Откуда берутся дети

Уэнсдей устало прикрыла глаза, выслушивая очередную клиентку. Та обратилась к некроманту, чтобы поговорить с умершим мужем. Выслушав слащавую историю любви от безутешной вдовы, она пообещала помочь связаться с его духом. Если бы здесь была Энид, то расплакалась от сочувствия и причитала бы, как же это мило, что вдова не забывает своего возлюбленного. Сколько подобных банальных историй она слышала. Скучно. Ей не хотелось думать, как она отреагировала бы, если бы умер Ксавье. Точнее, он уже умирал и не раз, но она постоянно возвращала его назад. А если бы у нее не получилось это сделать? Если бы он окончательно умер? Отпустила бы его? Или призвала назад душу, держала возле себя, а потом попыталась вселить в другое тело? В любом случае Аддамс так просто не будет сдаваться и опускать руки. Эта женщина тоже не отпускала так просто своего мужа. Правда, здесь чувствовалось что-то наигранное. По правилам ей нужно было не устраивать этот сеанс, чтобы вдова сначала смирилась и отпустила, а после наконец поговорила с ним. Вот только она некромант, а не психолог и предоставляет совсем другие услуги. Если ей сделали заказ, то нужно выполнять, тем более, что она так и ощущала какой-то подвох. В последнее время женщина стала реже соглашаться на подобные дела. Ее книги и картины Торпа приносили хороший доход, она подрабатывала скорее, чтобы не потерять навыки и высвобождать свои силы. Вызывая душу умершего, гот с косичками ощутила знакомый холодок, который обуял ее тело. В полумраке комнаты стало немного темнее и прохладнее. Клиентка испуганно посмотрела вокруг. Небольшая фигура в плаще с капюшоном из-под которого слышался жуткий голос пугали ее. Возможно, зря она сюда пришла, послушалась подруги. Белесый призрак появился посреди стола, смотря на мир равнодушным взглядом. Клиентка с визгом упала со стула, чуть не перевернув стол. Уэнсдей таки закатила глаза. Каждый раз одно и то же. Если ты знаешь, что у тебя нервы ни к черту, зачем идти на спиритический сеанс, вызывать духа? Ещё одна классическая дура. Судя по физиономии ее мужа, тот не очень рад видеть свою вдову. Которая, к слову намного моложе своего покойного муженька, как оказалось. Классический брак по расчету, а как пела и рассказывала о своей неземной любви. Потом, правда, клиентка взяла себя в руки и начала расспрашивать код от сейфа, пин код от карты, ключ от банковской ячейки и где этот гад, который не вовремя сдох, хранит свой клад. Вот это любовь… К деньгам, разумеется… Призрак вначале отказывался отвечать, пытался огрызаться, но некромант на него надавила и он раскололся, выдав все, что нужно и не нужно. Писательница тайно включила диктофон, записала монолог духа и переслала дяде Фестеру. Пусть развлекается. А то эта вдова мало того, что закатила истерику после сеанса, мол её бедную напугали, так ещё и мало заплатила, мол радуйтесь, что я не потребовала с вас моральную компенсацию. Нахалка. Ничего, скоро, кроме дяди Фестера, в ход пойдет ещё один сюрприз. Нельзя так обходится с некромантом. Призрак покойного вернулся уже сам и добавил от себя, где у «любимой жены» хранятся деньги и драгоценности. От себя добавил пожелание прожить как можно дольше, чтобы его не беспокоить на том свете, и мучительнее. Какая любовь. Позвонила бывшая Синклер, попросила присмотреть за ее сыном и мужем, которые уже поехали в дом Аддамс-Торп. Дочь отправилась на дополнительные занятия по танцам, ее позже заберёт бабушка. Вот опять. Очередной дурдом с выездом на дом. И если Аргоса может занять Эва, то Аякс точно втянет друга в какую-нибудь авантюру. А ей потом все разгребать. Главное, чтобы к ним не припёрся Кент, вот кто умеет делать хаос из ничего. Это точно сплошная ходячая катастрофа. Давно бы убила и тихо закопала, однако на нее в любом случае подумают, даже если это будет несчастный случай. И не простят ей. Жаль. Она немного поиздевалась над сиреной, когда у нее иссякало терпение, правда пришлось отпустить его, так как художник приревновал. Зря, потому что это совершенно другие пытки. Ксавье она всегда мучила по особенному. Ему всегда доставались уникальные пытки, которые перемешивались с удовольствием. Как можно ревновать к этому идиоту с рыбьими мозгами? Он ее