Злоключения маленького титана Эрена

Леви — очень специфичный человек. Кто-то сказал бы, что он высокомерный, но он бы не согласился. Он просто знает, чего он хочет, когда он этого хочет и как он этого хочет. Он носит эту свою черту с гордостью и безразличен к мужчинам и женщинам, которые презирают его за это. Это черта, которая не только поддерживает безупречную чистоту казарм и форму его отряда, но и сохраняет жизнь новобранцам в Корпусе. Ценят они это или нет, ему все равно, все, о чем он заботится, — это их безопасность, их благополучие и долговечность их рода войск. Потому что без Корпуса все они были обречены, ясно и просто. Но Леви не пытается придерживаться этого направления мышления. Он возвращается к своей первоначальной мысли. Он очень особенный человек. Эта особенность не зависит от того, как он пьет чай. Малейшее изменение количества кубиков сахара и количества капель молока испортит его любимый напиток. Это испортит ему утро, и так будет продолжаться до полудня. Это отразится на тренировках, усложняя задачу кадетам под его неумолимой опекой. Это превратит остаток дня для всей казармы в сущий ад. Вот почему Леви так пристально смотрит. Почему он даже начал свои «мысли дня» с того, какой он особенный. Поскольку сейчас шесть утра, он только что сел завтракать, в остальной столовой тихо из-за раннего утра, и все же тихая болтовня раздражает его так, как он не понимает. Он раздражен и устал и с удовольствием выпил бы чашку чая, приготовленного именно так, как он любит. И как только эта мысль пришла ему в голову, ему преподносят дымящуюся фарфоровую чашку чая. В зале воцаряется зловещая тишина, Леви осознает, что большинство отделений, командиров и кадетов присутствуют. Что все они, за исключением Эрвина, Ханджи и его собственной команды, не могут удержаться, чтобы время от времени украдкой не поглядывать на него. И поэтому этот маленький жест не остается незамеченным. Перед ним Эрен. Он протягивает руку, предлагая чашку дымящегося чая. На его лице легкая улыбка, в глазах появляются морщинки от неподдельного тепла, исходящего от приподнятых губ. В выражении его лица есть легкомыслие, которое Леви не совсем понимает, но не зацикливается на нем слишком сильно. «Что это, Эрен?» — и, несмотря на все его усилия казаться суровым капитаном, которого все знают как внушающего страх капитана, Леви просто слишком устал для этого. Его голос звучит мягче, чем предполагалось, вкрадчиво, как будто побуждая ребенка раскрыть то, что он прячет за спиной. Улыбка Эрена становится шире, он ставит чай на стол, прямо перед Леви. «Заварил вам, капитан, чай, как вы любите», — в выражении его лица горделивое самодовольство, очевидно, он очень доволен своим жестом. Несмотря на все свои усилия, Леви не может сдержать мягкой улыбки, которая украшает его лицо. При виде этого зрелища наступает коллективная пауза, Леви практически чувствует, как меняется воздух, когда все втягивают воздух. Так же быстро его улыбка исчезает. Он едва сдерживается, чтобы не закатить глаза при виде всеобщего драматизма, не желая никоим образом расстраивать Эрена. «Я понимаю», — его неубедительный ответ. Хотя это не умаляет гордости Эрена. Он практически подпрыгивает на цыпочках, заложив руки за спину, без сомнения, вцепившись друг в друга от нетерпения, как он обычно и делает. Леви фыркает от действий парня, чувствуя невероятную нежность. Он просто такой маленький и милый. Он просто ребенок, просто ребенок, поставленный в такое невозможное положение. Леви ничего не может поделать с проснувшимся в нем защитным инстинктом, с желанием, потребностью видеть его счастливым, в безопасности и улыбающимся. «Попробуй, попробуй, я приготовил это специально для тебя, Леви», — он взволнован, наклоняется вперед, его кожа практически вибрирует. Леви предпочитает не ругать его за использование его имени, не ставя «Капитан» перед ним, его улыбка такая широкая, глаза сияют жаждой одобрения, что у Леви не хватает духу сделать это. Он сделал бы практически все, чтобы сохранить эту улыбку на месте. Итак, он обещает себе, что даже если чай отвратительный, он будет вести себя так, будто это лучший чай, который он когда-либо пробовал. Он наклоняется и деликатно берет чашку в своей своеобразной, особой манере. Эрен наклоняется еще больше, кладя руки на стол, при этом он нетерпеливо барабанит по нему пальцами. Леви подносит чашку к губам, пар от чая разносит аромат, его нос слегка подергивается от запаха. Пахнет сладко. Слаще обычного, и Леви решает выпить чашку чая, не совсем соответствующего его стандартам. Он делает глоток. В зале тихо. Все коллективно молятся, чтобы маленький титан не подготовил их к еще более строгим тренировкам, чем изначально планировалось на этот день. Глаза Леви расширяются. Он сладкий, слаще обычного, но в нем также немного больше молока, и чайная смесь отличается от того, что он обычно пьет. Но это, это, черт возьми, лучший чай, который он когда-либо пробовал в своей жизни. Он подносит чашку к губам, смотрит на дымящуюся жидкость, как