Перевоспитание Драко Малфоя

      2 мая 2008 года       Школа чародейства и волшебства открыла свои двери для бывших выпускников и учителей, чтобы отметить столь важный день в истории — годовщину битвы за Хогвартс. Большой зал, украшенный в бордово-золотые цвета, недвусмысленно намекал на принадлежность главных героев сегодняшнего торжества к львиному факультету, невольно заставляя закатывать глаза. Драко подпирал одну из стен и со скучающим видом перекатывал янтарную жидкость в бокале из толстого стекла, изредка кидая взгляды на прибывших. Практически никого с его факультета и выпуска. Из размышлений волшебника вывела женская рука, которая легла на его предплечье.       — Мама, — сухо резюмировал Драко и, наклонившись, прижался своей щекой к её, имитируя поцелуй. — Как всегда прекрасно выглядишь.       — Благодарю, — Нарцисса отстранилась от сына, оценивающе рассматривая его состояние. — Прошу, не напейся хотя бы до торжественного открытия. Это как минимум неприлично, Драко.       — Ради Мерлина, мама! Никому нет никакого дела до моего состояния, если речь не о счёте в Гринготтсе.       Драко демонстративно сделал неприлично большой глоток огневиски и, увидев на другом конце зала Блейза Забини, отсалютовал ему бокалом. Продолжать разговор он был не намерен. Каждый приём неизменно начинался с этих нравоучений и заканчивался разочарованием, тонущем в голубых, как небо, глазах матери.       — Тем более кто станет обращать внимание на бывшего Пожирателя смерти, если где-то рядом бродит Золотое трио? Передавай привет отцу, — Драко легко оттолкнулся лопатками от стены и, развернувшись на каблуках, уже собирался двинуться в сторону старого приятеля, но на пути появилась мужская фигура, одетая во всё чёрное.       — Отец. Отличное цветовое решение, дань великому прошлому? — Драко поставил пустой бокал на проплывающий мимо золотой поднос и с усмешкой посмотрел Люциусу в глаза.       — Считаешь свою дерзость остроумной, сын? Будь добр, не позорь нашу фамилию хотя бы сегодня.       — О-о-о, думаешь, фамилии Малфоев что-то может навредить больше, чем связь с Томом Реддлом, которой ты запятнал всю нашу семью? — последние слова Драко практически прошипел, стиснув зубы.       — Драко, довольно! — Нарцисса встала между мужчинами и, повернувшись лицом к сыну, положила ладонь ему на грудь в успокаивающем жесте. — Все мы совершаем ошибки. Твой отец достаточно сделал за эти десять лет, чтобы восстановить репутацию нашей семьи в глазах общественности.       — Мама, умоляю тебя…       — Миссис Малфой, Вы как всегда великолепны! Этот заносчивый мальчишка, зовущийся Вашим сыном, докучает Вам? — Блейз очаровательно улыбнулся Нарциссе и коснулся губами костяшек её пальцев. Развернувшись, кивнул Люциусу и, выгибая одну бровь, посмотрел на друга.       — Всё в порядке, Блейз, спасибо, — Нарцисса сдержанно улыбнулась. — Нам пора на свои места, развлекайтесь.       Нарцисса взяла под руку мужа, и они удалились за один из круглых столиков, стоящих рядом со сценой, провожаемые взглядами двух волшебников. Драко не видел друга по меньшей мере полгода, пока тот улаживал свои дела в Италии и устанавливал связи в Нью-Йорке. Он не был уверен, что Забини вернётся к сегодняшнему дню, и не очень-то рассчитывал встретить его здесь. Как бы не хотелось признавать, Драко успел заскучать по его раздражающим репликам и безгранично неуместному чувству юмора. Блейз был чуть ли не единственным его настоящим другом, общение с которым не вызывало нервного тика и желания кидать проклятьями направо и налево.       — Драко, мать твою, Малфой! — Блейз крепко пожал ему руку и похлопал по плечу, одаривая улыбкой во все свои тридцать два зуба.       — Забини, — предупреждающим тоном начал Драко, — я прекрасно помню, как на пятом курсе ты пускал слюни на мою мать, грёбаный извращенец. Так что не упоминай её.       — Нарцисса всегда была горячей штучкой, а мне было шестнадцать, чего ты от меня хотел?! — практически смеясь, сказал Блейз.       — Салазар… — Драко прикрыл лицо ладонью, при этом едва сдерживая улыбку. — Если помнишь, после того инцидента, когда ты перепутал спальню моей матери с моей, отец запретил мне приглашать тебя на ночевки.       — Я всегда знал, что твой отец видит во мне соперника! — Блейз поиграл бровями и изобразил подобие пошловатой ухмылки.       Оба мужчины расплылись в мальчишеских улыбках, вспоминая тогда ещё практически безоблачное детство и общие подростковые шалости.       — Опять нервируешь Люциуса? Пожалей Нарциссу, здесь вездесущая Скитер, а ты решил устроить семейный междусобойчик. Где твоя хвалëная выдержка, приятель?       — Даже отвечать не буду, — Драко взял с пролетающего подноса новый бокал и сделал глоток.       — У-у-у, просто у кого-то давно не было хорошенькой ведьмы, признайся! — Забини заговорщицки подмигнул ему, Драко в ответ закатил глаза, но не смог сдержать улыбки. — Кстати, насчёт хорошеньких ведьм — сюда идёт Астория, — Блейз кивнул в центр зала, где девушка в серебряном атласном платье в пол с бокалом шампанского в руках хищно стреляла глазами по сторонам, явно пытаясь кого-то найти.       — Мерлин и Моргана! Этот вечер может быть ещё более кошмарным? Гринграсс уже месяц терроризирует меня своим обществом, и если сначала я был не особо против, то сейчас искренне жалею, что у отца изъяли последний маховик времени, — Драко в один глоток осушил бокал и заменил его следующим. Проследив за действиями друга, Блейз присвистнул.       — Всё настолько плохо?       — Помнишь, на шестом курсе мы имели несчастье лицезреть Уизли и Лаванду Браун в брачный период? — Драко выдержал театральную паузу, смотря, как в тёмных глазах Блейза появляются искры понимания и лицо кривится, выражая крайнюю степень отвращения.       — Она, что, называет тебя БонБон? — Забини хохотнул.       — Нет, ощущение, что она меня везде преследует, — озвучивать остальное Драко не стал, так как предмет разговора, агрессивно стуча каблучками, направлялся прямо в их сторону. Хотя ему было что ещё сказать: Гринграсс сорвала ему не одно и не два «свидания» с другими ведьмами, с такой страстью к саботированию она могла бы посоревноваться, наверное, лишь с садовыми гномами. Драко был уверен в том, что Астория преследует исключительно корыстные цели, потому что все их встречи всегда переходили в горизонтальную плоскость и любая попытка завязать хоть какой-то разговор оказывалась провальной. Её не интересует ничего, кроме Ведьмополитена, дорогих заведений, сплетен и собственной персоны, с ней просто… скучно. Размышления были прерваны влажным поцелуем в щёку.       — Вот ты где! Я везде тебя искала, Драко, дорогой, — Астория кокетливо хлопала ресницами. — Привет, Блейз, как Италия?       — Ciao, bella! Италия как всегда прекрасна, море, вино, очаровательные девушки… — Забини блаженно прикрыл глаза. Гринграсс лишь коротко кивнула, давая понять, что продолжать эту беседу в её планы не входило.       — Что ж, все гости почти прибыли, сейчас будет речь, а затем вальс со сменой партнёров, думаю, пора занимать места за столиками. Я просто хотела поздороваться, — Астория многозначительно посмотрела в глаза Драко и, положив руки ему на плечи, медленно повела ладони до уровня груди, затем стряхнула несуществующие пылинки с лацканов его пиджака и удалилась к своему столику.       