Ever More

Мягкое свечение солнца переливается сквозь прозрачные шелка занавесок. Их края плавно струятся под слабым дуновением ветра, легко касаются пола объятием. Июльское утро кутает вуаль покоя, озаряя теплом. В замершем мире изредка позвякивает перекладываемая посуда, после которой плавно журчит вода, бегущая из-под крана, а под крышкой на плите слышно приглушенное кипение. Плюшевые кремовые тапочки позволяют омеге двигаться между кухонными шкафчиками бесшумно, не нарушая затишья, повисшей в светлой кухоньке маленькой квартирки. Вафельным полотенцем он вытирает руки от воды, бросая последний взгляд на часы в форме оптимистично подмигивающей клубники. Отмечает время и подходит к плите, чтобы уменьшить огонь. Убрав крышку, дует на ложечку, на пробу поднося к губам. Убедившись в готовности, полностью выключает, чтобы направиться в единственную спальную комнату. Окруженный крепостью, сооружённой из мягких подушек собственными руками, мирно сопит маленький альфа. На губах Хёнджина расцветает лёгкая улыбка. Аккуратно подобравшись, он скидывает с ног тапки и забирается на кровать. Укладывается рядышком, прижавшись губами к хрупкой макушке, которая пахла сладостью. — Юджин-а… просыпайся, солнце… — Хёнджин легко поглаживает по спинке сына. Осторожный шёпот будит его малыша; он хлопает длинными густыми ресничками, разлепляя сонные глазки и фокусируя взгляд на лице родителя. Искренне радуясь при виде его, он смеётся, — Доброе утро, зайка… — омега ласково потирается кончиком носа о переносицу ребёнка. Маленькие пальчики доверчиво тянутся к домашнему растянутому кардигану, и Хёнджин перетаскивает сына на свои бедра, подхватывая поудобнее. Любяще целует пухлые щечки и поднимается на ноги, зашаркав с ним в сторону кухни. Ещё не до конца проснувшийся, тихий малыш мирно сидит на его руке, пока омега наполняет водой небольшую кружку с нарисованными морковками. Сначала наливает горячую, только вскипяченную, затем разбавляет холодной из графина, чтобы вода стала нужной температуры, и не спеша подносит кружечку к вздёрнутым губкам. — Водичка, пей, — придерживая детскую кружку рукой, Хёнджин дожидается, когда малыш сделает достаточно глотков, и отставляет в сторону. Напившись, Юджин укладывается головкой на плечо омеги. Наблюдает, как омега наполняет тарелку из тех же морковок его любимой кашей, оставляя остывать, — Идём умываться? Малыш негромко соглашается, позволяя нести себя в следующую комнату. Хёнджин ставит его на специальную стойку нужного уровня, чтобы тот мог самостоятельно мыть ручки. Выученными движениями, Юджин протягивает руку к знакомому устройству, которое должно выдавить пенку ему на ладошку. Омега стоит позади него, страхуя от падения, подготавливает детские принадлежности для чистки зубов. — Покажи зубки, — Юджин послушно открывает ротик, и Хёнджин, удовлетворившись состоянием детских зубиков, не удерживается от того, чтобы чмокнуть малыша в нос, прежде чем приступить к умыванию. За завтраком Юджин становится более активным и болтливым. Хван разглаживает пальцами мягкие атласные волосы сына, пока тот лепечет обо всём, что приходит в его любознательную голову. Хёнджин помешивает кашу ложечкой и поддувает, чтобы та остывала быстрее, одновременно поддакивая и с энтузиазмом реагируя на всё, о чём говорит его дорогой мальчик. Каждый раз, рассматривая личико сына, Хёнджин находил его удивительно красивым. Но Юджин не был на него похож почти совсем; только в самых неуловимых чужими людьми деталях прослеживались его черты. Большие глазки цвета черного аметиста, имевшие фиалковые созвездия на радужках, густые длинные ресницы, аккуратный носик, сладкие губки — черты чужого человека, о котором Хёнджин старался не вспоминать. Телефон на столе привлекает его внимание, вибрируя и высвечивая на экране лаконичное «Лукас, ассистент», и Хёнджин проводит пальцем для принятия вызова. — Руководитель Хван, прошу прощения за ранний звонок… — начинает юноша, и Хёнджин приветливо отнекивается. — Доброе утро, Лукас. Всё в порядке, я ждал твоего звонка. Что там? — Пока ситуация под контролем, однако директор Бан намерен провести экстренную пресс-конференцию, чтобы избежать ложных слухов! Но прокуратура уже запросила несколько отчётов, я