Откуда берутся дети

Особняк Аддамс провожал их обычной мрачностью. Тяжелые тучи пытались давить на каждого, однако для членов семьи Аддамс это была любимая погода. Даже Ксавье как-то привык. Хотя солнечные дни без Уэнсдей совсем несчастные. Ему тяжело дышать без неё, без любимой жизнь будет пустой. Сейчас они уезжали в теплые края для отдыха и зачатия новой жизни. Некромант рассчитала благоприятные дни для овуляции, согласовали с мужем свои графики. Кое-что пришлось отложить, что-то ускорить… Они напряглись и освободили несколько дней для отдыха. Сейчас супруги вместе ехали в машине Торпа навстречу переменам. К сожалению, впервые им пришлось надолго оставить свою любимую девочку у родителей писательницы. Мужчина до сих пор сидел, как маленькая ручка машет им вслед. Эва до конца не понимала, что собираются сделать её родители, ведь они никогда ещё не оставляли её дольше чем на несколько часов под чужим присмотром. Даже если один уезжал, второй оставался рядом. Ему всё время хотелось остановиться и вернуться назад к дочери. Кажется, его жена чувствует тоже самое, её руки вцепились в обивку кресла, но в остальном она выглядит, как обычно, невозмутимой. Это всего на несколько дней и они снова будут вместе со своим Паучком. Главное, чтобы с ней ничего не случилось. Он лично растерзает того, кто позволит хотя бы волосу упасть с милой головки тьмы его очей. Сама же малышка только и ждала, чтобы получить долгожданную свободу и увидеть монстров особняка Аддамс. Возможно, она сумеет не только приручить одного из них, но и забрать домой. Лучше бы себе в шкаф или под кровать. Девочка крутилась на руках у бабушки, пытаясь спрыгнуть на землю и побежать. Однако, ей не позволили это сделать. Вместо этого Мортиша отвела внучку в свой сад, где показала своих питомцев. Эва была в восторге и почти забыла о монстрах. Куча щупалец, которые тянулись, чтобы схватить, зубов, которые пытались укусить… Ядовитые и красивые, колючие и опасные… Они так и манили, чтобы их потрогали. Миссис Аддамс еле останавливала внучку, разрешив потрогать менее опасные растения. А ещё они вместе отрезали несколько бутонов роз, лепестки которых хитрюга незаметно жевала, пока бабушка не забрала их. Вещь внимательно следил за маленькой подопечной, ведь с него первого и спросят. Всеобщая любимица быстро пошла по рукам родственников, они изо всех сил старались её развеселить и развлечь, чтобы крошка забыла о родителях на время и не скучала. Они добились своего, почти целый день она и не вспоминала о них и лишь вечером начала искать маму с папой. Перед этим они с Гомесом, Пагсли и Фестером взрывали игрушечные поезда, катали девочку, показывали особняк, ловили и позволили погладить крокодила, играли в прятки и всячески развлекали Эву. Она так устала, что после разговора с родителями быстро уснула и о не вспоминала о монстрах, которые тоже притихли. Старшее поколение семьи Аддамс отогнало их, чтобы не мешали малышке отдохнуть. Карибы встретили супругов Аддамс-Торп ярким солнцем и лазурным морем. Художник сильно удивился, что его жена выбрала именно это место для отдыха и зачатия их сына. Он ожидал нечто дикое и страшное, приготовился к обороне, а здесь тишь да гладь… Обычный небольшой деревянный домик возле моря в тени деревьев. Обычная обстановка, не слишком пестрая, не слишком роскошная, но и не очень строгая. Немного не в стиле Аддамс, правда, приемлемо для неё. Наверное, она просто хотела сделать мужу приятно, ведь часто он старался ей угодить и во многом отказывал себе. Не сказать, что и ему все понравилось, хотя пейзаж был великолепен. Наверное, заход солнца здесь прекрасен, как бы его нарисовать. И, конечно же, Уэнс. Она