Лунное желание

День обещал быть чудным: солнечным, безоблачным, но не жарким, и Хайди аж несолидно для его двенадцати лет подпрыгивал от удовольствия, пока шагал к дому Ники. В кармане позвякивала мелочь: мама дала деньги и велела «бедную девочку» угостить мороженым. Ники действительно в последние дни походила на собственную бледную тень. Ещё бы! Если бы Хайди пришлось в её возрасте надолго остаться без родителей, он бы тоже тосковал. Сначала радовался свободе, конечно, а потом скучать бы начал, как было в прошлом году, когда его в лагерь отправили. Ребята весёлые были, и с вожатыми интересно, но по семье это тосковать не мешало. А ведь Ники не три недели здесь, а уже целых полтора месяца! Понятное дело, девчонка по матери скучает. — Здравствуйте! — вежливо поздоровался с её бабушкой Хайди. Та кивнула, улыбнулась: — Проходи, внучок, Никуша у себя. Хайди прошмыгнул к ней в комнату. Ники, завидев его, торопливо потёрла глаза и помахала рукой с ярко-красной фенечкой. Похожая, только в синих тонах, красовалась на его руке — по-девчачьи, но это же подарок, как тут взять и обидеть подругу? — Чего сырость разводим? — бодро подначил её Хайди. Она шмыгнула носом, подвинулась, позволяя сесть, но мальчишка предпочёл бахнуться на пол и боднуть её коленку головой. Ники рассмеялась, потом вздохнула и обняла себя за плечи руками. — Мама обещала приехать ещё на прошлой неделе, — всхлипнула она и сердито вытерла слёзы. — Позвонила, сказала, что на этой тоже не получится… Хайди растерялся. Он не знал, как подруге помочь, он в поддержке не силён, как и в выражении сочувствия. Он рассеянно погладил её по ноге, предложил в пустоту: — Хочешь мороженое? — Ники покачала на это предложение головой. Хайди вздохнул, пересел к ней на постель, неловко приобнял за плечи. — Твоя мама обязательно приедет! Просто у неё, видимо, какие-то взрослые дела, — он пространно махнул рукой. — У них всегда так, работа, понимаешь? — Да знаю я, — буркнула девочка. — Просто… Она же обещала! Виток успокаиваний начался заново. Хайди пытался подругу развеселить и утешить, отвлечь, но всё было бестолку: даже когда она смеялась, в глазах отчётливо тлела огромная, недетская печаль. — А есть… такой шарик, который может желания исполнять? — тихо спросила она и яростно почесала комариный укус на ладошке. — Чего чешешься? — не зная, что ответить на первый вопрос, ухватился за тему Хайди. — Кнамий шарик потеряла, — покаянно прошептала она. Хайди щёлкнул её по носу — «растяпа» — и пообещал найти новый, детворе без него — никуда. Эти шарики кнамы, травяные крошечные жители, из утренней росы делают. Трогают капли волшебными волосками, и те твердеют, как стекло. Или как лед, только не тающий… Если он в кармане, тебя комары не кусают, колючки не жалят и даже дома почти не ругают, если вдруг загуляешься на улице… — А с желанием… — робко напомнила Ники. — Не знаю, — погладил её по голове Хайди. — Наверное, нет. А желание какое? Если не секрет, конечно… — Да какой там секрет, — невесело улыбнулась она. — Чтобы мама приехала… Хайди мысленно шлёпнул себя по лбу — ну ведь мог догадаться, оловянная голова! — Кнамий шарик найду, — твёрдо сказал он ещё раз. — А желание… Само сбудется, ты только верь! — Верю, — эхом повторила Ники и протяжно зевнула. На взволнованный взгляд пояснила: — Я ночью уснуть не могла, думала… — Думала она! — беззлобно погрозил пальцем Хайди и стал размышлять, как её тактично уложить спать. В конце концов это удалось, и Хайди аккуратно, как заботливый старший брат, укутал её в одеяло, устроил поудобнее, вместо своего плеча подсунув подушку под голову, а потом шёпотом пожелал добрых снов и выскользнул из спальни. Попрощавшись с попавшим на глаза дедушкой Ники, она вышел со двора и направился к Лабусу — домой не хотелось, зато надо было обсудить плавание. Ещё издали он заметил кипучую деятельность: Лабус, Клайд и Сантос уже были здесь, конопатили щель в днище перевёрнутой лодки. Рядом обитали Секби с Клэшем — последний, как самый младший, просто сидел на бочке и мотал ногами, довольный