Ты с львиным рыком | you with the lion's roar

11 июня 2006 года Кровь Беллы — та самая кровь, которая пахнет для Эдварда невыразимо сладко, которая каждый раз искушает его семью, стоит ей пораниться хотя бы бумажным листом — стынет в её жилах от того осознания, к которому она приходит. Осознания, к которому уже давно пришли все Каллены. Чудо, что им удалось разгадать, что происходит. Только благодаря Деметрию они сумели разобраться. Деметрий, который оказался спутником Элис. Маленькая вампирша уже многие годы видела в своих видениях его облик и знала, что именно человек приведёт её к нему. Белла только желала бы, чтобы их встреча произошла не из-за смертельной опасности для Эдварда. Пусть бы это случилось при менее ужасающих обстоятельствах. Она по-прежнему относится к Деметрию с опаской, её осторожность не исчезла. Возможно, он и согласился остаться с Калленами, работая на Вольтури лишь тогда, когда у них не остаётся другого выхода, кроме как воспользоваться его уникальными талантами, но это не значит, что Белла забывает его прошлое. Этот вампир теперь самый старший среди Калленов, однако он совсем недавно перешёл на «животную диету». Его глаза по-прежнему красные, хотя их цвет не сверкает тем ярко-рубиновым блеском, что был у всех членов Вольтури. Вместо этого его взгляд горит тусклым алым, который ещё далёк от завораживающего золотого оттенка, что сияет в глазах остальной семьи Калленов. За последние месяцы Белла увидела по-настоящему пугающую сторону вампиров, и, возможно, ей действительно стоило бы пересмотреть свои намерения стать одной из них. Но она не может. Это именно то, чего она хочет в этой жизни. Если бы только Эдвард мог это понять, всё было бы намного проще. Будь она вампиром, она смогла бы внести свой вклад в борьбу с этой угрозой, а не зависеть от Калленов и Волков для защиты. Её это ранит, жжёт изнутри, что она не может ничего предпринять. До такой степени, что Белла хочет закричать от беспомощности. Но сейчас ей остаётся только сидеть в стороне и слушать, как Каллены уговаривают Деметрия сотрудничать с Волками. Её мысли снова возвращаются к Джейку, и она размышляет, как он воспринимает всё это. Почему он до сих пор не устал от всех проблем, которые она приносит? Её притяжение опасностей — это то, что она, видимо, не в силах контролировать. Хотя, если учесть, что именно эта магнетическая сила притянула к ней Эдварда, Белла не может сказать, что когда-либо хотела бы избавиться от неё. — Мы станем сильнее, если будем работать вместе, — спокойно произносит Карлайл, хотя Белла чувствует, что для Деметрия всё ещё непросто осознать необходимость защищать не только Беллу, но и остальной город. Он понимает желание защитить Беллу, хотя бы из-за её связи с Эдвардом и дружбы с Элис. Отношения Деметрия с Элис всё ещё на начальной стадии, но Белла видит, что бывший член Вольтури старается. Он явно очарован маленькой вампиршей. Деметрий живёт уже многие столетия, и Беллу не должно удивлять, что за это время он утратил понимание ценности человеческой жизни, особенно учитывая, что до недавнего времени он буквально питался их кровью. — Я постараюсь, — наконец говорит он. Невысказанное «ради Элис» остаётся в воздухе, но все присутствующие прекрасно понимают его подтекст.

