Как бантаны в армию ходили

- А давайте во что-нибудь поиграем? Бутылка красного внутри Тэхëна требовала активности или чего-то нервотрепетательного. - Придурок, ну, вот, чего тебе неймется? Хорошо же отдыхали, - Мину было удобно сидеть на мягком диване со стаканом виски, и внутри количество выпитого, как раз для умиротворенно-созерцательного настроения. Но бантан - не бантан, без жопных приключений, а так как пространство ограничено стенами, то и приключения надо найти внутри, и да, это должно быть задевательно либо физически, либо морально, а иначе зачем пить? - Давайте в дурака на раздевание. - Чонгук, ты опять похвастаться хочешь, мы уже всë видели - вы с Тэ вне конкуренции. - И не собирался я хвастаться, - макнэ надул губы. - Давайте в "правда или действие"? Дружный хор в поддержку. - Если что, я вас предупреждал, - Мин высказал своë мнение. Тэхëн сбегал за пустой бутылкой. Все расселись на полу, захватив с собой выпивку и закуску. Тэ крутанул бутылку, горлышко показало на Сонха. - Действие в мужской компании чревато, я выберу правду. - Ок. Нуна, тогда скажи, вы с Хоби-хëном встречаетесь или как? - О, как я и говорил, теперь терпите, - усмехнулся Мин. - Или как. Устроит? - девушка посмотрела на Хосока, но тот ничего не сказал, но глаза опустил. Сонха покрутила бутылочку, горлышко указало на Джина, который выбрал действие. - Джин я хочу услышать твои стоны из Траблов. Предложение шумно зашло. - И с выражением, как в песне, - подначивал Хосок. Джин томно, на высоких проукал под смешки и шуточки компашки. От Джина бутылочка указала на Чонгука, который выбрал правду. - Я даже не знаю о чëм тебя спрашивать, ты всегда открыт, но если что-то прячешь, то об этом никто не догадается. Чонгук, есть то, чего ты боишься? Парень задумался, так всегда было - если что-то серьëзное, важное, то прежде, чем ответить, он подвисал на время, собирая мысли. - Я не знаю чего я боюсь, если надо что-то сделать, то я просто делаю, не знаю страшно это или нет. Но вот за вас всех я боюсь, боюсь, что если вам будет плохо, а меня рядом не будет, если обидит кто-то, или случиться что-то опасное, я боюсь, что могу не успеть или не справиться. И за Тэ очень боюсь, - совсем уже тихо, и смущаясь, договорил младший. - Я иногда себя чувствую хорошим родителем, который гордится своим ребëнком, - сказал Намджун. - Думаю, что если бы мы не выпустили ни одного хита, но смогли бы только воспитать Чонгука, то мы могли бы даже тогда сказать, что мы хорошо справились. Гук-и - ты наша лучшая песня, - все поддержали слова Юнги. А Чонгук спрятался на груди Тэхëна, который успокаивающе гладил его по спине. Пережив минуту всеобщей любви, Чонгук раскрутил бутылочку и она указала на Хосока, который выбрал действие. Чонгук внимательно поглядел в глаза Юнги и повернулся к Хосоку. - Хоби-хëн целует Юнги-хëна десять секунд, вот чтобы, прямо, поцелуй был, можно без языка, но если захотите... Мин удивленно посмотрел на Чонгука, но задание надо выполнять. Хосок и Юнги на коленях подтянулись друг к другу. Мин смотрел в глаза, смотрел, как в него впивается внимательный и очень тëплый взгляд, и мягкие губы накрыли его, смяли, чувственно, приятно и ненастойчиво, легко. Кимы со смехом считали до десяти. Юнги показал средний палец шутникам, вызвав ещë больший смех. А Чонгук внимательно вглядывался, словно ответ искал. Чимин смотрел в бокал с вином. - Я пошëл курить, надоели вы со своими дурацкими заданиями. Мин вышел на улицу. Как красиво. Снег переливался под лунным светом, мороз бодрит. Он прислонился к стене и вдыхал свежий воздух. Его