Rushing Back/Бегущий по Прошлому

      

Я чувствую, как гравитация утягивает меня быстрее, чем когда-либо прежде

В семнадцать, любовь к никотину заставляла меня выбегать за дверь

Теперь я стараюсь сдерживаться

Делаю вдох, глядя на старые снимки на полу

Но слышу, как все вокруг нашептывает мне: «у тебя нет времени, тебе нужно идти.

      

       4.26.05        Непрекращающийся стук пробудил Драко от крепкого сна. Мгновение он не мог понять, где находится и что происходит, но вскоре его взгляд сфокусировался и мозг сумел уловить детали собственной спальни. Стук. Так это была сова. Вздрогнув, Драко быстро встал с кровати и впустил птицу в окно. Огромная бурая сипуха влетела в комнату и, приземлившись на совиный насест в углу, вытянула лапу. Когда Драко достал письмо, сова клюнула его в руку. Мужчина выудил для нее несколько лакомств из мешочка, висевшего на насесте, и, не узнав почерк на внешней стороне конверта, подгоняемый любопытством, разломил печать.        Драко, Мне жаль сообщать об этом, но я не смогу встретиться с тобой сегодня. Кое-что возникло на работе, и у меня нет возможности отложить этот вопрос на потом. Мне ужасно жаль. Жаль, что я не могу съесть одну из тех восхитительных черничных булочек, с этим придется подождать. Я также предполагаю, что в следующем году ты вынужден будешь прийти один. Но могли бы мы снова вернуться в тот парк? Отправь ответ с этой совой. Надеюсь, что ты прекрасно проведешь сегодняшний день со своим сыном! Искренне, Гермиона        От этой новости Драко испытал сильное разочарование, но стоило признать, что он принимал как нечто само собой разумеющимся тот факт, что Гермиона всегда сможет выкроить для него время в эту дату. На самом деле, было довольно невероятно, что она согласилась на это и один раз, не говоря уже о последующих шести. И хоть теперь его день и обещал быть значительно менее интересным, все же Драко оделся и отправился просматривать свои воспоминания в омуте памяти. Перед ним пронесся ничем не примечательный день: до полудня он пробыл дома, а после отправился в офис вместе со Скорпиусом. Асторию он видел лишь мельком, утром, перед тем, как она ушла на вечеринку в честь своего дня рождения. По воспоминаниям он понял, что Скорпиус, скорее всего, находится сейчас в ее комнате, поэтому, вынырнув из омута, волшебник направился прямиком в ее спальню за сыном. — Войдите! — позвала Астория, когда он постучал. — Вот ты где! — Драко просиял, увидев, как его мальчик, которому сейчас было восемнадцать месяцев, топает ножками по комнате Астории и трогает все, до чего может дотянуться. — Па-па! — лицо Скорпиуса расплылось в ослепительной улыбке, и он побежал через комнату прямо в его распростертые объятия. Малыш положил свои ручки на его щеки, взгляд перебегал от одного глаза отца к другому. — Пивет, папа. Драко с трудом сдержался, чтобы не стиснуть сына в сильных объятиях. — Привет, приятель. Ты готов провести день с папой? — Та! — он хлопнул в ладоши и поерзал, давая Драко понять, что хочет спуститься на пол. Астория наблюдала за ним с легким интересом. — Спасибо тебе за поездку на французскую винодельню, Драко. Уверена, мы с сестрами прекрасно проведем там время, — она подошла к зеркалу и оглядела себя. — Ты присоединишься к нам за ужином? Может быть, в Париже? — поймав его взгляд в зеркале, она выгнула бровь, что, как он подозревал, должно было означать: «Мы могли бы остаться там на ночь, только ты и я» Ах, точно. Это же был еще тот период, когда они иногда спали вместе. Однако в его воспоминаниях об этом дне ничего подобного не было, за что он был несказанно благодарен. — Боюсь, я не смогу. Завтра у меня большая презентация, к которой еще нужно подготовиться. Я возьму Скорпиуса с собой в офис сегодня, и не уверен, когда закончу. Исходя из омута памяти, они со Скорпиусом отправились в компанию после обеда, Матильда приглядывала за малышом, пока он не уложил его вздремнуть в своем кабинете, а сам он на долгие часы засел над отчетами. Но ему хотелось провести этот день как можно лучше, и последнее, что ему было нужно, — это присоединиться к Астории в Париже. — Очень жаль, — она окинула его оценивающим взглядом. — Может быть, ты сможешь загладить свою вину передо мной позже? Драко пожал плечами. — Уверен, мы сможем что-нибудь придумать. Астория продолжила прихорашиваться перед зеркалом, а