отправил их на вашу почту… — Лукас замолкает на секунду, видимо, пытаясь что-то вспомнить, — Он сказал, что этой ночью с ним связалась южнокорейская корпорация, чтобы предложить своё сотрудничество. — Южнокорейская? — недоверчиво хмурится Хёнджин, наблюдая за тем, как сын подносит ко рту ложечку, и предусмотрительно отставляя кружечку подальше от края, — Для чего им с нами сотрудничать? Вы правильно услышали директора Бана? — Да, господин. Насколько я понял, это давний друг директора. Тревожное чувство проскальзывает по пищеводу, на мгновение перехватывая дыхание, но Хёнджин упрямо перебирает в уме все известные ему корпорации, которые подходили бы под похожее определение. — Папа, я всё съел, — неотчётливо выговаривая некоторые буквы, восклицает Юджин. Привлекает внимание отрешённого омеги, чтобы его поскорее выпустили на свободу из детского стульчика. Хёнджин немного просчитался, когда старался приучить сына к английскому языку: говорил на нём, учил английскому алфавиту и показывал мультфильмы на английском, но частенько забывал об этом и непроизвольно переходил на корейский, поэтому Юджин чаще говорил с ним по-корейски, хотя понимал речь двух языков. — Какой ты молодец, Юджин-а! Всё съел. В садике сегодня тоже хорошо поешь, ладно? — Юджин, слишком воодушевленный тем, что его спустили вниз, убегает на диван, где его ожидают игрушки, среди которых есть любимый плюшевый львёнок, без которого маленького альфу иногда было  не заставить что-либо делать. — Поньо? — с вопросом смотрит малыш, устроившись перед телевизором и протягивая пульт, уже держа в руках львёнка. — Сейчас, милый, — Хван берёт пульт в руки, быстро прожимая знакомые кнопки, — Лукас, но на прошлой планёрке Крис упоминал, что ситуация разрешится без привлечения дополнительной помощи. — Да, однако, кажется, нам предложили действительно выгодное сотрудничество. Хёнджин в глубокой задумчивости смотрит на экран телевизора, на котором запускается японский анимационный фильм. Юджин часто смотрел его по утрам. Забравшись одной коленкой на стул, Хван усаживается перед ноутбуком, пробуждая его из спящего режима. Отпивает остывший кофе, вводит пароль на экране, на котором открывается страница браузера со списком входящей почты, и ищет нужное письмо. — Так… сведения о прибыли последних трех лет, имуществе, обязательствах… Ладно, типичные отчеты, сам сделаю свод. Ты можешь просто распечатать положения, которые им потребуются. Найдёшь их в сетевой папке. Услышав неприкрытую радость в голосе подопечного, рассыпавшегося в искренних благодарностях, Хёнджин невольно смеётся. Он знал, как того порой заваливают поручениями, поэтому решил не нагружать объемной работой лишний раз: омега сам управится с таблицами быстрее, ведь заполнял их неоднократно. Несмотря на то, что Лукаса приставили к ним с недавнего времени, юноша успел зарекомендовать себя как ответственного и исполнительного. — Зайчик, одеваемся! — закрыв ноутбук и вынув из розетки зарядное устройство, объявляет омега увлечённому мультфильмом малышу и направляется в комнату, чтобы принести приготовленную им на выход одежду. Взгляд Юджина остаётся сосредоточенным на экране, и он лишь податливо двигается, пока омега одевает его в яркий джемпер и джинсы. Оставив ребенка досматривать фильм, он по пути прихватывает со стола панкейк из тарелки, которую не забывает накрыть сверху кухонным полотенцем, и спешит начать собираться сам. Снимает с вешалки небесно-голубую блузку, выглаженные брюки, и садится перед зеркалом, чтобы немного подкрасить глаза. Сердце с волнением стучит в грудной клетке. «Это не может быть Ли Минхо… Может, Лукас что-нибудь перепутал и автоматически считает всех южнокорейцев друзьями? К тому же, у Кристофера много знакомых в Южной Корее… Даже если это Ли Минхо, я не должен так бояться этого. Они были близки в университете. Мне просто стоит воспринимать его как обычного коллегу. Потенциального партнёра по бизнесу, не больше», — рассуждает Хван, смахивая излишки коричневых теней с кисточки. И всё же не удержавшись, он набирает номер Кристофера. Он ставит на громкоговоритель, чтобы заниматься своими делами, пока идут гудки. Почему-то на звонок так и не отвечают. Вскоре его малыш заскучал и притопал в