loneliness for two

Туман на рассвете сгустился до перистого прозрачно-белого дымка, окутавшего поляну у реки. Небо выглядело непривычно серым, будто угасшие звёзды с восходом солнца впитали в себя все краски мира, а облака растеклись нахмурившимися кучевыми тучами, предвещая сильный ливень. Неджи был рад, что дожди удастся переждать под крышей. Парень надеялся привести себя в порядок и выстирать одежду. Друг от дурацкой идеи отказываться не планировал, и отсрочило её исполнение только внезапное решение господина Сатомо ранним утром уйти вперёд экспедиции. Неджи по приказу Шикамару отправился следом за мужчиной и его старшим помощником. Господин Сатомо хотел забронировать гостиницу для членов команды и заранее закупить припасы чтобы не остаться в деревне дольше необходимого. Отдых он рассчитывал уложить в три дня, а затем снова отправиться в путь. Помимо страны Травы им предстояло преодолеть узкий перевал у горной гряды, за которым, если верить карте, предположительно располагался древний храм. Этот участок вызывал особые опасения ещё при планировании маршрута, но, к сожалению, обходной дороги не было. В деревню они прибыли глубокой ночью. Хьюга скорее бы назвал её небольшим городишкой: низкие домики с черепичной крышей, обступившие извилистое русло реки с булькающими на поверхности воды пузырями дождя, смотрели на мир жёлтыми окнами, отражающимися в лужах, разлившихся по каменной кладке узкого тротуара пары десятков улиц. Черные тучи окончательно закрыли собой небо и низвергали на спешащих прохожих сплошную ливневую стену. За несколько минут, что они искали гостиницу, Неджи вымок насквозь и был весьма благодарен господину Сатомо за распоряжение подготовить ванну. — Я попросил выделить вам отдельную комнату, — Неджи предпочёл бы уединение, но был настолько уставшим за полтора дня непрерывного бега, что решил просто отсесть от мужчин в офуро в дальний угол, надеясь на тишину и покой. Господину Сатомо пришлось чуть повысить голос чтобы парень его услышал, правда, Хьюга в подступающей дремоте не сразу понял о чём речь, и наниматель смущённо улыбнулся, добавив: — Хоть Хината-сан и твоя невеста, вы не должны отвлекаться на миссии. Понимаю, что шиноби не часто удаётся провести время вместе. Неджи моргнул, заглядывая в тёмные глаза мужчины, и, хвала выдержке, сохранил природную бледность лица. — Спасибо, — выдавил он из себя, поспешно отворачиваясь в сторону. — Не рано им ещё? — помощник господина Сатомо издал отчётливый смешок и, облокотившись на бортик ванной, смерил Хьюгу изучающим взглядом, горделиво выпячивая крепкую волосатую грудь с мощными мышцами. — Пацан совсем зелёный. Сколько тебе? Лет семнадцать? — Пятнадцать, — раздражённо вздохнул Неджи. — И я предпочитаю не обсуждать свою личную жизнь. — Я это ещё в первый день заметил, — помощник — как его там звали? — тихо рассмеялся и ткнул в него пальцем, покачав им верх-вниз. Хьюга наклонил голову вбок, смело встречая очевидную попытку провокации. — И что малышка Тору в тебе нашла? Ты, конечно, на лицо смазливый как девчонка, но характер просто жуть. — Вы не первый, кто мне это говорит, — усмехнулся Неджи. Ему вновь вспомнился момент на энгаве и нежное прикосновение к щеке. — Моей невесте нравится и вряд ли ей нужно ваше одобрение. — Тебе-то самому не стрёмно? — бестактно продолжил мужчина. Господин Сатомо