затем начала собирать свои вещи на предстоящую поездку, пока Драко развлекался, наблюдая, как Скорпиус осматривает ящик, который ему удалось открыть. — Драко, ты можешь идти, — сказала она через мгновение, заметив, что он все еще в комнате. Волшебник стиснул зубы, но ничего не ответил, вместо этого подхватив Скорпиуса на руки. — Идем, Скор. Давай позволим маме подготовиться к ее веселому дню. Скорпиус помахал Астории. — Пока, пока, мами! У Драко не было спланировано это утро, но когда он взглянул в окно столовой, то увидел в дальнем конце участка линию деревьев в том самом месте, где его семилетний сын захотел построить крепость на дереве. И тогда в голову Драко пришла идея, вызвавшая на его лице ухмылку. — Сегодня мы поделаем кое-что новое, Скор, — он ухмыльнулся сыну, который сидел в своем детском кресле, с удовольствием поглощая завтрак, и позвал Киппи. Когда эльфийка появилась, Драко был так взволнован, что перекатывался с пятки на носок. — Киппи. Мне нужно, чтобы ты приготовила нам со Скорпиусом ланч для пикника. Нам понадобятся сэндвичи, немного фруктов, вода и все, что ты сможешь придумать. Киппи понимающе кивнула. — А на десерт? Драко усмехнулся тому, как хорошо эльфийка знала его. — Я уверен, все, что ты упакуешь для нас, будет просто великолепным. — Киппи приготовит все через семь минут, господин, — и она исчезла. Когда Скорпиус покончил с завтраком, Драко взял его с собой наверх, чтобы собрать небольшую сумку для их прогулки. Скорпиусу требовалось всего лишь несколько подгузников и сменная одежда. Что касается самого Драко, то он переоделся во что-то более повседневное — хотя на данном этапе его жизни вариантов было еще немного. Он также прихватил водонепроницаемые полотенце, покрывало и пару солнцезащитных очков. — Готов, приятель? — Драко взял Скорпиуса за руку и повел через дом к выходу. С малышом прогулка по территории до леса оказалась довольно длинной. Скорпиусу все время хотелось останавливаться и осматривать все, что попадалось на его пути, а что-то и прихватывать с собой: камни, траву, цветы, ветки, насекомых. Драко старался быть терпеливым, но к тому моменту он уже немного устал таскать все это на себе. Остановившись, наверное, раз в четырнадцатый, мужчина избавился от всего, кроме еды. Это значительно облегчило его путь, но он попытался напомнить себе, что для Скорпиуса само путешествие было таким же важным, как и пункт назначения. К тому моменту, когда они добрались до леса, их шаг замедлился еще сильнее. Наконец, Драко подхватил Скорпиуса на руки и несколько минут продирался сквозь густой подлесок, а после вытащил палочку и расчистил тропинку. Он без особого труда нашел тот самый ручей и высадил Скорпиуса у берега. Малыш направился прямиком к воде, и на его лице отразилось крайнее потрясение, когда он сел на мелководье. Драко окунул пальцы в воду и чуть не ахнул от того, насколько она была холодной. Скорпиус за свою жизнь купался только в теплой воде, и Драко подумал уже о том, чтобы вернуть его обратно или наложить согревающие чары, но как только первоначальный шок прошел, ребенок начал радостно плескаться. Драко улыбнулся, наблюдая за ним, вспомнив, что его семилетний сын без колебаний нырял в воду. Расстелив покрывало, мужчина наконец сел. Здесь ему не нужны были солнечные очки, ручей с обеих сторон был окружен деревьями. Он вытянул ноги перед собой, сожалея, что с собой у него не было шорт. Прошло совсем немного времени, прежде чем Скорпиус начал находить камни и приносить ему, чтобы показать их. Они просидели у ручья все утро и там же вместе пообедали. Драко знал, что к этому времени еще ни разу не брал своего сына поиграть на ручей, и не мог вспомнить, когда это началось в его прошлом. Затем в его памяти всплыло, как однажды, когда Скорпиусу было, может быть, около четырех, ребенок сам просто попросил пойти поиграть к ручью, его тогда это удивило, но он согласился — вероятно, потому, что знал, что это бесконечно разозлит Асторию, если она узнает. Драко с радостью вспоминал выражение ее лица, когда Скорпиус упомянул при ней, что играл на улице. Но больше всего его удивило, как быстро его сын привык к воде, к растениям вокруг ручья и даже к существам, которых он находил, как быстро ребенок научился получать удовольствие от игры. За эти годы они провели у ручья вместе бесчисленное количество часов. Драко