вообще не возбуждает. Женщина погрузилась в мечты, где связанный муж содрогался под ударами плётки, которые сменялись нежными поцелуями. Сегодня она соблазнит его они немного поиграют. А то спина мужчины уже давно не покрывалась новыми полосами или ожогами. Пусть наслаждается или просит быть милосердной. Пусть целует ее маленькую ножку, ползает по полу, изображая покорность, подставляет свое тело под ее гнев. Он бывает так прекрасен в своей беспомощности. Гот обязательно накажет и наградит его в своем милосердии… Да, жаль, что не получится сделать этого сейчас. Дома не только дети, но и непрошенные гости, которые уже успели ей надоесть. К сожалению, их не выбросить из дома, как бы ни хотелось. Но она постарается их быстро выпроводить. Аддамс переоделась, сбросила тот маскарад, который разыгрывала перед клиентами, заодно и прятала лицо. Она закрыла офис, который все ещё снимала, ведь пока женщина не отказывалась зарабатывать деньги с помощью своих способностей. По дороге она заехала в издательство, где вновь почти до хрипоты поссорилась с редактором, встретила несколько фанатов, с которыми сфотографировалась и дала автограф. Муж сбросил ей сообщение с просьбой купить немного продуктов к столу, сладостей и напитков, с примечанием не добавлять туда яд. Значит застолье не будет весёлым. Жаль, ей так нравилось, когда гости корчились, просили противоядие и искали нужное, когда им предоставляли несколько вариантов. Кажется, сегодня Торп не в настроении. Наверное, потому что ему на голову неожиданно свалились гости тогда, когда он планировал дорисовать картину, которую ему заказал один влиятельный бизнесмен. Хорошо, что сроки ещё не поджимали, однако, у него были и другие запланированные работы на выставку и заказы. Для этого нужно время и вдохновение. Мужчина становился все более популярным и востребованным художником. Особенно пользовались популярностью нуарные картины с различными монстрами или элементами смерти. Наконец после рутинной закупки, она поехала домой, где Остин забрал продукты и принялся готовить ужин. В доме было как-то подозрительно тихо, учитывая наличие гостей. Гот с косичками отправилась в гостиную, откуда слышался шум телевизора. Там показывали документальный фильм. Диктор нудным голосом вещал о летучих мышах, а на диване перед телевизором почти в обнимку сидели Эва с Аргосом, укрытые одним пледом. Блэр нагло развалилась возле них плотоядно наблюдая за полетом мыши. Услышав шум, временные жители дивана обернулись. Мальчик, почему-то смутился, попытался немного отодвинуться от подруги и спрятать попкорн. Зато девочка была рада ее видеть. — О, мама, вижу ты вернулась. — Добрый день, миссис Аддамс. — Ужасный… Где все остальные? — Мы решили поиграть в прятки. — ответила Паучок с хитрой улыбкой. — В данный момент я усердно по всему дому ищу брата, папу и мистера Петрополуса. — Вижу, очень усердно. А Аргос? — Меня нашли в первую очередь. — весело ответил Петрополус. — Понятно. Можешь продолжать искать в том же духе, только желательно найти всю компанию до ужина. Иначе я зря ходила в супермаркет. — Конечно, мама. К ужину все будут найдены и доставлены в лучшем виде. Кто окажет сопротивление, будет доставлен в не в лучшем, но любом виде. — Тогда я пойду немного освежусь и, может, напечатаю несколько страниц. Как у вас с уроками? — Нам немного задавали, миссис Аддамс. — с готовностью ответил мальчик. — Мы уже все сделали. — Тогда после ужина у вас занятия по метанию ножа. — Хорошо. — хором отозвались дети. Женщина спрятала улыбку и пошла в спальню переодеваться, а малыши продолжили смотреть телевизор. Вот хитрюги, если они чего-то не захотят, их не заставить. Особенно Эву. Аргос же постоянно потакает ей почти во всем. Его увлеченность ею была заметна невооружённым взглядом. Но они ещё маленькие, поэтому переживать не стоит. Может, через десять лет. И то только со стороны парня, девочка похожа на нее и ее не интересует такая ерунда, как отношения… Хотя… Сама Уэнсдей потеряла невинность в день своего шестнадцатилетия, а потом обрекла себя на пожизненную каторгу в виде Торпа. Это какое-то проклятье женщин их рода. Однако, вмешиваться она не будет. Это жизнь ее дочери и малышка будет сама решать, что ей делать. Вещь