Fluffy

Это точно незаконно.  Совершенно незаконно. Нужно схватить его за запястья и надеть на них наручники, чтобы арестовать за злостное преступление против рабочего настроя.  — примерно это думает Чуя, когда видит Дазая, приехавшего сегодня сразу после офиса в чёрной рубашке, расстёгнутой на несколько пуговиц сверху и идеально обтягивающей его стройное тело под пальто. Он здоровается с самой великолепной улыбкой, заправляя прядь каштановых волос за ухо и проходит вместе с Аей к шкафчикам, чтобы помочь ей переодеться. Если в прошлый раз он был привлекательным, то сейчас больше похож на «идеальный». Идеальный в шикарных ботинках из натуральной кожи, с часами из белого золота на руке, в выглаженных брюках и с разноцветным рюкзачком, на котором появился новый брелочек.  «Я точно ебанусь с таким папочкой» — вздыхает Чуя, уходя в кабинет и даже не подозревая, что стал причиной примерно такого же сильного плавления сердца Дазая.        Он никогда не думал, что его судьба будет носить нежно-розовый кардиган крупной вязки поверх белой водолазки, напоминая воздушный зефир со вкусом клубники. Такую маленькую спиральку двухцветную. И ужасно удивительно, что ему это нравится.  — Хочешь, купим маршмеллоу? — спрашивает он у племянницы, и она кивает. — Хорошо, — улыбается Дазай, поднимаясь на ноги и осторожно заглядывая в приоткрытую дверь, чтобы ещё разок посмотреть на Чую, который поворачивает голову в тот же момент, делая ситуацию немного неловкой, но её спасает Ая, заходя внутрь.  «Размечтался» — думает про себя рыжий, понимая, что он смотрел совсем не на него, а ждал, пока дочка зайдёт.  «Он ведь повернулся, чтобы на меня посмотреть, да?» — спрашивает сам у себя Дазай, уходя. Теперь ближайшее время он проведёт в раздумьях на тему того, есть ли хоть какой-то мизерный шанс, что Чуя в нём заинтересован в ответ.        Если говорить о личной жизни Дазая, то привлекали его те, кого обычно называют «доступные». Сам он считал таких людей скорее открытыми и лёгкими на подъём — с ними можно быстро выстроить контакт и придумать интересное времяпрепровождение, которое не обязательно заканчивалось в постели. Исключением из всех правил был только Фёдор, молчаливый по своей природе, но и его Дазай умудрялся расшатывать до нужного себе состояния.        К внешности обычно вопросов не было, главное — красота и ухоженность, но сейчас начинает казаться, что рыжий является просто совершенным типажом. Если бы… он не выглядел таким правильным в плохом смысле и дал хоть один намёк на… «Да что за бред?» — снова ругается сам на себя Дазай, медитируя над чашкой кофе за столом в кафе. — «Да, конечно, он ходит и мечтает, как бы замутить с кем-то у себя на работе».        Действовать нужно очень-очень аккуратно. А ещё ему просто необходим повод с ним поговорить наедине, чтобы ненавязчиво узнать побольше и найти рычаги для хитрых манипуляций подкатов. Больше его в этой жизни сейчас ничего не волнует. Он думает об этом, когда засыпает и просыпается. Когда собирается на работу. Когда даёт указания сотрудникам. Когда обедает. Когда едет по городу. Когда разговаривает с кем-то, даже не пытаясь вслушиваться в смысл беседы. Чуя занял его голову и явно не собирается оттуда вылезать. Это похоже на что-то крайне неадекватное, ведь они виделись всего три раза. Сегодня будет четыре. 