Блейз посмотрел на друга, тот пожал плечами, и оба отправились на свои места. По иронии судьбы их посадили за соседний стол с золотым трио, и только факт того, что Малфой уже изрядно выпил, спасал его от едких комментариев. За их столом сидел он, Забини, Паркинсон, с которой он успел обменяться парой фраз, и ещё трое ребят, лица которых были смутно знакомы, но вспомнить он их так и не смог.       Не видя никаких препятствий, Драко продолжил менять бокалы один за другим и к концу речи, произносимой профессором Макгонагалл, ныне директором Хогвартса, был уже изрядно пьян. Половину этого времени он рассматривал сидящих за соседним столиком, то и дело кривя верхнюю губу, выдавая отвращение к тому, что удосужился лицезреть.       Поттер и Уизли (как обычно, в абсолютно безвкусном костюме) переговаривались и изредка посмеивались над шутками друг друга. Уизлетта, сидящая рядом с Поттером, работала на два фронта, участвуя в беседе мужчин и передавая короткие комментарии Грейнджер, которая всю речь смотрела на сцену, почти не отвлекаясь на друзей.       Именно она и привлекла его внимание. Некогда буйные волосы гриффиндорской заучки были собраны в элегантный низкий пучок, несколько локонов обрамляли лицо. Чуть пухлые губы с алой помадой в тон платью. А платье… Кто бы мог подумать, что девушка, которую он когда-то называл грязнокровкой, может выглядеть так, точнее, кто бы мог подумать, что он обратит внимание на то, как выглядит конкретно эта ведьма. Нет, он не единожды видел её на множестве приёмов, и нужно признать, у неё явно появился вкус, но сегодняшний наряд давал слишком большую почву для воображения, хотя Драко списывал это на действие алкоголя.       Красное облегающее платье с вырезом Анжелика, чëрт дери эту Асторию с её журналами. Обнажённые ключицы и плечи делали фигурку золотой девочки ещё более хрупкой, чем она и без того казалась, не спасали даже закрытые до запястья руки. А ноги — она то и дело клала ногу на ногу и меняла их туда и обратно, открывая взору вырез до бедра. Драко мотнул головой, и его взгляд перехватил Забини, понимающе ухмыляясь. Грейнджер или нет, она всё равно была девушкой, со всеми вытекающими, а обратить внимание на симпатичную волшебницу никогда не было зазорным, так ведь?       Директор объявила вальс со сменой партнёров, и все стали покидать свои столики, продвигаясь в середину зала и занимая позиции друг напротив друга. Пары кружились в танце, даже алкоголь не мог сбить Драко, чьи движения, отточенные с малолетства учителями и десятками, если не сотнями балов, были уверенными и чёткими. Он успел покружить мать, директора, несколько престарелых волшебниц, одна из которых умудрилась ущипнуть его за задницу, Полумну Лавгуд, Пэнси, Джиневру Уизли, ныне Поттер, а остальные лица попросту слились в одно пятно, пока напротив не оказалась девушка в красном платье.       Они поприветствовали друг друга и встали в позицию, продолжая танец.       — Грейнджер, — Драко на школьный манер прорычал её фамилию с вызовом и лёгким пренебрежением.       — Малфой, — Гермиона снисходительно улыбнулась уголками губ.       — Как поживает ярчайшая зануда столетия и её золотые мальчики? — весь выпитый алкоголь волшебным образом именно в этот момент ударил в голову, вызывая в тоне язвительность и напоминая о старых обидах. Драко, ведя в танце, притянул Гермиону чуть ближе, чем того требовал этикет, и легко провёл подушечками пальцев по шнуровке платья на спине, местами касаясь обнажённой кожи. Плечи партнёрши покрылись мелкими мурашками, что не осталось незамеченным. Малфой хмыкнул. Грейнджер втянула воздух носом, часто заморгав.       — Они мои друзья, а не карманные собачки, — она нахмурила брови и вздëрнула подбородок, напоминая школьную версию себя самой и вызывая неподдельное веселье у Драко. — Мы работаем в Министерстве в разных отделах. Я ведущий консультант в Отделе международного магического сотрудничества, если тебя это действительно интересует.       — Ах да, кажется, я слышал что-то такое, — он ловко покрутил волшебницу вокруг своей оси. — Нужно же было как-то поддержать разговор. Манеры, этикет, знакомые слова?       Он видел, что Грейнджер игнорировала все его бравады в её сторону, попросту не отвечала на них, как было в школьные годы, и начинал закипать, отмечая где-то на самом краю сознания, что ведёт себя как полный кретин. Да как она смеет? Обыкновенная маглорождëнная ведьма, хоть и в красивой обёртке, хоть и умная. Драко только набрал воздуха, чтобы сказать ей всё, что крутилось у него на языке, но был прерван.       — Как твои проекты по магифицированию маггловской техники? Я видела некоторые из них, это… впечатляет.       Драко удивленно вскинул брови. Грейнджер знала, что он возился с маггловской техникой? Не поддела, не указала на сей факт, да ещё и оценила его работу? Это не могло не удивлять. Он уже давно бросил дело, которым так горел поначалу. В большей степени потому что после войны никто не хотел связываться с бывшим Пожирателем Смерти, считая, что такой как он, да ещё и Малфой, не может предложить ничего стоящего современной магической Британии. Пришлось знатно потрепать свою гордость и оббить ни один порог, пытаясь протолкнуть свои наработки и изобретения, но даже с полным финансированием со стороны его семьи никто не хотел сотрудничать с бывшим приспешником Волан-де-Морта. Он просто отдал все чертежи какому-то сотруднику Министерства и перестал пытаться заниматься хоть чем-то стоящим.       — Это давняя и неудачная для меня история, — коротко резюмировал Драко, не в силах продолжать язвить. Очень вовремя наступило время для смены партнёра, вспоминать свои неудачи он не любил, тем более не хотел этим заниматься перед святой Золотой девочкой, олицетворяющей для него всё самое худшее в его жизни. Но по какой абсолютно непонятной для него самого причине он сказал то, что сказал.       — Хорошего вечера… Грейнджер.       — И тебе, Малфой, — она сделала шаг, и партнёры снова были сменены. Драко даже не удивился, увидев перед собой стройную фигурку Астории Гринграсс, в паре с которой ему было суждено завершить танец.       Гринграсс всю оставшуюся композицию томно смотрела в глаза парню, шептала какие-то глупости и намекала на продолжение вечера. Драко не видел ни одной причины оставаться на этом празднике, и как только прозвучали последние такты, перехватил ладонь ведьмы и повел её прочь из зала, на ходу осушая очередной стакан огневиски.       Оказавшись за пределами людного помещения, он потянул Асторию вглубь коридора и у одной из статуй, развернув к себе лицом, толкнул бёдрами в нишу. Одной рукой Драко опëрся на стену позади неё, а второй властно схватил за шею и повел вверх, зарываясь пальцами в светлые волосы на затылке, попутно уничтожая причёску.       Гринграсс что-то невнятно промурлыкала, и Драко, чуть наклонившись, оставил влажную дорожку кончиком языка от основания шеи до мочки уха. Зарождающийся в горле ведьмы стон был заглушен грубым поцелуем. Он терзал губы Астории, как будто мстил ей за всю несправедливость мира, девушке едва хватало воздуха и прыти, чтобы отвечать. Он слегка прикусил в поцелуе нижнюю губу волшебницы и, оторвав ладонь от стены, переместил её на бедро, грубо стискивая нежную кожу — от этих прикосновений на теле наверняка останутся синяки, но ему было искренне плевать.       