уткнулся в планшет, спрятавшись за коллекцией рогатых черепов. Он кратко рассказал родственнице о том, что здесь происходило в ее отсутствие. Аякс вместе с сыном приехали несколько часов назад. Аргос сразу же завладел вниманием Эвы, к неудовольствию ее брата. Аллен делил внимание между любимыми питомцем и сестрой. Эйфория от получения желаемой акулы прошла, он все ещё был привязан к Зубастику, просто стал немного меньше проводить с ним время и больше с Эвой. Девочка была рада, ведь уже начала ревновать питомца к брату. Вот хитрюга. Ей дружить с Аргосом можно, а Алу увлекаться акулой нет. Собственница. Вся в мать. Горгона же пытался позвонить и пригласить Кента к ним, несмотря протесты самого Вещи, который знал, чем все это закончится. К счастью, сирена был занят и не смог приехать. Трио идиотов не собралось, апокалипсис отменяется. Тогда два собравшихся идиота, а точнее то, что в гостях, не хотел сидеть просто так и начал ныть, чтобы его развлекали. Ксавье еле сдерживал себя, чтобы не надавать подзатыльников другу. Он за это время мог завершить картину и после нормально провести время с детьми. А так нужно было развлекать этого бездельника, что ведёт себя хуже ребенка. Если Аргосу и Аллену была достаточной компания Эвы, которая обожала командовать и сама придумывала новые развлечения, то старший Петрополус никак не мог усидеть спокойно. Он то затеял Монополию, а когда проиграл, то утверждал, что девочка с Вещью играли нечестно. То намекал другу расслабиться вдвоем, чуть не пробрался в бар. И тут малышку осенила идея, поиграть в прятки. Понятно, что она просто хотела избавиться от надоедливого мужчины хоть на время и расслабиться. Водить и искать остальных вызвалась она сама. Дальше Вещь лишь мог предполагать, так как спрятался вместе с планшетом. Он догадывался, что девочка не спешит на поиски других, но его все устраивает. Аддамс не очень нравилось, что рука оставил детей без присмотра, поэтому посоветовала найти укрытие поближе к гостиной, а сама пошла дальше. Художник нашелся дальше в своей мастерской, где он наконец завершил картину. На голове у мужчины был нахлобучен абажур в нелепый цветочек, при виде которого чуть не стошнило. На небольшом диванчике был кокон из одеяла, из-под которого торчал один нос и руки с телефоном. — Я, типа, торшер. — объяснил художник, отвечая на вопросительный взгляд жены. — Это на случай, если Эва решит искать здесь. — Ты идиот с абажуром на голове. Что за нелепое оформление? — Что первым нашел в интернете, то и нарисовал, а потом оживил. — Хоть бы замер ради приличия. Рисующий торшер, такого я ещё не видела. — Ну, мне же нужно закончить работу. — А Аллен, кого он изображает? Гусеницу? — Личинку акулы. — хихикнул мужчина. — Папа, у акул не бывает личинок. Они или откладывают яйца, или рожают. — послышалось из-под одеяла. — Значит у нас большое яйцо. Очень большое. Уэнс, будем по очереди высиживать, пока не вылупится? — Не нужно. Наступит время ужина, оно самостоятельно проклюнется… Аллен, а почему ты прячешься возле отца, а не возле аквариума? Уверена, Зубастик был бы рад… — Не нужно ему напоминать об аквариуме. Он хотел спрятаться там, пока я не застукал его с аквалангом в зубах. Пришлось тащить сюда и рассказывать об искусстве, чтобы отвлечь этого Ихтиандра. — Понятно… А где наш гость?.. В смысле Аякс?.. — Не знаю. Где-то прячется. Пусть ещё посидит, а то сегодня он действует мне на нервы. — Странно. Обычно ваша компания действует мне на нервы, точнее ваши пьяные выходки. — Знаю… — Кстати, Аргос уже нашёлся… — с этими словами она посмотрела на кокон, который тут же раскрылся. — Вот гад… — вылез Ал из-под одеяла и побежал в сторону гостиной. — То Эва ревновала его к Зубастику, теперь Ал ревнует ее к другу… Какие страсти в их годы… — Настоящие страсти будут, когда они подрастут и начнут убивать соперников… Я хочу посмотреть на это… — Уэнсдей!.. — Ладно, шучу… С первыми трупами нужно помочь, чтобы их не поймали раньше времени… Пойду, освежусь. Писательница поднялась на цыпочки и поцеловала возмущённого мужа. Он автоматически наклонился и жадно поцеловал её в ответ, слегка обняв. Почувствовал возбуждение мужчины, она выскользнула с его объятий. Сейчас не время, нужно подождать. Жаль. Наличие