Кряж и кровь

Из Нижнего на Москву они пробираются осторожно. Многие куски земли здесь в соответствии с какими-то древними соглашениями принадлежат суровым Воеводам Цимисхов, а те, даже не шабашитские, известны своими нравами. Метет метель, и мёрзнут маленькие косматые лошадки. Да что там, и Сородичи мерзнут. Вадик кутается в здоровый овчинный тулуп, Ада держится с вызовом, но шубы не снимает. Тая, нацепившая два ватника, вполне довольна результатом. Волосы только вытрепывает сильно, а шапки у нее нет. Порой сквозь разрывы в облаках проглядывает месяц, и она ловит на нем, как в зеркале, странные зеленые всполохи — и подбирается. — Товарищи, будьте осторожны. Ее спутники — Бруджа и Гангрел — так же неопытны, как она сама, но они неплохие ребята. И уж точно знают, что ей можно доверять. При всех нюансах поведения Малкавиан, они удивительно проницательны. Их кавалькада замедляется, все внимательно смотрят по сторонам. Сбиваются инстинктивно в кучу — защитить себя и груз, закрыть друг друга при необходимости. Тая замечает его первой, молча сглатывает сухим горлом, и дважды стучит костяшками по седлу. Дорога окружена холмами: лесистыми и не очень. На вершине одного из таких в сердце бурана стоит огромная черная фигура. И она их заметила давным давно. Не зрением, но образами в голове, Тая видит, как фигура поворачивается к ним. Горящий болотной зеленью правый глаз освещает ее лицо, словно фонарь. «НЕ МЕШАЙ МОЕЙ ПРОГУЛКЕ». «ВАЛИТЕ ОТСЮДА, МНЕ НЕТ ДО ВАС ДЕЛА, ПТЕНЦЫ». «НЕ БОЛТАЙ ОБО МНЕ ДОХУЯ, ПСИХИЧКА». Все смотрят в ту же сторону, и, возможно, что-то и видят, но явно не то же, что и она. — Валим отсюда, — коротко и скрипуче говорит Тая, понукая лошадь. Они мчатся так быстро, как могут, а фонарь подсвечивает ей путь мертвецкой зеленью — по крайней мере, в ее собственном воображении. Жуткая встреча. Вадик первый приходит в себя: — Вы видели, там мужик голый на пне сидел? Ты чего его так испугалась, Тайка? Дурачок же. — Тебя и правда ничего не смущает? — обрывает его Ада. — Деревянный… — она оглядывается на поотставшую Малкавианку. — С тобой все в порядке? — Он говорил ко мне, — бесцветно отвечает та. — Велел передать, чтоб никто из вас никогда не переходил дорогу Прекрасной Смерти. Он отвратительный. Весь гнилой. Я такого еще никогда не видела и, надеюсь, не увижу. Мне нужно время… Она мотает головой, силясь прогнать образы. — Ну и пафосное погоняло, — только смеется Вадик, — о эти инстинкты Брудж. Но уже не развивает тему, ведомый странной тревогой. Он тоже что-то почувствовал. — Кто ж это такой? — кажется, Аде пришлось легче всего, и ее желтые глаза продолжают цепко обозревать окрестности. Тая прокручивает в голове то, что увидела, и тихо отзывается: — Лучше тебе не знать.