будто в ней заключены все его ответы на жизненные вопросы, прежде чем немедленно сделать еще один глоток. Сладко. Эрен использовал мед. Теперь он может попробовать его, обволакивая язык, придавая ему сладость иного рода, чем у стандартного кубика сахара. Благодаря этому чай получается более мягким, а дополнительное молоко делает его насыщеннее для его вкусовых рецепторов. Черт возьми. Эрен будет готовить свой чай каждый чертов день. Он молча ставит чашку на стол с громким звоном. Кажется, это отдается эхом в тихом зале. Краем глаза он видит Ханджи справа от себя, глаза прищурены от смеха, руки прикрывают рот, без сомнения, сдерживая фырканье смеха. Он воздерживается от насмешек над их выходками, поскольку на самом деле не может их винить. Драматизм его товарищей действительно доставляет ему немного удовольствия, хотя он никогда бы в этом не признался. Он снова полностью сосредотачивается на Эрене. Упомянутый мальчик практически затаил дыхание, с нетерпением ожидая его вердикта. На самом деле чай был не совсем таким, каким он его пьет, но Леви не собирается портить настроение Эрена этой информацией. Кроме того, нет необходимости говорить, насколько он был хорош. «Именно такой, как мне нравится, Эрен. Ты молодец». Голос Леви мягкий, он не скрывает нежности, сквозящей в его словах. Эрен тихонько пискнул от похвалы, сразу после чего с его губ сорвался смешок. Все разом вздохнули с облегчением. Хотя опущенные плечи и недоверчивые смешки недолговечны при следующих действиях Эрена. Прежде чем Леви успевает сказать что-либо еще, Эрен обходит стол. От волнения он чуть не спотыкается, но быстро берет себя в руки, прежде чем броситься всем телом в Леви. Леви ни в коем случае не известен своей нежностью. У него жесткие конечности и суровый взгляд. Он не прикасается, потому что не хочет заразиться микробами. Откуда ему знать, что человек, к которому он прикасался, вымыл руки, тело или одежду. Он этого не знает, и поэтому он вообще не прикасается. И все же, когда дело доходит до этого парня, он совсем не возражает. В столовой снова раздается тихое «омф», за которым следует негромкое хихиканье. Эрен садится на скамейку рядом с Леви, врезается в него всем телом, поднимает левую руку Леви, чтобы поднырнуть под нее, и обхватывает его руками за талию. Он наклоняется к Леви, кладет подбородок ему на грудь и смотрит на мужчину с таким же обожанием, с каким дети смотрят на своих родителей. Леви не может сдержать волну привязанности, которая пронзает его. Она пробегает по его телу, согревая руки и пальцы ног, заставляя покалывать и трепетать живот. Черт возьми, он обожает этого парня. Он опускает руку, кладет ее на спину Эрена, пальцы свисают с талии мальчика. Эрен, не теряя времени, берет руку и обхватывает ее за талию, очаровательно играя пальцами. «Рад, что тебе понравилось», — сказано так тихо, что Леви едва слышит. Эрен немедленно наклоняет голову, сосредоточившись на пальцах, которые он держит в заложниках, и Леви преодолевает желание поцеловать эту непослушную шевелюру. Он почти не сопротивляется, вместо этого он берет свободной рукой маленький подбородок Эрена и мягко приподнимает его, показывая свое желание посмотреть ему в лицо. Эрен колеблется, охваченный приступом застенчивости, которую Леви всегда находит такой милой. Когда он смотрит на Леви, его щеки краснеют, а губы слегка надуты, без сомнения, ему неловко за то, что он смутился. Леви улыбается. Улыбка не большая и не маленькая, где-то посередине. Она мягкая и сладковатая, мягко подчеркивающий черты его лица. «Спасибо, Эрен, это было очень любезно с твоей стороны». Малыш снова пищит, его глаза большие и мягкие, и он смотрит на Леви с такой преданностью, что тот не знает, радоваться ему или бояться. В любом случае, на этот раз он не сдерживает себя. Он быстро наклоняется, оставляя мягкий, нежный, едва заметный поцелуй на лбу Эрена. Он немного задерживается, шепча еще одно спасибо, касаясь губами нежной кожи Эрена. Когда он отстраняется, лицо Эрена красное, но он снова улыбается, и на его лице появляется довольное, гордое выражение. Эрен напевает себе под нос что-то торжествующее, прежде чем снова переводит взгляд на руку Леви, склонив голову ему на грудь и играя с пальцами Леви. Леви поднимает свободную руку и нежно проводит костяшками пальцев по подбородку Эрена. Эрен хмыкает в знак подтверждения. «Ты уже поел?» Мальчик кивает головой, и Леви оставляет все как есть. Он мурлычет в знак подтверждения, быстро проводит рукой по непослушным локонам, прежде чем приступить к собственному завтраку. Медленно, очень медленно зал расслабляется. Леви не отталкивал парня, не было ни едких замечаний, ни слез, ни насилия. И капитану действительно нравится его чай. Все возвращаются к своей тихой болтовне, лишь изредка украдкой поглядывая на стол командиров. Леви не обращает на них внимания, сосредоточившись на Эрене, своей еде и, самое главное, на чае. Леви может без зазрения совести признать, что не успел он доесть и половины своей тарелки, как чай закончился.