Трахнул мою лампу, теперь я трахну тебя!

Новый год никогда не будет существовать без алкоголя. Эта пара просто не может существовать по отдельности. В какой-то другой праздник и пьют люди меньше, сдержаться могут. Но не в ночь с 31 декабря на первое января. И я при этом молчу о длительном запое в десять дней, а иногда и больше. Если начинать отмечать с Рождества, потом Новый год и потом ещё и Старый новый год, то могу пожелать удачи вашей печени. Главное в эту ночь — хорошая и весёлая компания. Иначе будет скучно и приключений не будет, а все мы иногда хотим найти их на свою пятую точку. Вот и Антон нашёл… — Шастун! Давай! — по всей квартире раздается смех, все веселятся и пьют. Новый год встретили всего час назад, но вся компания синяя и неадекватная. Да и будем честны, Антон и половины людей не знает. Вот такая взрослая жизнь у него. Переехал в другой город, поступил, родители сняли квартиру, а он в ней устраивает пьянки и гулянки, проебывает пары, творит какую-то хрень, сам не знает для чего. Такое часто происходит с теми, кому всё запрещали в детстве, и только почувствовав свободу, они уходят в отрыв. Пока все пьют и веселиться, Шаст задумал иное. У Антона есть вещи поинтереснее, чем обычная и уже привычная алкашка. Сегодня с ним пакетик с порошком, но он не будет стирать, и он с Димой и Серёжей попробуют его. Шастун даже не интересуется откуда и как достали это вещество друзья, да и вопрос о настоящей дружбе у него не возникает. В этот вечер было много гостей. Толком никто никого не знал, а просто собрались бухать и веселиться, отмечать событие, бывающее раз в год. Да и в любой другой день они не стараются найти повод отдохнуть с алкоголем. У каждого свои проблемы и причины, по которым они здесь. Кто-то хочет забыться на дне стакана, кто-то ищет приключений, а кто-то знакомства. Некоторые парни уже начали спаивать девушек, чтобы праздник закончился ещё и хорошей потрахушкой. Ну подумаешь девушка почти в отключке, пьяную кису ещё лучше брать во все отверстия и не одному, а с такими же пьяными друзьями. Она же не против и не сопротивляется. Ну и что, что в её напитке был не только алкоголь, да и это нечто ей подсыпали. Сама виновата, что пришла в такое место и в такую компанию. Сама подвергла себя опасности, выпивая с малознакомыми молодыми людьми. На следующий день никто ничего не помнит, всё забывается, а вечером вновь все собираются для продолжения веселья. Такой принцип вписок и такого разгульного образа жизни. Полоски начерчены, купюры свёрнуты. Трое друзей употребили и повеселели. Но Антону стало лучше всех. Он отключился, перед этим сказав, что прекрасно себя чувствует. Он слышал сквозь сон продолжение веселья, хотел вернуться к празднованию, но не мог.

***

Проснулся шатен в своей спальне, уже когда никого не было. В глазах всё плыло, и он знал, что сейчас хорошо было бы перепихнуться для полного кайфа. Но увы все девочки ушли. Да и не только они ушли, а абсолютно все. В квартире царила тишина и беспорядок, который привычно оставляют после себя такие гости. Хорошо отметили Новый год, ещё лучше было бы его в таком же ритме провести. В весёлом состоянии, без проблем и сложностей. С бокалом в руках, сигареткой и порошком. Так хорошо, когда ничего не беспокоит, ты расслабляешься под градусом и всё остальное похую. Жаль, что нет девочек. Только это его расстраивает. Шасту остаётся прийти к мастурбации. Он ещё не полностью отошёл от того порошка, да и не хотел. Удачно он попробовал такую дрянь. Антон частично раздевается и начинает себя ласкать. Он задумывается о приобретении мастурбатора и вспоминает, что можно сделать его из стакана и двух губок. Но под влиянием запрещенных веществ, он думает, что это скучно. — Почему все трахают стакан? Могли бы какой-нибудь другой сосуд. — Он оглядывает комнату в поисках подходящего. На полке стоит сувенир в виде лампы Аладдина. Сразу пропевается в голове Арабская нооооочь… Антон удивляется как лампа осталась цела после вечных тусовок на его хате. Он встаёт с кровати и снимает её с полки. Шатен начинает её разглядывать и понимает: — В носик лампы мой палец не залезет, не то что хуй, а вот под