***

      Урок наконец-то заканчивается, и Чуя вздыхает с облегчением. Он не мог дождаться этого момента на протяжении последних двух часов. Почему-то сегодня особенно тяжело заниматься работой. Возможно, потому что он устал за прошедшую неделю. Возможно, потому что сегодня нужно было слишком много разговаривать с детишками. Возможно, потому что есть одна проблема, которую можно решить лишь несколькими способами.        Первый — избегать. И это звучит здраво, ведь тогда не будет никаких трудностей. Ему нужно просто отвлечься на что-то другое и перестать думать о том, как здорово было бы замутить с чужим папой. Во-первых, это непрофессионально. Во-вторых, какие слухи будут ходить? Так и работу можно потерять. В-третьих…  «Нет, я могу ведь сам уволиться? Найду себе какую-то ещё работу, и тогда можно будет напрямую спросить, не хочет ли он сходить со мной куда-нибудь» — думает он о втором способе.        Третий — понаблюдать и подождать. Вдруг само пройдёт? У него в жизни было так уже много раз: сначала влюбляешься в кого-то до потери пульса, а потом перегораешь и как будто ничего не было.        Дети начинают выходить из кабинета, а до Чуи доносятся обрывки диалога из холла между родителями:   — А что у тебя за парфюм? Такой запах приятный, я бы мужу подарила, — говорит явно Хигучи, судя по твёрдому тону. По этой женщине сразу было понятно, кто в её семье главный.  — Боюсь, я не выговорю название, потому что он арабский, — смеётся Дазай. — Мне тоже в подарок привезли. Могу сфотографировать, как приеду домой.  «Интересно, кто тебе такие подарки дарит» — фыркает про себя Чуя, добавляя этот пункт в колоночку «нет шансов» у себя в голове.  — И мне отправь, пожалуйста, — отвечает ему Сасаки, конечно. Для чего ей эта информация — совершенно не понятно, но она явно не упустит шанса помурлыкать рядом с кем-нибудь.   — Можно сразу всем? — смеётся другой мужской голос, который кажется рыжему знакомым, но он не может вспомнить, кому именно он принадлежит.        Продолжая невольно подслушивать этот ненавязчивый диалог вперемешку с детскими полукриками, он собирается и не замечает, как к столу подходит одно маленькое чудо, складывая ручки на его край и глядя снизу вверх в ожидании внимания к себе.   — Чуя, — говорит Ая, когда понимает, что преподаватель слишком увлечённо складывает вещи в сумку.  — Да? — немного пугается Чуя, переводя взгляд на источник звука. Из кабинета все уже успели уйти.  — Спасибо за урок, мне было очень интересно, — улыбается она и достаёт из кармана полученную сегодня наклейку. — Вот, возьми.  — Ая, это твоя награда за старания, — отвечает он, тоже расплываясь в улыбке. Нет, как можно было воспитать настолько умного, вежливого и удивительного ребёнка? За время работы он видел разные проявления эмоций в свою сторону, но такое случается в первый раз.  — Ты старался больше, — продолжает Ая, говоря уже более командным тоном. И если бы её родители это услышали, то Дазай бы получил по шее за своё существование. Они точно не учили её разговаривать так, чтобы у других людей не оставалось выбора. Ещё и с самым невинным взглядом продолжать протягивать наклейку. — Я расстроюсь, если у тебя тоже не будет награды за старания.  Нокаут.  Чуя буквально чувствует себя сейчас лежащим на лопатках в неравной схватке с пятилеткой, решившей сегодня видимо разбить ему сердце своим поведением. Это настолько трогательно, что он едва не роняет слезу, подставляя ладошку, чтобы забрать наклейку.  — Спасибо, — говорит он, наблюдая, как её лицо смягчается в улыбке «я получила то, что хотела», и именно этот момент застаёт Дазай, появившийся в дверях, потому что потерял свою коротышку.  — Ты опять опоздал! — тут же переключает внимание Ая, разворачиваясь и деловым шагом направляясь к нему.  — Но я… приехал вовремя, — нервно посмеивается Дазай. — И все уже вышли, кроме тебя, — продолжает он, когда племянница подходит ближе. Перед тем, как уйти, он ещё раз смотрит на Чую с наклейкой в руках, но задержаться у него не получится, потому что у хитрого гнома свои планы:  — Поехали. Хочу кушать, — раздаётся снизу.  — Поехали, — отвечает он.  «Вот же» — злится про себя Дазай, потому что у него беспощадно украли возможность поговорить с рыжим. И кто это сделал?! Его кровинушка! С такой семьей и враги не нужны.  «Я… понравился его дочке?» — спрашивает сам у себя Чуя, глядя на наклейку с Леди Баг и добавляя один пункт в колоночку «есть шансы». 

