Коллекция сниппетов по Червю с невообразимыми названиями от Рюка (теперь ещё больше клоунов-убийц!)

София Хесс стояла у дверей допросной комнаты, сжимая кулаки. — Ты же знаешь, что можешь не идти, если не хочешь, — тихо сказал Оружейник. — У нас есть другие методы. Мы с Дракон осматриваем все возможные места, где их могут… — Прекрати нести чушь, Борода, — София нахмурилась, пытаясь скрыть свою нервозность. — Если ты их всё ещё не нашёл, то вряд ли успеешь сделать это вовремя. Она не хочет разговаривать ни с кем, кроме меня. — Тогда по крайней мере используй наушник, чтобы мы могли… — Дайте мне действовать самой. Я не хочу, чтобы твоя бесполезная задница бормотала мне что-то в ухо. Обычно Оружейник отчитал бы её за такое проявление неуважения и отправил бы на консоль или на любую другую чёрную работу, которую смог бы придумать. Но вместо этого он молча похлопал её по спине и удалился в наблюдательную комнату. Это был жест доброй воли от обычно плохо разбиравшегося в эмоциях человека, но от этого жеста узел в её животе завязался ещё сильнее. Сделав глубокий вдох, София взяла себя в руки. Затем она открыла дверь допросной. Заключённая сидела в другом конце комнаты, закованная в наручники, и была одета в обычную оранжевую тюремную робу, которую ей выдало СКП. Её голова была закрыта тканевым мешком, очевидно, чтобы она не могла никого укусить. Не то чтобы она действительно успела кого-то покусать, но София могла бы простить такое пренебрежение к преступнице. Заключённая рассеянно откинулась на спинку стула, насвистывая себе под нос какую-то детскую песенку. Софии потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить звучавшую мелодию. Хлоп, вот и Ласка. София пыталась скрыть непроизвольную дрожь от этого открытия. На мгновение София подумала о том, чтобы уйти. Выйти из комнаты, добраться до своей кровати и прятаться там под одеялом, пока всё не закончится. Никто не стал бы её за это винить. Даже Пиггот. Чёрт возьми, они, вероятно, пожалели бы её, той самой жалостью, которую она уже видела в их глазах, когда они пересекались ранее. Месяц назад прежняя София пришла бы в ярость от того, что к ней могут относиться так покровительственно и смотреть на неё свысока. Но после всего, через что она прошла… нет. Она должна была это сделать. София сделала глубокий вдох и соврала мешок с головы заключённого. Неестественно бледная кожа, выбеленная химикатами. Вьющиеся зелёные волосы, цветом напоминающие мох или водоросли. И эта улыбка… эта улыбка всё ещё пробирала Софию до костей. Тейлор «Джокер» Эберт посмотрела на своего бывшего мучителя и ухмыльнулась. — Так-так-так, София… Ну разве это не приятный сюрприз?

-------

Хирургический стол. Крики Эммы. Этот бесконечный, проклятый смех. София подавила нахлынувшие воспоминания и взяла себя в руки. — Прекрати нести чушь, Эберт. Мы обе знаем, что именно ты хотела поговорить со мной. — Ну да, но я не думала, что ты на самом деле придёшь, — Джокер… — нет, Эберт, продолжай думать о ней как об Эберт — Эберт с показушным сожалением пожала плечами. — В конце концов, я почти неделю о тебе ничего не слышала. Ты не звонила мне, не писала, — она притворно нахмурилась. — А я-то думала, что между нами было что-то особенное. — Между нами ничего не было, а ты — больная на голову сука, — Софии с трудом удавалось говорить ровным голосом. — Ой, да ладно тебе, Софи, детка, не стоит так принижать себя! — захихикала Эберт. — Неужели ты не осознаёшь, как мне понравилось наше приватное ночное рандеву? Ты показала мне вещи, которые я даже не мечтала увидеть. На самом деле, позволь мне сказать, что из всех людей, с которыми я когда-либо встречалась, ты мне понравилась больше всего. — Это не смешно! — рыкнула София. Шрам на её животе всё ещё болел. — Ты пыталась подвергнуть меня вивисекции! — Технически, я не пыталась, а подвергла тебя вивисекции, — Джокер — Эберт, она всё ещё Эберт — поправила её Эберт. — Тебе нужно только начать резать, чтобы это можно было считать вивисекцией. Только то, что я не успела закончить до появления всех этих парней в форме, не означает, что это не считается. Да будет тебе известно, что у меня был серьёзный спор с отцом Эммы о точной юридической терминологии по этому вопросу. Правда, он не столько опровергал мои аргументы, сколько «смеялся до смерти», но я всё равно считаю, что… — Прекрати! — София стукнула кулаком по столу. Эберт даже не вздрогнула. — Осторожнее с этим, Софи. Мы же не хотим, чтобы ты снова поранила руку? Молниеносный удар. Жгучая боль. Монтировка, бьющая её снова и снова. София пыталась восстановить контроль над своим дыханием, пока Джокер наблюдала за ней с блеском в глазах. — Я здесь, чтобы