крышку… Если с учётом губок… Должно всё получиться… — он слегка прищуривается, когда размышляет о реальности его идеи. И не лень же Шасту искать губки, пакет, лубрикант и всё это устанавливать в лампу Аладдина. Когда всё готово, он одной рукой держит лампу, другой направляет член и погружается в самодельный мастурбатор. Сказочная дрочка у него намечается. Член его замечательно скользит между губок, давая отличное ощущение. Фантазия работает отлично, он уже представляет как входит во влажную дырочку восточной красавицы Жасмин, после того как он её завалил на ковёр-самолёт и потрогал во всех интересных местах. Её открытый наряд, который состоял из бисером вышитого бюстгальтера и полупрозрачной юбки с монисто, возбудил его очень сильно. Она страстно его целовала и раздевала, манила его своими грудями в горящем костюме. В одну секунду он прижимает её к себе, и они падают на ковёр. Девушка оказывается под ним и раздвигает ножки. В ту же секунду Антон входит в неё, и та стонет так сладко от его члена внутри. Шаст толкается в лампу, которую крепко держит в обеих руках. Он часто двигает тазом, чтобы восточная красавица удивилась его мастерству и сказала, что это её лучшая ночь. Он желает провести с ней тысячу и одну ночь, а ещё лучше провести все эти ночи с разными красотками, а может и сразу с несколькими. Антон бы хотел быть султаном, которого окружают и ласкают сотни наложниц. Он бы уделял каждой особое внимание в покоях, каждую бы страстно и любил, и трахал. В его голове мелькают восточные танцы в открытых костюмах, девушки танцуют для него, манят и возбуждают. Антон чаще начинает трахать лампу, его воображение переходит все границы. Он представляет, что тысяча и одна красавица начинают себя ласкать и называть его своим повелителем. Девушки трогают себя, раздеваются, продолжают танцевать голыми, мастурбировать, представляя султана Антона. Всей фантазии он не выдерживает и кончает. Он пару минут лежит с закрытыми глазами, а когда открывает, не понимает, что происходит.

***

Вокруг него летает синий густой туман. Антон трёт глаза, думая, что пришли галлюцинации. Но потом он осознает, что синяя дымка на самом деле есть, она также есть, как и Джинн. Рядом с ним на кровати сидел настоящий Джинн. Его кожа голубого цвета, соответствующий наряд… У него белые расклешенные брюки и фиолетовая жилетка на голое тело. Он в хорошей форме, об этом говорит спортивное тело. Жилет не может скрыть сильных рук и достаточно прикрыть пресс Джинна. Только прическа у него не привычный хвостик, а какая-то современная. Волосы темные, а глаза небесно-голубые. — Здравствуй, Антон. — Здравствуйте… — поздоровался парень. — Я конечно мечтал об освобождении, но не чтобы мою лампу потерли таким образом, — мужчина явно рассержен. — Извините, господин Джинн. — Ты бы ещё в «Принглс» додумался вставить, — даже Джинн знает несколько способов сделать мастурбатор в домашних условиях. — Я студент, а не миллионер. — Значит бухло купить, есть деньги, а на что-то другое нет. — Почему же, ещё на сигареты хватает, презики. Да и почему ты меня отчитываешь? Ты Джинн, а не моя совесть. — Боюсь, что её у тебя нет, — стыдит сильнее он. — Прекрати. И вообще, ты должен исполнить мои желания. — Ну и чего ты хочешь? — Дай подумать… — Антон пытается понять, чего он хочет больше всего. — Не тороплю. — Я хочу регулярный секс, — через минуту говорит младший. — Отлично. Будет выполнено, — брюнет щёлкнул пальцами, но в комнате ничего не изменилось. — И где? — спросил шатен, оглядываясь. — Прям сейчас хочешь? — уточняет он. — Конечно! Где девочки? — Девочки? Про них и речи не было, — улыбается волшебник. — И что ты хочешь сказать… — Антон не понимал, что вообще происходит до того момента, пока голубоглазый не стал снимать жилет. — Стой… Зачем раздеваешь? — Догадайся, — он отбросил её на кресло. — Это шутка? Господин Джинн, не так Вы поняли! — Мне нравится твоё обращение. «Господин» звучит очень хорошо. Но у меня имя есть. — И какое? — Арсений. До того как меня запечатали в лампу, меня звали так. — Но как бы тебя не звали, я не имел в виду это, когда загадывал желание. — Поздно… — Арсений снимает