взбитые сливки

— и двойную порцию сиропа. этот мудак даже не добавляет «пожалуйста», хотя капля вежливости, как думает Бутчер, точно не помешает, если заказываешь ядерную бомбу в стакане для кофе, что кофе теперь-то являться не будет. какое к чёрту кофе с таким количеством лактозы и сахара? извращение голое, а не кофе. сам Бутчер больше по чаю — разбирается в сортах, знаком, но не слишком жалует из-за медитативной нудятины, с китайской чайной церемонией, а иногда даже заказывает за баснословные деньги кирпич особо редкого пуэра. пожалуй, кто-то его не поймёт. пожалуй, Бутчеру похуй. и, пожалуй, в этой кофейне заваривают один из его любимых сортов зелёного чая, и он готов до неё добираться аж на десять минут больше, чем до ближайшей к его дому. ну а ещё сюда ходит этот сладкоежка, а Бутчер любит красивых мужчин, и он заинтересован конкретно в этом мужчине, и, блять, когда тот цепляет языком трубочку, торчащую из горы взбитых сливок, Бутчер неиронично поправляет штаны. особое удовольствие в том, что так происходит буквально каждое его посещение, с той лишь разницей, что иногда гора сливок отсутствует — что вовсе не означает, что Бутчер не будет поправлять штаны, закидывать ногу на ногу, а нередким вечером думать о том, что сливки, в принципе, могли бы быть на его члене, а тот мужчина... вообще Билли зовёт его Мудаком — в самое первое с ним «знакомство» мудак разорался на всю кофейню даже не из-за кофе, а всего лишь из-за телефонного разговора, и когда тот закончился и всё пространство замерло в напряжённой тишине, Бутчер отпил шен-пуэр, ухмыльнулся в кружку и восторженно подумал, какой же мудак этот парень. восторженно, потому что это было ёбаное попадание в яблочко — явно мерзкий характер (Мудак успел нахамить сотруднице), явно фигура Аполлона (спортивки и синяя футболка в облипку практически не оставляли места для фантазии) и явная уверенность в себе, сносящая всё на своём пути. потому что сотрудница совершенно искренне улыбалась Мудаку в спину, а сгладить свежее хамство за пару минут парой голливудских улыбок и даже не сильно большими чаевыми, как считает Бутчер, может только прущий напролом своей уверенностью человек. знающий, что он уверен, красив, достоин всего самого лучшего, всегда берущий это лучшее и бла-бла-бла. в общем, всё по его любимому типажу, однажды осознав который, Бутчер поразительно легко его принял даже с первым пунктом. всё-таки, если каждый твой партнёр в какой-то момент отношений хочет тебя убить — связь на лицо. о том, что возможно мудак-то он, Бутчер предпочитает не думать. возможно, он готов подумать над тем, чтобы с Мудаком такого желания не возникло, о чём в любом случае думать рано — Билли ещё даже не определился с подкатом. сейчас он на выборе между «перестать пялиться каждый раз и всё же познакомиться» и «продолжить пялиться каждый раз, но всё равно познакомиться». в конце концов, и тот и другой вариант требуют каких-то действий, которые, в свою очередь, могут привести и к совершенно неподходящему варианту под названием «минимум не гей, максимум получу в нос» с вытекающим «и попялиться будет нельзя, если и вовсе в другое место не придётся съебать». в общем, Бутчер не торопит события — себе дороже и всё такое; в конце концов страна свободная, а прожигать дыру взглядом никто не запрещает. а потом всё однажды идёт не по плану. то есть по плану, конечно, то есть Мудак просит двойную порцию сиропа в и так сладкий кофе — это новый напиток в честь дня независимости: с каким-то ягодным вкусом и очередной, блять, горой взбитых сливок, в этот раз ещё и щедро посыпанной красно-синей (тоже сладкой!) пудрой. и посыпкой-звёздочками. ебануться. пока готовится напиток, а у явно ебанутого заказчика разве что глаза не горят — так пристально тот следит за процессом приготовления — Билли успевает подумать и про отсутствие чужой вежливости и что Мудак хорошо смотрелся бы завёрнутым в американский флаг на голое тело. обычные мысли-то, в принципе. но потом Мудак получает напиток и идёт к нему, а не, как обычно, из кофейни. сахар всё же дал в голову, запутав в пространстве, или Билли уже можно начинать бояться?.. у мистера «диабетикам лучше не знать что в моём стакане» поразительно красивая улыбка, а уложенные волосы разве что не отражают лучи солнца из окон — настолько хорошо уложены стольким количеством лака. и, кто бы сомневался, на проглядывающей из-под куртки футболке нарисован флаг США. очаровательный патриотизм. Мудак смотрит сверху вниз совершенно нагло и оценивающе — смеряет взглядом от макушки до ботинок, повидавших не один дерьмовый день, цепляет тем же придирчивым взглядом ноутбук, будто пытаясь понять его модель и цену, задерживает внимание на чайнике с неизменным чаем. хер тебе, а не сахарная бомба, ага. и Бутчер не будет врать самому себе, но ему откровенно нравится этот изучающий взгляд — слегка равнодушный, слегка раздевающий до костей и посылающий сладкую дрожь в загривок. это уже не типаж, а грёбаный кинк — «изобрази равнодушие, пока будешь трахать меня». до трахать ещё далеко (или нет?), но мечтать не вредно, особенно-то под таким горячим взглядом. который, к слову, меняется — мужчина безусловно завершил свой рентгеновский сеанс и, во-первых, не свалил, фыркнув из-за какой-нибудь неидеальной бороды, а во-вторых не дал в нос, но вместо этого сел напротив с совершенно тёплой улыбкой и заинтересованным видом. — я Джон. и ты грёбаный извращенец. и, о чёрт, у Джона (но всё ещё мудака) настолько очаровательная хрипотца в голосе, что где-то в этот момент Бутчер бы оттянул штанину, не будь это слишком палевно. ...постойте, извращенец? — мне кажется, я могу прочесть твои мысли, а потом подать на них в суд, — Джон самодовольно лыбится и на секунду отвлекается на свой кофе, хватая зубами трубочку. — что думаешь? Билли думает, что пиздец: говорить таким сексуальным голосом, зажав между зубами несчастный пластик, и успевать улыбаться — это пиздец, и запретить бы на законодательном уровне. хотя бы Джону. — я думаю, что ты охуел с такой претензией, — у Бутчера, к его небольшому сожалению, голос хрипит неподконтрольно и от долгого молчания, но всё равно звучит очевидно неплохо, раз Джон ухмыляется чуть шире. — и что меня зовут Билли. — вот и познакомились, — Джон по-детски, но почему-то очень грациозно машет ему рукой и делает глоток из стаканчика, и теперь на губах у него остатки сливок (даже чёртова звёздочка прилипла), и Бутчеру надо приложить все усилия, чтобы не опошлить их знакомство прямо сейчас. — спустя сколько там?.. месяц? — недели три, — автоматически поправляет Бутчер, прикованный взглядом к чужим губам. честное слово, он видел порно, которое начиналось точно также. и то только потому, что эти недели три он действительно гуглил порно со сливками, и ему действительно даже не стыдно. а сейчас перед ним сидит Джон — этот Апполон с ненормальными вкусовыми рецепторами, и губы у него ненормально сладкие. когда Билли поднимает взгляд с губ на глаза Джона, то рука сама тянется к паху — Джон смотрит совершенно похабно, опошляя их знакомство с гораздо большим рвением. он растягивает губы в хищной улыбкой и прикусывает кончик своего языка — вместо того, чтобы слизать сливки. это можно считать провокацией? — можешь слизать их сам, — и отставляет стаканчик подальше, наклоняясь ближе к столику. и Бутчеру глубоко поебать на остальных посетителей кофейни, потому что кто он такой, чтобы не поддаться на эту действительно провокацию. но, конечно, никаких сопливо-романтичных перегнуться через столик, только суровое встать, одной рукой упереться в стол, а другой притянуть чуть ближе Джона за шею и провести наконец языком по открытому рту, слизывая приторную сладость и звёздочку. Джон прикрывает глаза, а Бутчер переводит дразнящее «слизать» в глубокий и мокрый поцелуй — на вкус, конечно же, сладко и кофейно, но по сути отдаёт стояком и сбитым за секунды дыханием. Джон целуется потрясающе — позволяет вылизать себе рот и прикусить губы, а потом перехватывает инициативу, с особой наглостью оставаясь неподвижным (Бутчеровский кинк на «равнодушие» горит синим пламенем). и это невозможно горячо, но первым отстраняется Билли — заставляет это сделать не взыгравшая совесть из-за полупорно в общественном месте и уж точно не закончившееся дыхание, а понимание, что ещё чуть-чуть и Бутчер не сдержится — проведёт языком по шее Джона, прикусит бешено бьющуюся венку и начнёт целовать его шею, плечи и снова губы до тех пор, пока не услышит громких стонов. тогда их точно выгонят из кофейни, добавят в блэклист и может только благодаря очарованию посетителя-сладкоежки не вызовут полицию. а чай тут хороший. чай тут — вообще самое главное, за чашкой с ним как минимум можно спрятать рвущуюся наружу широченную улыбку, когда они оба вновь устраиваются в креслах и мало-мальски принимают вид собеседников, а не страстных любовников. Джон прячет такую же улыбку за кофе, а значит и кофе тут неплохой, делает вывод Билли. надо будет всё же его попробовать. на следующем свидании с Джоном.