Туман спрячет мою боль

Перед глазами все казалось обыденным. Совсем таким же как обычно. В то же время все мои эмоции кричали. Кричали что что-то не так. Но все ведь так же. Комната как будто приветствовала меня плакатами с концертов и ивента по хср. Манекен подстриженный так, что не было смысла с ним что-то ещё делать стоял на этих подвесных ящиках. Прям под потолком. Тёмные обои. Мягкие игрушки, дакимакура, матрас на полу рядом с кроватью. Мысли об очередном концерте, об очередных делах по учебе. Энергетик с утра. Не помню чтобы оставляла его у кровати, но это часть моих привычек так что неожиданным назвать сложно.

ДИСИ.

Какой-то звук. Не понимаю к чему он совсем. На секунду в квартире. Странно. А на телефоне видео в ютубе пролистовалось само по себе. Несколько кнопок и переход в тг. За ночь как-то много сообщений.

ДИСИ.

Я же выключила звук. Что случилось? Галлюцинации? Не проснулась полностью? Сон был интересным однако. Какой сон? Стоп о чем он был? Я редко запоминала сны и часто их забывала прям под утро. Сонливость не дает вставать сразу. Захожу в игры потихоньку выполняя ежедневные штуки. Честно не понятно зачем. Часто задаюсь вопросом зачем.

ДИСИ.

Сегодня понедельник ещё не надо на учёбу. Понедельник почти всегда свободен. Нужно сделать что-то по заданиям иначе будут последствия. Я должна уже закончить все. До поступления в вуз после колледжа осталось меньше года. Слишком мало, чтобы подготовиться и слишком много, чтобы дать заданий на год вперед нам. С утра нужно сначала покушать. Творог в холодильнике. Да и нужно почистить зубы, зайти в ванную. Перед зеркалом была обычная я. Совершенно обычная. Все же все было сном. Опять мысль про сон. Не понимаю почему они меня преследуют.

ДИСИ!

ДИСИ?

Разный звук, разные голоса, почему? Мысль постоянно ускользала. Казалось, что даже без этого чего-то не хватает. Будто как-то пусто. Что-то не так. Хотелось вцепиться в мысль. В зеркале все так же. Синие короткие волосы, что отросли с последней покраски довольно заметно. Зелёные глаза. Носик с небольшой горбинкой. Обычные губки. Родинки в самых разных местах. На лице заметнее всего под глазами и над губой. Шрамик над губой. Коты упали на меня играясь. На коже акне, что становилось лучше, но полностью не проходило. Казалось это какое-то проклятье, что не сходило с кожи совсем. Конечно рано или поздно оно обязательно пройдет.

ДИСИ! ЧТО С ОБРАЗЦОМ 6ds9?! НЕСТАБИЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ ДИСИ ПОЖАЛУЙСТА

В ушах буквально слышались слова, но приглашённые и я сразу забывала, что они из себя представляли. Было что-то в этом ненормальное. Треск. Смотрю под ноги и вижу значок, что упал с сумки. Странно она закрыта. Но будто что-то напоминает. Жутко напоминает. Но я не могу его рассмотреть. Падение в туман в очередной раз. Я понимаю что через секунду и не вспомню о нём, но хочу выбраться. Хочу вернуться. Даже если я была счастлива тогда, но сейчас этой жизни уже не суще... Темный клуб. Сложно это назвать концертным залом из-за малого количества места. В тоже время я тут уже была. Счастливое место в чем-то. Концерт которого я так ждала.

ДИСИ, ПОЖАЛУЙСТА ОЧНИСЬ.