удивило задание макнэ. Да, он знал, что парень умеет видеть больше других, иногда глубина мыслей Чонгука поражала, но как он уловил то, что Мин сам не понимал. Чимин часть его, лучшая часть, самый родной и близкий. Но Хосок что-то затрагивал, как, если струну гитары резко дернуть на высокой ноте. Мин и не пытался разобраться, а сейчас макнэ вытащил это на свет. Дверь открылась, Хосок вышел, оглядел пространство. Красивый. Мин резко оттолкнулся от стены, развернул к себе Чона и впился в губы. Рукой притягивая за шею, плотно, сильно, чтобы прочувствовать все, узнать... - Ты очень красивый, Хосока... - прошептал в губы. Лëгкий поцелуй напоследок, развернулся и пошëл в дом. Не зазвенела. Хосок отвечал, но это было как познание, как опыт, а у Мина не наступило состояние - уплыть, раствориться. Струна не зазвенела. И легко стало, как будто груз, который жить мешал - отпустил. В комнату вошëл вовремя - Чимин и Сонха тянулись друг к другу губами, опять дурацкое задание. Чонгук посмотрел в глаза, Мин успокоительно моргнул, в ответ получив легкую улыбку - опять все понял, уникальный парень, золотой реально. Мин подхватил за талию Чимина, поднял на ноги, взял за руку и повел на второй этаж. Их проводили понимающими улыбочками и свистом, опять жест третьим пальцем в ответ. - Вот на минуту тебя оставить нельзя, - прижав Чимина к стене прошептал в губы Юнги. В ответ младший сильно оттолкнул его, схватил за руку, дернул на кровать, сел сверху. - Это меня нельзя оставить? Кто с Хосоком целовался? К кому он потом ушëл? - прошипел зло. Чимин жëстко впился в тонкие, нервные губы, засасывал, кусал, толкался языком. Мин принимал, Мин отвечал, смотрел в глаза, из которых лилась обида. - Я люблю тебя. Чимин-а, ты самое дорогое, что у меня есть. Чимину не хватало словесной тактильности, такие слова от Юнги редкость, он таял от них, проходила любая обида на нехватку времени, за редкую заботу, за ночи, когда одному не засыпается. Вот и сейчас злость отступала, тепло разливалось по груди. Он мягко прикоснулся к губам, выдохнул имя, которое поймали и перевели в поцелуй. Мин потянул зубами пухлую губу, прикусил, провëл языком. Чимин простонал, язык толкнул внутрь, оглаживая, провел по зубам, погладил язык, хотелось почувствовать, слизать весь вкус, втянул в себя до задыхания. Он отстранился, посмотрел в любимые лисьи глаза, в которых плескалось желание. - Прощаю, но я тебя сегодня накажу, сегодня ты мой сладкий и послушный сахарок. - Да, моя прелесть, я буду очень послушным. Чимин взял пакет, который лежал на кровати и показал Юнги. - Чулки?!!! Блядь, Чима, давай без этого, пожалуйста. - Не-а, ты обещал, а я так хочу увидеть мои любимые ножки в чулках. Меня так заводит черное на твоей белой коже, - Чимин шептал и вел языком по шее, кадыку, по линии челюсти, Мин таял от таких ласк, его тонкая кожа всегда была чувствительной. - Хорошо, - выдохнул он. - Раздевайся. Чимин сдвинулся на край кровати, медленно разворачивая упаковку. Юнги снял толстовку, расстегнул джинсы, приподнялся и стянул их, остался только в трусах. Чимин достал, чулки и водил по ним пальцами, ощущая шëлковую прохладу. - Совсем раздевайся. - Хороший мальчик, молодец. Мин голый, под внимательным взглядом, так возбуждающе, член реагировал толчками на движения чиминовых пальцев по чулкам. Чимин придвинулся, провел ладонями по ногам, поднимаясь от ступней к бедрам, гладил нежную кожу, оставлял лëгкие поцелуи, раздвинул ноги и прошëлся языком по внутренней стороне, мягко, чувственно. Юнги хрипло выдыхал, сдерживал стоны, но Чимин, такой