замер, когда его осенило. Что, если все это на самом деле началось именно сегодня, когда он повел полуторагодовалого Скорпиуса к ручью, потому что в будущем однажды отвел туда его старшую версию? Драко покачал головой и неуверенно хмыкнул. Время — коварная штука. Вероятно, он никогда не узнает ответа. Однако, если бы ему пришлось гадать, он бы поставил деньги на то, что все происходящее с ним, было реальным. Все казалось слишком настоящим, и время шло так же, как и всегда. Если бы это было какое-то сложное зелье или заклинание, разве не ощущалось бы течение времени иначе, не текло бы оно как-то по-другому? Либо тянулось бы слишком медленно, либо проносилось бы так, что ему мало что удалось бы заметить? Но он в поразительных подробностях помнил последние одиннадцать дней. В голове мелькнула мысль — не записать ли все на бумаге, но в итоге Драко решил, что на данный момент это не принесет ему какую-либо пользу. Ничто из того, что было на нем или с собой, когда он ложился спать, никогда не переносилось вместе с ним в будущее, он всегда просыпался в другой одежде, так что все, что он попытался бы положить в карман, просто осталось бы в прошлом — а ничего хорошего не выйдет из того, если его прошлое-Я найдет нечто подобное. Однако… да, возможно, он мог бы спрятать дневник где-нибудь в самóм поместье, в каком-нибудь тайнике, скрытом ото всех как визуально, так и магией. Он прекрасно справился с этой задачей в тот раз с маггловскими деньги. Тогда каждый год–день, он мог бы записывать в нем информацию и по возвращении в свое время дневник бы ждал его. Было бы интересно описать свой опыт в письменной форме. Гермиона когда-то сказала, что прочла бы его историю, возможно, и другие тоже захотят. Его опыт, безусловно, был необычным. Хотя не было никакого способа подтвердить, случалось ли подобное раньше. Может быть, так и было. Возможно, люди, которые прошли через что-то похожее, просто никогда об этом не рассказывали. — Папа! Драко поднял глаза и увидел, как его сын выливает ему на живот чашку ледяной воды из ручья. — Ах! — Драко вскрикнул от шока, учитывая, какой холодной была вода. Скорпиус встревоженно подпрыгнул, его большие глаза уставились на отца. Мужчина почувствовал себя неловко из-за того, что напугал ребенка, и улыбнулся, посадив Скорпиуса к себе на колени, и поцеловал его в макушку. — Со мной все в порядке, просто не ожидал. Но теперь я весь мокрый, — он взглянул на часы. — И, наверное, нам уже давно пора возвращаться домой. Я отвлекся, прости, — он встал и взмахом волшебной палочки собрал их вещи. Теперь, когда еда была съедена, он уменьшил корзину для пикника. — Как насчет того, чтобы прокатиться на папиных плечах? — Та! — Скорпиус поднял ручки вверх. Драко легко усадил его себе на плечи и направился обратно к дому. Судя по его смеху, Скорпиусу нравилось сидеть так высоко. Обратный путь занял гораздо меньше времени, поэтому зайдя домой, Драко поспешил все же переодеться и подготовить Скорпиуса к выходу. Прибыв в офис со своим сыном на бедре, волшебник встретил Матильду. — О, вы привели маленького мистера Малфоя! — лицо женщины просияло. — Что мне сделать для него? — она протянула руки, и Скорпиус мгновенно потянулся к ней. — Я думаю, он скоро вздремнет, но если бы вы могли проследить за ним всего несколько минут, пока я готовлю ему спальное место, это было бы чудесно, — Матильда уже поставила Скорпиуса на свой стол, и он начал рассматривать всевозможные предметы на нем. — Конечно, мистер Малфой. Драко направился по коридору к своему кабинету и ощутил странное чувство дежавю. Все офисное помещение, включая вестибюль и коридор, было отремонтировано с тех пор, как он был тут в последний раз днем–годом ранее. А значит и кабинет теперь выглядел так, как когда он застал в нем Асторию с Тео. Он уже увидел это в омуте, когда просматривал свои воспоминания утром, но в тот момент не придал этому особого значения. Однако сейчас, стоя в коридоре, испытывал странное ощущение. Сегодня он впервые переступит порог того кабинета, в котором он застал свою жену и бывшего друга. Перед дверью Драко притормозил, невольно прислушиваясь. Разумеется, он ничего не услышал, Астория к этому времени благополучно прибыла на винодельню во Франции. Тем не менее, он медленно открыл дверь, и взгляд сразу же метнулся к письменному столу. Подойдя ближе, Драко