штаны и двигается ближе к юноше. — Да я просто не смогу! У меня не встанет! — придумывает причину отказа зеленоглазый. — Главное, что у меня уже стоит, — глаза Антона расширились. — А ты ещё думал, что будешь активом? Наивный. Твоей попкой теперь регулярно буду заниматься я. Не переживай, по три раза в день ежедневно я гарантирую тебе секс, — у него во рту пересохло от таких слов. — Не подходи! — младший начинает уползать от Арса по кровати, но тот не позволяет. Удачно, что парень не оделся и не нужно мучиться с раздеванием. Джинн повалил его спиной на кровать, сжал его кисти и поднял вверх, впечатывая в матрас. — Отпусти! — Шастун пытается вырваться, но мужчина сильнее. Сильная хватка одной рукой, вторая лапает тело. — Я исполняю желание. — Я могу его отменить! — это же его Джинн, он должен подчиняться своему освободителю. — Это против правил. И ты мне должен. — За что? — не понимает Шаст. — Трахнул мою лампу, теперь я трахну тебя! — Я не знал, что ты там! — опять ничтожные попытки вырваться из его рук. — Теперь узнаешь. — Арсений что-то шепчет и после этого младший не может пошевелиться вообще. Его руки сверху, приклеены намертво, хотя их никто не удерживает. Ноги подчиняются волшебнику и тут же раздвигаются перед ним. — Раз этого не отменить… Будь тогда аккуратен, сделай мне приятно… — просит сквозь слёзы юноша. Джинн щёлкает пальцами. — А вот и второе желание. Будет выполнено, — всё идёт против Антона. Его желания делают только хуже, и он боится что-либо говорить. Арсений начинает целовать его шею, одновременно сжимая руками бёдра. Он навалился сверху всем телом, стало сложно дышать и пытаться отбиваться. Шаст не может сбежать от касаний и поцелуев, его тело сковало заклинание. — Расслабься и получай удовольствие, как ты и хотел, — он целует его лицо и спускается к шее. Руки продолжают сжимать бёдра и пока не лезут прям туда. Арс всё понимает и медлит, Антон должен привыкнуть к интимным касаниям и принять своё желание. — Нет… Нет… — на его губы легла синяя ладошка, он не смог больше кричать. Получалось только какое-то жалкое мычание. Арсений справлялся с помощью одной руки. Он трогает везде, сжимает и царапает, а иногда и нежно и невесомо касается молодого тела. Он гладил задранные вверх руки, целовал ключицы, устроил ножки парня себе на поясницу, соединяя крестом. Пока он так делал, успел пройтись руками по ним и сжать икры и погладить коленки. Когда они были в такой позе, в которой Шаст лежал на спине и обнимал его ногами, полностью открывшись для лёгкого проникновения, брюнет стал тереться о него, имитируя секс. Он показал, что всё это у них сейчас будет, но пока он его ласкает и готовит. Мокрые поцелуи, укусы по всем доступным местам, ласки мочки уха языком, поцелуи линии подбородка. Шастун думал, что полностью в его слюнях. Антона тошнит. Или виной огромное количество алкоголя, или эти мерзкие домогательства. Он не педик, ему не нравятся парни и то, что сейчас с ним делает мужчина. Джинн сбрасывает его ноги, но остаётся между ними, он касается его там. Круговые движения по колечку мышц, на сухую он трёт его, делая ещё неприятнее. Голубоглазый быстро догадался и дал младшему их обсосать. Тот сопротивлялся и не позволял, но потом получил сильную пощечину и старший насильно открыл рот, надавливая на щёки и вставляя пальцы. — Соси, сучка. — Арсений глубоко вставил их, до рвотного рефлекса и долго не вытаскивал, смотря, как Шастун задыхается и душится. — Какие-то пальцы принять не можешь, а что будет, когда возьмёшь член? — шатен почувствовал мокрые пальцы и сжался, получил шлепок по бедру для расслабления, но как тут расслабиться, если тебя сейчас начнут насиловать. Брюнет старался деликатно проникнуть внутрь, но скованность Антона не дала так поступить. Он дёргался и вырывался как мог, сжимался и не позволял пальцу мягко проникнуть. — Ты хочешь быть моим без подготовки? — парень ничего не ответил, тогда Арс стал снимать с себя трусы. — Опережая твой вопрос, хуй у меня тоже синий. — Я просил нежно и подготовить! — напоминает шатен. — Тогда дай мне всё сделать. Успокойся, — младший выдохнул и смирился. Сейчас это лучшее решение. Брюнет