недовольно поджал губы, переводя взгляд с него на своего подчинённого. — Девчонка выглядит как твоя сестра-близнец. — Мы двоюродные, — сердце вопреки показному спокойствию тревожно сжалось. Он настойчиво отгонял любые мысли о том, что Неджи может оказаться его абсолютной генетической копией, и теперь они вернулись, сдавливая горло невидимой рукой. — В нашем клане такие связи в порядке вещей. — Хватит, Ясуо, — строго осадил господин Сатомо. Его подчинённый заметно напрягся, отстранившись. — Не нам судить о традициях древней крови. — Мужчина повернулся к нему. — Прости его, Неджи-сан. Он всегда болтает что думает. — Ничего, — парень сделал глубокий вдох, стараясь усмирить нарастающее раздражение, и поднялся из воды, поспешно обматывая вокруг бедер полотенце. — Пхах, — Ясуо, уколов его полным лёгкой зависти взглядом, всплеснул руками. Только второго Какаши-сенсея на его голову не хватало. — Ты ток посмотри, Сато! Невестушка его уж точно не за характер любит, а за х… Неджи, не дослушав, захлопнул дверь, разделяющую офуро от прилегающей к купальне душевой. Закончив побыстрее с водными процедурами и переодевшись в юката, Хьюга дошёл до стойки регистрации, получил ключ и медленно поднялся на второй этаж по скрипучим ступенькам. Отодвинув ведущую в комнату сёдзи, парень сделал шаг внутрь и потрясённо замер, оглядывая разложенный на полу двуспальный футон. В прохладе дождливой ночи собственные вспыхнувшие щёки он ощутил более чем отчётливо. «Издевательство» — мысленно чертыхнулся Неджи. Они уже несколько раз ночевали под одной крышей, но всегда спали на разных футонах. Как настолько тесный контакт воспримет другая Неджи? Под одеяло Хьюга всё же залез и устало вздохнул, подкладывая локоть под голову. В лесу он и так с поцелуем поспешил. Рядом с другой Неджи жар в теле стал вспыхивать почти моментально, и отчасти это его пугало. Они быстро сближались — слишком быстро по всем нормам морали и приличия, — и Неджи с досадой осознал, что простых прикосновений однажды станет мало. На основе прочитанного в приключенческом романе парень теперь смутно представлял что бывает дальше, но некоторые вещи казались весьма странными. Например, зачем целоваться с языком? Разве это может быть настолько приятно, как описывается? Что такого в обмене слюной? Неджи сам не заметил, как задремал под дробь дождя по крыше, но стоило двери сёдзи тихонько отъехать в сторону, как он сразу открыл глаза, прислушиваясь к почти бесшумным шагам. Девушка на несколько мгновений замерла, но другой край одеяла всё же приподняла. На него повеяло мятным вереском, и Хьюга заставил себя не оборачиваться. Неджи, шурша тканью, придвинула подушку чуть ближе к нему и легла на футон, накрываясь одеялом. Он уже уговаривал себя уснуть снова, но внезапно почувствовал её тонкую ладонь на своей талии. Дыхание девушки коснулось мочки его уха, и разогнало мурашки по коже. Перелились отзвуками серёжки-капельки, притихшими и осторожными. — Я знаю, что ты не спишь, — шепнул нежный бархат. — Твоя идея? — Нет, — сердце глухо отбилось о рёбра. Она нависала над его щекой, и длинные мягкие волосы щекотали ему шею в вороте юката. Неджи не видел её лица, но знал, что она на него смотрит, поэтому вперился взглядом в очертания котацу, приставленного к стене. Снова, как и в первый день их встречи, шумел, барабаня по