изучил разложенные там бумаги. Все лежало в точности, как в воспоминаниях, это были документы, относящиеся к его встрече, что должна была состоятся следующим утром. Оставив их нетронутым, мужчина подошел к большому книжному шкафу, стоявшему у стены напротив двери. Ничто из того, что лежало на полках ему не было бы полезным, но в ящике внизу он мог бы найти то, что ему было нужно. Наконец, в четвертом ящике он нашел небольшую стопку офисных журналов, лежащих среди канцелярских принадлежностей. Драко осторожно взял один из них и закрыл шкаф. Усевшись на свой офисный диван, он пролистнул страницы, чтобы убедиться, в отсутствии записей, и произнес серию заклинаний, обнаруживающих чары. Чисто. Со вздохом облегчения Драко левитировал к себе перо с чернильницей и открыл журнал на первой странице, чтобы сделать запись, как в кабинет вошла Матильда. — Простите, мистер Малфой. Он сильно капризничает. Драко вскочил. — Я совсем забыл про кроватку. Вы можете опустить его, дальше я сам. Спасибо вам. Скорпиус, должно быть, понял, что его ждет, потому что, как только Матильда опустила его на пол, малыш начал реветь еще громче. Драко поспешил обустроить для него спальную зону, как делал это уже множество раз, когда ему нужно было взять Скорпиуса с собой. Кроватка была аккуратно сложена в шкафу, волшебник взмахнул палочкой, и она пролетела через всю комнату, раскрываясь и мягко приземляясь на пол. Еще одна серия взмахов, и постельное белье полетело из шкафа в кроватку. Как только спальное место было готово, Драко опустил жалюзи, чтобы свет не мешал ребенку, и потушил свет в своем кабинете, оставив для себя лишь одну единственную свечу, которую поставил на кофейный столик у дивана. Скорпиус зачарованно наблюдал за летающей мебелью, и его крики на мгновение прекратились. Драко поднял его и посадил на диван. — Пора вздремнуть, Скор. Нижняя губа мальчика задрожала, и он потер глаза. — Я не утал, па-па. Драко усмехнулся, меняя подгузник. Как только Скорпиус был чист и одет, он уложил его в кроватку. — Папа рядом. Приятных снов, Скор. К счастью, активно проведенное утро привело к тому, что Скорпиус быстро уснул. Драко вернулся на диван и открыл журнал на первой странице, но колебался, не зная, с чего начать. Тогда он попытался представить, что пишет письмо Гермионе, а не думает о том, как вообще начать писать книгу. И тогда слова сами потекли рекой. Мужчина потратил весь сон Скорпиуса на то, чтобы описать свою историю. Он изложил на этих страницах все, каждое чувство, каждую надежду, каждое разочарование, начиная с того дня, когда застал Асторию и Тео вместе. Весь тот вечер он тоже посвятил дневнику, оборачивая свои воспоминания в слова, сидя у камина со стаканом огневиски. Прежде чем лечь спать, он отодвинул доску у каминной панели и сунул внутрь дневник. Засыпал Драко, взволнованный возможностью рассказать о проделанной работе Гермионе.        4.26.06        — Папа. Проснись. Драко приоткрыл один глаз и обнаружил, что его сын пристально смотрит на него, лицо мальчика было всего в нескольких дюймах от его. — Привет, Скор. — Я пустил сову. — Ты… Что? Скорпиус указал на насест в углу. На нем сидела бурая сова, настолько похожая на ту, которую Гермиона прислала годом ранее, что у него в животе все сжалось. — О… Спасибо, Приятель, — мужчина выбрался из кровати, и не успел он встать, как Скорпиус заполз на его место. Драко почесал голову и зевнул, пересекая комнату. Сова протянула ему лапку, и как только он забрал пергамент, вылетела в открытое окно. Драко нахмурился тому, что сипуха не стала дожидаться его ответа, и закрыл за ней окно. Он чувствовал себя крайне неуверенно, когда начал разворачивать записку.        Драко, Мне жаль это сообщать, но я больше не смогу с тобой встречаться. Я искренне желаю тебе всего наилучшего. Гермиона        Его будто ударили под дых. Он уставился на записку и перечитал ее три раза, прежде чем, наконец, скомкать. — Папа? Это плохое письмо? Драко посмотрел на своего сына, уютно устроившегося под одеялом и смотрящего на него с широко раскрытыми карими глазами. Ему совсем не хотелось сейчас думать о письме, поэтому он вернулся в кровать и улыбнулся, ложась рядом со Скорпиусом. — Это письмо просто означает, что я проведу с тобой весь день. Глаза мальчика загорелись. — Что мы будем делать? — Я думаю, мы пойдем к ручью. После