Справиться

Август — Ты точно не хочешь, чтобы я с тобой полетел? — Спросил Дамиано, припарковав машину возле аэропорта. Он осторожно достал чемодан девушки и, закрыв багажник, отправился за ней. — Всё будет хорошо. К тому же, тебе тоже нужно увидеться с родными, — Виктория улыбнулась, убрав с лица вокалиста упавшие локоны. — Всего неделька, Дамиа.

***

Копенгаген встретил Викторию ярким солнцем. Девушка тут же достала очки и, надев их, улыбнулась. Она бы отдала многое, чтобы Дамиано был с ней здесь и сейчас. Басистка всемирноизвестной группы в первые же минуты жалела, что Давид не держит её за руку и не шутит на счёт «тёплого приема». У аэропорта Викторию успели «поймать» несколько фанатов. Бас-гитаристка приветливо общалась с каждым, раздавали автографы. — У тебя очень классный парфюм! Где его покупала? — Спросила одна из девушек, обладающая длинными светлыми волосами. — Не знаю, если честно. Дамиано подарил, — прошептала Виктория и, увидев смущение на лице поклонницы, засмеялась, погладив блондинку по плечу. Двери родного дома встретили девушку тепло. Вероника сидела на крыльце и с кем-то говорила с телефону, однако, стоило ей увидеть наконец светлые волосы и услышать родной хриплый голос, девушка тут же подскочила с места. — Я тебе перезвоню, — пролепетала Никки и подскочила с места. Короткие тёмные короткие волосы развивались на ветру. На губах девушки появилась лучезарная улыбка. — Вики! — Воскликнула Вероника, подбегая сестре. Нежные руки тут же обвили плечи басистки, а нос, в котором был пирсинг, уткнулся в плечо девушки. — Никки, я тоже очень скучала, — пролепетала Виктория, обнимая сестру в ответ. — Ну что, как это быть всемирно знаменитой? — С насмешкой проговорила Вероника, глядя в серо-зелёные глаза. На мгновение, Виктории показалось, что она заметила слезы в родных карих глазах. — Неплохо, — улыбнулась басистка, пожав плечами. — Я…Мы живём настоящей мечтой. — Да-да, я уже читала в интервью об этом, — отмахнулась Вероника, переводя взгляд на чемодан. — Что ж, заноси вещи. Отец не мог дождаться уже. Он как только меня увидел, то сразу спросил о тебе. Виктория лишь неловко улыбнулась и направилась к деревянной двери. На мгновение, девушка остановилась. Всё тот же запах жареного мяса исходил изнутри, а на улице был прежний огород. Виктория сделала глубокий вдох и потянулась в карман за ключом. — Ой, — бас-гитаристка покраснела, а на пухлых губах появилась улыбка. Она тут же приложила палец к дверному звонку. — Вик, открыто, — засмеялась Ники, лёгким толчком выпуская девушку в знакомый коридор. Стены родного дома, комната, в которой девушка прожила 16 лет, знакомые запахи… Всё это заставляло сердец выпрыгивать из груди, а разум — помутиться. — Хотя я уверена, что ты знаешь, что и где здесь, пожалуй, проведу тебя, — сняв обувь, произнесла Никки и указала Виктории на лестницу. Комната Де Анджелис не изменилась: всё та же кровать, постеры с разными рок-группами, вроде Металлики, на стене, её детские игрушки. Небольшая рамка с фотографией привлекла внимание девушки. Четверо людей смотрели на неё, улыбаясь. — Вы здесь такие хорошенькие, — мужской голос раздался из-за спины Виктории. Басистка вздрогнула и едва не выпустила рамку с фотографией и рук. — Far!, — воскликнула бас-гитаристка и тут же почувствовала, как крепкие руки схватили её за плечи и прижали к груди. — Это ведь «папа» значило, да? — Улыбнулся мужчина, обнажая нездоровые зубы. — Ты же знаешь, я не очень хорошо знаю датский. — А мог бы выучить, — пролепетала Виктория, легонько ударяя отца в грудь. Басистка едва сдерживала слёзы, глядя в эти родные глаза. — А где твой Дамиано? — Поинтересовался мужчина, накрывая на стол. Перед девушками тут же появилось две тарелки с жареной говядиной, салатом и картошкой. Поблагодарив отца, Никки тут же принялась есть. — Может тебе помочь? — Спросили в унисон сёстры, глядя на отчасти поведение волосы. Мужчина лишь отмахнулся и повторил свой вопрос. — Тоже с семьёй, пап, — ответила Басистка, тщательно прожевывая мясо. Серо-голубые глаза устремились в окно, на знакомую дорогу, по которой она ходила в школу, и на крыльцо, где девушка вместе с сестрой и матерью часто сидели, рассказывая друг другу новости. Виктория почувствовала, как в груди что-то защемило. Мама. Это слово заставило Де Анджелис вспомнить, почему именно она приехала и что ждёт девушку в ближайшие несколько дней. — Вик, а у вас всё нормально? — Стоило басистке повернуть голову, как она встретилась с взволнованными карими глазами сестры. Девушка кивнула, натянув улыбку. — Как ты относишься к тому, что он выходит на сцену без рубашки и даже без штанов? — Внезапно спросил отец, присаживаясь рядом. На мгновение Виктория замерла. Ей часто задавали подобные вопросы, однако она не ожидала такого услышать от родных людей. — Нормально, — девушка пожала плечами. — Без штанов Дамиано вышел один раз, в Амстердаме. К тому же, я тоже не «девочка-скромняшка». — Оо, да! — Воскликнула Вероника, поперхнувшись. Виктория тут же подскочила с места, однако сестра махнула рукой, мол «всё нормально». — Твою грудь видел весь мир, — хриплым голосом пролепетала брюнетка, налив стакан воды. — А, ты о Lollapazola … — на губах Виктории тут же засияла улыбка. Словно в кино моменты из этого фестиваля стали проносится в голове девушки. — Не впервые, Никки, — неожиданно для самой себя произнесла Де Анджелис, взглянув в карие глаза. — Я очень горжусь тобой, Виктория, и тобой, Вероника, — произнёс мужчина, переводя взгляд с одной дочери на другую. Девушки засмущались и не знали, что ответить. Они долго ещё обсуждали безопасность, работу и новости, просто рассказывали анекдоты и смеялись. Ком, сидевший в груди Виктории, словно исчезал, пуская вместо себя расслабленность и удовлетворённость. Внезапный телефонный звонок заставил всех немного вздрогнуть. А затем комната налилась вновь смехом. — Сейчас вернусь, — произнесла Виктория, поднявшись с места. — Привет! — Хриплый голос с того конца провода заставил сердце девушки трепетать ещё больше. — Привет, Дамиа! Что-то случилось? Я, просто, сейчас немного занята… — Ты уже у родных? Как дорога? — Да, моя «королева драмы», — улыбнулась Виктория, посылая парню поцелуй. Она слышала, как Давид цокнул, однако ничего не ответил. — Всё нормально, Си Дам. А ты там что? — Подъезжаю. — Ай-яй, с телефоном за рулём, — засмеялась Виктория, а сердце на мгновение замерло. — Ага. — Я бы у тебя права отобрала. — Только попробуй, Винченцо. — Ладно, удачи. Передавай всем «привет». — Угу. Ты тоже! — Воскликнул Дамиано. Девушка могла поклясться, что слышала, как кто-то сигналил. — Окей. Пока, нарушитель порядка. — Пока, Винченцо. В трубке осталась лишь немая тень гудков. Виктория зажмурилась и, стараясь успокоить колотящееся сердце, девушка положила телефон в карман.