задать тебе несколько вопросов, — София решила проигнорировать свою вспышку гнева. — Ты ответишь на них правдиво и в полном объёме. — А я должна? — Эберт приложила белоснежный палец к подбородку. — Это определённо не похоже на то, что я бы сделала. Ах, ну что ж, я чувствую себя в подходящем настроении, чтобы попробовать что-нибудь новое. Давай попробуем, ладненько? По какой-то причине София совсем не почувствовала облегчения. Она достала из кармана список вопросов, которые Пиггот попросила её задать, и развернула его. — Первый вопрос, — сказала она, держа перед собой исписанный лист. — Твоё имя — Тейлор Энн-Роуз Эберт, верно? — Нет-нет, просто Тейлор Энн-Роуз Эберт, — Эберт одарила её усмешкой. — «Верно» звали мою бабушку. София едва сдержала себя, чтобы не зарычать от второсортной шутки. Она знала, что это был глупый вопрос, но Оружейнику он был нужен, чтобы откалибровать свой детектор лжи. Что бы ни случилось с Тейлор Эберт, какую силу она бы не получила, находясь в шкафчике, эта способность, по-видимому, повлияла на основные функции устройства. Однако Оружейник был уверен, что при наличии достаточного количества материала он сможет обойти странную силу козыря Эберт. София не была в этом настолько уверена. — Второй вопрос, — продолжила она. — Ты также являешься преступником-парачеловеком, известным под именем Джокер, вер… — она вовремя спохватилась. — Это заявление верно? — Так они меня называют, — весело сказала Эберт. — Ну, а ещё «Эй, ты», «Сучка-клоун», «Святой Милосердный Боже» и «о боже, о боже, только не моё лицо», — она издала ностальгический смешок. — На этой работе они называют меня по всякому, понимаешь? Некоторые имена совпадают с теми, которыми называла меня ты, Соф-Соф. София вздрогнула, когда услышала намёк на школьные дни, о которых сейчас она сожалела. Она ненавидела то, что делала тогда. Ненавидела человека, которым тогда была. Ненавидела то, что создала собственными руками. Но также она знала, что Джокер просто посмеётся над любыми извинениями, искренними они будут или нет. — Третий вопрос, — сказала она. — 12 марта ты была ответственна за убийство состоящих в группе Барыг паралюдей, Толкача, Скрип и Сочника, произошедшего с помощью токсина, который теперь известен под названием «газ Джокера». Это верно? — Нуууу, конкретизируй понятие убийства, — Эберт откинулась назад, на спинку стула. — Потому что, честно говоря, они казались вполне готовыми к сотрудничеству. Я искала группу испытуемых, они искали новый кайф, наши цели совпадали. И честно говоря, я бы сказала, что они наслаждались происходящим. Ты бы видела их счастливые улыбки на всё лицо. София вздрогнула. Она видела фотографии с места преступления. Эти улыбки были какими угодно, но только не «счастливыми». В ужасе, застывшем в их глазах, не было ничего счастливого. — Чётвёртый вопрос, — продолжила София. — 18 марта ты напала на технаря АПП, известную под именем Бакуда, и похитила её, чтобы она создала для тебя бомбы. Это верно? — Да, я это сделала, — легко признала Эберт. — Честно говоря, она была ещё большей стервой, чем вы с Эммой. Вечно ныла из-за каждого пустяка. «О, эта мастерская недостаточно большая». «Эй, твои головорезы не проявили ко мне должного уважения». «Иии, Джокер, пожалуйста, прекрати бить меня монтировкой», — Эберт захихикала. — О, и я знаю, о чём ты хочешь спросить, можешь не волноваться! Это была не та монтировка, которую я использовала на тебе. Я бы не стала использовать одну и ту же монтировку против разных людей, — она подмигнула ей. София надеялась, что Эберт не заметила дрожь, пробежавшую по её спине. Ставшая чуть шире улыбка говорила о том, что надежды Софии были напрасны. — И где именно сейчас находится Бакуда? — Кто знает? — Эберт пожала плечами. — Бакуда — загадочное существо. Она из тех, что приходит и уходит с приливами и отливами, — она ненадолго замолчала. — Или по крайней мере должна это делать, раз уж я выбросила её в залив на прошлой неделе, — Эберт побарабанила пальцами по подбородку. — Хотя её бомбы я оставила себе. Это настоящее технарское дерьмо, понимаешь? С ними у меня получилось провернуть одно оооочень безумное дерьмо. София видела и эти фотографии с места преступления. Тогда ей пришлось приложить все усилия, чтобы её обед не полез наружу. Тела не должны были так сгибаться. — Следующий вопрос, — София вздрогнула, прочитав написанное на бумаге. Просто вдохни и выдохни, как советовала Мисс Ополчение. — 22 марта ты вторглась в дом Барнсов, убила Алана, Зои и Энн Барнс и похитила их младшую дочь, Эмму, из её постели. Всё верно? — Я удивлена, что ты спрашиваешь меня об этом, Софи, — хихикнула Эберт. — В конце концов, ты тоже была