***

      На следующий день Чуя листает в групповом чате фотографии из океанариума, параллельно слушая лекцию на педагогическом форуме. Его немного (нет, много) радует, что мамочки решили взять с собой своих мужей, кроме одной единственной Сасаки, которая давно в разводе и ни капли не вешается на всех, кого видит. И под всеми он имеет в виду себя с Дазаем, конечно. Пусть первое и невозможно, а вот за его сердце он немного переживает. Особенно с учётом того, что она отсудила у своего мужа примерно всё, судя по разговорам, которые он тоже совсем не хотел подслушивать.        Детки выглядят довольными, да и родители тоже, но самая милая фотография была сделана явно случайно — на ней шатен стоит в очаровательнейшей шапке-шлеме красного цвета в форме краба, с клешнями и лапками. У него на спине сидит Ая, а мальчишки вокруг пугают его своими мягкими игрушками в виде других морских жителей. Становится ужасно жалко, что он не поехал с ними, тогда была бы возможность незаметно запечатлеть его отдельно и сохранить в своей фотоплёнке.  «Нет, я не настолько ебанутый» — думает про себя Чуя, понимая, что настолько.        Он опять тяжело вздыхает, будто это уже стало новой привычкой, вспоминая, что и после вручения награды не удалось поговорить нормально, даже когда он вышел в коридор. Потому что то администратор отвлечёт, то дети воду у кулера разольют, то снова обступят вокруг другие беспокойные родители. И совершенно не понятно, как можно познакомиться поближе с человеком, если вас связывает такой идиотский повод, как твоя работа, включающая в себя профессиональную этику и чёткие границы. Просто отвратительно.        Сегодня очередной день, когда Чуя пытался выкинуть его из своей головы, но шатен был слишком привлекательным и харизматичным, чтобы просто так о нём забыть. Да и общается с Аей он настолько легко и открыто, что другие могли бы позавидовать и поучиться. Будто он сам закончил педагогический факультет, поэтому точно знает, как найти подход к ребёнку. Или… это была психология?  «Интересно, чем он занимается по жизни?» — думает он, снова улетая в свои мысли и отвлекаясь от важной информации, за которую заплатил деньги.        Дазай же тем временем отвозит довольную племянницу домой вместе с кучей бесполезных, но очень красивых фигурок обителей океана и плюшевым морским коньком. Осьминога у них не было, а жаль.        Он перевыполнил план под названием «Лучший дядя на свете», не только проследив за тем, чтобы она поладила со своими новыми одногруппниками, но и накормив её в пиццерии. Именно поэтому он с чистой совестью может поехать по своим делам и забыть обо всей детской ерунде примерно до среды, когда будет следующее занятие, к которому ему нужна новая тактика, чтобы точно выкроить хотя бы пять минуточек наедине с преподавателем. И Дазай не знает никого, кто умел придумывать гениальные планы лучше, чем его друг. Он заходит к нему домой с пакетом чая, который совершенно не обязательно было покупать, но так получилось, что в торговом центре был магазинчик с разными листовыми смесями на развес.  — И что тебе нужно? — ухмыляется Фёдор, встречая его в прихожей. — «Привет, Дазай! Так рад тебя видеть! Как твои дела?» — отвечает он. — Спасибо, всё хорошо, а как твои?  — Тоже неплохо.  — На, — фыркает Дазай, отдавая ему пакет и уходя в гостиную, чтобы разлечься на диване рядом с его парнем. — Вафлитесь весь день опять?  — Да, встали час назад, — говорит Николай, продолжая залипать в телефоне и листать ленту с короткими видосиками. — Еды не купил? — А надо было? — Нет.  — Пидора ответ, — смеётся Дазай.  — Знаешь шутку, которую не рассказывают долбоёбам? — спрашивает он, поворачиваясь к нему и приподнимая одну бровь.  — Знаю, но тебе не расскажу.  — Да блин! — Коля, прекращай пытаться использовать на людях приколы из тик-тока, — говорит Фёдор, усаживаясь поперёк на кресло и перекидывая ноги через подлокотник. — Ну так, как дела? Что нового?  — Да ничего интересного, — отвечает Дазай, скрещивая руки за головой, чтобы лежать было удобнее.  — А фотка у тебя в инсте? — удивляется Николай. — Ты там такой милашка!  — Почему я не видел? — удивляется Фёдор.  — А тебя нет в «близких друзьях», — довольно улыбается он.  — В смысле меня там нет? — удивляется он ещё сильнее. Вот кто там точно должен быть, так это он. И это похоже на вселенское издевательство, что лучший друг не открыл ему доступ. — Дазай?  — Его тоже там не было. Он сам добавил себя, когда я оставил телефон без присмотра, — отвечает Дазай, а Николай всеми силами отрицает этот факт. — У меня там только семья, чтобы они могли следить за тем, что я живой, когда я ничего не выкладываю в основную ленту. Это проще, чем отвечать на звонки и сообщения, когда не хочу ни с кем разговаривать. Мы были в океанариуме сегодня, но я только зря время потратил. — Почему? Выглядишь очень счастливым, — задумчиво отвечает Николай, передавая свой телефон Фёдору, чтобы он насладился селфи на фоне большого аквариума всё в той же шапке-крабе на голове.  — Я затеял всё это «мероприятие», чтобы подкатить к одному парню, но он не смог поехать с нами, — говорит Дазай. — С вами..? — спрашивает Фёдор, кидая телефон обратно на диван в сторону Николая, чтобы случайно не попасть ему в глаз, как было уже несколько раз, когда он пытался его поймать руками.  — А, это преподаватель моей племянницы.  — То есть ты пригласил его на свидание, а он тебе отказал, поэтому ты поехал в океанариум с… кем?  — С толпой детей и их родителями. И нет, это было не свидание, а что-то вроде «давайте все подружимся и создадим приятную среду, в которой дети будут лучше учиться», — продолжает он.  — А в чём была проблема пригласить его куда-нибудь вместо того, чтобы предлагать родительское собрание? Каким ты боком там вообще затесался? Это же не твой ребёнок даже, — не понимает Николай.  — Проблема в том, что некрасиво подкатывать к человеку, от которого вроде как зависит будущее моей племянницы. Одасаку мне голову снесёт, если узнает. Они херову тучу времени пытались попасть именно к нему, — отвечает он. — Во-первых, вдруг он не по парням совсем? Во-вторых, может нажаловаться. В-третьих, даже если и согласится, то не факт, что получится у нас что-то. Что, если будет злость на меня вымещать на ребёнке? Она ни в чём не виновата, но будут неприятности. — Хм, вот это ты разогнался, конечно, Маккуин, — посмеивается Фёдор.  — Погоди стебаться, мне интересно, что он планирует делать, — отвечает Николай. — Ждать полгода? Даже меньше, — говорит Дазай. — Нужно дотерпеть до весны, пока Ая не пойдёт в школу, и тогда я смогу открыто подкатить. А до этого момента я буду делать всё, что в моих силах, чтобы создать прекрасное впечатление о себе. — И ты совсем не рассматриваешь вариант, в котором у него уже есть отношения сейчас или могут появиться в будущем? — спрашивает Фёдор.  — Гораздо проще не тратить столько времени и действовать сейчас, чтобы узнать наверняка, стоит оно того или нет. Если переживаешь за жалобу, то… сделай так, что не будет никаких доказательств или… нажалуйся первый? То же самое можно сделать в случае, если у племяшки будут проблемы какие-то. А если отошьёт, то успокоишься и будешь дальше жить свою обычную жизнь, не изображая из себя примерного семьянина, который любит детей, — предлагает Николай. — Чужих детей, Дазай.  — Нормально я к детям отношусь. — Ага, потому что сам ведёшь себя, как ребёнок, — смеётся Фёдор. — Нашёл трудности на ровном месте. Ещё ничего не произошло, а уже все проблемы мира собрал и представил, как разрушаешь жизнь своих родственников из-за симпатичного парня. — Да он не просто симпатичный! Он как… фильмы Кристофера Нолана, понимаете? Вот настолько впечатляющий, что ты после одной встречи ещё несколько дней в себя приходишь, — отвечает Дазай. — Я не прощу себе, если что-то пойдёт не так, да и отказ точно принимать не буду.  — Да ладно? А он больше похож на «Довод» или «Интерстеллар»? — спрашивает Николай. — Или как «Начало»?  — Как все фильмы вместе взятые, — говорит он, доставая свой телефон и открывая фотографию Чуи из мессенджера, чтобы показать. На ней он стоит у окна на фоне заката, и лучи солнца просто идеально освещают лицо с кудряшками с левой стороны. Он слегка улыбается, глядя в камеру и приподнимая руку к объёмному воротнику белого свитера.  — О, веснушки, — говорит Николай, приближая фото и разглядывая. — Какой плюшевый мальчик.  — Ну нет, — отвечает Фёдор, перебравшийся на диван, чтобы тоже посмотреть. — У него характер похлеще, чем у тебя.  — А ты экстрасенс у нас теперь? — фыркает он.  — Да по глазам видно.  — Добрые у него глаза, — фыркает уже Дазай. — Он обожает детей, фанатеет от своего дела и постоянно улыбается. А ещё мне кажется, что у него дома целая коллекция разных пушистых свитеров.  — Говорите, что хотите, но я свою позицию не поменяю. Чем милее в жизни выглядит человек — тем большего дерьма от него стоит ожидать. Не всегда в плохом смысле, конечно. Думаю, он вполне может быть очень горячим любовником, — продолжает Фёдор. — И если он не по парням, то точно не против экспериментов. — Вот это у тебя фантазии. Почему я раньше такого не слышал? — удивляется Николай. — Зато я слышал. И по поводу тебя он угадал, — смеётся Дазай.  — Да. Попал в самое самое яблочко, — подмигивает Фёдор.  — То есть твой друг знает такие подробности нашей личной жизни? Просто прекрасно, — бесится он, вставая с дивана и гордо уходя в комнату. — Эй! Если бы не я, то не было бы у тебя такого классного секса! — кричит Дазай ему вслед. — Это звучало немного двусмысленно, — смеётся Фёдор. — Ты только что увеличил будущий сложный диалог примерно в три раза.  — Извиняй. Можешь сказать, что я неудачно пошутил, — отвечает он, убирая телефон обратно в карман. — Так что бы ты сделал на моём месте с учётом всех возможных рисков?  — Нет, я расскажу эту прекрасную историю о том, как ты проводил мне лекции про секс с мужиками в общаге, приводя примеры из своей насыщенной жизни и буквально объясняя на пальцах, как и что работает, — говорит он. — Думаю, что твой вариант хорош, но тебе нужно постараться быть активнее. Может, купить ему кофе? Это приятно и ненавязчиво. — Не прокатит, занятия вечером. Будет издевательством принести кофе человеку в шесть вечера, — вздыхает Дазай. — Печенье? Сэндвичи? Не знаю, что он любит. Шоколад будет явным намёком, да?  — Шоколад будет в самый раз. Всегда можно сказать, что ты ничего такого не имел в виду, а просто любишь сладости, — отвечает Фёдор. — Да и цветы тоже принято дарить, но на праздники. На День учителя, например? Как раз через неделю вроде. Вовремя познакомились.  — Ты гений! — Нет, я был бы гением, если бы предложил тебе подарить не просто букет, а сухоцветы, композицию в колбе или что-то в горшке, за чем он сможет ухаживать и каждый раз вспоминать о тебе. Что-то… вечное?  — ЛЕГО! Я ПОДАРЮ ЕМУ ЦВЕТЫ ИЗ ЛЕГО! — вопит Дазай ещё радостнее. — Пластиковые, понимаешь? С ними ничего не случится, и очень прикольно их собрать!  — Вот это по-настоящему гениально, — улыбается он. — Я был бы в восторге от такого подарка, если бы занимался с детишками.  — Я бы тоже не отказался пособирать цветы из лего. Это могло бы выглядеть очень романтично, если делать это вдвоём, — вставляет Николай, появившийся в дверном проёме. — Правда ровно до того момента, пока кто-то не наступит ногой на детальку, хах.  — Ты уже не злишься? — спрашивает Фёдор.  — Нет, я читал ваши переписки, поэтому меня на самом деле уже ничего не удивляет, — смеётся Николай, убегая обратно в комнату и захлопывая дверь раньше, чем его парень успеет осознать эту фразу.  — Ну я поеду, а вам желаю чудного вечера, — смеётся Дазай. — Пейте чай и берегите друг друга.  — Никуда ты не поедешь, пока не расскажешь мне всё про свою новую любовь, — фыркает Фёдор.  — Мы виделись всего несколько раз, а я уже готов ехать за кольцом…  — ВОТ ЕБАНУТЫЙ! — орёт Николай из комнаты, громко хохоча.  — Не обращай внимание. Мне его друг слил всё, что он делал и говорил, пока мы не начали встречаться. Мало того, что у него на меня уведомления стояли везде, так он ещё и наизусть расписание всех пар моих выучил, чтобы «случайно» сталкиваться в коридоре, — смеётся Фёдор. — Самым странным, пожалуй, было то, что он завёл двух крыс и назвал нашими именами… — Почему ты не рассказал мне раньше?! Это же просто пиздец, как забавно! — Нет. Самое забавное то, что «Николай» был самкой, поэтому нарожал целую кучу крысят, которых было некуда девать. — Наглая ложь! — врывается он обратно в гостиную. — Я продал их своим друзьям! — Просто ахуительно, — заливается смехом Дазай. — Федь, ты поаккуратней с ним, если соберёшься сделать предложение и семью создать. — Всё в порядке, он точно не сможет родить. Мы проверяли.