спальню, чтобы понаблюдать за занятым омегой. — Папа, — зовёт мальчик. — Оу, — заинтересованно откликается Хёнджин, потянувшись к подводке. — Поньо больше не плавает. — Не плавает? — удивляется омега; стрелка выходит кривой. «Я же никогда не делал себе стрелки, зачем я вообще её нарисовал?..» — Хван вздыхает, взяв ватную палочку и окунув ее в мицеллярную воду, стирает нелепые следы подводки и принимается наносить тени заново, — Почему же? Взволнованный фильмом малыш стоит рядом, держась за его ногу. Желает поделиться эмоциями от увиденного и смотрит на папино лицо в поисках ответной реакции. — Ножки! Как у меня. — У Поньо появились ножки, и теперь она не может плавать, верно? — Угу! Наконец, Хёнджин заканчивает прихорашиваться и опускает взгляд на взбудораженного сына, тут же засмеявшись его округленным глазкам, которые тот усиленно демонстрировал: так его впечатлила история превращения рыбки в человека. Встаёт, поднимая родное тельце на руки. — Может, и ты был рыбкой, когда родился? — дразнит он щеночка, весело заглядывая в глаза, но тот забавно качает головой, возражая, — Нет? Это точно твои ножки, Юджини? — Мои! — уверенно отвечает тот, со смехом щуря глаза. Счастливо хихикая и болтая, омега с его крошкой доезжают на лифте вниз и выходят к парковке. Малыш, подхваченный одной рукой, беззаботно лягается ножками, пока в другой омега удерживает сумку, наполненной разными детскими вещичками. Австралийская зима в этом году даёт о себе знать, поэтому он берёт с собой и юджинову ветровку. Телефон начинает звонить как раз тогда, когда Хёнджин пристёгивает сына в детском автокресле. Отдав сыну его львёнка, садится за руль и отвечает на звонок. — Джин, привет. Прости, не услышал, когда ты звонил, — Хёнджин не видел его, но слышал в знакомом голосе улыбку, — Встречал старого друга, он прилетел в Сидней сегодня утром. Внутренности охватило льдом. Хёнджин, замерев, смотрит перед собой, не решаясь повернуть ключ зажигания.   — Лукас сказал, что ты собираешься заключить сделку о сотрудничестве. Это с ним?.. С другом, в смысле. — Да, с ним. Представляешь, он внезапно позвонил мне вчера, и предложил помочь в решении конфликта со Спайсерс Лимитед. Он, кстати, из нашего универа. Ли Минхо, мой одногруппник. Ты его, наверное, не помнишь, ты ведь учился на другом факультете. По-моему, я вас не знакомил, да? Или знакомил? Уже и не вспомню кого с кем перезнакомил, — звучный смех Кристофера разбавляет повисшее напряженное молчание. — Они планируют открытие дочерки? — С расширенным автомобильным производством. — Вы уже обсудили условия договора? — омега закусывает губу, — На сколько затянутся переговоры? — Он приехал лишь на день. Завтра утром вылетает обратно. Условия и бюджет, в общем и целом, мы устно уже обговорили, думаю, быстро закончим, — рабочим тоном произносит Бан, — Ты с Юджином? Передай ему привет. Выдохнув от нахлынувшего облегчения, Хёнджин на секунду прикрывает глаза. Получается, альфа уедет очень скоро, практически сразу! Это всё меняет! Всё даже намного лучше, чем он ожидал, а значит, зря он так переживал. Ли пробудет в Сиднее всего один день, по рабочим вопросам. Значительно приободрившись, Хван заводит автомобиль, выезжая с парковки, и ставит телефон на подставку. — Можешь сам поздороваться с ним, ставлю на громкую связь. — Юджин! Привет! — громкоговоритель заставляет Юджина оторваться от экрана телефона, на котором крутится мультик из ютуба, и озадаченно приподнять голову. — Это Крис-хён, отец Нэйтана и Ноа, — повернувшись назад, поясняет омега, — Скажи «Привет». — Привет, хён! — О, Юджин-а! Нэйтан и Ноа очень скучают по тебе. — По мне? — спрашивает Юджин, изумленно глядя на омегу и указывая на себя пальцем. — По тебе, дорогой. Вчера он весь день про них говорил! — со смехом сообщает Хёнджин, поворачивая на другую сторону дороги, — Ему очень понравилось у вас в гостях, Крис. Он даже сказал, что брауни Ликса лучше, чем мои гранатовые мармеладки. Заезжая за поворот, где находился детский сад, который посещал Юджин, они прощаются с Баном и маленький альфа вновь обращает внимание на мультфильм. Улицы Сиднея нравились Хёнджину. Приветливый город, однажды приютивший его. Принявший без упрёков и осуждения. Когда он нуждался в