Все любят Стива Харрингтона

В какой-то момент, когда все заняты уборкой и ремонтом хижины Хоппера, везде настаёт уютная почти-тишина. Слышна только работа инструментов, веников и швабр, чьи-то тихие разговоры тут и там. Все стараются почему-то говорить полушёпотом, будто боясь привлечь внимание Изнанки, которая просачивается в мир снежными спорами, летящими с неба. Что делать, пока никто не знает. Поэтому все заняты тем, с чем хорошо знакомы — уборкой, ремонтом и тихими разговорами. Джонатан занимается одной из дыр в стене и слушает успокаивающие голоса мамы, брата и своей девушки. Они в одной комнате внутри, заняты одним делом, Джонатан не уверен, каким, но это не важно, ему просто нравится слушать их голоса. Особенно, когда они звучат все вместе, голоса самых дорогих ему людей. Он улыбается своим мыслям и прислушивается к разговору. — …рада, что он изменился к лучшему, Джойс, он повзрослел, — тепло звучит голос Нэнси, и Джонатан догадывается, о ком она говорит. — Да, милая, я думаю, что Стив замечательный мальчик, он так любит всю эту компанию ребятишек! — в ответ слышно, как его брат тихо смеётся. — Уилл, ну разве это не так? Ты сам говорил, что Стив — ваша любимая няня. — Да, мам, — Уилл всё ещё смеётся, но по-доброму, — он… из него хорошая няня. На какое-то время все трое замолкают, и Джонатан уже хочет перейти к другой дыре в стене, но вдруг мама весело замечает: — И какой же всё-таки Стив красивый! В ответ слышен заливистый смех Нэнси и фырканье Уилла, а Джонатан ощущает укол дурацкой детской ревности. Ну конечно, Стив-то красивый, куда деваться! Он тут же сам себя одёргивает, думая: «Господи, Байерс, это истина в последней инстанции, все любят Стива, и в этом нет ничего страшного! Он тебя уже даже не бесит, он подарил тебе камеру! Сначала разбил, правда, но ты и сам хорош!». — Нет, ну правда! Ах, где мои юные годы, я бы обязательно страдала по Стиву Харрингтону! — ласково продолжает Джойс, и сейчас не совсем понятно, насколько она шутит. — Да, Джойс, это можно понять, я подтверждаю, что по нему страдала половина школы. Причём наверняка не только старшие классы, правда, Уилл? — Что? Я? О, в смысле, девочки с нашей параллели, о, да, н-наверное, я, если честно, ну, я… — залепетал Уилл, и Джонатану стало одновременно смешно и тоскливо. Уилл пока не сказал ему о себе, и он не будет давить на младшего Байерса, ни за что. Но, Боже мой, мальчишка абсолютно безнадёжен, Джонатан готов был все свои деньги поставить, что он сейчас краснеет, как на исповеди. — Уилл, всё хорошо, это же Стив, — тихо и осторожно говорит Нэнси, — я думаю, что он нравился, да и сейчас нравится, наверняка, не только девочкам. — Оу! — замечает Джойс, и Джонатан думает о том, знает ли она, внимательна ли его мама, внимательнее ли старшего брата Уилла Байерса? — Да, конечно, я тоже уверена в этом! Некоторые мальчики наверняка влюблялись в Стива Харрингтона, — о, да, думает Джонатан, его мама внимательна. — И это… Вы думаете, так может быть? Разве это не ужасно? — осторожно спрашивает Уилл, и Джонатан слышит по его голосу, что слёзы подступают к глазам младшего брата. — Ужасно? О, малыш, нет, конечно… Это немного… необычно, возможно? Но такое случается сейчас чаще, правда, Нэнси? — Я… Да, Джойс, наверное. Думаю, это не страшно. Это не страшно, Уилл. — О, — голос Уилла звучит так, словно он надолго задержал дыхание и только сейчас выдохнул, Джонатан замечает, что он сам сделал то же самое. — Да, сынок, ничего такого, не страшно. Мальчикам может нравиться Стив Харрингтон, — голос Джойс немного дрожит, но потом она весело добавляет: — Ну, или не Стив Харрингтон. Все трое смеются. Джонатан слушает их смех и вдруг замечает, что его зрение стало немного расплывчатым. Он тихо всхлипывает и вытирает глаза рукавом, а потом снова прислушивается. — Да, или не Стив Харрингтон, мама, — застенчиво говорит Уилл, — Хотя… он и правда очень красивый. Джонатан решает, что в следующую встречу со Стивом он его расцелует. И вообще никак не будет это ему объяснять.