там, — она склонила голову на бок в жесте притворной жалости. — Я ведь не настолько сильно ударила тебя по голове, не так ли? Крики. Боль. Смех. София постаралась не обращать внимания на холодный пот, выступивший у неё на лбу. — Отвечай на вопрос. — Ну да, ну да, мы обе знаем, что я это сделала, — пренебрежительно отмахнулась Джокер. — И прежде, чем ты спросишь, да, я также напала и похитила юного героя Призрачного Сталкера, когда она пыталась галантно мне помешать, — Джокер усмехнулась. — Разве это не настоящий рождественский сюрприз? София нахмурила брови. — Это было в марте. — Вот почему это стало таким большим сюрпризом! — захихикала Джокер, откинувшись на спинку стула. София вскочила на ноги, и стул с грохотом упал у неё за спиной. — Для тебя всё это — какая-то дурацкая шутка?! — Да! Именно так! — Джокер захлопала в ладоши. — И подумать только, тебе потребовалось столько времени, чтобы понять это! Кто сказал, что у тебя в голове вместо мозгов сплошные мускулы? Софии потребовалась вся её сила воли, чтобы остаться на месте. Только осознание того, что нападение на заключённую ухудшит ситуацию, сдержало её от этого. В лучшем случае сотрудники СКП вытащат её из допросной и запрут в собственной комнате, пока она не успокоится. В худшем случае… что ж, она не хотела даже представлять себе худший вариант. Кроме того, она знала, что Джокер это понравится. Она не знала откуда, но она знала, что так и будет. — Последний вопрос, — голос Софии задрожал, когда она села обратно на своё место. — 29 марта, через два дня после твоей поимки, группа… — у неё перехватило дыхание. — Хочешь чего-нибудь выпить, Соф-Соф? — Джокер снова наклонила голову наборк. — Или у тебя просто проблемы с произношением сложных слов? Тебе нужно учиться лучше, чтобы уметь это делать. Может, твоя мама могла бы поучить тебя… Ох, подожди. София стиснула зубы и продолжила. — 29 марта группа вооружённых людей в костюмах клоунов ворвалась в квартиру семьи Хесс и похитила Далию Хесс, — мою маму, — Терренса Хесс, — Терри, — и Джоди Хесс, — чёрт возьми, она ведь всего лишь младенец! Джокер терпеливо смотрела на неё. — Я не слышу здесь вопроса. София швырнула бумаги на стол. — Где. Моя. Семья? — Ах, это больше похоже на вопрос, — хихикнула Джокер. — Конечно, ответ на этот конкретный вопрос в некоторой степени зависит от времени. София моргнула. — От времени? — Ну да, — Джокер улыбнулась. — В зависимости от времени они могут быть в одном месте или… — руками она изобразила взрыв. — …в нескольких местах. Стена, сдерживавшая гнев Софии, дала трещину. Прежде, чем она успела осознать, что творит, она перепрыгнула через стол и толкнула Эберт на пол. Стул с оглушительным грохотом упал, когда София набросилась на Джокер и ударила её по лицу. Снова и снова. Всё сильнее и сильнее. Со всей яростью и ненавистью, на которые она только была способна. И всё для того, чтобы стереть эту чёртову улыбку с её лица. Она услышала, как позади неё с грохотом распахнулась дверь и в комнату ворвались Оружейник и солдаты СКП. Она почувствовала, как руки Оружейника, облачённые в силовые доспехи, обхватили её за торс, оттаскивая прочь от Эберт. Она беспомощно барахталась в чужой хватке, пытаясь вырваться, пытаясь убежать, пытаясь продолжить атаковать. Однако её сопротивление было бесполезным. В конце концов, адреналин схлынул, и она окончательно обмякла в чужих руках. Тем временем другой агент СКП прижал Джокера к стене, сковав руки у неё за спиной. Девушка казалась слегка ошеломлённой, а на её щеке медленно набухал синяк. Но её улыбка? Её улыбка была шире, чем когда-либо. — Почему? — София опустила голову. — Это я причинила тебе боль. Зачем тебе их забирать? Ты должна ненавидеть меня, а не их. — О, София, — хихикнула Джокер. — Я делаю это не потому, что ненавижу тебя. Наоборот, я должна поблагодарить тебя. Когда ты запихнула меня в тот шкафчик, ты показала мне правду. — Правду? Какую правду? Темнота. Боль. Что-то обожгло её кожу. Она увидела, как её руки начали медленно белеть. Она почувствовала, как её волосы, покрытые кровью и блевотиной, изменились и начали сыпаться с головы. Затем пришло осознание. Затем… смех. Медленный и тяжёлый, выплескивавшийся наружу смех, который так долго копился внутри неё, вырвался на свободу. Вырвался потоком эмоций, разрушившим маску, которую она носила так долго. Теперь она поняла. Всё поняла. Всё это было шуткой. Жизнь. Вселенная. Сам акт Творения. Шуткой. Весёлой, идеально спланированной шуткой. И как у каждого хорошего комика, у неё появилось только одно желание, когда она узнала о столь восхитительной шутке. Поделиться ею со всеми остальными. — То, что тебя не убивает, делает тебя… страннее.