этом больше, чем в чём-либо. Хотел к океану. Хотел начать с чистого листа. Спрятаться от косых взглядов, шепотков за спиной. Слухов, разносившихся как пожар. Одинокий омега с ребёнком — вечное клеймо и позор. Сбежать из родного города, зачеркнув прошлое, оставив всё позади, казалось единственным выходом. Тогда он подумал о том, что, на самом деле, его ничего в Корее не держит. Ткнул в первый попавшийся город у океана, распродал всё, что имел, и без лишних раздумий купил билеты в один конец. В первый же день в новом городе отправился к океану. Лишь там, оставшись наедине с водной гладью, он задышал свободно, в полную грудь, и долго смеялся, растворяясь в ощущении ветра в волосах и влажного песка под израненными балетом ногами. Никто не знал его, и сам он не знал никого, когда здоровался и желал доброго дня случайным прохожим, получая в ответ такую же доброжелательность. Глядя на бушующие волны, он почувствовал первый пинок того единственного счастья, что появилось у него под сердцем, и впервые обратился к нему по имени: — Ничего не бойся, Юджин-а! Мы со всем справимся. До боли щемит сердце, когда его одолевают воспоминания о тех днях. Хёнджин переводит взгляд на сына в отражении зеркала и с сожалением улыбается уголками губ. Всё будет хорошо. Ли Минхо не узнает. — Юджин, когда дети лягут спать, ты тоже ложись, ладно? Юджин не особо воодушевлен родительским наставлением, понимая, что его в очередной раз оставят в саду до самого вечера, но молча кивает, позволяя отстегнуть себя от детского кресла. — Папа всегда вернется за тобой, ты же знаешь? — получив очередной грустный кивок, Хёнджин на прощание целует сына в щеку, и подставляет свою, — Поцелуй меня. Малыш нежно клюётся в щеку омеги, неизменно вызывая у того умиление. Передав ребёнка в сад, Хёнджин привычным маршрутом добирается до здания офиса, который находился на пару кварталов дальше. Настроение сегодня у него действительно приподнятое. По пути скромного вида кофейня, где, по его мнению, готовили самый вкусный кофе, привлекает его взгляд, и он останавливается у неё, чтобы сделать небольшой сюрприз для своего отдела. В парадном холле его приветствуют знакомые работники охраны и коллеги с другого этажа. Каждому Хёнджин ярко улыбается, желая доброго утра. — Прекрасно выглядите, руководитель Хван! — на выходе из лифта его улавливает Лукас, с детским энтузиазмом заглядывающийся на картонный держатель со стаканами с разными видами кофе, — Это для нас, для нас?! Рассмеявшись милому поведению, Хёнджин кивает и просит раздать всем бумажные стаканы. — Всем привет! Как настроение? Прошлая неделя выдалась довольно трудной, но все отлично справились! — Грегори Смит поступил как кусок дерьма! — пылко делится эмоциями сметчик, активно жестикулируя, — Я был в шоке, когда увидел заголовки статей! — Не беспокойтесь об этом, не в первый раз работаем со скандальным заказчиком. Вопрос уже решается. — Но наша репутация… Руководитель, Вас совсем не тревожит то, как он оклеветал нас в глазах общественности? — сметчик недоверчиво смотрит на Хвана. Хёнджин понимает, что ситуация крайне неприятная, но далеко не первая, оттого беспокойств и не испытывает. — В прошлом и позапрошлом году мы сталкивались с подобной ситуацией, так что это не вызывает удивления. К тому же, его подпись есть на всех актах, нам не о чем переживать. До скольки мы должны ответить на запрос, Лукас? — Срок завтра до десяти! — оживляется доселе притихший молодой человек. — Кстати, я жду звонок из Томас Андерсон, они обещали сегодня перезвонить. — Окей, босс, мы его не пропустим! С усмешкой кивнув, Хёнджин исчезает за дверью своего кабинета, сразу запуская рабочий компьютер и приступая к работе, количество которой в первый и последний дни недели всегда растёт как на дрожжах. Увы, среднего не дано. Время течёт незаметно, и Хёнджин понимает, что ушёл в бесконечные таблицы с головой, только когда к нему стучатся; не дождавшись ответа, ассистент заглядывает: — Руководитель Хван, это звонок из финансового отдела Томас Андерсон Констракшнс. По поводу проекта на Ватерлоо-роуд. Подав знак, что примет вызов, Хёнджин отвечает на звонок, оторвав внимание от таблиц в компьютере. — Да, слушаю… Вряд ли это возможно на данном этапе… Да, об этом есть пункт в договоре… Вы должны были включить это в первоначальный расчёт… Вы обсуждали этот вопрос с нашим проектировщиком?..  — Хёнджин хмурится, — Нет необходимости кричать. Говорите спокойнее… Я в курсе… Мне нужно уточнить этот вопрос. Встав с кресла, Хёнджин сбрасывает вызов с тяжёлым вздохом. Выбирается в холл их этажа и направляется в сторону соседних кабинетов. — Объектом на Ватерлоо-роуд занимается Дэниэл, верно? А где он? Дэниэл! — поймав нужного коллегу, болтающего с другой группой омег посреди просторного коридора, Хёнджин останавливается. Образовавшуюся ситуацию, которую обрисовывает для него Хёнджин, коллега воспринимает с юморком, пошутив что-то насчёт очередных глупых заказчиков, которые не знают, чего хотят. Разговоры вокруг постепенно становятся громче, но не вызывают никакого беспокойства. Хёнджин едва обращает внимание на перешёптывания и гогот. Очередной шуточный комментарий коллеги вызывает смех, и Хёнджин, уже расслабленный, открыто смеётся. Лишь случайно оглянувшись в сторону, в которую уставились все остальные, теряет свою лучащуюся улыбку, потерянно бледнея. В нескольких шагах от него, за Кристофером, стоял он. Ли Минхо собственной персоной. Всё такой же статно невозмутимый, и несокрушимо спокойный. Такой же, каким Хван запомнил его в последний раз. Глубокие аметистовые глаза, с реющими на дне искрами фиалковых бликов, хранили утаённую в них хитринку. Безграничная власть, которая исходит от одного его взгляда, неукротима. Обезоруживает безусловно, подчиняя волю любого, попавшего под горячий взор. Гул ультразвуком виснет в ушах, заглушая всё вокруг. Стая холодных мурашек терзает загривок и бежит по позвоночнику, заставляя внутренности съёжиться. Альфы ведут активное обсуждение с юристами, одобрительно кивая друг другу. Онемевши, не в силах пошевелиться, Хёнджин, наблюдает за ними и пропускает момент, когда решительный, проникновенный взор врезается в его глаза. Пересечение взглядов молнией изморози пробегается по шейным позвонкам. Вспыхнув, Хёнджин отворачивается, молясь, чтобы это не было правдой. «Мне могло показаться. Он посмотрел в мою сторону просто потому, что я слишком долго пялился. Любой бы заметил!» — старается убедить себя Хван, прислушиваясь к шепоткам. — … с ума сойти, доминантный альфа… — … я даже отсюда чувствую его давление… — Он смотрит сюда! Он смотрит в нашу сторону, ты тоже это видишь?! Словно вынырнув из рассеянных грёз, Хёнджин спешно обращается к омеге, с которым ещё не завершил разговор. Намереваясь поскорее покинуть холл, Хван бегло произносит: — Ладно, спасибо за помощь, Дэниэл. Мне нужно вернуться к работе. — Не вопрос. Дам тебе знать, если зайдёт разговор о простое. Вряд ли о- — Хёнджин! Громкий голос Кристофера раскатисто отскакивает от прозрачных стен, звуча в голове Хвана громовым набатом. К сожалению, притвориться глухим не получится. Мысленно набираясь сил, Хёнджин с достоинством выпрямляет спину, и оборачивается уже с безупречно прохладной неприступностью в глазах. Крис дружелюбно улыбается ему, приветствуя жестом и призывая подойти. Приблизившись, Хван сдержанно кивает присутствующим. — Знакомься — руководитель финансового отдела, Хван Хёнджин. Хёнджин, это Ли Минхо, глава «LM Empire». Мы выпустились в один год, разве это не здорово? Университет Йонсей, вперёд! — Крис ребячливо изображает чирлидерский хук, довольно хихикая и искренне не замечая воцарившегося напряжения. Медленно отмирая, омега поднимает стеклянный взгляд из-под длинных ресниц, встречая пронзительный взор чужих чернильно-фиалковых. Точь-в-точь как глаза его сына. Копия. Как можно непринужденнее кивнув, без каких-либо колебаний он протягивает руку для дежурного рукопожатия. — Приятно познакомиться с Вами, директор Ли, — холодно произносит Хван, стараясь избегать зрительного контакта. Незримая дрожь знобит лёгкие. От него не ускользает, как брови Минхо слегка дёргаются вверх, а глаза альфы испытывающе впиваются в его, словно желая изучить мысли изнутри, коснуться самой души. «Познакомиться?..» Неопределенно хмыкнув, Ли протягивает ладонь и берёт его за руку, слегка сжимая в своей. — Здравствуй, Хёнджин-ши, — Минхо приподнимает уголки губ. Хёнджин теряется, — Ты всё так же