крыше, дождь. Стекло окошка, выходящего на пустынную улочку у центральной площади, заволокло лёгкой изморозью от холодной дождевой воды, но ему было жарко. — Я бы попросил раздельные футоны. — Так почему этого не сделал? — в голосе Неджи скользнула лукавая усмешка. — Не хотел, — честно ответил он, пытаясь отползти чуть вперёд. Близость мягкого тела и сладковатый аромат манили, проверяя на прочность его самоконтроль. — Я соскучился. — Я тоже, — её губы коснулись мочки уха. Пальчики, лежащие на талии парня, с силой притиснули его спиной к упругой девичьей груди, сминая ткань юката, и Хьюга выдохнул сквозь зубы. Низ живота обожгло, — Неджи-нии-сан. — Это за ежевику? — его тон снизился до умоляющего сипения. К счастью, он был под одеялом, и вполне однозначную реакцию на свои действия она не видела. — Жестоко. — Я и не начинала, — Неджи представил улыбку на её лице и внутренне содрогнулся от новой волны жара. — Догадываешься, что будет дальше? — Здесь нет холодной и мокрой травы, — предупредил парень. Ни в коем случае нельзя оборачиваться, если он всё ещё хочет сохранить остатки разума. — Не провоцируй. — Тебе можно, а мне нельзя? — хихикнула девушка. Качнулись серёжки, собрав пару бледных бликов от покачивающего под крышей фонаря. Хьюга всё же чуть обернулся, поймав взглядом её приподнявшийся уголок губ, и тут же зажмурился под весёлое журчание серёжек-капелек. — Несправедливо. — Неджи, — тихо, но твёрдо позвал он, когда её рука скользнула ему на плечо и замерла у ключицы, принявшись легонько поглаживать подушечками пальцев горячую кожу. Голову начал заволакивать душный туман, — я серьёзно. — Даже спокойной ночи желать не стоит? — расстроенно спросила она, вновь задевая мочку уха дыханием. Мурашки, превратившись в искорки пламени, прошлись по его спине и быстро вздымающей груди, осев за поясом юката. Громко звякнули, зазывающе ударив мелодичной трелью на краю сознания, серёжки. — Не сегодня, — щёки вопреки спокойному тону горели. Неджи не помнил, чтобы когда-нибудь был настолько твёрдым. Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить рвущееся сквозь рёбра сердце, и сглотнул вязкую слюну, рассматривая взглядом ползущие по татами бледно-желтые тени. — Ты отомстила. Она резко отстранилась. Хьюга разжал пальцы, которыми вцепился в футон, и, перекатившись за край, вскочил на ноги. Когда он вернулся из душа, девушка уже спокойно спала, отвернувшись от его половинки постели. За то время, что он обуздывал неуместное желание, внезапно прекратился дождь, и на небо над городишком скользнула сквозь тучи округлая луна, заливая мокрые крыши домиков и успокоившуюся гладь речушек искрящимся серебром. Неджи снова забрался под одеяло и склонился к её лицу, аккуратно коснувшись щеки сухими, но холодными губами. Желтоватый свет от фонаря и лунные блики играли отсветами на длинных тёмно-каштановых волосах, рассыпанных по подушке и футону, и парень осторожно скрутил одну тонкую прядь на пальце. Очень хотелось намотать на кулак всю её шелковую гриву и заставить вскинуть подбородок, чтобы взглянуть в бесстыжие глаза. Лучше бы ей никогда не знать что творится в его голове. — Я этого без ответа не оставлю, — её ресницы дрогнули. Прежде, чем лечь к ней спиной, Неджи поспешно отстранился, наблюдая за расцветающей на лице девушки улыбкой. Даже притворяться дальше не стала, — мерзавка.

