Саку, а уж Ра или Мо, какая в самом деле разница

      Учиха Сакура застонала и сжалась вокруг болящего, как семь адов, живота. Пальцы не найдя опоры погрузились в истерзанный чем-то живот.       Сакура поджала потрескавшиеся губы и собрала исцеляющую чакру на ладонях. Слабое сияние зелени помогло взять себя в руки. Пока часть ее сознания доведённая до автоматизма исцеляла довольно обширные повреждения, мысли панически метались.       Кто мог напасть на нее? В защищённом доме, в деревне! И зачем?       САРАДА!       Сакура резко подскочила на нетвердых ногах и чуть не упала. Зрение немного плыло по краям, но она тут же заметила совершенно другую обстановку. Старомодная мебель, татами…       Где она была? И где же была Сарада?       Паника захлестывала волнами, но Сакура уже давно не была маленькой девочкой, неспособной себя контролировать. Она замедлила дыхание и снова пустила исцеляющую чакру по путям и только тогда…        — Какого, мать твою…       Сакура сглотнула ком в горле и с опаской уставилась на свою крупную ладонь. Мужскую ладонь. Аматерасу Оми Ками. Бессознательно взмолилась Сакура божеству Учиха.        — Папа? — раздался топот маленьких ножек и Сакура панически прижалась к стене, уставившись на лужу крови на татами. Папа?!        — Пап?       — Какаши-.? — голос Сакуры резко оборвался и она, к счастью, не успела продолжить обращение.        — Что случилось? — панически, но требовательно спросила мини-копия её сенсея. Мини-копия. Сознание истерично рассмеялось над совпадением. Ну, ниндзя-копия, мини-копия. Мини-копия ниндзи-копии.        — Я… — Сакура неуверенно попыталась промочить сухие губы. Она уже понимала, куда попала и что произошло. И знала больше, чем ей бы хотелось на самом деле. Ей следовало быть осторожнее с тем, что она говорила при Какаши.        — Ааа, хах, понимаешь ли, Какаши… — Сакура неловко рассмеялась и сощурила глаза в довольно искренней улыбке.        — Ты что, порезался? — недоверчиво-презрительно спросил мальчик. Сакура не обманулась, видела чуть блестящие глаза, прижатые к коротким шортам потные ладошки, высокий от истерики голос. Какаши мог быть гением, мог ходить в Академию. Того, что он был маленьким мальчиком, это не меняло. Всё он прекрасно понял…        — Прости, Какаши, ты же знаешь своего глупого отца, — сердце Сакуры треснуло от ужаса, который чуть не пережил маленький ребенок.        — Прости, Какаши, — повторила она с рыданием в глубоком мужском голосе.       Мальчик резко сорвался с места и скорее врезался в ноги Сакуры, нежели обнял их, и глубоко задышал. Она задохнулась, таким ослепляющим на мгновение стало горе. Сакура сползла на пол и притянула мальчика ближе, ко все ещё окровавленному животу, покачивая его в жёстких объятиях.       Первый всхлип Какаши заставил её поджать губы с болью, следующие — саму глотать слёзы. Она любила Какаши, к тому же, сейчас он был ребёнком. Он был даже моложе Сарады. Видеть и чувствовать его слёзы…       Как можно было остаться равнодушной? Часть её была рада расплакаться, потому что, может быть, Какаши сегодня обрёл отца, но… Сарада, её девочка, увидит ли она её когда-нибудь? Сакура прижала ребёнка ближе к себе, оплакивая собственные потери.       Что бы с ней не случилось, Сакура сильно сомневалась, что сможет вернуться обратно к себе. А Какаши? Разве она могла его бросить, когда он уже чуть не застал сломанного отца, вскрывшего себе живот прямо в гостиной.       По крайне мере, она знала, что о Сараде позаботятся. Может, и не Саске-кун, как должен, но Наруто бы не бросил Сараду. Он уже был ей как отец. Слезы снова навернулись на глаза теперь уже от обиды.       Было глупо потакать остаткам собственных чувств и желанию быть с идеализированной в ее мыслях версией Саске. Это никогда не имело потенциала. Но она жила, держа близко к сердцу образ выздоровевшего Саске, игнорируя тот факт, что до это момента ещё нужно было добраться.       Иногда Сакуре было проще топить бесконечную обиду на Саске в любви к нему же. Даже не за себя, за Сараду. За столько лет… Сакура снова чуть не задохнулась.       Может быть, её дочери с Наруто будет даже лучше, чем с матерью-идиоткой. Конечно, она будет искать способы возвращения, но… Было так много всего, что она могла бы исправить.       Так много.       Сакура слегка споткнулась о собственные мысли вспомнив первым делом не все те ужасы, которые принесли с собой Мадара и Кагуя, а Неджи. Они не сблизились тогда, нет, но…       Все эти смерти…       И Наруто. Сакура любила его, не какой-то романтической или даже нежной любовью. Привязанность к Наруто была, как к приставучему брату, которого у нее никогда не было. Таким позже стал и Сай.       Она могла столько всего исправить в их жизнях. В жизни её самого любимого человека, в том числе.       Одной из причин, по которым Сакура так и осталась привязанной к Саске был и ее навязчивый синдром спасателя.       