Смерть

      Смерть.       Её боятся все.       Мирные деревенские жители, напридумывавшие себе сотни богов и тысячи загробных миров, концепцию перерождения и вечной жизни после смерти.       И названные Игроки, для которых смерть – лишь этап жизни, пару мгновений. Пару мгновений бескрайнего ничего и абсолютной пустоты, как в теле, так и в разуме.       Модди заявлял, что не боится смерти. Как и все в Майншилде. Секунда пожирающей пустоты – это ничто, взамен на бессмертную жизнь.       Модди игрался с ней. Безумные ватердропы с ошеломляющей высоты – лишь меньшее. Это легко. Это уже не интересно. Строится шерстью над океаном лавы, когда та может мгновенно вспыхнуть. Или прыгать на лодках по той же лаве – это уже опаснее. Пролететь на трезубце в один блок на скорости за сто пятьдесят километров в час – это уже интереснее.       Вся жизнь – как поиск чего-то нового, как новые планы и проекты, строящиеся и выполняющиеся за мимолётные месяцы и года.       А в Майншилде… тут всё спокойнее. Размереннее. Как бы ни были остры споры, как бы ни были запутанны чьи-либо планы, в Майншилде по-прежнему было спокойней, чем там – в вечных бегах за чем-то новым, за тем, что поострее.       И так медленно текла жизнь в городе. Возводились дома, строились базы и авто-фермы, даже храм появился.       А за всем этим, с высоты недоступного птичьего полёта наблюдал он. Неадаптар.       Проходивший мимо человек, которого Майншилдовцы заметили по чистой случайности и задали тогда лишь один вопрос – «Как тебя зовут?». А после он появлялся изредка. И по большей части – лишь наблюдал за жизнью Майншилдовцев. Разве что, единожды помог урегулировать вопрос с выборами, отстранённо следя за честностью голосования и оглашая результат.       Игроки часто ловили на себе его взгляды. Кто злился из-за них, кто недопонимал, кто пытался выйти на контакт – но в итоге, Неадаптар молча телепортировался. Без эндерпёрлов и прочих действий.       Из-за этого он начал обрастать слухами. Поехавший, глюк, чья-то шутка. Но когда стало понятно, что на безумного он не сходит, глюком вселенной не является, а шуткой уж тем более, то всем осталось признать лишь одно.       –Ну, тогда он Бог или что-то подобное, – сказал во все услышание Модди. А вот чего – не ясно.       Что ясно… Так это то, что Модди интересно. Детское любопытство, сумевшее пережить тысячи смертей, разгоралось вместе с азартом. Убьёт? Не должно. Но даже чёрт не знает, что в голове может быть у Бога. Бог – это что-то новое.       Так тут ещё и Диамкей, возвёдший храм Клюквы.       –Модди, я не поверю, если ты пришёл исповедаться, – вместо приветствия сказал вампир.       –У меня просто к тебе вопрос, и мне сказали, что ты в это время обычно здесь, – согласился Чат.       –Логично. Что хотел спросить?       –Что ты думаешь по поводу Неадаптара? – ему было действительно интересно. Как Диамкей, основатель клюкворианства, относится к новоявленному Богу.       –Вы действительно не чувствуете? От него смердит смертью.       Смерть.       Смерти Модди Чат, если честно, боялся. Как и все в Майншилде. Потому что они знают, что такое смерть. Это ничто. Та секунда, когда твоего тела не существует, а разум медленно тлеет в пустоте.       И в последнее время он всё чаще чувствует на себе её взгляд. Или, точнее, его. И каждый раз холодные мурашки по спине и резкие оглядывания – всё время куда-то наверх, где стыла земля, и где уже никого нет.       От этого становилось не по себе. И с каждым разом – всё острее.       Было довольно закономерно, что что-то да случиться.       Неудачный лодкадроп в незере был не страшен. Все вещи незеритовые, да и те – мелочь. Страшна была секунда в пустоте. Да и та – привычна.       Но в особенности было страшно оттого, что секунда уже прошла, а смесь из ярких красок и какофонии звуков ещё не оглушила мозги.       А ещё из-за стойкого ощущения, что на тебя смотрят прямо сейчас. Кто в этой пустоте вообще может жить, кроме неё самой?       Или это воплощение пустоты.       Холода не было, но всё равно что-то мерзко пробиралось в разум, покрывая его тонкой коркой льда. Постепенно растекалось и залезало в самые потаённые уголки сознания, помнившие во всех красках детские страхи.       Как, например, страх темноты. А темноты бояться, потому что там кто-то есть.       «Как насчёт сделки?»       Скучающий голос есть везде и нигде одновременно. Потому что единственное место, где он действительно есть – распадающийся в пустоте сознание Модди Чата.       Он не может ответить. Ничего нет. Ни тела, ни осязания, ни обоняния, ни слуха, ни зрения. Даже мыслей нет, казалось, что их тоже пожирает пустота. Всё его оставшееся Я было заморожено и выкинуто за ненадобностью. Зачем, если ни выбора, ни ответа не будет?       «Сейчас ты сможешь пережить ещё тысячу двести восемьдесят смертей»       Число, хоть и переваливает за тысячу, на деле было безумно мало. Согласно статистике, общее число его смертей больше шестидесяти четырёх тысяч.       «Убивая Игроков или людей, ты забираешь их жизнь»       «Но за каждую смерть ты будешь платить в два раза больше»       «За разглашение информации наказание – окончательная смерть»       Глаза Модди хоть и открыты, но он не может пошевелить и пальцем. Моргнуть даже.       Сонный паралич?       Да. Это был просто сонный паралич. Бывало, проходили.       Оцепенение сошло, и пора было бы вставать.       Вот только за круглым окном прекрасный летний день.       Его вещи догорают в лаве.       А его смерть стала осязаемой. Умереть окончательно возможно.       И с этим надо жить дальше.       Потому что кому-то было скучно.