тем, что двоюродный брат привёл его во «взрослую» компанию, а сам Секби разводил краску и сосредоточенно испытывал её на деревяшке. — Репивет, лопухастые! — махнул Хайди от калитки. — Репивет! — нестройным хором обрадованно отозвались все. — Чего делаете? Помочь чем? — Карту Плавней найди, — мрачно буркнул Сантос. Это была проблема с большой буквы «П» — им всё не удавалось отыскать ни даже крохотной схемы Лопухастых островов, и как добраться до нужного им острова со скважиной — решительно непонятно. — Да нам тут и втроём у лодки тесно, — отмахнулся Лабус и поправил растрепавшиеся волосы. — Тогда я кнамий шарик у тебя поищу, не против? — уточнил Хайди. — Трава подходящая. — Да на здоровье, — разрешил хозяин территории. — Потерял, что ли? — Да это Ники, растяпа, потеряла… А сама ещё искать не умеет. — Значит, ты прям её настоящий друг? — простодушно спросил Клэш, откуда-то из кармана доставая конфету в шуршащей обёртке. — Ну, получается, — согласился Хайди: дарёный кнамий шарик работает, только если его вручит друг. — А почему тогда она не с тобой? — сощурился Клайд. — Потому что ночью спать надо! — фыркнул Хайди и отошёл к кустам, присматриваясь в поисках шарика. Тот обнаружился среди стебельков одуванчиков, почти сливающийся с белыми шапками. Достаточно крупный, с ягодку спелой клубники, прозрачный, почти стеклянный, с фиолетовым дрожащим огоньком внутри. — Хороший экземпляр, — одобрил Лабус. Посоветовал: — Скажи, чтоб не теряла больше! — Скажу, — согласился Хайди. — Ребят, а вы не знаете, есть ли шарики, которые очень важные желания исполняют? Все замолчали, заоглядывались, дружно пожали плечами. — Наверное, нет, — рассудительно сказал Секби. — Иначе жизнь была бы слишком проста: нашёл-загадал-исполнилось. Он был прав, конечно, прав. Лабус проницательно глянул на него из-под белёсых ресниц. — Хайди, а у тебя есть… Желание, которое очень? — Да не у меня, — смущённо отмахнулся он. — У Ники, опять же! К ней мама всё не едет… — Такого шарика точно нет, — вздохнул Клайд — его папа однажды в командировку на целых два месяца уехал, он об этом знал наверняка. Все горестно призадумались: повисла тревожная тишина. — А если попробовать лунное желание? — осторожно произнёс Клэш, проглатывая букву «р». — Это что за ерунда? — озадачился Сантос. — Не ерунда, — покачал головой Секби, поддерживая кузена. — К нам как-то Модди заходил, с папкой детство вспоминал. — И перо мне подарил! Гусиное! — подскочил Клэш. — С ним рэп писать проще! — Ты давно рэпером заделался, мелочь пузатая? — фыркнул Клайд. — Давайте про желание уже, а! — нетерпеливо прервал обмен любезностями Хайди. — Они там вспоминали всякие считалки и заклиналки, которые у них в детстве были, — послушно продолжил Секби. — Ну, слово за слово, про лунное желание вспомнили… Если кому-то что-то очень-очень хочется, надо выловить из воды отражение круглой луны, перелить его в бутылку и разболтать. Получатся светящиеся чернила. Ими надо написать желание на бумажном листе, лучше не простым пером, в гусиным. Потом сделать из листа кораблик и пустить его в какой-нибудь ручей. А вслед заклиналку сказать. — Какую? — придирчиво спросил Сантос. — Любую, лишь бы в рифму… — Вот рэпер наш и сочинит, — весело фыркнул Клайд, глянув на Клэша. Тот надулся, как мышь на крупу, но кивнул: — А вот и сочиню! Тем более, луна сегодня круглая… — Точно! — обрадовался Хайди. — И перо у Клэша есть, — напомнил Лапоть. — Только лунное отражение поймать очень трудно, — перебил их Секби и продолжил: — Чтобы ловить руками, оно должно быть рядышком, прям перед тобой. А для этого надо, чтобы луна светила из зенита, только вот она там почти никогда не бывает. Поэтому отражение видно только со стороны. Не дотянешься… — Можно зацепить удочкой, — предложил Клайд. Секби мотнул головой. — На крючок оно не цепляется. Альцест и Модди… ну, когда были такие, как мы, привязывали к длинной палке поварешку, старались зачерпнуть луну издалека… — И зачерпнули? — нетерпеливо спросил Хайди. — Зачерпнули, хотя и с трудом. И всё сделали, как надо. Я даже