Она была близка к Цунаде и к Какаши, и была ученицей их обоих. И оба они были снисходительны в том, что ей позволялось.       Документы, сведения.       Сакура знала о Саске, пожалуй даже больше, чем сам Саске знал о себе. Она знала карту его травм вдоль поперек, каждый нюанс его характера.       Конечно, она была предвзята со своей любящей стороны. Но даже беспристрастный взгляд мог вывести, что в жизни Саске было, пожалуй, слишком много оправдывающих факторов его преступлений и поведения в целом.       Её бедный, разбитый мужчина. Будто резни было недостаточно, как Итачи приправил это ещё большими гадостями. Сколько она не думала, не могла простить его за это. Слишком много.       Итачи своей любовью сделал только хуже. И даже признание его в этом, не сделало этого проще.       Сакура свирепо сжала губы, вспомнив, как Саске разрыдался после одной из их ночей и признался, что Итачи наговорил ему о друзьях и привязанностях.       Как она ненавидела Итачи в тот момент, как хотела вытащить из могилы, чтобы выдрать ему его проклятые глаза и его сердце.       Сила?       Итачи пытался дать Саске силу или сломать окончательно и бесповоротно? Во что бы превратился Саске, получись у него это?! Насколько он был бы несчастен?       Как у Итачи после этого язык повернулся сказать Саске что-либо о любви, Сакура не знала. Хашираме Сенджу тоже хотелось плюнуть в лицо, после похвал, которыми тот разразился в честь Итачи.       Ей хватило того, что она получила от Саске после такого экспресс-воспитания. И это с учётом того, что Наруто выжил, да и ее саму между делом спасал.       Что было бы, окажись Узумаки слабее? Не будь у него Курамы… Что было бы с Саске, если бы у него получилось убить его?       И ведь Наруто он любил куда больше, чем её саму. Она не была обижена за это, нет, на самом деле. Это было не совсем по-братски, не совсем по дружески и всё же… Ну, может быть, в детстве и юности она и ревновала, но… Но не после.       Предпочитала в их связь не лезть. Но за Сараду всё равно было обидно. Росла как дочь полка. Было достаточно неловко, когда она назвала Какаши отцом, а с Какаши перешла на Сая.        — Простишь своего глупого отца, не так ли? — с грустью спросила она у комка, прижатого к груди.       Какаши резко кивнул, не отрывая головы от её туловища.        — Мы справимся, детёныш, — пробормотала Сакура немного порыкивающим голосом.       Казалось, это было именно то, что нужно было ребенку, потому что в ту же секунду он успокоился и устроился в ее объятиях гораздо комфортнее.       Хорошо, одной проблемой меньше, вздохнула Сакура. Если бы её тело точно так же располагало бы информацией о том, как ей общаться с другими людьми, но это было уже из области грёз.       Сакура планировала придерживаться того, что она знала об этом человеке из уст людей, отчётов с миссий и… Из того, что представлял из себя сам Какаши.       Люди старшего поколения, казалось, любили припоминать Сакумо, когда видели Какаши. Сакура не думала, что дело во внешности. Вернее, не только в ней. А повадки Какаши копировать после стольких лет было совсем не сложно.       Неважно, Сакура была шиноби, тело чувствовалось как родное, пыткам сопротивляться умела, Яманака в ее голову путь был заказан. Так что, в крайнем случае, она могла бы выбраться и Какаши вытащить.       А потом они бы зажили, как того всегда хотела Сакура для своей идеальной мечты, в каком-нибудь домике у моря.       На самом деле план на случай поражения был гораздо проще, нежели план для спасения всего и вся. Будь Сакура чуть малодушнее, наверное, так бы и поступила. Просто сбежала.       А так было много работы.       Данзо, который приложил руку к положению Сакумо в деревне и… ещё раз Данзо и ещё… и снова…       Как один человек столько всего успевал? Казалось, этот человек за своё короткое относительно обучение у Нидайме Хокаге научился у него больше всех и использовал все эти способности только для того, чтобы причинять неприятности деревне, которую им вверили защищать… А Хирузен потакал!       У Сакуры не было слов оправдания для человека, который ради Шарингана убил человека, который был к нему привязан и к которому был привязан сам. Это было ужасно на стольких фронтах, что…        — Папа?        — Да?        — Я люблю тебя, — напряжённо пробормотал ребенок и сердце Сакуры снова кольнуло с болью. Ну как так…        — Я тоже, Какаши, — искренне призналась она, у неё было достаточно обид на своего учителя, но любви было больше. Да и все эти обиды, пожалуй, были по большей части надуманными.       На что ей злиться-то было? На то, что не учил? А разве должен был, когда она сама не хотела учиться? Саботировала собственную учёбу, явно не была готова к тому, чтобы быть шиноби.       Он сделал куда больше своим ненавязчивым присутствием в жизни её и в жизни Сарады, нежели учительством.       Она ни на секунду не лгала о том, что любила его.       Не как отца, не как учителя, не как друга, не как брата, не как возлюбленного. Просто любила.