Мысли никуда не уходят. Туман ошибся тем что пытается оставить меня без анализа. Вернее это не поможет. Я все еще помню. Наконец-то. Проснутся. — КЕН, ЛИЗИ. Темнота. Пустая темнота. Ненавижу. Страшно. Я так и умру? Я все же умру. Страх скорее от этой пустоты, чем от смерти. Сознание теряется. Открыв глаза я вижу Кена и Лизи. Хочется плакать от того, что я все же жива. Так же от того, что я попала во что-то своё из прошлого. Честно сложно отпустить прошлую жизнь. Особенно понимая, что здесь слишком опасно. Я обязательно спасу своих. Люди всегда делятся на своих и чужих. Иначе не может быть. Мое доверие очень хрупкое, но в то же время если я доверяю человеку очень сильно то меня сложно заставить разочароваться. Свои. Кен и Лизи мои. Мои подопечные. Я должна их спасти. Возможно я никогда не смогу полностью довериться им или начать сочувствовать, но они уже мои. Значит, что я должна спасти их и себя в любом случае. — Диси, пожалуйста будь в порядке потом. — Лизи смотрела на меня заплаканными глазами, а Кен просто обнимал. Я даже не обратила внимание на это. Мои мысли съедают меня еще сильнее чем раньше. Все же я туманник. Я всегда была холериком. Спокойным холериком. По мнению других довольно спокойной. В то время как все эмоции на максимум. Одинокий холерик, что реагировал на мир слишком эмоционально. Хотя не понимал мир совсем. Это сделало меня более отстранённой и закрытой. Как раз из-за этого я и казалось больше спокойной. Пришлось закрыть свой мир ради этого. Раньше я боялась быть собой. Здесь же я смогу? Может быть реально смогу быть собой? Все что попадало в этот мой круг я не хотела отдавать, но приходилось, а сейчас есть люди, которые будут со мной от начала до конца? Думаю да. Все же та банда кокуе для Мукуро. Я же все убеждаюсь, что я это он. Или все же она. В моем случае точно она.