самое лучшее, что здесь есть. Гот с косичками старалась не обращать внимания на жару. Вполне терпимо, главное, что в этой рухляди есть кондиционер и можно наслаждаться объятиями супруга. Она перестала пить противозачаточные и взяла несколько комплектов сексуального нижнего белья. А ещё прихватила бикини, хотя эти веревки её немного раздражали. Придется намазаться солнцезащитным кремом, чтобы сохранить бледную кожу. Хотя, получить ожоги тоже неплохо. Тело наверное, будет болеть от каждого прикосновения возлюбленного. Хм… Нужно подумать. Ожоги или бледная кожа? Что лучше? Или сначала посмотреть на Ксавье? Как он будет шипеть от её прикосновений… Торп помог ей разобрать чемоданы и хитро блеснул глазами, увидев бикини и нижнее белье супруги. В голове крутились различные шаловливые мысли… Так и хочется приступить к зачатию сына прямо сейчас… Он разрывался между желанием взяться за кисть или тело любимой. Однако, женщина увернулась от его объятий и с хитрой полуулыбкой начала демонстративно раздеваться дразня мужчину. Художник любовался ею. Столько лет они вместе, а его взор всё ещё не может насытиться её красотой. Ни одно зрелище не может быть прекраснее этого. Художник и мужчина в нем ликовали. К его сожалению, Уэнсдей одела бикини, вместо соблазнения, хотя и это зрелище было не хуже. — Ты сейчас ещё больше похож на идиота, чем обычно. — проворчала она, завязывая купальник. — Не могу отвести от тебя взгляд. Я не смотрю на тебя, я тобою любуюсь. — улыбнулся он. — И пускаешь слюни, Ксавье. Думал, что я сразу же брошусь в твои объятия? — женщина бросила на него лукавый взгляд. — Ты забыл, что я сначала люблю помучить жертву прежде чем приступить к основной трапезе? — Никогда, моя ядовитая госпожа, хотя, признаться, твоя уловка с местом отдыха сработала и я действительно расслабился. — Ксавье почесал затылок. — Что в моем присутствии недопустимо. Ты заслужил небольшое наказание. — её глаза горели огнем предвкушении. — Но это потом. Сейчас мы попытаемся отдохнуть так как привыкли обычные люди. — Честно говоря, меня немного удивляет твой выбор места отдыха. Оно такое… Обычное… Никаких чудовищ, трупов, ядовитых растений или мрачных мест. На твой вкус всё слишком яркое. — На пляже возле дома почти никто не бывает потому что здесь водятся акулы. Советую одевать бронированные трусы, чтобы они не откусили тебе самое главное… Хотя, руки тоже побереги, у тебя ловкие пальцы. — Издеваешься? — Конечно. Здесь много акул, но, к сожалению, они миролюбивые и почти ни на кого не нападают. — Почти? — в его голосе были слышны истерические нотки. — Ну, был один случай… Или два… Но они сами были виноваты. — кажется, некромант немного рассказывалась… или нет? — Так и знал, что здесь что-то не чисто. Разве может Уэнсдей Аддамс выбрать для отдыха безопасное место? — фыркнул Торп и привычным жестом взлохматил волосы. — Я же сказала, что относительно безопасно. Если не будешь их дразнить, то сможешь остаться целым. И вообще тут безопаснее, чем в особняке моих родителей. Если ты там сумел уцелеть, то здесь и подавно. — женщину начало раздражать поведение мужа. — Возможно, мы зря оставили им нашего Паучка, Уэнсдей? Я волнуюсь за неё и скучаю… Да, это была моя идея и мы хотели хоть немного отдохнуть… — Я предупредила всех, чтобы они следили и оберегали её. Уверена, скорее она стащит взрывчатку и разнесет особняк вдребезги, чем её кто-то обидит. Как ты и говорил, наша пиранья похожа на меня. Всего несколько дней… Да, я тоже скучаю и переживаю за неё. Она, как и ты стала моей слабостью… Больше ничего Аддамс не стала говорить, она и так много лишнего наговорила. С тяжелым вздохом мужчина начал переодеваться. Одел