***

Утро было пасмурным. От недавнего ливня остались лишь отражающие серые тучи лужи, замершие на каменной кладке узких улочек. Выходя из гостиницы на разведку, Неджи спрятал руки в карманы шорт, сцепив от злости зубы, и сделал глубокий вдох, пытаясь унять огонь ярости в груди прохладой свежего воздуха. День обещал быть долгим и трудным. — Передай, что пора, — тихо шепнул уставший друг, перехватив его в коридоре. После того, как остальные члены экспедиции нагнали их глубокой ночью, Шикамару остался в карауле. Под глазами от недосыпа у него залегли глубокие тени. — Приготовьтесь поменяться одеждой. Ему пришлось вернуться в комнату. Он дошёл до футона, дождался, пока она сонно сощурится в лучах рассветного солнца и поймает его взгляд. Хьюга не стал ничего говорить, только стиснул руки в кулаки, и утонул в дымке прозрачно-лиловых глаз. Неджи поняла всё без слов, медленно села, изящно отогнув одеяло, и отвернулась к окну. Серёжки-капельки застыли и печально зазвенели, переливаясь в ярком свете. — Принесёшь мне кленовых листьев? — глухо шепнула девушка. Со спины на ворот юката скользнул шёлк тёмно-каштановых волос, закрывая ей лицо. Неджи почувствовал, как проваливается в незримую пропасть на мгновение остановившееся сердце. Желудок скрутился в тугой узел, грудь обожгло, и он вылетел из гостиницы, проигнорировав поздоровавшегося с ним Наруто. Наверно, ему не следовало так реагировать. Наверно, нужно было что-то ответить, но дёрнулось быстрее, чем он смог вернуть над собой контроль. Активировался, вздуваясь сосудами в уголках век, бьякуган, и окутанный рассветными сумерками городишко превратился в черно-белый набросок цветного мира. Те же слова, та же интонация, и лживый, скрытый за обманчиво-невинной просьбой, смысл. Одиннадцать лет назад Хиаши-сама точно также попросил его о небольшой услуге. Маленький мальчик радостно побежал в сад поместья чтобы найти для любимого дяди самые большие и красивые листочки, а уже вечером захлебывался слезами, лежа на футоне в своей комнате. В тот день рядом с ним не было отца, и когда он вернулся спустя неделю, узрел на лбу сына Проклятую Печать. Кулак с силой врезался в кору дерева, потом ещё раз и ещё. Костяшки сразу засаднили, но Неджи, выругавшись, уходил всё дальше и дальше в редкий, тёмный лес, пока крыши домов не скрылись за стволами. От холодного воздуха с запахом листвы и сырости начинало мутить. Он вспомнил, как дядя активировал Печать отца, когда тот, вернувшись с миссии, обезумел от обиды, и в ярости крутанулся вокруг своей оси, вызывая вихрь из чакры. Под ногами взбилась влажная земля, с хрустом разлетелись в разные стороны переломанные кусты, раскрошился в мелкий щебень одинокий валун. На то, что от него осталось, парень и сел, закрывая лицо руками. Ему потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя. Хьюга перевязал растрепавшиеся после техники волосы, сделал глубокий вдох, позволяя опостылевшему запаху влажных листьев заполнить лёгкие, и вперился в серое бесцветное небо немигающим взглядом. В гостиницу Неджи вернулся с охапкой зелёных влажных листьев, снова проигнорировал настороженного Наруто, с которым пересёкся на лестнице и, резко отодвинув сёдзи, зашёл в их комнату. Девушка сидела у котацу, ритмично расталкивая состав пестиком в ступке. Прохладный ветер, просочившийся в приоткрытое окошко, легонько касался длинных прядей у висков, раскачивал тревожно молчащие серёжки и с шелестом теребил бумагу под сушёными лекарственными травами. Он различил имбирь, полынь и мелкие лиловые цветочки шалфея, лежащие россыпью рядом с небольшим корнем женьшеня. — Проходи, — разрешила она. Неджи закрыл дверь за своей спиной, приблизился к девушке и аккуратно положил на столешницу сорванные кленовые листья. Влажные от прошедшего дождя они тут же прилипли к лакированному дереву. — Садись. Он послушно опустился на колени, привычным жестом положив ладони на бедра. В лёгкие прокрался аромат мятного