***

Многое случилось. Оказывается, что мы в принципе часть Эстранео. По правде формально, но заставляли верить в это. Детей становится все меньше и появился Чикуса. Чикуса был соседом Кена, но сейчас все меньше имели смысл соседи. Ведь раньше нам не давали особо видеться. Сейчас же нас ставили друг к другу и говорили, что мы семья. Мы часто оставались там пока других забирали. В комнатах оказывались только во время перед сном. Я чувствовала, что чем дальше тем больше подвохов. И это было не без причины. — Ты должна убить. Твоё первое задание, Диси. — Эрик смотрел на меня тёплым взглядом. Эрик Эстранео в принципе стал тем, кто удочерил меня и это была ещё та головная боль. — Это может быть страшно. Не хочешь ли чтобы я пошел с тобой? — Ни за что. — он смотрел на меня огорченно. Вот же актеришка. — Что мне нужно сделать, родственничек мой? Задание заключалось в смерти парочки людей. Первым был тот кого мне пришлось бы прям самой умертвить. Проникшего на базу шпиона которому дали возможность "выжить" если он победит. Вряд ли его по правде оставили бы в живых, но для меня это было первое убийство. Скорее это испытание на способности. Второе же было более жестоким. Убить неудавшийся образец. По правде задание ещё шло с первой частью я недавно управилась. Меня наспех лечили солнцем после. Раны были гораздо серьезнее чем они представляли. Во время боя я терялась моментами, но через несколько секунд начинала быстро ориентироваться и забывать свои волнения увлекаясь. Не хотелось быстро убивать противника. Хотелось давить его до конца. Видеть отчаяние и боль. Чувствовать это пламенем. Мое пламя все больше поглощала эмоции. Чужие эмоции. Чужое отчаяние было приятным. Особенно когда доводишь человека до этого сам. Мне нравилась та битва, но меня очень сильно отчитали. Во время боя я очень долго играясь получила в итоге повреждения гораздо более опасные, чем могла даже подумать. Я неосознанно лечила травмы иллюзиями. Это временная мера, которая потом несёт откаты для организма. В основном в плане снятия иллюзии. Вся боль накатывает сразу и последствия. А эмоционально эти травмы выматывают гораздо сильнее. Слишком резко и слишком много. И пламя после этого некоторое время стабилизировать. Думаю, что другим будет легче, но я использую свои способности только на себе. Сейчас. Оружие оказалось не трезубцем, а косой. Она смутно напоминала мне что-то. Но даже в своих записях я не нашла какой-либо косы. Мне нравилось контролировать бой ей. Я далеко не сразу смогла показать себя с ней. Она была громадной и тяжёлой. Вскоре после первого ухода в иллюзии из-за нестабильности начались тренировки пламени и выбор оружия. Забавно было наблюдать, как Кен был против оружия и в итоге по моему совету выбирал между кастетами. Я же сначала хотела взять, как и оригинальный Рокудо трезубец, но в итоге взяла косу. Она будто даёт возможность особому манёвру в бою. Маленькому ребенку трудно работать ей с ней в принципе. Маневренность сначала уходила в никуда и я часто падала. Или роняла её. В последствие для более быстрых результатов я стала заниматься так же с катаной. Как более простым оружием. Это было не совсем правдой ведь приёмы учились довольно долго. Но махать ей было гораздо легче. Тренировки стали постоянными, а разные операции и болезненные опыты стали гораздо чаще. Внедрение разного пламени, разных труб и в принципе какую-нибудь жидкость в организм. То что мои все еще живы удивительно. Как и то что жива я. Я гораздо более чувствительна вне битв чем другие. Сейчас же я пользовалась двумя оружиями. Не идеально, но это уже какая-то база. Хотелось бы еще научиться стрелять. Возможно для меня это в принципе будет бессмысленно. Мне гораздо больше нравится играться с противником нежели убивать сразу. Да и в принципе просто убивать не интересно. Наша группа была отстранённой от других. Парочка детей пытались общаться с нами, но мы плохо принимали других. Я пыталась приветливо общаться, но в основном дети оставались детьми. Они не всегда понимали меня в разговоре. Кен, же отталкивал периодически своей неосознанной грубостью. Чикуса был холодным и в чем-то правильным. Особенно к чужим. Лизи стала все больше относиться к другим враждебно. Нахваталась от нас. Я легко выходила из себя если кто-то плохо говорил о моём окружении они редко оставались в порядке. Похоже частично я тоже давала плохой пример ей. Из милой девочки... Часто проводились ещё и поединке между детьми. Меня редко ставили с кем-то в пару. Я слишком травмировала одну девочку увлёкшись. После чего я стала наказанием для других детей. Меня все чаще ставят против взрослых. По правде не только меня против них ставят. Кена потихоньку все чаще ставят против взрослых. Лизи похоже скоро тоже будет чисто против взрослых. Чикуса же быстро учиться, но он был гораздо меньше с нами. Пока он только практикуется. И к нему присматриваются наши наблюдатели. Среди нашей группки были ещё двое, кто точно так же все ближе был к этому уровню. К сожалению они не вошли к нам. Одна из девочек потихоньку умирала. Она была слаба. Это было заметно. Её даже все меньше трогали. Возможно она была как раз моей миссией и пока она не придет в негодность её оставляют. Она была ураганом. Ураганом, что попал под влияние моего тумана в одном из экспериментов. Её пламя не может ей подчиняться до сих пор. Чем больше она его использует. Тем больше вероятность умереть. Мне сказали делать установку не думая, что первое, что я поставлю будет: "Умри". Вернее "Умирай". Первым, что пошло пламя. Хотя разум кажется поддавался пламени. Это не то, что могло стать нужным мне. Слишком медленно. Сейчас все становилось лучше. Потихоньку слишком медленно. Мне было уже семь лет. Я знала, что что-то готовится неприятное мне. Оно чувствовалось. Мой туман все же был слишком эмоциональным. Вернее одержим эмоциями. От чужих эмоций я теряю голову. Туман будто сильнее от этого зависел из-за меня, а я из-за тумана. Будто закономерность схождения с ума. Туманы слишком склонны сходить с ума. Я же была нестабильной даже в прошлой жизни. И меня и там поглощали эмоции. Чужие эмоции. Это слишком интересно. Я была склона к этому, но приходилось быть всегда хорошей. Сейчас же предохранители слетают максимально легко. Я переживала о чужой смерти мало. Хотя то испытание заставляло меня чувствовать, что я должна себя винить. Скорее же я жалела себя. Жалела, что должна себя винить за то, что просто делаю то, что приказали. Хуже всего было с пламенем. Оно периодически подчиняясь моим желаниям сходило с ума. Особенно после экспериментов. Оно начало потихоньку набираться облака после того как на меня влияли разными видами пламени. Вместо того чтобы навредить мне... Это облако стало частью моего пламени. Это ощущалось сначала очень инородно, но вскоре это стало чем-то родным и нужным. Оно росло и становилось частью меня. Примесь была тем, что помогало мне создавать настоящии иллюзии. Они были созданием моей воли, что правда появлялись. Они быстро исчезали, но за это время они могли навредить очень сильно. Кажется, что облако будто скорее для меня именно реализацией. Возможно это был мой максимум. Это было грустно.