***

Стоило Дамиано свернуть на знакомую улочку, как дышать стало трудно. Асфальтом дорога выложенна не была, а потому машину кидало из стороны в сторону. Парень не отрывал взгляд от небольшого домика, находящегося в конце улочки. Сердце бешено колотилось, а руки дрожали. Припарковав машину возле низкого забора, парень тут же выскочил на воздух. Летнее солнце обжигало кожу, а ветер щекотал лицо. Достав из багажника чемодан, Вокалист направился к дверям. Трясущимися руками парень позвонил. Спустя несколько мгновений Давид услышал, как кто-то с той стороны поворачивал ключ. — Привет, мама, — тихо произнёс парень, стоило хрупкой фигуре женщины оказаться перед ним. — Привет, Дами. Она была единственным человеком, кому Давид позволял называть его так. Мама вкладывала всю любовь в короткое «Дами», а потому это заставляло сердце трепещать. Да, друзья изредко нарушали «правило», но что уж с ними можно было поделать… — Якопо ещё не приехал? — Спросил Дамиано, снимая обувь. Он глядел в родные карие глаза, на стены, которые были ему додом 17 лет. — С минуту-на-минуту будет, — произнесла женщина, проведя по тёмным волосами, в которых виднелись седые пряди. — А Виктория… — Она у своих, — коротко ответил Дамиано, улыбнувшись. Нескотря на то, что Давид был рад поведаться с семьёй, парню хотелось быть сейчас с Викторией. В такие тяжёлые для неё дни… — Дами, ты помнишь, где твоя комната? — С улыбкой проговорила женщина, дотронувшись до плеча старшего сына. Последний лишь кивнул. Переступив порог, парень осознал, что не узнаёт места, где провёл все своё детства. Плакатов с группами на стенах не было, а кровать стояла в совершенно другом месте. Давид улыбнулся. Когда вокалист заработал достаточно денег, он отдал большую их часть маме и брату. Парень знал, что они сделали ремонт в доме, однако Дамиано никогда не представлялось возможности увидеть результат. Лишь кое-что напоминало о том, что солист жил здесь: небольшая фотография четырёх людей, расположившаяся на тумбочке. Взглянув на неё, Давид улыбнулся. «И, всё-таки, с короткими волосами мне больше идёт», — пронеслось у парня в голове. Дамиано почувствовал, как тёплые руки матери легли ему на грудь. Женщина опустила голову на плечо сына, прошептав: — Мы так и не обнялись. — Сейчас исправим, — ответил Дамиано, развернувшись. Солист расставил руки и утонул в материнских объятиях. Вокалист был готов стоять так вечно, вдыхать её запах, чувствовать кожу. Однако звонок в дверь прервал ожидания. — Привет! — Родной мужской голос донёсся из коридора. Дамиано так и стоял в своей комнате, не в силах пошевелиться. — И где же всемирно знаменитый Дамиано Давид? — Голос Якопо становился всё ближе. И вот любопытная голова показалась в дверном проёме. — О, ну, здравствуйте, секс-символ 2021! Дамиано лишь улыбнулся и расставил руки для объятий, однако Якопо покрутил головой. — Не так, — произнёс младший брат, глядя в уставшие карие глаза. Дамиано лишь закатил глаза. «Братское приветствие» — ритуал, придуманный ребятами ещё в детстве. Сначала нужно пожать друг другу руки, затем дать кулачок, а уже после- обняться. Или же охватить щелбан. — Я так рад тебя видеть, — лепетал Якопо, крепче сжимая Дамиано. Улыбка не сходила с лица парня, и старший брат знал это, хотя не видел. — Я тоже, Якопо. — Ты волосы немного отрастил. Снова за старое? — Ой, а ты обрезал! Комната налилась мужским смехом. Выбрались из объятий, младший взглянул в лицо Дамиано. Вокалист заметил, как на лице брата пробежала тень. — Ты неважно выглядишь, — серьёзно проговорил Якопо, положив руку на плечо брата. Он всё вглядывался в карие глаза, словно старался найти там ответ. Дамиано лишь пожал плечами. — Я только вчера вернулся со Штатов. Якопо кивнул, однако воздуху, почему-то, стало сложнее попасть в лёгкие.