вереска, разливая по озябшему телу знакомое тепло, и Хьюга скомкал пальцами ткань шорт. Сидящая перед ним Неджи, перетирающая в ступке ненавистную смесь, казалась как никогда болезненно далёкой, но подойти и обнять её, нарушить только что очерченную границу, мешала собственная злость, изъедающая изнутри тяжестью воспоминаний. Больше девушка ничего не сказала, почему-то позволив ему наблюдать за таинством создания джуина. Хьюга следил за её руками, изящно перебирающими травы, вслушивался в постукивание пестика и рассматривал дрожание огня в небольшой глиняной печке, отставленной подальше к окошку. Неджи положила на неё плоскую тарелку и принялась перебирать кленовые листья, вертя за черенки. Капли воды, падая с острых пятипалых углов, стекали по её запястью и исчезали за каймой рукава юката. — Достань кунай, — сказала девушка. Хьюга опустил руку к закреплённой на бедре сумке, с громким щелчком открепил застёжку, потом крутанул оружие за кольцо и передал ей остриём к себе. Неджи благодарно кивнула, так и не подняв на него взгляд, а потом, брызнув на лезвие антисептиком, полоснула себя по запястью и сжала руку в кулаке над ступкой. Кунай с глухим стуком был отставлен на стол. Тягучая тёмная капля крови бросилась вниз с тонкого ребра ладони, окрашивая в алый мерзкую зелёную жижу. Девушка сложила два пальца в печати, заставив его невольно замереть, затаив дыхание, а потом что-то зашептала. Вниз сорвалось ещё несколько капель, кожа засветилась бледно-голубым от чакры, и вскоре Неджи разжала кулак. Следа от пореза не осталось. — Теперь ты, — она вернула ему кунай, повторно обработав лезвие, и тоже остриём к себе. — Нужна кровь двоих. — Этого я не помню, — холодно ответил Неджи, но всё же придвинулся и полоснул себя по ладони. Тонкие пальцы тут же обхватили его запястье, сжимая в кулак над ступкой. Заговорчески зашелестели серёжки-капельки и девушка вновь сложила печать, прошептав слова техники. Он не различил ни единого. Кожу покалывало от чакры. Они сидели рядом, удерживая его руку над будущим джуином. Неджи вдыхал её сладкий, по-прежнему манящий аромат мятного вереска и в какой-то момент положил голову ей на плечо, ткнувшись в него лбом. Легкие обожгло, но теперь не от ярости, а от горькой, удушающей безысходности. Почему всё должно быть именно так? Почему она не родилась изначально в его мире? Почему их разделила не только невидимая граница двух разных реальностей, но и судьба госпожи и слуги? Она отстранилась когда он разжал руку и снова схватилась за ступку. На тарелке, нагретой глиняной печкой, иссушались, теряя драгоценную жизненную влагу, кленовые листья. Хьюга так и не отсел от неё как полагалось и продолжил наблюдать, силясь выровнять то и дело сбивающееся дыхание. Когда листья окончательно иссохлись, Неджи перетёрла их в другой ступке, добавила к составу и размешала его до противной липкой кондиции. После, отставив пестик, девушка подхватила со столешницы кисть для каллиграфии и обмакнула в ядовито-зелёную жижу. — Нет, — он резко поднялся на ноги, отскочив от неё одним мощным прыжком. — Неджи, — девушка впервые посмотрела ему в глаза. Прозрачно-лиловая радужка ловила блики тёплого утреннего солнца, но была как никогда холодной и стылой, подобно ледяной изморози на окне, — ты это сделаешь. — Нет, — повторил Неджи, удержав себя от срыва на крик. В груди вновь огнём горела ярость, и он сжал руки в кулаки, стараясь прервать активацию бьякугана. — Я не стану… — Станешь, — властно отрезала она, поднимаясь следом. Угрожающе зазвенели серёжки-капельки, и вокруг девушки взвилась чакра, взметнув волну тёмно-каштановых волос. — И кто меня заставит? — усмехнулся Неджи, оскалившись. — Ты? — Я, — спокойно отозвалась девушка. Он сцепил зубы до заигравших на скулах желваках. — Это приказ, Неджи. Лоб кольнуло, не болезненно, но ощутимо, и когда Хьюга вновь взглянул в непроницаемые прозрачно-лиловые глаза, застыл на месте, заметив сложенные пальцы для активации