детей и гостей накладывает определенные обязанности и ограничения. Хотя, гости ей не помеха. А вот малыши… Как была права Уэнсдей-подросток когда говорила, что не желает заводить семью и ограничивать себя. Однако, дети не игрушки, их так просто не выбросить. Они буквально врастают в саму душу. Паршивцы, как и их отец, который нагло ухмыляется, зная, что она непременно вернётся в его объятия. Женщина наконец сняла мешающую ей одежду и приняла душ. Прохладные капли приятно увлажняли кожу. Она немного надеялась, что Торп присоединиться к ней в душе. Да, с одной стороны, им нельзя сейчас расслабляться. А с другой, так хотелось… Чтобы их влажные тела соприкасались, его руки скользили по ней… Проклятье… Что же художник с ней делает? Сколько лет прошло, а он все ещё сводит её с ума. Одна мысль близости с ним, заставляет её тело трепетать и тянуться к нему. Аддамс закусила губу пытаясь сдержаться, не побежать к возлюбленному и не заставить его отдавать супружеский долг с процентами. Кажется, дождаться ночи будет сложнее, чем она думает. Уэнсдей неспешно вышла с душа, вытерлась, замоталась в полотенце и пошла в спальню, чтобы переодеться. С гостиной послышались голоса, кажется Аллен чем-то недоволен. Маленький ревнивец. Весь в отца. Или это и от нее тоже? Некромант умеет ревновать не меньше мужа то или тех, кого считает своими. Но в таком возрасте это несерьёзно. Для Эвы на первом месте будет семья и она сама, а потом и все остальные. Пока бояться нет причин, кроме того малышам нужны друзья и компания, хотя раньше казалось, что Аддамс не нужны никто, кроме семьи. Гот с косичками не вслушивались в слова, она открыла шкаф и застыла в удивлении. Там сидел, как в анекдоте, скрючившись, Петрополус. Вначале была немая сцена на несколько минут, во время которых оба с удивлением рассматривали друг друга. — Занято. — ляпнул горгона и закрыл двери шкафа. — Ты что здесь делаешь? — писательница вновь открыла двери. — Отстань, я прячусь. — Аякс упрямо закрыл двери. — В моем шкафу? — женщина открыла двери. — Где хочу, там и прячусь. — мужчина закрыл двери. — Это уже напоминает анекдот… — Эй, я не твой любовник… — Я в курсе… — И не любовник Ксавье. — Этого ещё не хватает… Так, выметайся с моего шкафа!.. — И не подумаю. Я здесь прячусь. — Или ты уходишь отсюда. Или я вынуждена буду применить к тебе силу. Или же позову Ксавье, а если он увидит нас… — Не нужно. — мигом выскочил Аякс. — Он же убьет меня… Я поищу другое укрытие. Он пулей выбежал из спальни. Да, если бы из увидел Ксавье, то здесь бы началась кровавая драка. Кровь сегодня собирается пустить она, это будет в спальне, но намного позже. Мужу понадобятся силы и выдержка, поэтому пусть не отвлекается по пустякам. Петрополусу все равно наплевать, даже если бы Аддамс стояла обнаженной. У него есть любимая жена, да и Уэнсдей вызывает у горгоны страх, а не возбуждение. Это сегодня горгона, почему-то, обнаглел. Если бы он оказался в постели с ней, то ему оставалось бы только молиться, на более, мужчина не был бы способен. Ее Аякс тоже в этом смысле не интересовал. Он же ещё больший идиот чем Торп. У художника хотя бы зачатки разума имеются, здесь же в голове змеи, вместо извилин. Переодевшись в удобную и домашнюю одежду, писательница заставила себя все же пойти в личный кабинет, чтобы написать хоть несколько страниц, подавляя желания затащить супруга в постель или присоединиться к детям. Однако, когда она села за стол, то вновь обнаружила притаившегося там Петрополуса. Мужчина не стал ожидать пинка от раздражённого гота с косичками и сам выполз, бормоча, что в большом доме и спрятаться негде… Клоун… Женщина несколько раз моргнула и вернулась к своей печатной машинке. Набрав несколько строк, она вынула лист, смяла его и выбросила. Нет, не то… Ее героиня должна добыть информацию, а не залезать к нему в штаны… Проклятье… Так, нужно поймать Ксавье и отыграться на нем. Было ещё несколько попыток, которые прервал Вещь, сообщив, что ужин готов и прятки окончились, все участники найдены и загнаны за стол лично Паучком. Сдержав гордую улыбку, женщина бросила бессмысленное занятие и пошла в столовую, где все уже собрались. Ал перестал обижаться на Аргоса, мальчики обсуждали свои