того, как ты поздравишь свою маму с днем рождения. Скорпиус важно кивнул. — У мамы день рождения? — Да. Сегодня она отправляется в круиз со своими сестрами. Не думаю, что мы увидим ее до завтра, — Драко опустился на локоть и подпер голову ладонью, наблюдая за сыном. Скорпиус очень тщательно обдумывал услышанное, его крошечный лобик нахмурился от напряжения. — Иногда я скучаю по ней. Но я рад, что у меня есть ты, папочка, — с этими словами он прижался к Драко, и через несколько секунд дыхание мужчины выровнялось, и он откинулся обратно на подушки. Ему хотелось бы попробовать снова уснуть, но теперь, когда Скорпиус спал рядом с ним, его мысли начали кружить. Он взглянул на настенные часы и увидел, что нет еще и семи. Почему Гермиона послала ему сову так рано? Это так же сбивало с толку, как и разочаровало. Он пытался сказать себе, что ничего страшного в этом нет, что он увидит ее снова, как только вернется в свое время, но по правде говоря его это искренне задело. Ему казалось, что в последний раз они провели один из лучших совместных дней, но после, на следующий год она отменила их встречу, а теперь, казалось, и вовсе покончила с ним. Он вспоминал то утро, что они провели в парке вместе со Скорпиусом, снова и снова прокручивая в голове их разговор, ища какую-нибудь подсказку к разгадке того, почему она решила отстраниться. Ничто не приходило на ум, и расстроенный, Драко встал наконец с кровати, чтобы принять душ. Когда он вернулся из ванной, Скорпиус только начал просыпаться. Собственная кровать малыша, которую перенесли в его спальню около полугода назад, стояла в другом конце комнаты, простыни с золотым снитчем были скомканы, а подушка свисала вниз, почти касаясь пола. — Папа? Мы же пойдем к ручью? Драко ухмыльнулся от вида своего сына, волосы которого торчали дыбом в тех местах, где его голова касалась подушки. — Конечно. Давай сначала навестим твою мать, а потом начнем собираться.       

ооо

       Позже, когда Скорпиус снова крепко уснул, после проведенных у ручья четырех часов, Драко отправился в свой домашний кабинет и проверил тайник у камина, в которым годом ранее спрятал свой дневник. Он не думал, что кто-то может найти его, но какое-то небольшое опасение, что дневника вообще может там не оказаться, оставалось. Все же он понятия не имел, что именно с ним происходит, и то, что Гермиона помнила о нем из года в год, не означало, что что-то еще останется неизменным. Тем не менее, он с облегчением вздохнул, найдя его именно там, где и оставил. Драко листал страницы с каким-то благоговением — в эти строчки он вложил частичку себя и был готов продолжить повествование с того места, на котором остановился днем ранее. Дневной сон Скорпиуса длился достаточно долго, и за все это время Драко почти не отрывался от своих записей. Примерно через три часа Киппи пришла сообщить ему, что Скорпиус проснулся. В руке у нее была стопка корреспонденции, и когда эльфийка уже собиралась аппарировать, что-то привлекло его внимание. — Киппи, что у тебя там? Эльфийка подняла стопку. — Это почта для госпожи Астории, сэр. Я как раз собиралась отнести ее к ней в комнату, когда услышала, что юный господин проснулся. — Могу я взглянуть? — он протянул руку, и Киппи отдала ему стопку. — Спасибо, Киппи. Я сам отнесу это в ее комнату, как раз направляюсь в ту сторону. Пожалуйста, побудь со Скорпиусом, пока я не вернусь. — Да, господин, — Киппи коротко поклонилась и исчезла. А внимание его привлек номер «Ведьминого Еженедельника», не сама газета, а большие карие глаза и ослепительная улыбка на обложке — улыбка, которая казалась ужасно знакомой. С одной стороны, Драко не хотел смотреть, боясь увидеть что-то, что ему не понравится, но с другой стороны, не мог удержаться. На первой странице красовалась не кто иная, как Гермиона. Она была одета в персикового цвета платье, волосы ее были уложены в сложную прическу, в которой, подобно бриллиантам, сверкали заколки, что удерживали на месте ее красивые локоны. Он мог бы целый день пялиться на это изображение, которое запечатлело ее в момент, когда она улыбалась и застенчиво махала фотографу. Но к сожалению, на снимке она была не одна. Рядом с ней стоял высокий волшебник, и Драко легко узнал в нем Виктора Крама, знаменитого болгарского ловца. А заголовок гласил:       

Гермиона Грейнджер наконец-то нашла свою любовь?