печати. Тело инстинктивно напряглось, приготовившись к возможной битве, и парень мысленно рассмеялся своей наивности. Если Неджи захочет, он даже не успеет её коснуться. Никакого честного боя между членом младшей и старшей ветви быть не может. — Ты не мерзавка, — Хьюга всё же решился и медленно сократил оставшееся между ними расстояние. Ярость изнутри выжигала лёгкие, сжимала в тисках желудок и раздирала горло желанием по-животному взвыть, но Неджи вместо этого зашипел ей в лицо: — Ты самая настоящая дрянь. — Я твоё отражение, Хьюга Неджи, — её бледные губы расплылись в издевательской усмешке. Он бы всё сейчас отдал, чтобы обхватить пальцами её тонкую шею и как можно сильнее сжать. Как же она его бесит! — Так что прекрати разбрасываться оскорблениями, о которых потом пожалеешь. — Вряд ли пожалею, Неджи-сама, — собственное имя с уважительной приставкой казалось ещё большим издевательством. Он вырвал из её пальцев кисточку и вновь обмакнул в состав, стараясь игнорировать настойчиво ударяющий в ноздри аромат мятного вереска. Это раздражало дальше больше её показного спокойствия и равнодушия. — Прошу простить за грубость. Рука в бинтах пробралась девушке в волосы, стиснув шелковые пряди. Хьюга заставил её отклонить голову вбок, и под режущий слух перезвон серёжек ткнул кончиком кисти в лоб у правого виска, вычерчивая первый элемент печати, но дальше точки кисть так и не двинулась, оставляя после себя ядовито-зелёную каплю. Он оглядел её тонкую шею, на которой пульсировала маленькая жилка, приоткрытые пересохшие губы, поймал сорвавшееся горячее дыхание, а потом встретился взглядом с прозрачно-лиловыми глазами. Другая Неджи смотрела без капли страха, сомнений или разочарования, смотрела прямо в душу, призывно, почти умоляюще, и Неджи замер, чувствуя как от мнимой власти над ней дрожат собственные колени, а низ живота вновь опаляет жаром. — Ты этого хотел? — хрипло шепнула девушка. Его дыхание окончательно сбилось, стало надрывным и сиплым. — Об этом тогда подумал? — Чёрт возьми, — Хьюга ослабил хватку на её волосах. Рука соскользнула на плечо, потом на талию, прижимая к его груди, в которой билось о рёбра растерянно сердце. Он точно сошёл с ума. — Да. — Не нужно притворяться, Неджи, — пахнущие травами пальцы нежно коснулись его щеки, скользнули сначала на скулу, но потом коснулись губ, чуть оттянув нижнюю, и он со вздохом подался вперёд, пытаясь поймать её палец зубами. Её твёрдый, уверенный голос обволакивал, и вторило ему тихое шуршание серёжек-капелек. — С другими ты можешь надевать сколько угодно масок, но в отношении меня лжи я не потерплю. Он предвидел это в момент, когда повалил её на пол энгавы, второй раз подметил в лесу во время их переглядок с Шикамару, и окончательно убедился, увидев срезанную чакрой прядь волос у глупышки Тору. Из-под маски с вежливой улыбкой на мгновение показалась не просто сильная куноичи, а наследница великого клана с острым проницательным взглядом, прямой спиной, размеренными, уверенными движениями и властным тоном, не терпящим возражений. Теперь он встретился с ней один на один. — И ты милостиво дозволяешь мне быть собой? — снова усмехнулся он, уткнувшись лбом в её лоб. Неджи привычно обняла его за шею, и клокочущую в груди ярость развеяло сладким флёром мятного вереска. — Я это уже сделала, — по-детски хихикнула она и, предвидя его последующий вопрос, добавила: — Я не боюсь боли. Хьюга отстранился, вглядываясь в дымку прозрачно-лиловой радужки, окрашенную яркими бликами солнца. Ему не нужен был бьякуган чтобы видеть сокрытое в этом многозначном взгляде. Девушка не просто его понимала. Многое в ней, человеке с его лицом, казалось сейчас незнакомым, но Неджи отчётливо чувствовал бездонную пустоту в её душе, на которую откликался и к которой тянулся, как и она к нему. В другой Неджи, как и в нём, тоже жила тьма. Если она окажется его генетической копией или — ещё хуже! — родной сестрой, он сам себя оскопит.