Руки Астории блуждали по его груди и шее, цеплялись за него, как за последнюю надежду. Драко грубо сжал пальцы на её затылке в кулак и немного оттянул назад, углубляя поцелуй. Гринграсс застонала ему в рот. Драко резко оторвался от Астории, она пошатнулась, потеряв равновесие, и коснулась обнажённой спиной каменной стены, параллельно пытаясь отдышаться, глядя из-под опущенных ресниц на разгоряченного мужчину. Несколько секунд, и вот она уже была прижата грудью к этой же стене, в щёку больно впивался край камня.       Тишину коридора школы нарушали рваное дыхание пары и внезапный звон пряжки ремня. Гринграсс широко распахнула глаза, руки Драко уже сминали подол платья, задирая его всё выше и выше. Внезапно она попыталась подняла руки и оттолкнулась от стены.       — Драко, не здесь! Ты слишком пьян, прекрати! Мне больно! — Астория пыталась выдернуть ткань платья из его рук.       — О, серьёзно? Мне казалось, ты крутилась вокруг меня полвечера как раз ради этого момента. Разве нет? — Драко продолжал тянуть ткань вверх одной рукой, игнорируя протесты. Вторая рука легла на живот Астории, прижимая её вплотную к его бёдрам, демонстрируя той, что он не намерен с ней шутить и уже готов к более решительным действиям.       — Хватит! Нас могут увидеть! — голос Гринграсс противно срывался на какое-то повизгивание. По правде говоря, он не собирался завершать начатое, скорее, хотел проучить эту наглую девчонку, которая возомнила себя коварной обольстительницей, способной крутить им, Драко Малфоем, в своих интересах.       — Милая, разве не это является твоей целью? Чтоб все видели и все знали? Чтобы я заявил свои права на тебя? — голос Драко был обманчиво сладким. — Ну же, Астория, скажи мне, разве не ты все эти недели таскалась за мной и тëрлась рядом, как кошка? — она всхлипнула и выскользнула из мужских рук, ослабивших хватку.       Слышать это было унизительно, но правда была на его стороне. Родители хотели её брака с представителем чистокровной семьи, и всё, что она могла сделать, это выбрать наименьшее из зол, пока выбор не сделали за неё. И уж лучше Драко Малфой, первый в списке завидных женихов по версии Ведьмополитена, наследник огромного состояния, грубиян, растрачивающий молодость и деньги на дорогой алкоголь и развлечения, чем какой-нибудь старый дряхлый или попросту жестокий волшебник, годящийся ей, дай Мерлин, в отцы, если не в деды. Который будет держать её в своих руках, как безвольную куклу без права на своё мнение и хоть какое-то подобие свободы воли.       Астория знала, что Драко может быть жестоким и грубым, а сейчас он это наглядно продемонстрировал, но он явно не станет и вполовину таким жестоким, как старшее поколение волшебников, не гнушающихся рукоприкладством и в открытую водящих любовниц на приёмы и в собственный дом. У младшего Малфоя есть пороки, но не такие, с которыми не могла бы примириться юная Гринграсс. Да и к тому же всем известно, что Малфои не обижали своих женщин, даже если не любили их. И всё это сам Драко явно знал и понимал без неё.       Он отдёрнул руки, застегнув ремень, поправил ворот рубашки и зачесал платиновые пряди волос, упавшие на лоб.       — Не играй со мной, Гринграсс, в этой битве тебе не победить, — Драко развернулся на каблуках и неспешно пошёл в сторону выхода из замка, шаги эхом отражались от каменных стен. Астория опустила голову, сделала несколько глубоких вдохов и окликнула его.       — Драко! Куда ты?       Он остановился и, ухмыльнувшись, повернулся к Гринграсс.       — В бар. Вечер только начался, а здесь слишком… скучно, — Драко пожал плечами и продолжил идти. Через минуту за спиной раздался приближающийся цокот каблучков, тонкие ручки обвились вокруг его локтя, и они продолжили путь вместе.