их заклиналку знаю, они ее до сих пор помнят. Только нам она не пригодится, для каждого раза нужна новая… — Тогда надо попробовать, — решил Лабус. — Между прочим, у нас дома есть подходящая поварешка. Почти волшебная, по слухам, от колдуньи. От такой-то точно не ускользнёт отражение! — Не ускользнёт, — кивнул Секби. — Только обязательно надо, чтобы вода была гладкая! И ловить желательно в чём-то круглом, бочке там… — Можно ловить в шине, которая в лягушатнике для квамов валяется! — подскочил Клэш. — И круглая, и гладкая, не подкопаешься. Договорились встретится ближе к вечеру, а для взрослых предлогом стала общая ночёвка и посиделки у костра под стр-рашные истории. Забежав домой, Хайди предупредил родителей, что останется у Лабуса на ночь; привычные к этому делу, они не возражали, только мама по привычке попросила быть вежливым и сарай не сломать, а то с его-то активностью… Он только отмахнулся, чмокнул её в щёку и выскользнул за дверь. Успел он самым первым: во дворе только Лабус и сидел, задумчиво в воздух подбрасывая монетку. — Репивет, — выдохнул он и поймал её в ладонь, деловито пряча в карман. — Здоровались уже, — с доброй ухмылкой выдал Хайди. — Как думаешь, — начал Лабус, замялся, но продолжил: — Это правда сработает? Ну, лунное желание… — Я очень хочу в это верить, — отозвался Хайди, присаживаясь рядышком, коленка к коленке. Потихоньку подтянулись переругивающиеся Сантос и Клайд: они были соседями, отчего и ходили частенько вдвоём. Следующим появился подпрыгивающий Клэш, напевающий радостную песню; за ним неспешно зашёл Секби с пирогом в руках. — Это тётя Ви передала всем, — объяснил он. — Сказала спасибо за то, что починить сарай помогли. Подарку обрадовались. Лабус принёс из ящика в сарае чашки, раздал всем по одной, пока Сантос костёр разводил, а Клайд за водой с котелком до ближайшей колонки метнулся. Чай оказался горячим, пирог — вкусным, и вечер тут же окрасился в тёплые тона, заставляя всей душой надеяться, что колдовство сработает. Потом рассказывали друг другу истории, обсудили ещё раз предстоящее плавание, посетовали на отсутствие карты. Без пятнадцати двенадцать выдвинулись к реке: Сантос нёс на плече длинный шест, на голове у Клайда на манер рыцарского шлема красовалась большущая пластмассовая воронка. Лабус по-дирижёрски помахивал колдовской поварёшкой, Хайди тащил с собой, прижав к груди, деревянную дощечку для резки овощей, а Секби игрался с фонариком, включая его для большего приключенческого настроения. От этого гусиное перо, которое Клэш залихватски заправил за ухо, поблёскивало. Все были уверены, что колдовство принесет удачу. На улицах никого не было, только шелестел спокойно ветер, изредка доносилось уханье сов или далёкий плеск лягушек. Тишину нарушать не хотелось, отчего добрались быстро и стали спускаться осторожно, чтобы не упасть и не взволновать воду. Секби протиснулся вперёд, чтобы светить всем фонариком. У берега было прохладно: в одной лёгкой майке это чувствовалось, и по плечами пробежались мурашки, но Хайди только раздражённо дёрнул головой, не желая на это внимание обращать. — Как красиво… — заворожённо протянул Клэш. С ним молчаливо согласились: и правда, красиво. Отражение луны безмятежно плавало в гладкой воде, в середине шины. Полюбовавшись на это дело, подошли поближе, к самой кромке воде. Повозились, привязывая шнурком поварёшку к шесту, потом за него ухватились Клайд и Сантос, протянули к «луняшке». Длины шеста хватило в самый раз, только вот он вздрагивал, и поварёшка прыгала, плюхалась рядом с отражением, а подцепить всё никак не могла, бесполезно взмахивая, как барахтающийся комарик в паутине. — Давайте медленнее, плавнее! — подбадривал их Секби. — Сам давай, раз такой умный! — огрызнулся Сантос. — Не суетитесь, лопухастые, — раздалось снизу. Клайд ойкнул, чуть не выронил шест. Это оказался взрослый, размером с ладошку, бородатый квам. — Дайте-ка… — Он обхватил черенок поварёшки, дождался, когда успокоится вода, аккуратно опустил посудину, подвёл её под отражение и приподнял над