Северная звезда

      Свидание было великолепным. Россия любил вот это всё: прогулки по новым местам, природу, соседствующую с человеком в тихой гармонии, лёгкий плеск воды, щебет лесных птиц… Конечно, в родных местах Китая была совсем не та атмосфера, что в привычной ему Тайге, однако это было хорошо по-другому. Извилистыми акууратными тропами старший провёл его по горной местности, показал несколько храмов, попавшихся на пути, рассказал о каждом из них столько удивительных вещей, что Россия подумал, будто у того где-то спрятан микрофон и открыта энциклопедия. А в конце маршрута их ждало широкое озеро и небольшой деревянный мостик, ведший на полуостровок к другому мостику.       — Вау… Этого места я ещё не видел! — Россия с восторгом смотрел вдаль, замечая ещё множество мостиков и лотосы. В это время года они ещё не цвели, но это нисколько не умаляло красоты локации.       — Посмотри во-он туда, — Китай как бы невзначай прижался к нему со спины, одна его рука ненавязчиво легла на чужую талию, а второй он указал направление. — Видишь там беседку? Это наша цель.       Россия с интересом вглядывался в далёкое строение, шёл по краю дорожки, балансируя на грани с водой озера, придерживаемый за руку своим спутником.       — А где мы находимся вообще? Это явно какое-то популярное у туристов место, но я не вижу людей…       — Мы на озере Сиху в провинции Чжэцзян, — не тая умилённой улыбки, ответил Китай и крепче сжал чужую ладонь. — Скоро мы будем в главной беседке и сможем отдохнуть, насладиться этим местом и вкуснейшим чаем, который собирают местные монахи.       — Говоришь, как настоящий гид, — рассмеялся Россия.       — Столько лет налаживал здесь всё, конечно… — Китай чуть смутился.       Так они добрались до беседке, в которой всё уже было подготовлено для чаепития. Китай поприветствовал человека, присматривавшего за приготовлениями для свидания. Тот сразу откланялся и незаметно покинул беседку. Китай усадил своего спутника на изумрудную плотно набитую подушку, сам устроился напротив него и принялся проводить самую настоящую чайную церемонию. Россия уже видел подобное, когда на месяц приезжал к коллеге на стажировку, однако тогда церемонию проводили его приближённые, сейчас же сам Китай, который, как никто иной, знал, как нужно обращаться с чаем и как эффектно преподнести его своему компаньону.       Россия с удовольствием пил чай и лакомился предложенными сладостями. Среди них были и цзянь дуй, шарики из семян кунжута, и ма лай го, маленькие бисквитные пирожные с ароматом имбиря, приготовленные на пару, и моти с красной фасолью, и миндальное желе. То, что в привычной России и европейским коллегам жизни под сладким понимается еда с большим количеством сладкого, зачастую не очень полезная, а здесь всё наоборот, уже давно самого Россию не смущало. Он наслаждался тем временем, что они проводили вместе, обстановкой, возведённой в этот вечер, атмосферой, что поселилась между ними. И он совершенно точно знал, чем хочет завершить это свидание.       За беседой Китай не заметил, как его спутник приблизился к нему практически вплотную. Он хотел что-то сказать, но ощутил чужое дыхание на своей шее и не мог не повернуться. В момент всё забылось. Остался только шум дыхания, рваный ритм сердца. Россия без промедления подался вперёд, впечатался в губы, поблёскивающие в вечернем полумраке. На столике горел красивый фонарь, отражавшийся на дне зрачков России, когда Китай прикрывал глаза, давая больше воли своим рукам, пробираясь на бёдра, обтянутые брюками и давя на них — младший придвинулся впритык, ближе только на колени.       — У меня есть предложение, от которого ты не имеешь права отказаться, — с хитрым прищуром прошептал он в губы старшего, играясь пальцами в его волосах. Не удержался — прильнул вновь секундным поцелуем. Хотелось большего, все сразу и как можно дольше.       — Поехали.