искушающе-красивый, заводит с одного взгляда, еще и одетый, что вставляло еще больше. Мин возбуждался, наслаждался, чувствовал, отдался полностью на желания младшего и это нравилось. - Надень. Чимин бросил Юнги чулки. Мин послушно натягивал шëлк, медленно, проводил по ногам, гладил себя, кружева красиво обхватили бëдра. Такой Чимин нравился Мину, они менялись местами: он - горячий и ждущий, Чимин - отстранëнный, наблюдающий. Мин раздвинул ноги, согнул в коленях. - Чимина... - Попроси как следует. - Чимин-а, пожалуйста, трахни меня. - Умница, детка. Чимин подвинулся, сел между раскрытых, ног, провел губами по гладким коленям, дальше, по бедрам, до открытой кожи. Мин выгибался, он уже не сдерживал стоны. Чимин провел пальцами по губам, раскрыл, проник в рот, Мин втягивал, облизывал, Чимин трахал рот пальцами, это обжигающе заводило. Младший достал тюбик с гелем, выдавил и коснулся напряжëнной дырочки. Контраст жара кожи и холодного геля, вызвал новые хриплые стоны. Один палец проник внутрь, медленно гладя, расслабляя. - Ещë, Чимин-и, ещë, пожалуйста. Второй палец ощущался болезненнее, но и острее, хотелось больше. - Ещë, хочу больше... Чимин добавил геля и медленно ввëл три пальца. Болезненный стон затормозил движение, он провел рукой по члену, сжал головку, приглушая боль возбуждением. Член дернулся в руку, Мин реагировал на каждое движение, толкался. Младший наклонился, провел языком по набухшей головке, слизал выступившую капельку, провел языком по тонкой коже, обхватил плотно пухлыми губами, втянул в себя. Мин стонал протяжно, низко, всхлипывая. Чимин сам уже еле сдерживался, но не хотел делать больно, пальцы внутри массировали, расслабляли мышцы. Юнги стонал так затягивающе, что терпение было на пределе. - Я хочу снять тебя таким, чтобы ты сам увидел себя, ты такой красивый. - Чимин-а, трахни меня, я уже больше не могу терпеть, хочу тебя в себе. Пак приспустил штаны, намазал на член гель, и медленно вошëл головкой. Мин выдохнул, - еще.. Чимин вошëл полностью, двигался медленно, заполняя собой, давая привыкнуть, закинул стройную ногу себе на плечо, чтобы плотнее соприкасаться, чтобы поймать нужный угол, прошëлся по узелку простаты, что выгнуло тело Юнги. Стон удовольствия, дрожь, оба уже не сдерживались, толкались на встречу, член младшего проходился по чувствительности, выгибая тело Мина, темп наращивался. Юнги застонал от приближающегося оргазма и выбрызнулся на живот, уже с криком. Звездочки в глазах Чимина взорвались следом, ярко, сильно, толкнувшись еще несколько раз, младший упал сверху совсем без сил. - Что ты со мной делаешь, Чимин-а... - Трахаю... - на выдохе ответил. - Вытрахал... - Может нам, правда, хоум видео снять? - Я подумаю. ______ Проводив взглядом парочку юнминов, Чонгук повернулся к Тэхëну: - Ты ещë кушать хочешь? Тэ плотоядно облизал губы и покачал головой - нет. - Тогда чего мы время теряем? Парни подскочили и наперегонки побежали к лестнице, Чон по дороге прихватил бутылку вина, а Тэ - воды. Вбежав в комнату, Чонгук запрыгнул на кровать, лëг на живот и раскинулся звëздочкой. - Тэ, я твой, можешь делать со мной все, что хочешь. - Я хочу "все, что хочешь" делать голыми, я тебя раздену, и хочу всë сам сделать, ты не двигаешься. Хорошо? - С тобой я согласен на всë. Техëн быстро скинул свою одежду и принялся раздевать Гука. Он стянул с него штаны с трусами, поцеловал любимые половинки, уселся на упругую попу, потянул вверх футболку. - Гук-и, как я люблю твое тело. Тэ нежно, мягко водил ладонями по смуглой, бархатной коже, бугорки мышц соблазнительно выступали, ровный