О матерях и материях

Почти десять лет прошло с тех пор, как Ви впервые напоролась на этот проклятый гвоздь, торчащий из забора. И с тех пор, ни гвоздь, ни сад за оградой, ни сам дом не изменились. Дом выглядел по-прежнему пряничным. Ненастоящим. Слишком красивый. Слишком правильно лежал снег на крыше и ровным слоем сверкал на солнце. Сосульки сияли, словно выточенные намеренно. Красивые, ровные, одинаковой длины, они частоколом свисали ровно до высокого окна. Когда начнется оттепель — они запоют. Заплачут чистыми слезами, они будут срываться вниз с определенной частотой, вызывая вокруг тихий радостный звон, как от колокольчиков. Красный кирпич стен не выгорал на солнце, не пылился от ветра. Всегда свежий, словно уложенный только вчера. Крыльцо не скрипит, никакой наледи, ни одной занозы на перилах. В саду всегда вовремя начинали цвести розы, газон всегда был зеленым и свежим и даже ураган не смог бы сдвинуть ивовую ветку, правильно и гармонично свисающую к фонтану. Все здесь всегда было правильным, стабильным. На своем месте. Ви вздохнула. Ее дом был больше похож на сарай. Ну и неважно. Она успеет еще обновить на нем краски и, возможно, даже сможет выселить из сада десяток садовых гномов. Она знала, что все вокруг — это Рози. И поэтому заставила себя полюбить и ее идеальные сосульки и ее невозможный газон. Как знала и цену этому маленькому райскому месту. Гвоздь в заборе, дважды вспоровший ей щиколотку и порвавший несколько мантий, никогда не давал ей забыть о том, кому на самом деле принадлежит этот дом. И о том, что хозяин этого дома никогда не будет ей рад. В отличие, от хозяйки… — Ви! — подруга радостно улыбнулась ей, открывая дверь. Она откинула с глаз длинную светлую челку, отступила на пару шагов, пропуская Ви внутрь. Вкусно пахло густым тыквенным ступом и домашним хлебом. — Август на работе? — тихо спросила Ви, снимая влажную мантию и принюхиваясь к запахам с кухни, — голодная ужасно. Рози кивнула и потащила ее на кухню. — Да. Не появлялся дома уже почти пять дней. Без него было так хорошо. Он вбил себе в голову, что его наследник должен еще с материнского живота знать о том, что чистокровки самые важные во всем волшебном сообществе и почти неделю ходил за мной со списком двадцати восьми. Ви вытерла рука полотенцем, села за стол и удивленно вскинула брови. — Список двадцати восьми? Двадцать восемь чистокровных родов? И что ты должна была с ним делать, стесняюсь спросить? — Читать, Ви. И рассказывать о них сыну, чтобы он еще до рождения знал, к какому важному роду он принадлежит, — Рози закатила глаза, — надоел жутко. Ви покосилась на живот подруги, такой же большой, как у нее самой и хмыкнула. — И что же наследник? Пинался или потребовал два часа нюхать сливу-цапеллин? Рози рассмеялась и, взмахнув палочкой, налила в подставленную тарелку тыквенный суп, от которого шел горячий пар. Ви сглотнула слюну. — Нет, но у меня вся спальня завешана сушеной лавандой, а еще появилось странное желание вручную почистить каминную вытяжку. — Боже, как вкусно, — Ви склонилась над тарелкой и обжигая губы, попробовала суп, — Я была у Молли вчера вечером, она передает тебе привет и попросила взять у тебя какую-то книгу с заклинаниями от мелких повреждений. Фред с Джорджем расколотили чашу для фруктов и нацарапали друг другу на лбу «Ф» и «Д». Им Чарли показал, как они пишутся. Молли, конечно, царапины заживила, но у нее появилось смутное подозрение, что близнецы на этом не остановятся. Если быть честной, в глубине души, Ви была с Молли полностью согласна. Мальчишкам три года, но с момента как они начали ходить и говорить, Рон уже дважды был выкрашен зеленкой, Билл чуть не лишился метлы, а садовые гномы в их огородике резко стали вести себя потише… — Они хорошие мальчики, — рассмеялась Рози, — но я лично надеюсь, что мой сын будет больше похож на Перси. Он у них даже плакал только строго по делу. — Ой нет, только не так, — не выдержала и прыснула Ви, — если моя трехлетняя дочь начнет сообщать мне обо всем, что по ее мнению, в мире неправильно, я сойду с ума. Помнишь скандал, когда он обнаружил, что Артур надел на