Добро наказуемо

Маленький Питер Паркер всегда мечтал о большой и дружной семье. Думал о том, как было бы здорово собираться всем вместе за одним столом по вечерам и рассказывать, как прошел день. Делиться секретами с братом. Скрывать всякие шалости от мамы. Бояться получить тройку и стараться не смотреть отцу в глаза, когда накосячил. А летом выбираться на природу и играть возле воды всем во фрисби. Конечно, же это было невозможно, ведь единственной, и то не единокровной, родственницей была его тётя. Она была часто занята и порой на племянника не хватало времени. А на старых фотографиях на него смотрели совсем чужие по духу ему люди. Поэтому он и выдумал себе новых... В детстве у ребенка перед сном, часто лились слёзы, а в голове вырисовывались, столь тёплые воображаемые родители, которые были с мальчиком всегда. Но Питер рос, менялся и, со временем, перестал мечтать. Когда он обрёл способности, так и вовсе не было времени даже чтоб подумать. Когда Тони Старк умер Пит, был в депрессии. Первые недели наставник приходил и звучал голосом в голове. Мальчишка закрывал уши руками, но разве можно было убежать от того что внутри? Когда Мистерио раскрыл его тайну личности порой хотелось покончить жизнь самоубийством. Из-за предательства. Обмана. Люди показывали пальцем. Находились и те, кто даже, угрожали его жизни. Питер снова ушёл в себя, пытался вспомнить, тех, кого он когда-то представлял перед сном, а старая и столь знакомая никак не проходящая боль, где-то в груди, жгла по-новому. Он забыл их образы, забыл их улыбки, забыл их глаза. Иногда ему казалось, что если бы он умер, то сделал бы одолжение для многих. Бедный Питер был совсем один в своих мыслях. *** Когда паучок прилетел к Мэй, чтобы поймать очередного злодея из другого мира, то он был крайне удивлен, тому что увидел. Худощавый мужчина в возрасте, со столь растерянным взглядом светло-голубых глаз, сидел рядом с его тётей и жадно поедал пончик. Чутьё Питера говорило, что он совсем не опасен и даже напротив безобиден. Глаза незнакомца, жалобно обжигали обоих Паркеров, особенно Мэй. Человек, который представился Норманом Озборном, молил о помощи. Внутри у паука всё перевернулось, он увидел в нём себя, сломленного человека, брошенного в другой, совершенно чужой ему, мир. Питер верил в людей, верил в добро. Поборов свой внутренний голос, который твердил ему быть эгоистом, мальчишка решил помочь вернуться всем злодеям домой. По дороге в Санктум Сантором, Питер и Норман разговорились. Второй рассказал о своей жизни о том, как потерял жену, о сыворотке, которая превращает его в монстра и о сыне, сравнив его с Питером и сказав, что они чем то похожи. - Знаешь, Питер, а ведь протянуть руку помощи всем без исключения сможет не каждый, нужна неугасающая вера в добро, мальчик мой. Питер отчётливо вспомнил образ своего воображаемого отца. Как же он был похож на Нормана. Такие же глаза, идентичная причёска, тот же рост и те самые худые руки покрытые выпирающими венами, которые обнимали перед сном. А может быть мальчишка просто отчаянно желал, чтобы его давно утерянный во снах мир воплотился в реальность. Позже, когда они приехали к Стрэнджу, Норман очень боялся. Боялся неизвестного. Боялся самого мага. Когда Стивен заточил его в камеру он просил Питера помочь, умолял и чуть ли не плакал. Парнишка, конечно же не хотел терять новоиспеченного друга. Победив в схватке со Стрэнджем, был рад видеть Нормана улыбающегося и с надеждой в глазах. Помогая друг другу Питер понял, что у них много общего. Обоих тянет к науке, оба чувствовали себя не в своей тарелке, а общая страсть и азарт ко всему новому, помогают идти вперёд. Норман, каждый раз хвалил его за проделанную работу, во время починки чипа. Умиление и сосредоточенность на лицах обоих было видно