игрушки, точнее оружие. Аллен хвастался, что дядя Фестер обещал ему подарить настоящий боевой пистолет и охотничий нож. Его отец мрачно заметил, что если старший Аддамс сделает это в ближайшие годы, то художник засунет ему оружие в одно место. Девочка хихикнула, Уэнсдей прекрасно понимала, что субтильный Торп не соперник хитрому и ловкому Фестеру. Но он беспокоится за своего ребенка. Нужно будет поговорить с дядей, чтобы тот был осторожным с подарками. Хватит гранат, которые тот дарил внучатой племяннице. Аякс ловко спрятал виски, которые они с другом позже собирались выпить, чего, правда, у них не получилось сделать. Они ещё ужинали, когда к ним присоединились Энид с дочерью, которые приехали. Волчица забрала родных и они поехали домой долго не задерживаясь. Завтра ей вновь на работу, а их дома Аддамс-Торп дольше добираться. Подруги почти не пообщались, правда, бывшая Синклер пообещала приехать на выходные. Вновь из дом превратиться в дурдом. Пусть только Петрополус осмелиться что-нибудь этакое выкинуть… А Кента лучше к дому на пушечный выстрел не подпускать… Иначе, он не устоит. Зато хоть дети поиграют. Ну, и они с Энид смогут расслабиться… Смешно, ведь раньше для нее это было пыткой, а не отдыхом… Она сидела на кровати в коротком черном пеньюаре с плёткой в руках. Наконец, наступила ночь, дети легли спать. Торп вошёл в спальню, в одном полотенце, вытирая волосы. Увидев жену, он все быстро понял, его глаза загорелись в предвкушении. Аддамс желает поиграть… Мужчина сбросил полотенце, полностью обнажаясь. Некромант увидела, как его член начал понемногу подниматься. Отлично. Жестом она заставила Ксавье стать к стене, после чего поднялась сама и подошла к нему, рассматривая бледную в мелких шрамах и с клеймом спину, соблазнительные ягодицы, худые, но крепкие ноги… И это все принадлежит ей… — Сегодня я недовольна тобой… — Да, госпожа… — Ты пытал мой взор этим дурацким абажуром, не говоря уже о том, что нацепил этот ужас на свою голову без моего разрешения. — Простите меня, госпожа… — А ещё разрешил этому идиоту осквернить наш шкаф… — Что?!. — художник забыл об игре и обернулся, поэтому получил неожиданный хлесткий удар по ногами. — Ай!.. Извините, госпожа. — Не забывайся. Иначе накажу похуже. — Конечно, госпожа. Я заслужил. — Тогда приступим. Она увидела, как мужчина немного напрягся, приготовившись к ударам. К этому никогда нельзя привыкнуть до конца. Однако, он на самом деле старается и даже научился наслаждаться. Удар и на спине появилась длинная красная полоса. Торп слегка дрогнул, но остался на своей позиции. Ещё один удар — и расцвел ещё один красный след рядом. Тело было влажным после душа и таким желанным… Уэнсдей подошла к нему вплотную и провела язычком по пострадавшей коже. Он закусил губу, сдерживая стоны. Оба были возбуждены, но для гота его мучений было пока мало. Она провела острыми ноготками по мужской спине, царапая до крови, зачарованно смотря, как небольшие капельки выступают из ран. Прекрасно… Писательница слизывала кровь и покрывала поцелуями, покрасневшую кожу. Ее ручка сжимала его аппетитные округлости, мечтая осыпать и их ударами. Однако, покорный раб, вдруг вышел из-под контроля. Он выскользнул, схватил ее на руки, повалил на кровать и силой, чуть не разорвав, снял с нее пеньюар. Возбуждённая женщина не возражала. Забытая плётка лежала на полу. Они обменивались жаркими поцелуями, объятиями… Пострадавшая спина саднила и болела, ее царапали ещё больше, но Торп не обращал на это внимание. Ему хотелось лишь одного… Он резко вошёл, почти без подготовки в уже мокрое и готовое влагалище. Два тела сошлись в страстной гонке, бешено двигаясь. Пересохшие губы время от времени срывали краткие поцелуи. Стоны срывались бесконтрольно, кровать ходила ходуном, шлепки голых тел звенели в тишине. В голове было пусто, ничего кроме ощущения наслаждения… Бурная разрядка наступила немного быстрее, чем ожидалось. Обессиленные, они откинулись на простыни. Дымка удовольствия все ещё заглушала боль от саднящей спины Ксавье. Он притянул к себе расслабленную жену. Пусть потом наказывает за непокорность, это того стоило. На щеках бледной коже, проступил лёгкий румянец. Это был прекрасный момент, который хотелось продлить вечно…