***

Ветер завывал, срывая с деревьев листья, унося цветы. Холод заставлял кожу покрыться пупырышками, а лицо — покраснеть. Виктория сложила руки на груди и застегнула куртку. На глазах ещё не успели высохнуть слёзы, а рука Вероники крепко прижимала басистку к себе. Серая могила всегда была чистой: её убирали, возле были свежие цветы. Серо-голубые глаза видели, как порыв воздуха безщадно оторвал несколько лепестков от белых хризантем и унёс вдаль. Виктория опустила глаза, позволяя слезам катиться по щекам. Она чувствовала, как дрожало тело Вероники, словно ощущала сердцебиение сестры. — Эй, — Виктория взяла Никку за руку. Взглянув в карие глаза, девушка произнесла: — Она бы гордилась нами. — Верно, — хриплый голос отца донёсся из-дали. Пожилой мужчина, сняв шапку, приобнял дочерей. — Она любила вас. Как и я. Тёплые слова эхом отзывались в ушах девушек, заставляя грустные улыбки проступить на молодых лицах. Так они и стояли, слушая завывание ветра и пение птиц.

***

— Как ты, Вик? Хриплый голос всегда пробуждал улыбку на лице девушки. Она натянула одеяло повыше и, задумавшись, ответила «нормально». Де Анджелис знала, что Дамиано ей не поверил. А ещё басистке казалось, что парень сейчас курил. Голос Давида был удивителен: после никотина, ангины, травм или же слёз он звучал превосходно. Ноты, которые брал Дамиано, эмоции, вложенные в каждое исполнение, не оставляли никого равнодушными. — А как твои дела, Си Дам? — Нормально. Виктория хихикнула. Она прислонила телефон к уху, словно старалась залезть в этот маленький девайс. — Я завтра лечу домой. — Да, — Де Анджелис слышала, как парень выдохнул. — Не могу дождаться, Винченцо. — Точно всё нормально? Несколько секунд молчания казались девушке вечными. Она опустила глаза и хотела уже начать рассказывать о вчерашней вечеринке, однако парень произнёс: — Да. Просто голова уже несколько дней болит. — Дамиа, может, к врачу? — Не стоит. Думаю, пройдёт скоро. — Ммм. И вновь тишина. Множество слов так и не слетели с губ возлюбленных в этот вечер. Однако Виктория решила спасать ситуанию. Двадцать минут девушка рассказывала о том, как прошла вчерашняя дискотека, в мельчайших подробностях описывали клуб и собственные эмоции. — А после стол рухнул! Представляешь, стоило нам поставить туда ещё одну бутылку, как раздался треск и «бам!», — девушка смеялась. Она и не заметила, как поднялось настроение. — В следующий раз уточните грузоподьёмность. — У стола?! — А что? Смех соединял пару: из Рима он долетал в Копенгаген, забирая особые места в сердцах влюблённых. Пожелания друг другу спокойной ночи, Дамиано и Виктория отключили звонок. Лишь гудки напоминали о том, что ещё мгновение назад пара общалась. Девушка опустила голову на подушку и через несколько минут погрузилась в сон. Её пальчики подрагивали, а на лице то и дело проступала улыбка. Дамиано знал это, несмотря на то, что был далеко. Давид всё так же стоял на балконе, глядя на ночное небо. Парень сбился со счета, какую сигарету он выкуривал, однако знал одно: в пачке больше не осталось ни одной.