***

Убийство. Той самой девочки урагана. Её пламя выходило из себя уже так легко, что ей не надо было даже начинать это. Раньше оно выходило из-под контроля, когда она пыталась его использовать. Пламя уже не уходило вообще сейчас. Оно оставляло все больше ожогов по коже без её желания и хоть какого-то намерения. Погладив её по голове я скорее только усилила эффект. Можно испробовать создание других установок на ней. Все равно она умирает. Обволакивая её своим пламенем проникаю в неё. И в моих глазах мир наслаивается. Я вижу перед собой один мир, а ощущаю другой. Каким-то внутренним зрением вижу, что внутри все только ухудшается после моего вмешательства около года назад. Нужно построить по-новому. Нужно построить жизнь внутри неё не убирая проблем с пламенем. Это было бы интересно. Гладя в реальном мире ребенка заглядываю прямо в глаза. — Живи, — словам добавляю намерение. — но страдай дальше. И потихоньку выстраивая туманом. Заставляя жить разъединяя волю и пламя. Слишком тонкая связь у них сейчас. Быстро выскальзывая из этого состояния смотрю на то как ситуация разворачивается дальше во все глаза: Потихоньку пламя разъединенное от сознания только сильнее охватывала тело. Сначала тихоньку мягко горя пытаясь найти какую-то опору связь. Сильнее уже заполняя тело и оставляя только больше ожогов. Ощущение, что ребёнок сам уже отвергает связь. Потом все сильнее хватаясь вцепляясь в мелкую тушку. Как будто в добычу. Хотя по сути просто пытается восстановиться. Малышка же начала плакать. Девочку в основном называли как Виктория. Сейчас она была менее пустой. Она пыталась что-то делать, но пламя все сильнее бунтовало. Мое же пламя будто урчало от радости. Я понимала его, но это был знакомый человек. Я чувствовала от этого сомнения, но все равно внутри было ощущение удовлетворения, которое хотелось скрыть. Хотелось не показывать этого. Быть ближе к морали. Быть ближе к нормальности уже давно было чем-то слишком сложным. Эта лаборатория ужасает. Будто в обществе мне все меньше места. Пламя девочки теряя силу воли её все больше жгло её. Она будто холодела от отсутствия пламени и при этом на её коже ходили искры, что буквально сжирали её вместе с одеждой. Она рыдала. Рыдала как только может, но даже не могла сдвинуться. Искры по всему телу прожигали. Куда бы не попали. Ужасное зрелище. Пугающее. Не хотелось смотреть как кожа переставала ей быть. В глазах же Вики было такое завораживающее зрелище. Её глаза были объяты страхом и желанием жить. По коже же рук можно было видеть только жженое мясо. Кожа же исчезала все быстрее. Где-то были видны даже выглянувшие кости. Эта смерть была такой, что она должна была уже упасть от болевого шока. Возможно я повредила что-то ещё. Глаза же были все более отчаянными: боль, страх и желание жить все больше отражались в них. Пламя же всё пыталось восстановить связь с телом и от этого только сильнее сжигало. Её сознание похоже не могло сопротивляться против этого из-за того, что давно было ослаблено мной. Думаю, что если бы я не влияла на неё так... Я бы не смогла разъединить сознание и пламя. Они обычно более тесно связаны. Это было настолько странное зрелище. Казалось, что ты видишь что-то максимально жуткое, но из-за эмоций человека в этот момент будто это становилось все более прекрасным. Я не поняла почему заплакала сама. Но я оплакивала уже обгоревший труп. Труп чью судьбу я создала сама. — Спи маленькая. — больше этого комочка эмоций не существует. Его сожрали без остатка и это только моя вина. Я не помнила как оказалась в объятиях человека. Даже не помнила коридоров. Это был Кен. Единственный с кем я могла сейчас оказаться в такой момент. Он был первым с кем я поладила в этой жизни. Кен обнимал меня видя мое состояние. Я совсем не понимала почему я плачу. Я пыталась понять, но совершенно не понимала. Он ничего не спрашивал. Просто говорил, что он на моей стороне. От начала до конца. Это было важно. Важно настолько насколько могло. Кен же был единственный кому я могла сейчас показаться такой. Гладя меня по волосам причитал, что я сильнее этого всего. Мне множество раз говорили какая я сильная. Странно было слышать это в том же смысле как раньше. Не о пламени или стараниям над физической силой, а о моральном. — Ты та, за кем бы я пошла до самого конца. Ты умница. Я знаю, что ты в любом случае справилась. — было ощущение, что я сама говорила такие слова когда-то давно. Было странно, что этот грубый парень говорил так ласково. Мы были семьёй. В этот момент больше чем когда-либо до.