тёмно-синие плавки с надписью «Места для поцелуев», которые ему подарил Кент ради прикола, назло супруге. Хотя, в данной ситуации больше подходит подарок Аякса — трусы с надписью: «Кусать здесь!». Однако, это позже. Уэнсдей бросила недовольный взгляд на плавки, но ничего не сказала. Вообще-то целовать может лишь она. Как и кусать. Только бы не сожрала его вместо акулы. Гот с косичками это может. Хотя, сейчас она расплела свои косы, отчего её волосы вились красивыми локонами. Они составляли прекрасный контраст с белоснежной кожей. Как же ему хочется наплевать на все и наброситься на жену, целуя эти шелковистые волосы и почти прозрачную кожу. Однако, он также знал, что садистка Уэнс, если не пожелает, ни за что не подпустит мужа к себе. Она будет его мучить и наслаждаться. Поэтому Торпу пришлось заняться бытовыми делами. Пока некромант намазывала себя кремом от загара, он успел разложить шезлонги в тени дерева. Пляж действительно был тихим и пустынным, зато чистым и тихим. Только море шумело. Акул на горизонте не было видно, хотя мужчине казалось, что они затаились и только ожидают его погружения в воду. Воображение художника нарисовало ему картину, где глубоко под водой сидят акулы за столом перед тарелкой с повязанной салфеткой, а в каждом плавнике вилка с ножом. Острые зубы в предвкушении обнажились, создавая жуткую улыбку (страшнее, чем у дяди Фестера). Эти хищные твари только и мечтают положить тело несчастного на тарелку, чтобы устроить грандиозное пиршество… Хотя, какое там пиршество… Ксавье хоть высокий, но стройный, даже костлявый. Максимум что смогут сделать акулы это посасывать и грызть его кости. Мужчина надеялся, что хоть одна застрянет у них в глотке. Так, спокойно… Он бывал в местах похуже. И оставался целым. Скорее акулы убегут едва заметив некроманта. Скорее Торп станет главным блюдом для Аддамс, вот кто любит кости. Воображение вновь нарисовало его на столе, на огромном блюде, голого. И Уэнсдей со взглядом хищника… Она бы не просто пососала… Так… Не думать… Иначе он взорвется… Проклятье!.. Ведь он приехал сюда ради секса, а сейчас вынужден сдерживаться. Что же ты задумала, Уэнс? Решила просто поиздеваться или нечто большее? Спрашивать её напрямую бесполезно, более того, для неё это признак слабости. Эта кошка если пожелает поиграть, её трудно будет остановить. Вот как чуть не скалится, не хуже тех же акул. Вот кого нужно бояться. После жизни с ней, ему точно нечего бояться. Однако, когда Уэнсдей с хитрым блеском в глазах отодвинула волосы и подставила спину, попросив мужа натереть её солнцезащитным кремом, мужчина начал верить — перед ним демон прямо из ада. Ведь только демон может так издеваться над жертвой. Знает же, как ему непросто держать себя в руках маленькая гарпия. И всё равно издевается. Стиснув зубы он выдавил немного крема на ладони и принялся растирать гладкую спину. Пальцы аккуратно прошлись по выпуклостям лопаток, забирались под тонкие веревки, которые связывали несколько кусков ткани… Какое искушение как бы "случайно" дёрнуть и обнажить белоснежную грудь любимой садистски… Художник замечтался, а его руки автоматически поползли к желаемым полушариям… — Даже и не думай!.. — писательница пыталась придать своему голосу строгость, но у неё это не получилось, слишком довольные нотки испортили спектакль. — Я и не думаю… Мое тело само желает тебя… — прошептал мужчина, мало того, что не убрал руки, он прижался поближе, подбираясь к сокровенному. — Торп, я тебе руки отрежу. — попыталась угрожать Аддамс. — Ты же сама говорила, что тебе нравятся мои ловкие пальцы. — этот противный кошак убрал прядь волос и слегка укусил маленькое ушко. Уэнсдей резко поднялась, освободившись