История одного меткого стрелка

Есть мысли как мысли,

А есть, что тревожат и давят.

Они - как по сердцу ножом

И следов не оставят...

Елена Точилина, «Мысли»      В пустыне серых развалин, среди обломков моноблоков и кирпичей открывался вид на бездушные, высокие каменные башни, войти в которые – обозначало повергнуть в неописуемые мучения собственную психику. Души остаются здесь навсегда, поскольку каждый входящий теряет человеческий облик и превращается в существо, не имеющее ничего общего с разумом даже скитавшейся дворняги. Именно сюда, на окраину мира, которой кажется Москва для каждого большого человека, были отправлены Карельских и Каверин.       Они находились в стенах башни почти с самого начала задержания Каверина. Поймать его было гораздо сложнее, чем обезоружить Макса. Финальный босс кровавой игры пытался сбежать из страны, как только махнул красным флагом для Карельских. Его планы были приостановлены, а точнее в корне изменены. И вместо Нью-Йорка Володя отправился в почти безлюдную степь обратной стороны Москвы, где спирали железных проволок царапают остатки морали.       Каверина перехватили у здания аэропорта. Взяли быстро, без особого сопротивления. За несколько лет попыток мести Белову он уже привык к неожиданным поворотам, несостыковкам, а потому разнообразия эмоций на лице уже не было. Неприкосновенность личности, которой его обеспечивало покровительство государства, превратилась в ничто в момент подведения итогов голосования. Проигрыш означал для Владимира потерю почвы под ногами. Этот фактор подарил Марине возможность схватить давнего конкурента.       Каверина и Марину многое связывало. Каждый из них начинал свою карьеру в милиции, каждый боролся с преступностью, каждый достиг больших успехов в работе, каждому в какой-то момент пришлось работать на себя. Единственное, что отличало их – разный угол зрения. Каверин часто наступал на тех, кто в глазах Марины преступником не был. Александра Белова и его товарищей она, честно признаться, не уважала, но и врагом не считала. Марина считала, что они могли достигнуть более благородных высот. Не было в милиции ни одного человека, не знавшего банду Белова. Морозова, безусловно, варилась в проблемах, которые они создавали. Но невозможность заставить ответить за все преступления, в случае Белова, не волновало её. Иногда, она даже радовалась «успехам» Бригады, немного смеялась, когда в очередной раз милиции не удавалось совершить справедливость. Ситуация с Кордоном не вызвала недоумения Марины, она считала это логичным исходом событий, препятствовать которому у неё почему-то не было никакого желания. Так, чудесным образом, к Белову и его шайке фарт повернулся лицом. Они попали в ураган сопротивления двух давних противников, но остались в живых.       Сидя в заточении, Макс потихоньку сходил с ума. Он знал, что рано или поздно его выдадут Саше на ладони. Ему оставалось лишь ожидать своей мучительной казни. Он вымещал ярость на всех близлежащих предметах, так называемого, быта. Каверин же часто пытал своим взглядом стену, вспоминал пролетевшую жизнь, свою жену, пребывание в «плену». Он уже не задавал вопросов судьбе. Его не интересовало почему и за что это происходит с ним. Он хотел узнать, когда всё закончится.       — Долго они собираются нас здесь держать как свиней на убой? — не выдержав молчания, начал Карельских.       — Не знаю, — спокойно бросил Каверин.       — Как они наш нашли?       — Не знаю, — все также невозмутимо отвечал он.       — Зачем мы им? — он уже не мог сдерживать раздражения.       — Не знаю.       — Да ты всё знаешь! — в истерике крикнул Макс.       Карельских подошел к стене и со всей силы вмазал. Опустился и оперся спиной к каменному ряду. Наблюдая как по костяшкам сквозь паль и грязь пробиваются ручьи крови, он успокаивался. Так он делал не в первый раз. Володе были чужды такие способы расслабления. Он с усмехающимся взглядом богатого, обрюзгшего депутата смотрел на подельника, напоминающего клоуна в цирке. Только манеж, лишающий их надежды, объединял столь разных людей.       Раздумывая о судьбе заложников, Марина погружалась в нескончаемые размышления, которые не давали ответа. Два приказа лежали на плечах этой нехрупкой дамы. Найти и убить Каверина. Убить без происшествий и последствий. Она же хотела использовать его возможности во благо. Макс не интересовал никого. Саша Белов понимал, что если тот выберется из-под опеки Морозовой, то найти и расправиться с ним будет делом нескольких дней. Совсем другое положение у Каверина, который первый бежал с трюма при потопе и всегда выживал. Заказчик же и не знал о Карельских. Его захват был случайным, дополнительным плюсом для Марины, поскольку месть приносила ей великое удовольствие. А месть за такую жесткою попытку убийства, обеленных, на сколько это вообще возможно, бригадиров тем более приносила ей облегчение и давало поверить, что её существование не ошибка. Но убить она их не могла. Столько лет проработать в милиции, тем более в такие тяжелые, бандитские времена, а так и не выработать в себе хладнокровие к полету пули в лоб. Порой девушка презирала себя за это, но понимала, что будь она другой, ненависть к себе была бы больше.       Заставить другого убить этих крыс? Скинуть всю ответственность на проверенных людей, а при неудаче купить им венок на похороны? Этот план ей не нравился. Марина привыкла отвечать собственной жизнью за ошибки, а не подставлять тех, на кого пока можно положиться, кто помог ей столько раз. Попросить сделать это людей заказчика? Он узнает о её слабости. Эти размышления убивали её, не давали спокойно есть, спать… жить. Хотя, когда она последний раз чувствовала, что живет, а не выживает. Марина уж и не помнит.       Когда ждать было уже нечего, а сроки выполнения задачи подходили к концу, она решила примириться со своей гордостью и отдать Каверина людям заказчика. Пускай делают, что хотят. Пускай думают, что хотят. Ей было уже все равно.       Спустя несколько дней       Когда шакалам великого и могущественного, как это подавалось, заказчика было доложено, что с заданием Морозова справилась на половину, они восприняли это со спесью в голосе, приказали ждать дальнейших приказов. «Пускай милосердная служанка приведет Каверина и этого, второго. Возможно, его еще можно отучить ссать в неположенных местах», — процитировали слова босса говорящие псы.       — Хорошо, — прозвучало в ответ от неё.