работу разные носки? Он потом опоздал на работу, потому что Перси не успокаивался, пока Артур их не переодел. Пока Рози наливала чай и доставала из духовки яблочный пирог, сытая и довольная Ви потянулась на стуле и в очередной раз окинула взглядом их кухню. На всем был отпечаток Рози. Белые занавески, на скатерти ни единой складочки. Чисто выметенные пол, кастрюли и сковородки светятся медными начищенными боками. Над корзиной с пряжей две спицы вяжут крошечные пинетки. Рядом лежит уже готовый комбинезончик нежного-сиреневого цвета. Вся душа Рози принадлежит этому дому. И будет принадлежать ее сыну. Вся ее любовь, свобода, собственные желания — все это растворится в том крошечном тельце, которое вот-вот появится на свет. Ви задумчиво оглядела подругу. Среднего роста, светловолосая, голубоглазая. Беременность добавила ей полноты. А жизнь, удаленная от внешнего мира, погасила в глазах тот огонек, с которым она когда то вступала во взрослую жизнь. В Хогвартсе она была совсем другой. Профессор Слизнорт долго сокрушался, что одна из лучших его учениц выбрала путь жены и домохозяйки. Сердце невольно сжалось. Лили тоже была его любимицей… Как отнесся к ее смерти профессор? Рози была другой. Маленькая чародейка со Слизерина к четвертому курсу уже зарекомендовала себя, как сильный зельевар и отчаянно мечтала работать в больнице Святого Мунго. Как папа… Ви вздохнула. Судьба — странная штука. — Чего ты вздыхаешь? — Рози поставила на стол чашки с чаем, — ты была у Дамблдора. Это был не вопрос. Подруга посмотрела на нее прямо, на пару секунд словно скинув с себя привычное обличие смешливой домохозяйки. — Была. Не знаю, что он задумал. На похоронах Лили, — Ви с трудом заставила себя произнести это имя вслух и внутренне вся сжалась, — я просила его забрать Гарри у родственников. И попросила снова три дня назад. Бесполезно. — Это было ожидаемо, — мягко ответила Рози, — Август мне сказал, что Снегга он взял в Хогвартс. Это правда? — Да, — Ви дернула плечами. Еще один странный поступок. — Странный человек, Альбус… А тебя? — Предложил мне место преподавателя защиты от Темных Искусств. Не хочет, чтобы я возвращалась к Краучу. — И здесь я с ним полностью согласна, — вдруг твердо сказала Рози, — у тебя скоро будет дочь. Если с тобой что-то случится на задании, кто будет заботиться о ней? — Со мной никогда ничего не случится. — Фабиан мне также говорил, — тихо сказала Рози, — в итоге их с Гидеоном убил мой собственный муж. В кухне повисла тишина. Только часы негромко отсчитывали секунды. Ви молча выругалась. На несколько мгновений вся кухонная обстановка подернулась будто дымкой. Проступили наружу гнилые ободранные стены, пахнуло сыростью, потянуло сквозняком от кривого окна. И снова все пришло в норму. Остался только запах приправ и тыквенного супа. Рози. Жизнь была слишком немилосердна к семнадцатилетней зельеварке. — Я дам Молли книгу, — как будто ничего не случилось, сказала Рози. Но Ви видела, что внешнее спокойствие дается ей непросто. Стало четче видно морщинки у ее глаз, уголки губ напряжены, — с ее сорванцами и правда стоит держать подобные вещи при себе. А еще может запастись бадьяновой настойкой, я могу дать пару бутыльков, на той неделе закупорила последнюю партию. Ты будешь праздновать свой юбилей? Не каждый день исполняется тридцать. Ви молчала. В ее животе шевелилась дочь. Либо чай с бергамотом не пришелся ей по вкусу, либо наоборот. Вся ее привычная жизнь рухнула. Последние тринадцать лет все было, как будто, правильно. Она окончила Хогвартс, сдала ЖАБА, к большой радости родителей. В министерстве попала под начало Крауча, быстро стала его протеже. Работа нравилась ей. Она действительно была в ней хороша. Боевая магия была для нее привычной и легкой. Потом был Орден Феникса, Дамблдор. С ним стало сложнее жить, но она справлялась. Загадки, тайны, собрания…и Лили. Последние три года в ее жизни было очень много Лили. Молли отдалилась от нее в последние годы. Еще бы, семеро детей. У Ви волосы встали дыбом, когда она узнала о рождении близнецов. В мире война, каждый день смерти, люди бояться выйти на улицу. В газетах