и правда старался не вредить, готовил аккуратно, как мог. Антон иногда скулил, когда Джинн раздвигал два пальца у него внутри и просил не зажиматься. Он выл от неприятных ощущений, чувствовал себя отвратительно и не мог никак повлиять на волшебника. Шастун больше не кричал и поэтому больше не нужно закрывать ему рот, хотя хотелось ему предложить волшебный леденец. Свободная рука легла на грудь и стала снова мацать, иногда перемещаясь на ребра и талию, оглаживала живот и вновь возвращалась и щипала соски. Таким образом он отвлекал от происходящего снизу. Для третьего пальца опять пришлось хорошенько плюнуть в немного подготовленную дырочку, закрыть рот рукой и медленно вставлять, не слушая жалобный скулёж нижнего. Это был не звук наслаждения, а боли, но и им наслаждался голубоглазый. Он заботливо убрал мокрую челку юноши, погладил по волосам и поцеловал в шею, но снизу продолжая его мучить тремя пальцами, которые ритмично двигались в нём. — Я тебя подготовил, а теперь твоя очередь. Возьми в ротик. — Не буду. — Куда денешься. — Арс сел на грудь парню и взял его руку в свою. Он положил её на орган и начал ритмично двигать своей рукой поверх чужой. — Не думай, что сможешь укусить, — он щёлкнул пальцами и в его руках появился необходимый предмет. Кляп кольцо. С ним не закроешь рот и не укусишь. Арсений его ловко одевает на парня и приступает к оральным ласкам. Он поднимает его голову и проникает в открытый рот. Пихает не глубоко, хоть за это спасибо. Ему просто приятно быть в таком сладком ротике, который очень горячий и полон слюны. Она стекает по его подбородку, когда Арс вытаскивает, слюна тянется за ним, а тот размазывает её по губам и опять вставляет. Брюнет тянет голову юноши и толкается на встречу, его опять тошнит и хочется вырвать, но это не проблемы Джинна, он продолжает свои движения и стонет от хорошего ротика. Арсений смотрит на бедного Антона, тот в слезах и собственной слюне, кожа бледная, синяки под глазами. Он решает остановить использование рта. Снимает игрушку и отбрасывает её. Возвращается обратно между ног и водит членом по входу. — Сейчас начнём… Не пытайся сжаться, тебе же хуже… Меня это не остановит, а ты сидеть не сможешь… — младший устало кивнул и закрыл глаза. Он устал. Арсений не стал жалеть капризного мальчика и резко вошёл, тот закричал, а волшебник застонал с удовольствием и толкнулся дальше, заполняя его полностью. Джинн итак долго сдерживался и убивал время на подготовку, теперь он хочет просто трахать парня и не париться над его комфортом. Поэтому он начинает его трахать в своём любимом быстром темпе. — Я так хочу, чтобы это был просто сон, который закончится, — устало произнёс Антон. — Будет исполнено! — опять звонкий щелчок и Шаст просыпается. Он не понимает, что происходит. Ему очень плохо и всё тело болит. Он не может открыть глаза. Антону тяжело, на нём тяжёлый груз. И он слышит чьё-то дыхание и стоны. Он понимает, что конкретно у него болит, и что происходит. Он резко открывает глаза и пытается подняться, но не может. Его сон… Не был простым сном… Его на самом деле кто-то изнасиловал, и продолжает это делать, пока он был в отключке. — Пусти… Что творишь… — он был удивлён, когда увидел Арсения. Только тот был обычным парнем с нормальным цветом кожи. — Молчи, я не закончил, — он продолжил его трахать и закрыл его рот рукой. А руки также, как и во сне, он удерживал над головой. Его движения были быстрыми, он измывался над спящим Антоном как хотел, в своё удовольствие. Он получал кайф от процесса, что завладел желанным парнем и делал с ним всё и выполнил все желания. Шастун был не в состоянии дать отпор, он просто лежал под другим парнем и удовлетворял его телом. — Прости… — заговорил насильник. — Я тебя без презика взял… И спустить во внутрь хочу… — он убрал руку с лица. — Думаешь, только в этом проблема? — Я думал ты меня хотел. Ты лежал такой сексуальный. Только представь… — начал рассказывать Арсений, не прерывая половой акт. — Смотрю на тебя, а ты лежишь на спине, наполовину накрытый одеялом, которое частично сместилось и позволило хорошенько тебя рассмотреть. Одна нога выглядывала, на ней задрались