***

12 июня 2006 года Сидя в стороне, наблюдая за тем, как Карлайл объясняет Волкам угрозу, исходящую от новообращённых вампиров, Белла крепче прижимает ноги к груди, упираясь подбородком в колени, которые теперь находятся так близко, что их можно было бы поцеловать. Она чувствует себя беспомощной — её хрупкое человеческое тело бесполезно в этой ситуации. Почему Эдвард не принял предложение Аро? Белла не может даже представить себе, что у неё никогда не будет шанса стать вампиром, что её укусят, но она останется человеком. Каково это — знать, что однажды ей придётся оставить любовь всей своей жизни? Белла просто не может поверить, что Эдвард когда-нибудь уйдёт... снова. Для вампира, любящего смертного, осознание, что однажды их пути разойдутся, должно быть настоящей пыткой. Почему же Эдвард так упорно настаивает на том, чтобы она оставалась человеком? Сжав зубы, Белла нервно закручивает прядь каштановых волос за ухо, наблюдая за Карлайлом, который показывает, где у вампиров самые слабые места, используя Эммета в качестве наглядного примера. Могучий вампир широко улыбается, и Белла с трудом соединяет в голове образ этого дружелюбного гиганта с тем, кто когда-то набросился на неё на её собственном дне рождения. Кажется, с тех пор прошла целая вечность, и за это время произошло так много событий. — Всё в порядке, Белла? Повернув голову к Элис, Белла натянуто улыбается, скрывая тревожные мысли. Хорошо, что Эдвард не может читать её мысли, иначе он бы переживал ещё чаще. — Жаль, что я не могу помочь, — тихо говорит она, нервно покусывая нижнюю губу, а Элис с понимающим кивком смотрит на неё. — Если бы я была вампиром... — Тогда мы бы занимались тем, чтобы сдерживать твои инстинкты и предотвращать любую возможную опасность для этого города. С тобой было бы куда больше хлопот, если бы ты действовала против нас. Белла мысленно возражает: этого бы не случилось, если бы её обратили раньше. Элис этого не замечает. Её взгляд сосредоточен на Деметрии, который демонстрирует технику захвата новообращённого. Даже Белла, которая так мало видела насилия в своей жизни, понимает, насколько легко этот, казалось бы, мирный вампир мог бы обезглавить Эммета. — Не волнуйся, мы все... Внимание! Эдвард уже стоит, заслоняя Беллу от чего-то, приближающегося с востока. Элис, должно быть, увидела это в своём видении. Что-то неизбежное. Неужели новообращённые начали своё нападение? Элис бы заметила их заранее, если бы это было так, ведь она специально искала их с помощью своего дара. Так что же... На краю поляны появляется фигура, столь неподвижная и совершенная, что сразу становится ясно — это вампир. Волки зарычали, один из них — Пол? Эмбри? — готовится к прыжку. Но Деметрий уже оказался перед ними, в его взгляде не было агрессии. — Джаспер Уитлок. О, он знает этого вампира. Белла вглядывается, и напряжение внутри неё понемногу ослабевает — глаза незнакомца пылают тёплым золотом, а светло-медовые локоны мягко обрамляют его красивое лицо. — Деметрий. Не ожидал встретить тебя за пределами Вольтерры. Прости, что не предупредил заранее, но счёл, что этот вопрос лучше обсудить лично. Его голос окрашен южным акцентом, и Белла вновь удивляется, насколько нечестно красивы вампиры. Не только внешне. Она никак не может привыкнуть к тому, как каждый новый встреченный ею вампир поражает её по-своему. — Джаспер и его жена — получатели моих писем, — объясняет Деметрий. Значит, это его друг. Рядом с Беллой Элис оживляется, проявляя неподдельный интерес. Белла прекрасно знает, что Элис однажды задавалась вопросом, кому пишет Деметрий. Но по тому, как он уклончиво ответил тогда, было понятно, что этот вампир дорог ему как друг, нуждающийся в защите. Хотя почему такому могущественному существу может понадобиться защита, Белла не представляет. — Я не вовремя? Если хотите, могу вернуться позже. — Эта земля охраняется оборотнями, — произносит Эдвард, переводя для Сэма, — тебе здесь не рады. — Ты имеешь в виду вервольфов. Настоящие Дети Луны не могут контролировать свои превращения. Наступает напряжённая пауза. Все взоры устремлены на Джаспера Уитлока, который внимательно, с явным интересом, наблюдает за волками своими золотистыми глазами. — Джаспер, у нас здесь серьёзная проблема, — негромко произносит Деметрий, решительно продолжая разговор, несмотря на то, что слова этого незнакомого вампира только что бросили стаю в состояние растерянности. Белла тоже несколько озадачена. Так что, оборотни — вовсе не настоящие оборотни? Значит, где-то существуют существа, которые ведут себя так, как их описывают в древних легендах? — Здесь армия новообращённых... — говорит Деметрий. При этих словах Джаспер явно вздрагивает, на его лице появляется выражение отвращения. — За пределами Мексики? — переспросил он с лёгким оттенком недоумения в голосе. — Ты участвовал в Южных вампирских войнах, — тихо произносит Эдвард, его голос звучит так, словно он только что раскрыл какую-то тайну. Эти слова тут же захватывают внимание Беллы. Вампирские войны? Волки выглядят так же удивлёнными, как и она, но выражения лиц Карлайла и Деметрия достаточно серьёзны, чтобы понять: такие войны действительно были. — Не мог бы ты поделиться с нами своим опытом борьбы с новообращёнными? Я мало что знаю о твоём прошлом, но раз ты сумел так долго выжить в тех условиях... — Это оттуда у тебя шрамы? — мягко спрашивает Элис, её голос полон сочувствия. В ответ Джаспер сжимает челюсти, его глаза на мгновение темнеют. — Ты этого не видишь, — едва слышно шепчет Эдвард Белле, — но его тело покрыто шрамами, один поверх другого. Он прошёл через большее количество сражений, чем я могу себе представить. Эдвард нервничает. Белла никогда не видела его таким, даже когда они сталкивались с Джеймсом и Викторией. Эдвард всегда уверенно читал чужие мысли, но сейчас перед ним вампир с настоящим боевым опытом, участник войн, шрамы которого говорят о стольких битвах, что даже Эммет начинает проявлять осторожность... Белла беспокойно прикусывает губу, пока Джаспер встречает её взгляд. — Не беспокойтесь, мэм. Я совсем не склонен причинять вред людям, — говорит он с уважительной теплотой в голосе. — Конечно. Как поживает Хариэль? — неожиданно меняет тему Деметри. Белла хмурится, пытаясь понять, что к чему. Лишь удивлённый, едва слышный вздох Эдварда, которого он не успел скрыть, даёт ей понять, что в этих словах есть что-то важное, о чём она не знает. — С ней всё в порядке, спасибо. Мы уже полтора года живём без серьёзных угроз для её жизни, — отвечает Джаспер. Белла думала, что его глаза уже кажутся тёплыми, но теперь, когда он говорит о Хариэль, она осознаёт, что всё, что она видела до этого момента, было лишь тенью того настоящего тепла, которое вспыхивает в его взгляде. Очевидно, что Джаспер влюблён, и это наполняет её сердце нежностью. Как это трогательно — видеть такую любовь. Как замечательно. Но что же может угрожать жизни вампира?