неотразим. Как и прежде. Ошеломлённо распахнув глаза, Хёнджин в оцепенении разглядывает багровые всполохи в глазах напротив. На губах Ли осела беспечная улыбка. — … О, так ты знаешь его?.. — в лёгком замешательстве восклицает Кристофер, — Хёнджин, кажется, был довольно известен на своём факультете, правда? Я знаю его. Сковывающее напряжение пылает в воздухе, пропуская отблески тока по всему телу. Минхо выдерживает слишком долгую паузу, прежде чем вернуть беспечное выражение лица и посмотреть на Кристофера. Нарастающее негодование затапливает Хвана, но он старается дышать ровнее, старательно сохраняя холодность. — Да. Он был популярен. Его расположения не мог заслужить ни один альфа. Не так ли, Хёнджин? — словно поддевая, спрашивает Ли. Пустыми глазами Хёнджин наблюдает, как на губах альфы расплывается усмешка. Не с первой попытки высвободив пальцы из чужой хватки, Хёнджин глубоко вдыхает, больше не в силах унять колотящее о рёбра дыхание. — Наши факультеты провели совместный медиум после фестиваля в выпускном году, помните? Давайте лучше пройдём ко мне, так хочется немного поностальгировать о тех временах! — все еще не заметив напряжения, предлагает Бан. Он приобнимает своих давних друзей за плечи, но Хван успевает избежать прикосновения. — Прошу прощения, на сегодня у меня много работы. Вынужден отказаться, — безучастно проговаривает Хван, игнорируя чужой прожигающий взгляд, и разворачивается, не дожидаясь ответа. Быстрым шагом он преодолевает расстояние к своему кабинету. — Как он смеет… — восстанавливая дрожащее дыхание, возмущённо шепчет Хёнджин, не различая перед глазами смазавшиеся пятна. Заперевшись изнутри, Хёнджин переключает режим стеклянных перегородок из прозрачного в полностью расплывчатый, чтобы никто не мог видеть его сейчас. Заметив в зеркале свой растрёпанный вид и тревогу в глазах, расстроенно вздыхает. Нужно успокоиться. Секретарь Кристофера, наверное, совсем скоро пригласит его в зал переговоров. Он не должен идти. Он не сможет смотреть на Минхо. Больше не выдержит с ним в одном помещении. Его присутствие выбивает из колеи; забытые временем чувства вновь обволакивают внутренности неприятной слизью. Прикусив кожу на костяшке большого пальца, Хёнджин размышляет. Он мог бы отпроситься на один день. Ничего не случится, если он пропустит всего один. А завтра Минхо уже не будет. Однако до завтра есть так много неотложных дел: сделать анализ плана финансово-хозяйственной деятельности на передвижку, проверить и утвердить смету по новому объекту… Точно. Он ещё даже не все отчёты доделал. О том, чтобы бросить всё это на плечи специалистов, не могло быть и речи, однако он вполне может взять с собой рабочий ноутбук и посидеть в ближайшей кафешке, а работу с документацией доделать вечером, когда в офисе уже никого не будет. Это наилучший вариант, и тогда он точно никого не подведёт. В дверной проем вновь заглядывает Лукас: — Господин, там… директор «LM Empire». Говорит, что желает поговорить с Вами наедине, — неуверенно передает парень, замечая состояние омеги. — Все вопросы он может обсудить в зале для переговоров, — с безразличием отвечает омега, вновь обращая внимание на экран компьютера. Замявшись, юноша ненадолго теряется. Непривычный холодный тон был ему незнаком. — Хорошо… Передам. Когда дверь закрывается, Хёнджин решает сразу набрать номер Криса. Лишний раз идти в его кабинет нет никакого желания. Не хочется встречи с… ним. — Что-то случилось? — удивлённо звучит на том конце, — Ты так внезапно ушёл, я растерялся. — Крис, могу я остаток дня поработать удаленно? С бумагами обязательно закончу вечером. Мне просто нужно уехать, — хотя он знал, что Кристофер разрешит ему уйти, ведь он никогда не брал отгулов без причины; он не мог не соблюдать субординацию между начальством и подчиненным, и крайне не хотел считаться среди коллег тем, кто пользуется особыми привилегиями. — Да, разумеется! И не нужно работать вечером, мы разберемся. Что-то с Юджином? Плачет в садике? — Нет, нет, с ним всё хорошо. Это просто… личное. Мне жаль, но пока я не могу тебе рассказать. Пожалуйста. Ничего не спрашивай. Я расскажу, когда пройдёт время, — Хёнджин щипает себя за переносицу, а затем выключает компьютер, сохранив файл. — Конечно… На