       Все его нутро сопротивлялось тому, чтобы читать эту статью, но опять же, он ничего не смог с собой поделать. По словам автора статьи, Гермиону неоднократно видели вместе с Крамом, и якобы в его присутствии она просто сияла. Далее в статье подробно описывалась их история, начавшаяся с Турнира Трех Волшебников, и хронология их возобновившегося романа. Драко чувствовал себя так, будто из его легких выкачали весь воздух. Он не мог оторвать глаз от нее, такой красивой, такой сияющей — именно такой, как ее и описывали в статье. Мерлин, почему ему потребовалось так много времени в собственной временной шкале, чтобы начать замечать ее? Гермиона была сногсшибательна и, вероятно, понятия не имела, насколько она красива. Он все еще изучал снимок, когда почувствовал, что сзади его тянут за рубашку. — Папа? — по всей видимости Скорпиус уговорил Киппи перенести его. Драко повернулся и тут же заключил сына в свои объятия. — Да, Скорпиус? — он начал щекотать его животик, и малыш захихикал, пытаясь оттолкнуть его руку. — В чем дело, Скор? Чего ты хотел? — ухмыляясь, Драко продолжал щекотать его, в то время как Скорпиус смеялся и изо всех сил старался убрать его руку. — Почему ты молчишь, сынок? — Папа! Остановись! — рука Драко замерла, и смех Скорпиуса стих. — Я хочу посмотреть, как ты летаешь, папа. Можно? Мы с Киппи посмотрим, как ты летаешь. Драко изобразил преувеличенно строгое выражение лица. — О, Скор, ты же знаешь, как папа относится к полетам, не так ли? — Да! Ты любишь летать! Дедушка Люци подарил тебе новую метлу на Рождество, помнишь? Драко громко рассмеялся. Прошли годы с тех пор, как его Скорпиус называл Люциуса дедушкой Люци. Мальчику не давался «Люциус» с тех пор, как он научился говорить. Ни Драко, ни его матери никогда не удавалось сохранять невозмутимое выражение лица, когда малыш произносил это очаровательное прозвище. Так оно и прижилось на несколько лет, до тех пор, пока Скорпиус не стал достаточно взрослым, чтобы осознать, что неправильно произносил имя своего дедушки, и самостоятельно исправиться. — Все верно, малыш, так и было. И я бы с удовольствием немного полетал, — Драко поставил Скорпиуса на пол и взял его за руку. — Пойдем.       

ооо

       В тот вечер, когда ужин с Асторией был им пережит, а Скорпиус уже уснул, Драко было подумал продолжить свои записи в дневнике, однако быстро отбросил эту идею. Он уже посвятил этому большую часть дня. С грустью волшебник осознал, что ему стоит найти себе какое-то новое занятие, поскольку в обозримом будущем с Гермионой он видеться не сможет. Вздохнув, Драко решил, что, возможно, пришло время попытаться выяснить, что именно и почему произошло с Тео. Может, в их прошлом была какая то зацепка, которая помогла бы ему понять это, не мог же Тео просто внезапно принять решение подставить его. Должна была быть какая-то причина. Проблема лишь заключалась в том, что он понятия не имел, с чего начать поиски. Тео еще даже не был сотрудником его фирмы, чтобы покопаться в его личном деле. Так что изучить его досье придется тогда, когда он наймет его в будущем. Но несмотря на то, что Нотт еще не был принят в штат, у него все же были собственные воспоминания о нем. Он сам позвал бывшего друга на собеседование, услышав, что у того были проблемы с поиском работы. Он протянул Тео руку помощи и дал шанс. Что же пошло не так оставалось загадкой. Драко быстро достал Омут и вытянул необходимые воспоминания. Однако, просидев час за наблюдением их с Тео многолетним общением, он не заметил ничего особенного. Кроме того самого собеседования. Тео, казалось, сильно нервничал, тогда Драко списал это на волнение из-за факта собеседования. Большинство людей нервничают на собеседованиях при приеме на работу, и он, как глава компании, обычно их не проводил. Но в тот день ему просто хотелось немного пообщаться со своим старым другом, и по итогу разговор прошел хорошо. Драко решил отправиться в кабинет своего отца в надежде найти какую-нибудь зацепку там. Как-никак Люциус был Пожирателем Смерти, который вышел относительно невредимым из той истории, и главным образом потому, что не участвовал в Финальной Битве. Но большинство из тех, кто был задержан, отбыли или все еще отбывают длительные сроки в Азкабане, и их состояние было серьезно подорвано из-за затребованных Министерством репараций. Малфои же выплатили свою компенсацию, а затем жертвовали еще дополнительные средства от себя, но как-то существенно на их хранилища это не повлияло. Безусловно, их наказание было гораздо менее строгим, чем у многих Пожирателей, во многом благодаря