шорты. Но ещё была поднята футболка, показывала твой плоский животик… — он провел рукой по животу, вспоминая те мгновения. — Не хочу это слушать! — но слова хозяина квартиры его не остановили. — Я прилёг рядом и начал гладить участки тела без одежды, ты отреагировал на касания, стал поддаваться поглаживаниям. Слышу, а ты стонешь, когда я под футболку запустил руки и провёл по груди. Так боялся тебя разбудить, но хотел трогать и видеть тебя настоящего. Твой разум отключен, и только тело говорит, что я приятен тебе, что ты желаешь продолжения. Смотрю… Ууууу… А у тебя стоит… Ты кусаешь губы, поддаешься вперёд и всё ближе ко мне. Твоё тело стало ещё горячее, а стоны громче, — брюнет наклонился и шептал свои слова. Его движения стали медленнее. Скорее всего он понял, что долго не сможет так быстро двигаться в парне и решил замедлиться и рассказать всё. — Не знаю, кто тебя так удовлетворял во сне, но я ничем не хуже и решил это доказать. — Антон услышал ревность в голосе и толкнулся он как-то жадно, ревностно. — Нашёл какой-то крем, чтоб тебя подготовить. Убрал одеяло, снял шорты и трусы аккуратно, так тихо, что ты не заметил, и поднял футболку, — голубоглазый провёл рукой по голому торсу, не теряя возможность, сжал грудь. — Ты сам развёл ноги, приглашение, которое нельзя пропустить. Как только начал ласкать член, ты тут же стал толкаться в мою руку, так было недолго, ведь мне нужно подготовить другое место. У меня большой член, не хотел тебя порвать, но больно тебе всё-таки было, извини, — он опять продолжил секс, делая перерыв в рассказе. Антону было мерзко это слушать. Это ещё хуже, чем быть изнасилованным. — Я вставлял в тебя по одному пальцу, обильно смазывал и был нежен. Тебе ещё повезло, что твоим первым мужчиной стал я. Да и я был безгранично рад, когда в тебя еле палец залез и ты поморщился от неприятности. Нет ничего лучше входить в девственника, да ещё и который не сопротивляется. Поражаюсь тому, как ты спишь. Много пьешь, Антоша. Стал лёгкой жертвой, но повезло, что моей. Ведь нравишься ты мне давно, а я искал повод. — Арсений захотел поцеловать шею и сделал это. — Не хотел хвастаться, но это наша не первая встреча. Мы с тобой шалим давно. — Шастун покрылся мурашками от этой фразы. Арсений давно домогается до него спящего. — Ты так часто отключаешься и всегда меня соблазняешь. Первую ночь ты не помнишь, да и там не было ничего особенного. Просто я тебя трогал, — ком тошноты резко приблизился к горлу. — Тогда ты спал на животе, отклячив такую аппетитную задницу. Я не удержался и сжал ягодицы, мне было мало, — он закусил нижнюю губу и вернулся к уверенному темпу. — Я гладил спину, нюхал волосы, мацал жопу твою. Даже под трусики проник рукой и хотел тебе вставить пальцы, трахать ими, а потом заменить их на член, — особенные фрикции он сделал на слове «трахать ими» — Провёл ими между половинок, нашёл вход и начал массировать. Но потом понял, что не было у тебя никого. Немного ещё погладил и убрал руки, ты бы проснулся вот-вот. Но если бы сон был твой крепче, тогда я бы взял тебя ещё тогда. Терпел столько времени, а теперь делаю всё… — он хотел продолжить историю, но Антон его прервал. — Заткнись и выпусти меня, урод, — он беспомощно дёргает руками. Арсений лишь смеётся на жалкие попытки. — Интереснее тебя ебать, когда ты сопротивляешься, — он говорит это почти в губы и хочет поцеловать, но младший отворачивает лицо. Брюнет не настаивает. — Но вернёмся к сегодняшнему дню. Ты спал крепко, твой эротический сон тебя держал и потихоньку перерастал в реальность. Я, как и хотел в первый раз, стал тебя трахать пальцами, но пришлось закрыть твой громкий ротик. Я понял, что ты готов, и начал сам раздеваться. Презервативов у меня не было, только смазал себя дополнительно и начал входить. Я не тянул, понимая, что ты проснёшься. Закрыл ладошкой рот и вставил, — опять грубый толчок и младший скулит. Он попал по простате. Старший это понял и повторил движение. — Ты меня даже укусил, но я не в обиде. Как можно обижаться, если это твой первый раз. Но после неприятных ощущений стало приятно. Ты опять сладко застонал подо мной. Я потерял голову и