***

      Кажется, они добрались до дома Китая даже быстрее, чем приехали на место свидания. Россия вёл себя необычно, не сдерживался, не пытался быть скромным, наоборот, испытывал терпение партнёра на прочность, когда в неожиданный момент скользнул рукой по чужому бедру в опасной близости от паха. Его движения заставляли Китай задерживать дыхание и жмуриться на светофорах, чтобы не сорваться, член в штанах стремительно креп, проворные пальцы то и дело намеренно задевали его, а сам Россия с хитрым блеском в глазах наблюдал за тем, что творилось с его возлюбленным. Это доставляло удовольствие и ему самому.       Автомобиль остановился около большого частного дома, выполненного в традиционном восточном стиле. В темноте Россия не мог полностью оценить архитектуру, да и возбуждение подгоняло поскорее оказаться где-нибудь в комнате за закрытыми дверями, хотя он не был против начать прямо здесь.       Китай молча, одними глазами, блестящими в неярком освещении уличных фонарей, отдалённых от дома, пригласил на выход. Россия сгрёб подарки, думая частично и о том, что такую драгоценность, как копчёная рыба, терять ни в коем случае нельзя и лучше положить её в холодильник. О том, что и он сам, и продукты в чужом холодильнике провоняют, он ни капли не беспокоился: крепкий зелёный чай, выпитый ранее, подогревал ощущения, пусть в нём и не было ни капли алкоголя, Россия чувствовал необычайное возбуждение, а одна мысль о том, что он с минуты на минуту окажется наедине с предметом своего обожания, сносила ему все предохранители.       На улице Китай переплёл свои пальцы с чужими в крепкий замок и повёл гостя по каменной дорожке во внутренний двор. Его дом и территория, прилегающая к нему, выглядели, как стилизованный под современность мини императорский дворец с красивыми деревьями, небольшим рукотворным ручьём, плещущимся меж камней, со всё теми же деревянными мостиками и деталями, которые сейчас Россия даже не пытался рассматривать. Но ему запомнились внешние коридоры, из которых можно было видеть убранство внутреннего двора и главный вход в дом, откуда открывался вид на холл, двойную лестницу наверх и множество дверей, несколько коридоров… Китай аккуратно забрал свёртки из рук России и провёл его на кухню, что была расположена за холлом, а вид на неё открывался прямо от вдохной двери через дугообразную арку.       Пока Китай разбирался с холодильником, Россия быстро осмотрел всё вокруг, особо ни на чём не заостряя внимания, но понимая, что кухня старшего обставлена по последним веяниям технической моды, причём разнообразие приборов не уступало витрине в специальном магазине. Завершив небольшую зрительную экскурсию и заметив, что его любовник, кажется, уже заканчивает, он неслышно подошёл сзади и прислонился грудью к чужой спине. Его руки тут же заскользили по телу напротив, прошлись по бокам и подтянутому торсу вверх к плечам и шее.       — А он красив, словно бале-ет, А он картина Клода Моне-е, — внезапно нараспев зашептал Россия на ухо Китаю, пристав на носочки. Старший удивлённо вскинул брови, застыв и внимательно слушая любимый, чуть хрипловатый после долгого молчания голос. — Светится ярче клада монет, Не упусти нужный момент.       Китай аккуратно развернулся в тонких, но сильных руках, а ему в ответ на немой вопрос подмигнули, расплываясь в соблазнительной самоуверенной улыбке.       Он, словно приворожённый, тянулся следом и во все глаза смотрел на представление, что устроил ему Россия, преисполненный смелости и решительности, влюблённый и открыто демонстрирующий это. А младший, отступив на пару небольших шагов, медленно стянул пальто, совершенно не заботясь о его сохранности в первозданном, выглаженном виде. Оно упало на пол и было забыто. Россия переступил через свою вещь, спиной отступая обратно в холл. Китай, словно чёрная пантера, плавно двигался следом. На пол летело всё, что Россия считал нужным снять с себя, и вскоре он лодыжками упёрся в нижнюю ступеньку лестницы, босыми ступнями чувствуя холод. Он остался в одних лишь брюках и немногочисленных украшениях, его волосы уже были распущены и откинуты за спину.       Китай подошёл к нему вплотную и без слов подхватил на руки, наощупь ступая на лестницу, ведь знал всё до каждой мелочи в своём доме. Он занёс свою ношу в одну из комнат, по пути ловко щёлкнул включателем — загорелся приглушённый синеватый свет. Россию мягко опустили на кровать и, когда он выпрямился, стоя на коленях, втянули его в поцелуй. За несдержанными ласками незаметно стала слетать оставшаяся одежда. Они исследовали тела друг друга, будто впервые в жизни дорвались до другого тела, тщательно и с трепетом, с нежностью, а иногда с неудержимой страстью и резкостью. На коже обоюдно остались следы от зубов и пальцев, губы быстро оказались искусаны.       Пришли в себя, когда Россия оказался меж раздвинутых ног Китая, раскрасневшийся и запыхавшийся, он возвышался над любовником, и его светлые волосы словно подсвечивали белым сиянием и обрамляли его силуэт. Китай восхищённо вздохнул, потянулся следом, чтобы быть ближе к этой красоте.       — Я… Извини, тебе придётся подождать либо помочь мне с подготовкой, я немного забыл, насколько это необходимая процедура, — неловко посмеиваясь, Россия чуть зажмурился, и Китаю это показалось безумно милым.       