***

Квилеты-волки явно недовольны, но Карлайл всё же предлагает Джасперу Уитлоку остаться у них на время его пребывания. Белла хорошо знает о таланте Деметрия находить людей, и, похоже, его друг тоже это понимает — именно поэтому он и разыскал вампира. В обмен на убежище Джаспер согласился поделиться своими знаниями о новообращённых вампирах и опытом их уничтожения. Теперь, когда Джаспер подошёл ближе — настолько, насколько это позволил Эдвард, — Белла, наконец, замечает сеть шрамов, покрывающую его кожу. Эти следы едва различимы, но при свете фар автомобиля становятся видимы, и их неожиданно много. — Боюсь, я путешествую не один. Распространяется ли ваше гостеприимство на моих спутников, сэр? — Джаспер слегка наклоняет голову в сторону Карлайла, и Белла понимает: Джаспер не останется, если его спутники не будут приняты. — Они опасны? — с лёгким беспокойством спрашивает Карлайл. — Только для самой себя, — с усмешкой отвечает Деметрий, на что Джаспер мрачно хмурится. — К сожалению, это так, — спокойно подтверждает Джаспер. — Тогда да, конечно, твои спутники тоже могут остаться, Джаспер, — мягко, но решительно отвечает Карлайл.

***

Джаспер Уитлок покидает комнату, чтобы встретить свою компанию, а Эсме с явным энтузиазмом занимается подготовкой гостевой комнаты. Белла наблюдает, как группа вампиров готовится к встрече гостей, и понимает, что не знает, как к этому относиться. Деметрий, судя по всему, считает этих людей своими друзьями — он тихо шепчется с Элис, от него исходит спокойное, умиротворяющее ощущение. Розали же, напротив, явно настроена против новых гостей, даже если их визит недолговечен. Она только начала привыкать к присутствию Деметрия, и то лишь потому, что он пара Элис. Обстановка накаляется, как перед бурей, и Белла совершенно не уверена, кто окажется в эпицентре этого надвигающегося шторма. — Сердцебиение? — внезапно спрашивает Элис. Все вампиры в комнате мгновенно замирают, словно один, чуть склонив головы в сторону, прислушиваясь. Белла даже не пытается услышать то, что уловили вампиры. Её человеческий слух явно не на том уровне, чтобы конкурировать с остальными. — Ах, Джаспер. Мы не знали, что твоя компания... не вампир, — спокойно замечает Карлайл, выходя в коридор. За ним следует Джаспер Уитлок. Но сейчас Джаспер совсем не тот, каким был прежде. Его плечи напряжены, хотя его движения остаются плавными. Это напоминает Белле хищного льва, готового сразиться за свою территорию. Фигура, идущая за ним, объясняет его напряжённое состояние. Следом за высоким блондином идёт гораздо меньшая по росту рыжеволосая женщина. Она красива, но эта красота чисто человеческая: её щеки румяны — такого оттенка у вампиров не бывает. И Белла внезапно понимает, кто эти двое. Это та самая пара, о которой рассказывал Аро: женщина, чьё тело отвергло вампирский яд, та, кого невозможно обратить. Её желудок неприятно сжимается. — Скажи мне, что это не бессмертный ребёнок, — возмущённо рычит Розали, и Белла, вырвавшись из собственных размышлений, переводит взгляд на младенца, которого держит рыжеволосая женщина. Малыш красив, даже более, чем его мать, но его красота ещё не достигла той нечеловеческой черты, что присуща Джасперу Уитлоку. Однако одно сразу становится ясно: это их ребёнок. Его медовые кудри и ярко-зелёные глаза словно отражают черты родителей. — Это не так, и Вольтури в курсе его существования, мэм, — жёстко отвечает Джаспер, становясь перед ребёнком — и своей женой? — словно защитник, преграждающий путь остальным. Деметрий выходит вперёд, чтобы обратиться к троице, и на его лице появляется лёгкая улыбка, подтверждающая догадку Беллы: — Хариель Поттер, ты осталась такой же человеческой, как в тот день, когда яд не смог изменить тебя. Рыжеволосая женщина — Хариель Поттер — тепло улыбается, обходит Джаспера и, передав ребёнка ему на руки, подходит к Деметрию. — Деметрий. Рада видеть тебя вне логова. Она протягивает ему руку, и бывший член Вольтури с лёгкостью целует тыльную сторону её ладони. — А кто твой спутник? — спрашивает Деметри, его красные глаза устремляются на маленького мальчика, который с любопытством рассматривает всех вокруг своими ярко-зелёными глазами. — Я Джеймс! — весело лепечет мальчик, его пухлые щёчки поднимаются в широкой улыбке, и Белла чувствует, как её сердце нежно сжимается от умиления.