для других из далека. Когда Озборн шуточно предложил ему работу в своей вселенной, у Паркера впервые за несколько месяцев загорелся, тот маленький огонёк в глазах, который погас, когда его тайна дружелюбного соседа была раскрыта. Паренёк верил, что они преодолеют этот путь вместе и сделают всё, чтобы выбраться из всего того бардака, в котором им - по ошибке или из-за своих решений - пришлось оказаться. *** На мгновение Питеру показалось, что в квартиру зашёл другой человек. Чужой. Но этого не произошло. Ему от чего-то стало неуютно. Будто бы кто-то или что-то изменилось. Из непрошеных гостей никто не входил и не выходил. Встав из-за стола юноша направился искать источник его беспокойства. - Питер, все в порядке? Норман стоял позади Октавиуса и обеспокоено смотрел на Паркера. Невысокий мужчина сделал несколько шагов вперёд, а мальчишку словно током ударило. Он не мог объяснить себе, что мешало ему сосредоточиться. В знак волнения и недопонимание, учёный мимолётно похлопал ладонью по его плечу. Мистер Озборн все ещё выглядел озадаченно, но Питеру показалось что он чувствовал совершенно другие эмоции. Мужчина попытался улыбнуться, но улыбка вышла очень уж вялой и неправдоподобной. Он всматривался в морщинистое лицо и не смог сам себе объяснить, почему почувствовал опасность более отчётливо. Озборн отошёл от Пита и встал возле окна, всё так же прожигающе посматривая на юношу. Паучок закрыл глаза. Его внутренний поток мыслей соединился с предчувствием. Это был точно не Норман. Перед ним была другая аура. Питер открыл глаза и отчётливо видел угрозу. Надрывный выдох и паутина приклеила врага не давая ему сделать резких движений. - Питер... какая замечательная вещь, это твоё чутьё. Лицо его словно вытянулось, а затем он саркастически нахмурил брови. В комнате быстро воцарилась тишина. Голос учёного изменился, а из глотке вырвался противный истеричный смех, похожий на звук наждачной бумаги. Лицо Нормана перестало быть прежним. Он вскинул голову, поднимая на паука хитрые глаза. Когда в тишине квартиры раздавался хохот Гоблина, то все застыли в страхе. Но не Питер. Он был сосредоточен. Но его внутренний ужас, отошедший на второй план, где-то в глубине и иллюзорная вера о том, что их можно было "вылечить" рассыпалась в прах. Надежда. Умерла последней. Первый удар прилетел в челюсть. На мгновение Питеру показалось, что все его зубы вылетели. Второй удар пришелся в районе уха. В голову сразу проникла резкая боль, которая несла с собой слабость и противный звон. Третий удар Гоблина был направлен прямо в нос. Питер, услышав хруст, словно очнулся ото сна. Четвёртый в самое слабое место головы - висок. Пятым ударом Гоблин окончательно повалил парня на кафель. Голова кружилась от падения, а по всему лицу прокатилась адская, мучительная боль. Скованная жертва доставляла Гоблину удовольствие от одного своего вида. Питер почувствовал на своём животе ботинок. Гоблин надавил на паренька и сломал ему ребро. Дружелюбный сосед больше не мог сдержать себя. Он кричал. Кричал громко и отчаянно, а его связки горели и наливались кровью. Физическая боль, вкупе с душевной, ломала его пополам. На лице Питера виднелись горячие слёзы, которые дорогами текли на синие от синяков щёки. Кровь из треснутой губы текла вниз. Его враг наклонился и взял парня за шею. - Какой же ты слабый. Гоблин сдавливал с каждой секундой все сильнее. Казалось ещё немного и глаза юноши лопнут от давления. - Всё ещё хочется спасти меня, Питер? Он отпустил его и навис сверху, наблюдая за проделанной работой. Питер стал кашлять и жадно вдыхать воздух ртом. Из его груди вышел весь воздух, преобразовавшийся в хриплый стон. Гоблин со звериной силой и наслаждением пнул Паука по уже сломанному носу. Из ноздри начала течь струйка крови. Паркер почти