Он провел раскрытой ладонью по чужой горячей щеке, ласково улыбаясь. Несмотря на, длинный и тяжёлый жизненный путь, несмотря на наличие брака за плечами, его любовник оставался юным и неопытным, и Китай считал своим долгом обучить его всему тому, что сделает приятно им обоим.       — Не переживай, я не против быть снизу. Мне в принципе нет разницы, в какой позиции быть, если это будет происходить с тобой. И я уже готов, поэтому, если ты тоже не против иногда менять роли, то сейчас можешь…       — Позволишь мне трахнуть тебя? — с недоверием спросил Россия.       Китай рассмеялся и улыбнулся ему, как несмышлёному дитю.       — Что за грубости ты говоришь. Не трахнуть, а, раз уж на то пошло, первому любить меня. Учти, доверяю только тебе. Будь аккуратен, я, знаешь ли, тоже не часто таким промышляю.       — Ворчишь, как самый настоящий дед, — хмыкнул Россия, ненавязчиво поглаживая чужие ноги.       Ответом ему послужил наигранный вздох. К его ногам подкинули запечатанный бутылёк со смазкой и несколько презервативов. Их количество явно намекало на то, сколько заходов планирует Китай.       Россия вернулся к распаляющим ласкам и теперь больше внимания уделял чужому возбуждённому члену, вместе с тем потихоньку пробираяся к анусу. Он действовал больше по наитию, «как чувствовал, так и делал», но реакция партнёра говорила сама за себя — всё было правильно.       Вскоре он отстранился, дабы раскатать по члену презерватив и мягко толкнуться в Китая. Его потряхивало от волнения, неизведанные ощущения заставили тело оцепенеть на пару минут. Они сцепились руками, Китай дёрнул его на себя кольцом из ног, Россия стал медленно наращивать темп и сбивчиво дрочить партнёру.       Китай кончил, На удивление, слишком быстро, и Россия замедлился, дабы дать ему отдохнуть, но его тут же перевернули на спину. Китай разместился между его ног, стянул презерватив и опустился губами на член. Его пальцы гуляли по чужим мелко подрагивающим бёдрам, то и дело соскальзывая по мокрой от пота, слюны и естественных выделений коже вниз к расселине меж ягодиц. Он игриво причмокивал, сминал яички, перекатывал, опускался языком к мошонке, искусно доводил до бессознательного состояния. Россия тоже долго не продержался. Стоило двум пальцам оказаться около его входа, потереть и слегка надавить, как он стал быстрее подаваться бёдрами вперёд, пытаясь нагнать удовольствие, и вскоре кончил.       Китай лёг рядом, принявшись зацеловать его лицо. Его руки вновь шарил по всему телу.       — Ты… Можешь помочь мне растянуться? Я, эм, тоже хочу…       — Мне так нравится, каким милым стесняшкой ты становишься всего за секунду, хотя недавно был, словно дьявол-искуситель.       — Пф, кто бы говорил, дед-кряхтун, всё притворялся, что всё забыл, что суставы уже не те, а на деле!..       — Ну-ну, повозмущайся.       Китай незаметно за перепалкой выдавил на пальцы смазку, разогрел её и стал нежно размазывать между чужих ягодиц. Вскоре он проник внутрь на один палец и стал медленно растягивать.       — Можно со мной обращаться и не как с фарфоровой вазой, я не девственник уже, если ты не в курсе, — закатил глаза Россия, скрывая за этим смущение. Союз с ним так ласково не обращался.       — Сам напрашиваешься, — предупредительно прошипел Китай и стал просовывать второй палец.       За растяжкой они вновь сменили позиции. Страсть нарастала, кровь в венах закипала, сердца стучали о рёбра, не находя выхода друг к другу навстречу. Китай оказался снизу, перетащив Россию на себя. И пока младший надрачивал ему, внезапно к четырём пальцам добавил лёгкий шлепок. Россия прогнулся в пояснице, тихо простонав. Китай повторил движение вновь и стал работать рукой резче, подлил смазки и вернул вторую руку на покрасневшую ягодицу, растёр кожу, смял, после чего последовала серия звонких шлепков в такт быстрым движениям. Оглушительные стоны полились ему в шею, Россия обессиленно упал любовнику на грудь, затягивая ртом и носом запах его кожи. Он вновь кончил, хотя это был ещё не конец. Немного отдышавшись, пусть в этот раз ему понадобилось больше времени, дабы прийти в себя, Россия сполз с Китая, который глядел на него довольным, но ещё не совсем насытившимся тигром.       — Давай, я же вижу, что ты хочешь этого, — Россия усмехнулся понимающе.       Китай вскинул брови.       — И чего же я хочу, по-твоему?       — Поставить меня на колени и поиграть в папочку. Разве нет?       — Угадал, — Китай подался вперёд и хищно улыбнулся, языком скользнул по чужим губам игриво. — С ним ты тоже был таким проницательным и покорным?       Взгляд России заледенел, он холодно осадил любовника:       — То, каким я был с ним, никого не касается. Также как никому не должно быть дела до того, какой я с тобой. Меньше болтай и больше делай.       — Понял.       Россия действительно оказался в коленно-локтевой, после чего его спину украсили мелкие поцелуи-бабочки. Китай входил в него медленно, с оттяжкой, двигался также. Не взирая на своё желание «поиграть в папочку», он понимал, что сейчас Россия больше храбрится, чем действительно хочет подобного, и в эту ночь он делал подарить ему как можно больше своей любви, передать её через прикосновения, а потом уже использовать слова, которых, казалось, будет недостаточно.