из его объятий. Она, как будто на секунду испугалась супруга. Он нахмурился, не понимая, что происходит. К чему такая реакция? Они как будто бы вернулись в те дни, когда для всех, даже для близких, некромант была ледяной глыбой. Но потом Ксавье заметил хитрый огонёк в её глазах… Сегодня ледяное равнодушие было больше маской для писательницы, чем обычно. Причем она и не старалась сильно держать маску, временами показывая несвойственные для неё эмоции. Кажется, женщина действительно решила расслабиться, быть той Уэнсдей, которую он видит лишь во время секса. Она пытается вести себя отчужденно, однако игривость буквально пробивается сквозь маску безразличия. Это одновременно успокаивает и интригует. Кажется, для неё это просто возможность дополнительно поиздеваться над супругом, который настроился на секс- марафон, а сейчас получает отпор. Брюнетка сбавила темп, медленно приближалась к воде, оглядываясь на Торпа, как будто бы призывая за собой. Вот бестия… Похоже, ради секс-марафона придется немного побегать и даже больше. На мгновение провидец оценил и попытался запомнить возлюбленную на фоне ярких красок природы. Совсем для неё непривычно, её силуэт смотрится здесь чем-то чужеродным, неправильным. Как будто бы на землю спустился инопланетянин или восстал зомби. Очень сексуальный зомби. Он рад бы вынуть собственный мозг и отдать ей, любуясь, как она ест, пачкает себя кровью. Однако, со слов самой Аддамс, там нечего есть, она не насытится. Художник отправился за ней. Он и не заметил, когда теплый песок сменился мокрым и мужчина вошёл в воду. Кажется, неподалеку мелькнул верхний плавник акулы, но ему было всё равно. Он неотрывно смотрел на жену, которая стояла почти по шею в воде и с вызовом смотрела на него. Когда Ксавье приблизился, гот завела руки за спину, медленно развязала и сняла верхнюю часть бикини, бросив её в воду. Полупрозрачная гладкость почти не скрывала фигуру в одних трусиках. Мужчина сглотнув, задержав взгляд на обнаженной груди. Плавки натянулись, вся кровь хлынула к паху. Он чувствовал себя животным, готовым повиноваться инстинктам и наброситься на жертву. Смешно, ведь обычно в их отношениях роль жертвы играет именно Ксавье. Забыв о всякой осторожности он подошёл близко к ней, схватил её, прижал ближе и поднял настолько, что их глаза оказались на одном уровне. Некромант обвила его руками, они начали целоваться с животной страстью, буквально кусая друг друга. Рядом кружили акулы, но на них не обращали внимание. К сожалению, художник не был атлетом и долго не удержал жену, поэтому отнес её на пляж, где повалил на песок и начал яростно целовать везде. Он не обращал внимание на остатки крема и привкус соли на мокрой коже. На белоснежной шее виднелись следы от его зубов. Мужчина почти с яростью укусил чуть темный сосок, вызывая у женщины вздох. Вторая рука властно сжимала грудь. Он был так увлечен, что не замечал, как его дёргали за волосы и царапали спину. В этот раз главным был Торп. Уэнсдей в этот раз пришлось покориться. Не сказать, что ей не нравилось, как раз наоборот, вот только она пообещала себе в следующий раз отыграться. Сейчас Аддамс покорилась его яростной страсти и с удовольствием позволяла себя терзать. Это дикое животное ей тоже нравилось не меньше покорного раба, который исполняет прихоти своей хозяйки или жертвы для истязаний. В этот раз жертвой была она и это оказалось неплохим опытом. Тело само покорялось, бедра расходились, а по ним растекалась предательская влага. Она сходила с ума от похоти. Сейчас не было ни Уэнсдей Аддамс, ни Ксавье Торпа, только двое любовников. Ни некроманта и ясновидящего, только хищник и жертва. Самец и самка в