ряд позвонков заманивал, и Тэ языком провел дорожку до шеи, лизнул ямочки у ключиц, вызвав россыпь мурашек. Гук тихо постанывал, мягкие волны приятности окутывали его тело, добавляя чувствительности. - Я так обожаю твой вкус. Тэхëн лизнул ухо, оттянул зубами мочку, надо было колечки попросить привезти, он обожал перекатывать их во рту. - Гуки, мне кажется я бы мог вечность так лежать, просто касаться тебя, гладить, целовать. - А, если я перевернусь? - Не сейчас, у меня прилив нежности. Мне иногда кажется, что ты живешь внутри меня, что я все чувствую тобой, с тобой. Как ты думаешь, если бы мы не попали в БигХит, мы бы встретились? - Я уверен в этом, я бы потянул за ниточку и притянул тебя к себе. - Ты думаешь, нас кто-то связал? - Я уверен в этом. Чонгук утянулся в настроение Тэхëна. Чаще всего их секс был ярким, шумным, с падением неба на землю, но иногда, нежность окутывала их, и они плавились друг в друге, это было трепетно, другой, элитный уровень. Гук не двигался, и его энергия уходила в ощущения, острые, яркие, нежная тактильность его парня заводила не хуже огненной страсти, у Гука внутри все тянуще трепетало, стягивало в узел живот, но хотелось продлить это ощущение до бесконечности. - Гукиии, у меня бабочки внутри порхают. - У меня тоже, но я не хочу их выпускать, мне так хорошобольно. А Тэ опустился ниже, гладил самые шикарные бëдра на свете, это его вечный кинк, и Чонгук старался, качал для большей рельефности, для его Тэ - все самое лучшее. Тэ целовал, лизал, нежно прикусывал, слушал протяжные стоны и старался еще больше. Тэ раздвинул ноги Гука, руки сжимали аппетитные, упругие половинки, опустил голову лизнул по яичкам, которые поджались, и по бедрам пробежала волна удовольствия, язык двигался выше, к сжимающейся дырочке. - Тэхëн-ииии, не надо... - простонал Гук. - Но я хочу, мне так нравится как ты пульсируешь, и это я с тобой делаю, ты не представляешь, как меня это заводит. Расслабься. Гук уже не сдерживаясь стонал, у него внутри все дрожало, трепетало, чувственность уже где-то в облаках. Тэ лизал дырочку, расслабляя мышцы, вталкивался языком, он стонал, добавляя вибрации к нежным касаниям языка, помогал своими длинными, красивыми пальцами разрабатывать чувствительное колечко. Гук уже не сдерживал стоны, оргазм наплывал, но Тэхëн остановился, не давая парню кончить. Он приподнял Чонгука за бедра. - Гук-и, ты такой красивый, такой открытый для меня. Шикарные упругие ягодицы, мощные бедра, спина в глубоком прогибе, тонкая талия, красивые плечи, рельефные руки, вытянутые вверх, картинка невероятная, эстетичная и дико возбуждающая. - Тэ, я не могу больше, я хочу кончить. Тэхëн вошëл полностью, плотно заполняя, выбивая крик-стон удовольствия и болезненности. - Потерпи, малыш, сейчас будет хорошо. А Чонгуку уже больше, чем хорошо, его узелок нервов массирует член, вдалбливается, плотно входит, собирая волны удовольствия в одну точку. Чонгук толкается, подмахивает. Оргазм накрыл обоих феерично-ярко, раскалывая их на кусочки, разлетаясь нервами до кончиков пальцев на ногах, поджимая их, выбивая громкие стоны. - Тэхëнаааааааа.... Тэ рухнул сверху, придавив и распластав любимое, удовлетворëнное, расслабленное тело. Дыхание парней сливалось шумно, громко, сердца стучали друг в друга. Чуть отдышавшись, Тэхëн скатился, прижался, закинул ногу и сильно обнял. - Гук-и, я так тебя люблю. - Я люблю тебя, - Чонгук впился в яркие техëновы губы, - я обожаю тебя, я хочу съесть тебя, чтобы ты никуда от меня не делся и всегда был со мной. - Я всегда буду с тобой, ты - моë солнце.