они всегда так делали: будь то друзья, близкие или же фанаты, нуждающиеся в нескольких тёплых словах и объятиях. — Я поговорю с ним, — хриплый голос Виктории едва донёсся до ребят. — Всё будет хорошо. Девушка натянула улыбку. Она надеялась, что у Дамиано просто очень плохое настроение, какого не бывало ранее, раз Томас и Итан не смогли помочь. Солнце заглядывало в дом, щекотало лицо. Однако оно уже не приносило тепла, как несколько месяцев назад, не заставляло частички пота проступать на лице, а кожу — краснеть. Дамиано вдыхал прохладный воздух, выпуская табачный дым в ответ. Небольшой кашель напомнил парню о том, что курение, всё же, является пагубной привычкой. — Ну когда же ты уже бросишь, а, Си Дам? — Виктория положила руки на талию, поровнявшись с Дамиано. Она уловила, как вздрогнул парень. Давид не взглянул на девушку, лишь потушил сигарету и обратил глаза к окну: снег продолжал падать, превращая все вокруг в зимнюю сказку. — Растает через несколько минут, — Дамиано не знал, зачем он это сказал. Вокалист был уверен, что Виктория слышала, однако именно сейчас так хотелось, чтобы девушка не была сейчас здесь, а в соседней комнате и била Томаса барабанными палочками, убегая от Итана. — Дамиа, — Виктория проснула свои пальцы сквозь мужские. Басистка сжимала ладонь вокалиста, оставила небольшой поцелуй на щетинистой щеке. — Cazzo, что происходит?! — Ничего! — Карие глаза встретились с серо-голубыми. Дамиано закусил губу. Вокалист не хотел кричать на неё. На девушку, которая всегда была лучиком в жизни Давида. — Ага, конечно! — Ответный крик. В другой день Дамиано ответил бы что-то, а затем — Виктория. Они бы вновь поссорились, а после — помирились, прося друг у друга прощение. Как и многие пары. Однако сейчас, глядя, как мелькают перед глазами светлые волосы, ощущая, как нежные пальцы ускользают из его ладони, сердце Дамиано пропустило удар. — Ты ведь надела цепочку? Давид не осознавал, почему именно этот вопрос слетел с его губ. Вокалист знал ответ: аккуратная золотая цепочка с ключиком в виде кулона свисала на шее девушки с того самого вечера в американском доме. --Абалдеть! — Виктория опустила пакетик на пол и осторожно взяла тоненькую цепочку в руки. Девушка откинула волосы и быстро застегнула украшение на шее. — Хм, а мне Дамиа всего-лишь ноутбук подарил! — Возмутился Томас. Он осторожно ударил по плечу Итана, глядевшего на два билета на Ибицу. — Шучу, Дами, шучу! Вокалист лишь засмеялся, обнажив прекрасные зубы. Его улыбка заражала всех, значила для трёх людей, находящихся сейчас в доме, нечто большее, нежели Рождественские пожарки. — Так, теперь моя очередь! — Воскликнула Виктория, приобняв Дамиано. — А ты? — Хриплый голос девушки донёсся до парня словно издалека. Давид мышенально покрутил на пальце серебренный перстень с крестом и закусил губу. — Вик, я… У меня… Я должен сказать… Девушка подошла ближе. Она сложила руки на груди и заглянула в уставшие ореховые глаза. Сердце Виктории пропустило удар. На губах так и крутились слова «К чему эти вопросы?», однако они остались лишь мыслями. — У меня вторая стадия.