переговорах с Минхо трудностей с планированием бюджета не возникнет, так что не беспокойся. Если что, я обращусь к Эллиоту, — Крис сменяет тон на более нежный, дружеский, — И, правда, Джин, не перенапрягайся, даже если всё очень срочно. Я серьёзно. Это всего лишь работа, в лес не убежит. Несмотря на то, что Хёнджин долгое время не верил, что дружба между альфами и омегами возможна, общение с Кристофером Баном в корне изменило его мнение. В университете они почти не говорили, так, пересекались лишь из-за общих знакомых. Однако, связавшись здесь, в Сиднее, стали поддерживать друг друга. Долгое время Хёнджин был один, и поэтому был рад, когда у него было к кому обратиться за помощью. На тот момент он пробовал работать в разных небольших организациях, нарабатывая стаж. Крис же мечтал начать успешный стартап в сфере строительства мини-домов для кэмпинга. Кристофер всегда оставался оптимистичным, даже в самых ужасных ситуациях, и именно эта черта в нём нравилась омеге больше всего, благодаря ей Хван до сих пор остается на плаву и не сдаётся. Не всегда им везло, но ободряющие слова обрубали с корнем все появляющиеся тревоги, а взаимоподдержка помогла не терять духа, и сблизила. Сейчас он мог назвать альфу самым близким человеком в его жизни. Поблагодарив друга, Хёнджин встаёт с места, чтобы найти сумку для ноутбука. Её когда-то забросили на самую дальнюю полку за ненадобностью; повезло, что не выбросили. Спустя пару минут, забрав с собой рабочий ноутбук, Хван выходит из кабинета, и застаёт сотрудников своего отдела скучковавшимися у одного стола. — Тут написано… сын председателя «LM Empire» является владельцем более сорока процентов акций. Кас, у тебя ноль шансов. — У тебя есть помада с собой? — Да с чего вы взяли, что они бывшие? — Пф, ничего ты не понимаешь в этой жизни, сосунок! Вот почему- — Ребята! — привлекает внимание Хёнджин. Видимо, для них это было слишком неожиданно, потому что все подпрыгнули одновременно. Уставились на него, будто привидение увидели, — Я напугал вас?.. К-хм, я спешу, поэтому просто коротко скажу. В связи с личными обстоятельствами, остаток дня я поработаю удаленно. Лиам, я просмотрю кассовый план и перезвоню тебе, скажу, из какой статьи можно сделать передвижку. — Сделаем сегодня же! А то эти козлы трезвонят каждые полчаса, задолбали, — возмущается мужчина, смотря на рабочий телефон, стоящий на столешнице неподалеку. — Сказали же, что отправим, чего трезвонить-то, — бурчит Хван, — Всё, я побежал. Всем удачного дня! До завтра! По пути Хёнджин останавливается в уютном кафе, витрины которого привлекают его стопками старинных книг. За работой он успевает перепробовать кучу разных круассанов, заинтересовавших его своими необычными вкусами. Не заметив наступления времени, когда нужно ехать за Юджином, омега продолжал работать. На самом деле, ему очень нравилось надолго погружаться в цифры, анализировать их, разбирать всё по полочкам, просчитывать всё с точностью до копеек, а потом наслаждаться результатом проделанной работы, с чистой душой вычёркивая очередной выполненный документ из своего списка дел. Одно из лучших чувств, что он когда-либо испытывал, без преувеличения. Группа детей резвится на игровой площадке во дворе детского сада. Среди чужих Хёнджин быстро узнает своего, и зовёт по имени. Только увидев, радостный Юджин устремляется к невысокой калитке, с разбегу влетая в объятия Хёнджина, который посмеивается, вытирая пот со лба ребёнка. — Ауф, почему ты такой вспотевший! Он хорошо спал днём? — поглядывая на сына, с интересом спрашивает Хван. — Да, сэр, сегодня Юджин проспал час и почти двадцать минут! — горделиво отзывается воспитатель, невысокий омега. — Правда? — счастливо смеётся омега. Маленький альфа не был большим фанатом дневного сна, поэтому даже одна проспанная минутка радовала его, — Спасибо вам большое! Ты лучший, Юджин-а! — хвалит Хёнджин, показывая Юджину одобрительный палец вверх, и малыш не сдерживает стеснительной улыбки. Поздно вечером свет в офисе горит только в его кабинете. Свет от стеклянных стен отражается почти на весь остальной безлюдный холл. Пока омега работал за компьютером, Юджин, вдоволь изрисовавший цветным текстовыделителем белый лист, засыпает, едва