потерял сознание. Он уже и не пытался подняться на ноги. *** Позже было все как в тумане. Тётя Мэй, зловещий смех, звуки глайдера и не пойманная бомба. Та самая оранжевая бомба, которая убила его единственного родного ему человека. Питер даже в мыслях не мог предполагать, что такое возможно. Что когда-нибудь он будет держать в своих руках умирающее тело Мэй. Маленькие бомбы своего хозяина выполнили своё дело. За ярким пламенем и шумом от взрывающихся полицейских машин, почти и не было слышно оглушительных криков. Гоблин улетел прочь. А вместе с ним и кусок души дружелюбного соседа. Мужчина, которого он на мгновение посчитать отцовской фигурой, убил самого родного ему человека. Паук провёл рукой по лицу, закрыв навек её глаза. По щекам потекли набежавшие уже ранее слезы. Горе от потери невозможно было описать словами. Такое надо прочувствовать. Но оказаться на его месте, врагу не пожелаешь. В помещении воздух был пропитан скорбью. В памяти отпечатался злобный смех. Нечеловеческий крик разорвёт пространство, а молодой голосок станет осипшим. Он опять не заметил самого очевидного, за что и поплатился. Некогда мальчик, был уже мертв, а вот родившийся внутри мужчина хотел бы заживо содрать с него кожу. Стервятник, сломал его тело. Мистерио, искалечил ему разум. Гоблин, нанёс удар в самое сердце. *** На щите уже бывшей статуи свободы, удары Паука сбили немолодого мужчину с ног, а паутина подбросила его в воздух. Через две секунды он с грохотом упал на металлическую конструкцию. Удары Гоблин почти не чувствовал, но вот всю ту внутреннюю ярость, что Питер вкладывал в них, различал отчётливо. Мысленно он его зауважал. Малец схватил его за волосы так сильно, словно пытался оторвать от его головы куски. В пальцах остался клок каштановых локон. Сухое морщинистое лицо встретило чужое колено. И ещё. И ещё. Наконец пальцы расцепились. Гоблин смотрел в никуда, расфокусировав свой взгляд, он рефлекторно покачивался на ногах. Мотнув головой, чтобы взбодриться, он проследил за Паркером. Тот взял глайдер и потащил его за собой. Гоблин теперь выглядел немного напуганным и сейчас этот страх скрывался за кривой довольной усмешкой. Интерес заставил голубые глаза светиться, в извращённой манере. Сейчас мальчишка его убьёт. Его поглотила ненависть и злоба. Он смог бы. Это было видно по его налитым кровью глазам. Его остановили в самый последний момент. Тишина была разорвана криком. Он был зол, весь пылал от ярости. Отчаянный крик заставил связки заболеть вновь. Питер 2 смотрел на него молча, с пониманием, но глайдер не отпускал. Он ждал пока младший успокоиться и вернёт себе рассудок. Мгновенно проходящая режущая боль и старший Питер падает вниз без сил. - Это ты убил её, ты. Смеясь над ним в экстазе, Гоблин желал продолжения. Хотелось бы узнать, сможет ли он пронзить его собственным изобретением, собственным глайдером. Игла вошла в шею. Мир застыл, пропитался тишиной. Гоблин задержал дыхание, а после жадно глотал воздух, как всплывающий. Упав без сил, он сразу принялся трогать лоб, щёки, нос и голову. Всё тело болело, так сильно, будто его скинули С десятого этажа. С немым недопониманием и беспокойством он посмотрел на Питера снизу вверх сидя на коленях, сквозь пальцы на глазах. - Питер? Его голос был мягкий, не угрожающий и немного усталый. Норман Озборн вернулся. Гоблин больше не вернётся. Он повернулся к лежащему. Его удивление было видно по выпученным глазам, а худые щёки были готовы стать исполосованы слезами. - П-питер? Он посмотрел на одного Паркер, а за тем и на другого. Хрустальные горькие капли скатывались одна за другой с голубых глаз. Он не понимал что происходит, но знал, что сотворил нечто ужасное. Внутренняя сторона, которая не вернётся вновь, сломала парня как ветку. - Боже, что я наделал?!