***

Он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке, сидя здесь и соблюдая правила приличия, встречаясь с другими. Ему было не по себе от того, что в случае угрозы он не сможет сразу защитить свою маленькую семью — потребовалось бы какое-то время, чтобы убрать Харри и Джеймса с коленей. Но у него был портключ, как и у всех троих, и они исчезли бы в ту же секунду, как только возникла бы реальная опасность. Но это вовсе не означало, что Джаспер не был напряжен. Харри , уютно устроившись между его ног, вытянула ноги на мягком диване. Она, играя пальцами перед глазами Джеймса, с нежностью и обожанием смотрела на сына, который отвечал ей радостным лепетом. Прошло уже семнадцать месяцев, семнадцать месяцев и двадцать два дня, но маленький Джеймс Сириус всё еще оставался их чудом. Джаспер ни на мгновение не сожалел о случившемся. Сын оказался совсем не таким, как он себе представлял, а гораздо лучше. Достаточно было только взглянуть на его густые светлые кудри, которые на солнце отливали легким клубничным оттенком, такие же зелёные глаза, как у его матери, нежную персиковую кожу и симпатичный кнопочный носик. Он был самым прекрасным созданием, которое когда-либо видел Джаспер. — И он растёт, как обычный ребёнок? — спросила Элис Каллен. Её огромные золотистые глаза широко раскрылись, когда она взглянула на их сына. — Он человек, мои гены объясняют это, — отозвалась Харри, пряча лицо за ладонями в простой игре в "ку-ку", от которой Джеймс заливался смехом. — Сторона Джаспера проявится, когда ему исполнится семнадцать. Я ведь тоже не совсем обычный человек. — Я даже не подозревала, что ведьмы существуют, пока Деметрий не рассказал мне, — прошептала Элис, едва сдерживая восторг, когда Джеймс повернул к ней голову и одарил широкой беззубой улыбкой. Пальцы Джаспера бывали во рту малыша так много раз, что он даже не мог сосчитать. Прохладная вампирская кожа и отсутствие риска получить травму от укусов делали его идеальной игрушкой для прорезывания зубов. Он знал, что остальные Каллены относятся к нему с осторожностью, понимал, как выглядит со стороны. Всё его тело было покрыто шрамами, словно крича об опасности, и он отчаянно оберегал свою маленькую семью. Джаспер чувствовал тоску Розали и искренне ей сочувствовал. Но после недавней стычки с Вольтури он не желал, чтобы кто-то приближался к его сыну слишком близко. К тому же теперь все знали, что Харри, чью силу они осторожно называли "Повелительницей смерти", внушала вампирам не меньший страх, чем это испытали Деметрий и сам Джаспер. — Я и не представляла, сколько вампиров на свете, — фыркнула Харри, прижимая Джеймса к груди, когда их сын, не издав ни звука, потянулся к ней своими маленькими ручками. Джаспер по-прежнему не верил, что всё это — реальность. Он обвил руки вокруг Харри, прижался лицом к её волосам, вдыхая её тёплый, уютный аромат. Его жена, любовь всей его бессмертной жизни, мать их удивительного ребёнка. Его взгляд невольно остановился на другой человеческой фигуре в комнате, и Джаспер почувствовал, как его мёртвое сердце сжалось. Он знал, что значит любить кого-то столь хрупкого, кого можно так легко потерять. Хотя Харри и не выглядела так, будто умрёт в ближайшее время, бессмертной её назвать было нельзя. Её тело обладало способностью восстанавливаться, исцеляться само по себе. Они узнали об этом после того, как её сбила машина маггла. Тогда Джаспер впервые за пять лет был готов убить человека — и не ради крови. — Я хочу помочь им, — прошептал Джаспер Харри, нежно поглаживая её руку, пока она укладывала Джеймса на грудь. Харри тихонько мурлыкнула, её рука скользнула в карман джинсов, где лежала её волшебная палочка. Вскоре их окружил купол тишины, приглушивший все звуки снаружи и скрывший их слова от чужих ушей. — Я не прошу тебя отказаться от этого, — задумчиво произнесла Харри. — Защищать других — это часть твоей природы. Мы бы не встретились, если бы ты был другим. Но прошу, будь осторожен. И позволь мне наложить несколько магических защит. Она действительно переживала за него, его чудесная маленькая жена. — Конечно, дорогуша.

