Змеиный принц

После того как Локи во всех известных ему подробностях расписал то, что знал о крестражах, Тёмном Лорде и планах Дамблдора, Хела долго молчала и её лицо всё мрачнело и мрачнело. — Вот за это, — процедила она сквозь зубы, — я ненавижу людей. Гнусные мелочные трусливые твари. — Они бывают забавны, — улыбнулся Локи. — И добросердечны. — Сын, их добросердечие зачастую приводит к большим бедам, — заявила Хела. — Просто потому, что они не способны думать вперёд на хоть сколько-нибудь значимые промежутки времени. Особенно те, кому меньше хотя бы ста лет. К этому возрасту те, кто дожил и не лишился разума, начинают понемногу умнеть. Но живут они слишком мало. — Понимаю, — кивнул Локи. — Кипение крови, юношеские страхи и страсти… — Именно, — нахмурилась Хела. — Над ними довлеют инстинкты, и то, что они верят, что выше них, только делает их глупее. — Так что с крестражами? — не позволил свернуть с исходной темы Локи. Хела соединила ладони и коснулась кончиками пальцев нижней губы. — Душа неделима, — сказала она. — Это неизбывное правило. Душа может сменить множество тел, совершенствуясь, пока не освободится от бремени плоти. Большинство людей в это не верят или придумали множество условий и условностей вокруг такой простой вещи. — А мы, асы? — Для нас работают те же правила, — усмехнулась Хела. — Но дано нам много, оттого и спрашивается больше. Однако иначе, чем с людей. Впрочем, сейчас это неважно. Локи поморщился. Про «кому много дано, с того много спросится» ему конопатили мозги сколько он себя помнил. — Крестражи суть слепки личности в момент совершения ритуала их создания, — продолжила Хела. — Иные маги, почитая себя слишком умными, не помня о перерождении и бегая от меня, создают их в надежде, что смогут жить вечно, раз за разом возрождаясь из крестражей. — Но это не так? — поднял брови Локи. — Не так, — недобро улыбнулась Хела, и он внезапно почувствовал острый, как укол шипа, прилив любви к ней. — Чтобы «возродиться» с помощью крестража, нужно либо создать тело, либо использовать тело, лишённое личности, либо захватить тело ребёнка, не осознавшего себя. В первом случае, поскольку тело без души не более чем оболочка, оно сразу начнёт деградировать и в течение пяти-семи лет распадётся. Во втором слепок личности начнёт бороться с оставшейся в теле душой, у которой есть свои задачи, коль скоро ей пришлось войти в плоть, что закончится безумием либо победой души. В последнем же случае… — она покачала головой. — Этот старый пердун засунул крестраж в моего последнего потомка в надежде, что когда мальчик и Тёмный Лорд убьют друг друга, ему достанется юное и полное мощи тело. Но душа Гарри поглотила слепок личности Тёмного Лорда и растворила в себе, потому что он мой потомок. Моя кровь сильна. Локи в задумчивости кивнул. — Значит, души Дамблдора и Гарри у тебя? Почему? — Потому что это моя работа, — улыбнулась Хела. — Я рождена прежде всего для неё. И да, я уже прибрала эти души. Поверь, я устрою Дамблдору незабываемое посмертие прежде чем отпущу на перерождение, и ни магом, ни человеком ему больше не быть никогда. — А Гарри? — Этот несчастный ребёнок через год родится в любящей и заботливой семье тёмных магов, — ещё теплее улыбнулась Хела. — И то, что должен был сделать он, придётся совершить тебе, Локи. — Убить Тёмного Лорда? — поморщился тот. — Это моя задача? — Не говори глупостей, Локи, — строго сказала Хела. — Это вообще не задача, это морок, человеческая игра. Нет, ты должен будешь возродить некромантов и открыть мне путь в Мидгард. Локи сморщился ещё сильнее. — Мне никогда не нравилась некромантия. Хела закатила глаза. — Какой дурак тебя учил?! — Один, — хмыкнул Локи. — О да, как я могла забыть! Тебе не нужно самому заниматься некромантией, малыш. Тебе нужно возродить некромантов. Я что, должна объяснять своему совершеннолетнему сыну, что это разные вещи? — Ой, — глупо отозвался Локи, хотя это «малыш» его изрядно покоробило. — Наверное, детское тело влияет? — Только это тебя и извиняет, — смягчилась Хела. — Слышала я, что мозги у людей до конца отрастают для использования только к малому совершеннолетию — к тринадцати годам. Глядя на тебя сейчас, я вижу, что так и есть. Локи вздохнул и задал вопрос, который его весьма интересовал: — Мама, а что со сроком моей жизни в этом теле? Я пока не слышал о магах, что прожили бы дольше шестисот лет, и то там замешан какой-то философский камень. — Живут и дольше, просто с определённых лет человеческая суета таким магам надоедает и они прячутся, — объяснила Хела. — Насколько хватит твоего внутреннего огня, столько и проживёшь. Локи расслабился. Умирать в сто с небольшим ему не хотелось совершенно. — У меня прибавилось вопросов к Одину, — с угрозой сказала Хела. — Почему ты не знаешь таких элементарных вещей? Локи только руками развёл. — Что мне делать с крестражами и Квиррелом? — спросил он. — Да что хочешь, — фыркнула Хела. — Квиррел — одержимый, самый обычный. Их в Мидгарде одно время было тринадцать на дюжину. А крестражи… Ну возьми эту тетрадку, найди тело без личности да возроди этого лорда. — Зачем? — не понял Локи. — А ты собрался править гласно и открыто? — удивилась Хела. — В Мидгарде с его помешанностью на орудиях массового убийства, ксенофобией и прочей дрянью? Сунешь в правители марионетку и будешь развлекаться в своё удовольствие. Локи не смог удержать лицо. — Какой ты всё-таки ещё ребёнок, — с улыбкой сказала Хела. — Ну ничего. Время, чтобы понять себя и свои желания, у тебя есть. Локи озадачился, но промолчал. — Когда будешь у портала в следующий раз, принеси что-нибудь вкусного и почитать, — попросила Хела. — Скучно мне тут… — А ты с Дамблдором развлекайся, — ехидно предложил Локи. — Их у меня тут таких… — махнула рукой та. — Сотни. — Принесу, — согласился Локи.