его голова касается ворсистого пуфика. Крис поставил в его кабинете удобные диванчики и пуфики, когда омега оставался допоздна. Насыщенный активный отдых на улице уморил ребенка, и даже сказка на ночь не потребовалась. Зевая и с удовольствием разминая затёкшие мышцы рук, Хёнджин снимает компьютерные очки и, наконец, встаёт с насиженного кресла. Он закончил всю работу, которую нужно было завершить на этот день, и теперь можно собираться домой. В помещении Хёнджин немного замёрз, поэтому укутался в свою вязаную кофту, которую смог раздобыть в шкафу где-то среди ящиков с канцелярией. Юджина он ранее укрыл пледом, который также на всякий случай хранил в офисе. Подойдя к пуфику, на котором уснул его дорогой мальчик, Хёнджин осторожно вынимает из расслабленных пальчиков маркер и лист. До его слуха доносится звон прибывшего на этаж лифта. Удивленно подняв глаза, Хёнджин обездвижено замирает в центре кабинета. Словно в замедленном движении, створки кабины плавно разъезжаются, и омега видит знакомый силуэт. Сделав шаг, Минхо выходит вперёд. Пересечение взглядов ощущается как взрывы пылающих астероидов. Внутри пробуждается беспокойство. Никто из них больше не отводил глаз, читая всё, как на ладони. Он знает. Минхо шёл к ним. Хёнджину кажется, что он слышит каждый шаг альфы, и осознание происходящего сковывает всё тело, делая ноги практически неподъёмными. Проходят долгие секунды прежде, чем омега инстинктивно рвётся вперёд, влекомый навстречу. Всё, что он хочет в данный момент — помешать Ли увидеть щенка. Преградить дорогу. Остановить. Не позволить пройти внутрь. Омега становится перед дверью, загораживая собой путь, поднимая на Минхо беспомощный взгляд, полностью сознавая, что если альфа захочет, он войдёт, и Хван его не удержит. Минхо переводит на него взор потускневших от разочарования аметистов: — Как ты мог?.. — нескрытое обвинение и обида. Сокрушаемый давящей болью, Хёнджин ясно узнает шлейф феромонов, знакомые ноты запаха своего мальчика в чужом. В глазах напротив — чернила замёрзшего озера, и омега внутри Хёнджина воет ранено. В феромонах он ощущает все чувства, которые ощущает альфа, — Одна только мысль об этом вызывает во мне волну ярости, с которой тяжело справиться даже мне. Что же ты наделал? — Справляйся, — издалека, словно из вакуума, слышит свой голос Хёнджин. Сопротивляется внутреннему омеге изо всех сил, — Потому что он тебе не принадлежит. — Ты забрал моего щенка. — Он не твой, — слабо и тихо возражает Хван, но голову не опускает. Упрямо смотрит в глаза Минхо, не смея опускать. Он не поддастся давящим, ворожащим феромонам альфы. Две сущности схлестнулись в борьбе, и никто не хотел уступить. — Я забираю его в Сеул. Непоколебимые, твёрдо произнесённые слова, выбивают почву из-под ног, нещадно вбивая в сердце гвозди. Сердце заходится хаотичными ударами, как пойманная в клетку птица. Альфа действительно намерен сделать то, что говорит, и это до смерти пугает его. Глаза Хёнджина загораются праведным гневом. — Я не позволю! — непримиримо возглашает Хёнджин. Со слепой уверенностью, что не уступит так легко. Не представляет как, но сделает что угодно. Возможно, интуитивно уловив эмоциональное состояние омеги, спящий малыш с тревогой хныкает, привлекая внимание обоих родителей. Проснувшись, он зовёт омегу, отчего Хёнджин устремляется к нему, а Минхо невольно теряется, но идет за Хваном. Идёт, неотрывно наблюдая, как омега прижимает маленького альфу к себе, мгновенно успокаивая своим присутствием. Слышит ласковый шёпот, улавливает изменившийся воздух в помещении. Подняв голову, Хёнджин дрожит, бессильно наблюдая, как Минхо тихо опускается рядом с Юджином. Внимательные, аметистово-чёрные глаза с неприкрытой глазами нежностью рассматривают щенка, замечают крохотные пальчики, сжимающие кардиган на плече застывшего омеги. — Привет, малыш, — слабо улыбнувшись, сипло произносит Минхо, и всё внутри Хёнджина болезненно сжимается. Не в силах поднять ресниц, он лишь слышит смущенную улыбку в голосе своего сына: — Привет… Сейчас Хёнджин отчётливо видит, как они похожи, и это раскалывает его сердце на шипы. Большими глазами малыш глядит на взрослого альфу, от которого исходит такой неуловимо родной, но точно понятный ему запах.