***

Возможно, она просто в состоянии шока, размышляет Белла. Когда Джаспер и Харриель Уитлок предложили свою помощь в предстоящей битве, Белла прекрасно понимала, о чём думали остальные Каллены. В конце концов, её мысли были точно такими же. Ведь казалось совершенно очевидным, кто из двух окажет наибольшую поддержку в бою — между Джаспером и Харриель. Но всё оказалось совсем иначе. Ловушки, которые расставила Харриель, обезвредили половину новорождённых ещё до их прибытия, поразив как вампиров, так и оборотней — или всё-таки вервольфов? — своей невероятной точностью и эффективностью. Когда Белла наблюдала за Джаспером, который бесшумно и уверенно двигался среди вампиров, уничтожая их одного за другим, как только они пытались приблизиться к Харриель, это было похоже на завораживающий танец. Его движения были исполнены свирепой решимости: он блокировал удары и отрывал головы врагам, в то время как его нежная, миниатюрная жена буквально светилась силой, которая вселяла в Беллу первобытный ужас. И не только в неё — все вокруг смотрели на Харриель с плохо скрытым страхом. Её мощь была внушающей трепет, и она демонстрировала безграничную смелость, решимость и способность защитить своих близких. Это было то, чем Белла мечтала стать, то, к чему она стремилась. Теперь, когда сражение закончилось, и последний новорождённый давно был парализован магией Харриель, Белла с интересом и восхищением наблюдала за единственной в мире парой, состоящей из вампира и человека. Было очевидно, что они сражались бок о бок не впервые. Это было видно в каждом движении, когда они слаженно проверяли друг друга. Пальцы Джаспера мягко касались пульса на её шее, затем он осторожно поцеловал край её острого подбородка, легко удерживая её голову. Пальцы Харриель скользили по его ключицам, возможно, она ощущала шрамы, которые покрывали его кожу столь близко. Между ними было столько любви, что Белле не потребовались бы никакие сверхъестественные способности, чтобы её почувствовать. Наблюдая за этой парой, Белла поняла, что, независимо от того, как сложится её будущее с Эдвардом — останется ли она человеком или станет вампиром, — любовь способна преодолеть любые препятствия и обнять их с пониманием. Достаточно было взглянуть на этих двоих, чтобы понять это и принять как абсолютную истину.