период размножения. Их языки сплетались, губы были покусаны до крови. Он чуть не до хруста развел её бедра, сжимая их до синяков. Женщина такая мокрая, что не нужно дополнительно стимулировать. Она тяжело дышала, пронизывая его взглядом. Единственное, что ей сейчас нужно, так это почувствовать в себе своего мужчину. Художник все же решил немного сгладить свою резкость, осторожно снял нижнюю часть купальника, начав ласкать клитор и пальцами подготавливать тугую дырочку. Бедра Аддамс сводило судорогой, внизу пульсировало от нетерпения. Она почти умоляла его взять её здесь и сейчас… Мстительный гад… Ну, ничего, он ещё получит своё… Как только получит она… Провидец увидел, что возлюбленная уже на грани, да и сам он сцепил зубы от напряжения. Ксавье прекратил её дразнить, стянул с себя плавки и резко вошёл в манящую дырочку. Вначале он был неспешен, растягивая удовольствие и немного издеваясь над ней. Но инстинкты и желания взяли вверх и мужчина начал увеличивать темп. Мысли улетучились, были лишь ощущения… Её узкое влагалище сводило его с ума… Он не ощущал боли в спине, что царапали до крови. Не видел ничего вокруг, кроме неё… Стоны, вздохи, тяжёлое дыхание… Шум моря и шлепки двух тел… Сумасшествие и волна удовольствия накрывала их обоих. Они так и не поняли, кто закончил первым, настолько супруги построились и понимали друг друга, что у них это получалось почти автоматически, на уровне инстинктов. Тяжело дыша Торп буквально завалился на мокрый песок возле жены не обращая внимания на неудобства. Близко к берегу незамеченные плавали акулы. Они многое видели здесь и слышали, но чтобы такое. Их боялись, если и плавали тут, то с опаской, кое-кто даже пытался погладить или сфотографировать. Однако, заняться продолжением рода ещё никто не додумался. Как минимум на пляже. Слышали крики из-за страха, но не из-за страсти. Да, ещё и от одной из этих суповых наборов ощущалась страшная аура смерти. Короче говоря, аппетит был безнадежно испорчен. Как и настроение пугать любителей острых ощущений. Раздосадованным зубастикам пришлось отплыть подальше, но они ещё вернуться. Возможно, смогут позже перекусить, ведь глупая рыба, которая не отплыла умерла и будет лёгкой добычей. Так что польза от этих чудаков есть. После отдыха супруги наконец устроили желаемый для Торпа секс-марафон, правда уже под деревом, а потом и в доме, чтобы бедным акулам не пришлось искать психолога. В свои маленькие ручки взяла инициативу Уэнс и как следует наказала мужа. Результат стоил того, хотя ему пришлось выдержать немало. Эта садистка отыгралась на нём по полной. На следующий день он еле поднялся, хотя с радостью повторил супружеский долг. Прерывались они на отдых и связь с любимой дочерью. Эве хоть и было интересно, она быстро заскучала за родителями и буквально на третий день начала требовать, чтобы они вернулись к ней. А после того, как услышала о страшных акулах, обиделась, что её не взяли с собой, взрослые еле отвлекли Паучка монстром. Поплавать с акулами и даже погладить их они успели. Когда огромный серый нос ткнулся в живот некроманта, провидец отчётливо осознал, что она беременна. Ей пришлось сдерживать эманации смерти, чтобы акулы подплывали к ней поближе, а мужчине перебороть свой страх, хотя плавки, на всякий случай, он надел покрепче. В конце отпуска художник все же немного нарисовал пейзаж и акул, даже не подозревая, что они станут любимцами его будущего сына. Но самым прекрасным был портрет его бледной обнаженной русалки, который тут же пришлось спрятать. От греха подальше. А ещё ему пришлось преследовать акулу, что умудрилась спереть бикини, которые мирно плавали возле берега, а также искать свои плавки.