водой. Отражение тут же послушно оказалось в круглой деревянной чашке, заколыхалось в ней, как маленькая светящаяся медуза. — Тяните, только аккуратно, — велел квам. Шест потянули, аккуратно перебирая пальцами. Поварёшка с горячим, расплавленным золотом внутри оказалась совсем близко, и от неё даже чувствовалось фантомное тепло. Лабус взял поварешку за черенок и аккуратно наклонил над вставленной в бутылку воронкой. Огненная струйка побежала в неё, свет заполнил бутыль, превращая её в волшебную лампу. — Ну, как там у вас? — подал голос квам. — Получилось «луняшку» поймать? — Получилось, спасибо! — радостно крикнул Хайди в ответ. — Тогда доброй ночи! — отреагировал он и спрыгнул с шины — только и видали. Ему вслед донеслось нестройное «спасибо» и «пока», а луна тем временем продолжала светить ярко и празднично. Полдела, самое сложная часть, сделана. — Кто писать будет? — спросил Секби, тут же открещиваясь: — У меня почерк ерундовый, вдруг это повлияет на что-то! — Я буду, — заявил Лабус и, не встретив возражений, уселся на песок, положил на колени протянутую Хайди дощечку для резки овощей. Расправил на ней слегка помятый бумажный лист, который выдернул из-под резинки на поясе. — Клэш, давай перо. Мальчишка послушно вытащил его из-за уха и протянул старшему товарищу. Лабус обмакнул гусиное перо в светящуюся жидкость и начал водить по бумаге, старательно вырисовывая буквы аккуратным почерком с завитушками: «Мы очень хотим, чтобы к девочке Ники поскорее приехала мама…» — Так? — спросил он. Все в голос ответили, что так. Лабус торжественно расписался, за ним аккуратно оставили свои имена и все остальные, аж высовывая язык от усердия, чтобы бумажку не испортить. Арлабус помахал листом, чтобы лунные чернила — хотя лексически вернее будет сказать «светлила», они же не тёмные, а совсем даже наоборот! — высохли. И они высохли, но светиться не перестали. Лабус очень аккуратно сделал из листа кораблик. Глянул на Клэша, от ночного холода стукавшего зубами. — Ну? Давай напутственную заклиналку, р-рэпер. — Чего-то не придумывается, — расстроился он, но, не унывая, забормотал: — Минутку… сейчас… вот: Плыви, кораблик, по теченью И наших слов неси свеченье. Тебе вослед пусть машут квамы, А к Ники пусть приедет мама… — Мда, не сахар… — критически заметил Клайд. — Тогда сам сочиняй, — обиделся Клэш и скрестил руки на груди, явно кому-то подражая. — Да ладно, все правильно, — тут же заступился за брата Секби. — Всё, что надо, сказано. — Клэш, скажи ещё раз, чтобы мы запомнили, — попросил Лабус, вновь беря командование в свои руки. — Потом повторим все вместе, и я кораблик отпущу. Так и сделали. Хоровая декламация получилась сбивчивой, зато ритмичной и громкой. В ответ заквакали, заголосили по всему оврагу весёлые лягушки, и под их радостный гвалт кораблик со светящимися словами и уплыл по лунным зигзагам. Отметили дело задорным улюлюканьем и пошли обратно, перекидывая друг другу шест и негромко обсуждая произошедшее. Уже дома все расселись по матрасам, уложенным в рядок на полу сарая, и поставили в середину волшебную лампу. — Интересно, а если её выпить, я стану джинном? — в никуда спросил Клайд, запустив новый виток обсуждений колдовства. Лишь в одном все сходились: в убеждённости того, что лунное желание наверняка сбудется. Вспомнив доброго квама и смешных лягушек, легли спать, отрубившись, как по команде, и даже яркое свечение из бутылки не мешало им заснуть. Утром вода лунного отражения уже не светилась, зато ярко сияли солнечные щели в стенах. Все ещё спали, когда Хайди открыл глаза. Он не стал никого будить, выскользнул из сарая и помчался домой. На углу у магазина «Берёзка» он увидел Ники. Та в новом красном платьице в горошек вприпрыжку двигалась навстречу, вся сияя. — Хайди, репивет! — ещё шире заулыбалась она. — Представляешь, а ко мне ночью мама приехала! Удивительно, правда? — Правда, — с удовольствием подтвердил Хайди и, выслушав быстрое прощание, с чувством полного удовлетворения проводил её, весело подскакивающую, взглядом. «Луняшка» всё-таки не подвела.