только плохие новости и бесконечные сводки об убитых, замученных, подвергнутых Империусу. И ладно бы только в газетах. Ви видела это вживую. Череда похорон, одни за другими. Стоило ей только сблизиться с кем-то из Ордена, и вот уже стоишь у выкопанной ямы. Боунсы, Маккинон… Фабиан и Гидеон. Всего три месяца назад. В ту ночь ей открыл двери Артур. Молли сидела над вязанием, рядом в колыбельке сладко сопела Джинни. Ви стояла на пороге, в черной мантии, сама больше похожая на смерть. И молчала. Смотрела на Молли и молчала. Не знала, как ей сказать. Они ей улыбались, Молли предложила какао. В руке Ви сжимала часы Фабиана и они больно врезались ей в ладонь. Кое-как нашла слова. Тихо, едва слышно, выдавила из себя жестокую правду. Артур среагировал быстрее, успел поймать сползшую на пол Молли. Ви наложила оглушающие чары на дом. Крик Молли разорвал эту страшную тишину, подобно грому. Она билась на руках у Артура и кричала, кричала так страшно, что Ви зажала уши руками, а в ее животе впервые толкнулась ее дочь, словно в ответ. В колыбельке продолжала спокойно спать Джинни. Больше плача Молли Уизли не слышал никто. На утро она забрала всех младших Уизли к себе. Артур, уложил жену в кровать почти на три дня, практически не разрешая ей просыпаться. Взял на работе больничный, чтобы ухаживать за Молли. Когда она вернулась с детьми к ним, Молли выглядела похудевшей и осунувшейся. И в густой гриве ее рыжих волос появилась седина. Но она хотя бы перестала кричать. Ни к чему пугать детей. Билл тогда спросил, чем заболела мама. И Ви не знала, как ему объяснить, что горе и боль, зачастую бывают хуже болезни. А сейчас Ви растеряна. У нее вот-вот будет дочь, Темный Лорд исчез, остатки Ордена Феникса еще ищут его Пожирателей. И она сидит на кухне у одного из них. И никто во всем волшебном мире, кроме нее, Рози и Альбуса Дамблдора не знает о том, кто убил Пруэттов. А зам.министра магии Август Принц никогда не закатывает рукава своей мантии и требует у Рози наследника, который будет чтить чистоту крови и вырастет достойным продолжателем отцовского дела. — Не знаю, Рози, — выпав из раздумий, ответила Ви, — настроение, если честно, не праздничное. — Ви, — Рози взяла ее ладонь, — послушай. У нас было много плохих лет. Этот — я уверена, самый худший. Но все наладится. Тебе нужно заняться своей жизнью. Оставь прошлое в прошлом, у тебя там ничего кроме боли. — Неправда. Там еще есть ты. И Молли. И Лили. И… — И Джон. Да. Ви нервно дернула плечом. Она не видела его уже почти девять месяцев. И вряд ли увидит. Джона больше нет. Сейчас его зовут Федор Иванович Решетов и через пару месяцев он женится на русской девчонке почти вдвое моложе себя. И не по расчету. А по любви. Он не хотел уходить от нее, ждал этого ребенка. Но во время очередного задания, действие оборотного зелья закончилось раньше времени, пожиратели узнали ее. Август не выдал Рози Темному Лорду, потому что испугался за жизнь своего ребенка. Зато рассказал о том, что Ви уже два года живет с магглом. И очень сильно его любит. Рози успела предупредить ее. И когда за Джоном пришли, нашли только пустой дом. А сам мужчина в этот момент летел в сторону Советского Союза, чтобы потеряться там навсегда. Ви же сбежала в родительский дом, оставив службу в Министерстве, якобы в связи с беременностью, и только изредка Дамблдор вызывал ее на задания. Сейчас прятаться уже не нужно. О Джоне она узнавала от русской знакомой волшебницы, с которой познакомилась на практике в министерстве. Она помогла ему там обустроиться. В последнем письме, она написала, что Джон вполне счастлив. И нашел себе другую. За всеми свалившимися бедами, Ви не смогла даже заплакать. Просто приняла это и прекратила переписку. Раздался громкий бой часов. Рози дернулась. На ее лице мгновенно появилось затравленное выражение. — Он идет домой! — в глазах отчетливо читался страх. — Отправь мне Патронус, если что. Ви резко подорвалась со стула, напоследок взглянула, как суетящаяся Рози волшебной палочкой убирает со стола посуду со стола и заметает следы ее прибывания в этом доме. Ви схватила мантию и трансгрессировала.