роли Нарциссы во всем этом деле. На суде она заявила, что хочет участвовать в восстановлении волшебного мира, и именно поэтому в итоге их семья заплатила в три раза больше, чем от них требовал суд. Нарцисса позаботилась и о том, чтобы Малфои становились первыми в числе тех, кто вносил анонимные пожертвования на любые нужды, хотя к настоящему времени уже практически все знали, откуда берутся такие крупные суммы. Отец же Тео сражался бок о бок с Волдемортом до самого конца, и его приговор был суровым. В его временной шкале Нотт вышел из тюрьмы три года назад под испытательный срок, и ему не разрешалось покидать страну. В эти же дни он пока все еще был надежно заперт в Азкабане. Драко вздохнул, его взгляд скользнул по предметам, лежащим на столе отца. Он не пользовался этим кабинетом, даже никогда не входил в него, предпочитая держать комнату нетронутой до тех пор, пока его отцу не разрешат вернуться в Англию. Беглый взгляд на рабочий стол не выявил ничего примечательного, поэтому волшебник решил заглянуть внутрь. Однако, приблизившись к столу, Драко почувствовал изменение в воздухе, будто прошел через сильную защиту. Мгновенно насторожившись, он вытащил свою палочку и стал выжидать. Когда ничего так и не произошло, он произнес базовое заклинание для обнаружения темной магии. И снова ничего. Но его буквально тянуло к столу, и поэтому Драко пришло в голову, что, возможно, именно его отец расставлял обереги. Он начал осторожно копаться в ящиках, надеясь, что что-нибудь бросится в глаза. Открыв нижний правый ящик, Драко почувствовал еще один прилив магии, и его сердцебиение участилось. Он старался подавить легкую дрожь в руках, вытаскивая оттуда пачку бумаг, скрепленных заклинанием, которое замерцало в виде блестящей волшебной ленты. Воспользовавшись своей палочкой, он разрезал магией ленту, и она исчезла, оставляя после себя небольшой сноп искр. На самом верхнем пергаменте была изложена подробная опись всего, что находилось в этой небольшой стопке. В списке перечислялось только то, что было связано непосредственно с бизнесом — бюджеты, личные дела сотрудников, схема бизнес-структуры, список холдингов и тому подобное, — так что Драко не стал тратить на это много времени. Отложив пергамент в сторону, он начал тщательно перебирать остальные бумаги. На первый взгляд все выглядело совершенно обычным, хотя, очевидно, что в записях хранилась какая-то конфиденциальная информация, документы, которые Люциус хотел бы оставить только своему сыну. Ничто не казалось даже отдаленно полезным, пока между двумя финансовыми отчетами Драко не наткнулся на конверт со своим именем. Он узнал почерк своего отца, отчего его пульс участился. Вскрыв печать, Драко извлек содержимое — лист пергамента, который представлял собой письмо отца к нему, и горсть листков поменьше. Его глаза расширились, когда он прочел то, что отец написал ему много лет тому назад.        Драко, Помни, это не должно быть занесено ни в какие записи. Я включил сюда всю корреспонденцию, отправленную мне Брэдфордом Ноттом. Говоря кратко, не так давно Нотт обратился ко мне с напоминанием о том, что было время, когда он стоял в очереди в претенденты на главу английского департамента «Малфой Индастриз» в случае, если со мной что-то произойдет. То было много лет назад, еще до твоего рождения, и имело силу еще какое-то время, когда ты был маленьким. Но всегда было очевидно, по крайней мере для меня, что, если родится наследник-Малфой, лидерство перейдет именно к нему. Нотт, однако, как оказалось, с этим согласен не был. Он написал мне, когда мой приговор вступил в силу, предлагая передать бизнес ему, поскольку я больше не мог его контролировать. Я отказался, рассчитывая, что однажды ты возьмешь компанию под свой контроль. Ему это не понравилось, и вместо себя он предложил кандидатуру своего сына, поскольку самому ему следующее десятилетие ему предстоит провести в Азкабане. Естественно, я снова отказался, напомнив ему, что у меня имеется собственный сын, полностью способный и достойный того, чтобы справиться с этой задачей. Ты можешь увидеть из его сообщений, на которые я уже перестал отвечать, что его гнев только рос, а предложения его стали больше походить на угрозы. Я принял некоторые меры предосторожности, чтобы убедиться, что он не сможет как-то тебе помешать, но очень мало в чем в этом мире можно быть уверенным наверняка. Я ввожу тебя в курс для того, чтобы ты был предупрежден. Приглядывай за Ноттом, когда его выпустят из тюрьмы. Если он когда-нибудь начнет доставлять тебе неприятности, немедленно напиши мне. Я знаю, что ты, безусловно, способен взять на себя руководство компанией, и всецело верю в тебя. Я также знаю, что это не то дело, которым ты надеялся заниматься по жизни, и я искренне желаю, чтобы тебя не попросили руководить компанией вечно. Я буду усердно работать из Франции, чтобы отменить свое изгнание, и моя цель состоит в том, чтобы когда-нибудь суметь вернуться домой, хотя я не могу предугадать, когда это может произойти. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, стоит только попросить. Искренне, Твой отец        Драко уставился на пергамент, его мысли путались. Могло ли это стать мотивом для Тео? Нотт-старший посчитал, что Люциус пренебрег им, и Тео в отместку пришел и каким-то образом смог отобрать их компанию? Драко было знакомо то, какое давление могут оказывать ожидания родителей на ребенка, и знал, что семья Ноттов находится в гораздо худшем положении, чем его собственная. Что ж, это обретало смысл: Тео мог попытаться забрать то, что, по его мнению, принадлежало ему по праву, хотя, конечно же, это было не так. Нотт-старший, очевидно, считал, что Люциус перед ним виноват, а Тео, безусловно, скорее поверил бы собственному отцу. Драко слишком хорошо понимал это. Но прежде, чем у него успела появиться хоть капля сочувствия к бывшему другу, он вспомнил тот день, когда застал его вместе с Асторией. В глазах Тео не было раскаяния, только вызов, желание что-то доказать. Ему нужно будет нарыть что-то на Тео в будущем, если это вообще возможно. Ведь то, что он разгадал мотив, еще не помогало ему понять, как волшебник это провернул. Реальный вопрос заключался в том, имело ли это теперь значение? Скорее всего, ему ничего не удалось бы сделать, чтобы остановить друга. У него имелся лишь один день в году, и за это время надо было выяснить, что сделал Тео, и каким-то образом найти способ предотвратить это. Эта мысль была пугающей. Что вообще он мог сделать за один день? Откровенно признаваясь самому себе, Драко даже не был уверен, что хочет этого. Как правильно заметил его отец, руководство семейной компанией никогда не было целью его жизни, и даже если он сможет предотвратить предательство Тео сейчас, что в таком случае произойдет с его будущим? Возможно, ему никогда не представится случай наткнуться на Тео и Асторию, и тогда кто знает, очнулся ли бы он от того кошмара, которым была его жизнь, или когда бы он очнулся? Аккуратно сложив все записки Нотта-старшего, Драко вложил их в письмо Люциуса и без малейших сожалений запечатал все обратно в ящик, туда, где и нашел. Было действительно приятно наконец оставить этот вопрос позади, конечно, оставались еще вопросы, но даже если бы он узнал всю правду, то ничего бы не изменил.               4.26.07        Проснувшись на следующее утро, Драко на самом деле уже не ожидал получить записку от Гермионы, но, тем не менее, в глубине души надеялся увидеть ее сову. Он встал рано, Скорпиус все еще спал в своей кровати в другом конце комнаты. Поэтому мужчина позволил себе насладиться тишиной, когда его не отвлекали каждые две минуты. Естественно, он обожал своего сына, но дети как правило не любят, когда их родители слишком надолго уходят в свои размышления. А подумать ему было о чем. Он знал, что в его будущем Гермиона больше не встречалась Крамом. Знал, что она была одинока все то время, пока была учительницей Скорпиуса. Хотя, возможно, она встречалась с кем-то, но во всяком случае в заголовках газет ничего не упоминалось. В те времена он не следил за ее личной жизнью, и теперь об этом жалел. Неужели Крам разбил ей сердце? Он вспомнил, как сильно болгарину нравилась Гермиона в тот год в Хогвартсе, как он расспрашивал о ней всех на Слизерине. И никто из них тогда не решился говорить о ней что-либо негативное, опасаясь оттолкнуть звезду квиддича. В следующую секунду Драко осенила мысль, от которой кровь застыла в жилах. Что если, подружившись с ней, он изменил ход ее жизни? Что, если она никогда не откроет школу? Что если она сейчас найдет свою любовь, и он, оказавшись в своей временной шкале, обнаружит, что она уже счастлива в браке и у нее есть дети? Это было бы очень жестоким поворотом судьбы, привести его в прошлое, чтобы он мог влюбиться в нее только для того, чтобы потом обнаружить, что она совершенно недосягаема для него. Но Драко поспешил напомнить себе, что одно во всем этом точно было неизменно хорошим: как он и говорил Гермионе, время, проведенное со Скорпиусом, действительно было подарком. Он был счастлив проживать свою жизнь рядом со своим сыном и решил сделать сегодняшнее путешествие к ручью самым лучшим.