перестал тебя жалеть, должен был медленно проникать в тебя и двигаться, но я не смог. Прости, стал тебя долбить, — актив вернулся к быстрому темпу и входил до конца каждую секунду, но Антону казалось, что ещё быстрее ходит поршнем член в нём. — От этого ты и проснулся. С моим членом в своей заднице, когда твоё очко сжимало меня так приятно и узко. А я тебя трахал и продолжаю это делать. И закончу в тебя, а ты на свой живот. Потом я буду смотреть на твою дырочку. Как она увеличилась в размерах после меня, и может быть кровь смешается со спермой и будет вытекать из тебя… Арсений стонал от удовольствия и дико трахал парня. Он разъединил его руки и взял каждую отдельно, переплетая пальцы в замок. Шастун не собирался убегать, у него всё болело, и он понимал, что не сможет уйти. Лучше, чтоб Арсений кончил как хотел и ушёл удовлетворённым. Он продолжил издеваться над беспомощным парнем. Продолжались эти пытки не так долго, но Антон думал, что прошла целая вечность. Нескончаемый ряд стонов, бесконечный поток касаний, неоднократные поцелуи и долгий скрип кровати… Всё это сводило шатена с ума… Но вот наконец-то Арсений сделал глубокий толчок, а внутри стало сильно мокро, тот застонал и уткнулся в шею. Осталось вытерпеть только это запыханное дыхание, эти поцелуи на ключицах и то, что мужчина всем весом лежит на нём и продолжает прикасаться. Он отпустил руки, но Антон так и не смог поднять их с матраса. Шастун ждал, когда же насильник покинет его тело и тот сможет принять душ после него, а лучше ванну. Сейчас стоять вообще нет сил. Брюнет стал потихоньку покидать тело. Он медленно вытащил член и стал смотреть. Сил у младшего не хватило даже чтоб ноги собрать, что радовало Арса. — Я был так хорош, что ноги не собираются? — он пропускает идиотские комментарии. Но Арсений уходить не собирается, пока не посмотрит. Струйка спермы, смешанной с кровью, вытекала из дырочки. Всё пульсировало у парня и болело. Брюнет бессовестно вставил пальцы, вызвав болезненный стон. Внутри всё хлюпало, голубоглазый собрал вытекшую жидкость пальцами и запихнул их обратно. Это повторялось несколько раз. В последний раз он пальцы не вытащил, потому что искал ими простату. Найдя её, он начал массировать и трахать пальцами активнее. При этом он стал ласкать член в такт пальцам, а его губы разместились на внутренней части бедра. Антон почувствовал засос и то, как старший его зализывает и идёт выше. Ряд поцелуев проложил мужчина, пока ласкал свою жертву. Ему было важно, чтоб Шаст получил равноценное удовольствие и кончил. И у него получается довести до оргазма. Антон почти в бессознательном состоянии изливается себе на живот. Только после этого пальцы окончательно вынимаются из его задницы, он получает финальный поцелуй в шею, Арс одевается и уходит. Антон понимает, что вокруг тишина. Все на самом деле ушли, оставив его наедине с насильником. Ему хотелось поскорее забыть всё, поэтому он нашёл алкоголь. Бросит пить и такой образ жизни он завтра, а пока ему нужна бутылка и горячая ванна, чтоб прийти в себя.

***

Шастун вышел из ванны. Ему было ещё хуже. Он увидел бардак на кровати, к которому не хотелось прикасаться. Грязное скомканное бельё с пятнами семени и крови, вся кровать растрёпанная, как и хозяин квартиры. Антон не может смотреть на это и уходит на кухню. Там есть остатки пойла, а ночь он проведёт на диване. Вот только его там уже ждали. — Антош, ты опять пьёшь? — в кресле сидел Джинн. — Пью и у меня галлюцинации… Тебя здесь не может быть… — отрицает Антон. — Всё может быть. И я здесь, чтоб ты бросил пить и употреблять, взялся за ум. — Будешь воспитывать изнасилованием? — Это уже как получится… — он отбирает бутылку из его рук и толкает его на диван. А Шастун раздвигает ноги перед волшебником, лучше он сам покорится, чем тот силой его возьмёт. Это выглядит так жалко. Парень частично в синяках и смотрит пустым взглядом. Ему так похуй, что с ним сделает Арсений. Волшебник приблизился, собрал ноги вместе и выпрямил их. — Дурак и идиот! — вместо приставаний он отходит, соблюдая дистанцию и колдует одеяло. Накрывает им и уходит. А завтра у них будет разговор о его зависимости.