Bitter/Sweet

16.02.23.

      Впервые за долгое время жаркая, нетипичная для середины февраля погода не раздражала Эдварда. Искрящееся солнце разбудило мужчину за несколько минут до будильника, оно нагрело пачку сигарет, лежавшую на подоконнике, играло лучами в стекле пепельницы, пока Эд проводил ежедневные утренние процедуры. Оно проводило наспех собравшегося Тича до такси. И когда машина тронулась, оно же слепило глаза даже сквозь затемнённое стекло. Эд поморщился, на ощупь нашёл чёрные очки, зацепленные на воротнике его футболки, и надел их.              Сегодня Эдвард не кружился перед зеркалом, примеряя подобранный накануне костюм, не возился с причёской. Ему просто не хватило бы времени на всё. Поэтому он ограничился самым необходимым: душем, завтраком для Королевы Анны, успешными попытками втиснуть себя во что-то, помимо чёрной кожи, и хоть как-то собрать хвост. И теперь, когда время слегка перевалило за девять часов утра, он, развалившись на заднем сиденье такси, ехал на приватный мастер-класс к одному кондитеру. Блюда были выбраны и утверждены днём ранее в переписке, как и списки необходимых вещей и покупок. С собой из дома Тич взял кухонный нож в чехле и пару баночек с сушёными пряностями, которых было не достать в обычном магазине.              За окном замелькали знакомые клумбы, деревянные изгороди, заметив их, Эдвард приподнялся. Он достал телефон и заметно занервничал — несмотря на свои сверхскоростные сборы, он всё равно опаздывал. Подъехав к дому Боннета, Тич вылетел из машины, хлопнув дверью. «Девять-девятнадцать. Стид обещал, что не пустит меня, если я опоздаю на пять минут. А я пока опаздываю всего на четыре, надо ускориться!» — подгонял себя мужчина. Перемахнув через клумбу с пионами и хрустнув коленом, Эд поднялся по ступеням и, выдохнув и пригладив волосы, позвонил в звонок. Сиюминутного ответа не последовало, и Тич позвонил ещё раз, затем постучал в дверь.              — Стид, ещё минута, и я полезу в окно! Открывай, — окликнул он хозяина дома.              Боннет не слышал стука в дверь. Мужчина закрылся в ванной на втором этаже, заканчивая свои приготовления к встрече. Да, это должен быть обычный день с поездкой в гипермаркет и готовкой, но ради Эда хотелось прихорошиться, получить комплимент-другой, да и для самого себя тоже можно было постараться. Угрозы про окно не долетели до Стида, не прошли сквозь шумоизоляцию стен ванной.              — Сти-и-и-ид! — терпение, коим Эд Тич никогда не отличался, заканчивалось, мужчина начал колотить сильнее. — Ты думаешь, я шучу? Реально же залезу.              Не прошло и ещё минуты, как Эдвард решился на претворение угроз в жизнь. Он прошёл вдоль террасы, только тогда заметив, что за ним всё это время с соседнего участка наблюдала пожилая женщина.              — Здрасте, — Тич нахмурился и кивнул ей.              — Здра-а-авствуйте, — прищурилась та. — А Вы что, жилец новый? Тут же раньше блондин жил. Ну, голубоватый слегка.              — Не слегка, я его дру-уж, — отмахнулся Эд, подойдя к окну. — Неважно.              — Ой, делайте что хотите, — женщина фыркнула и удалилась вглубь садика. — Семейка пид…              Дальнейшие её слова заглушили кусты сирени. Но Тич и без этого понял, что та хотела сказать. И сказала. Эдвард отвечать не стал, только подумал: «В следующий раз я на твоих цветниках припаркуюсь, сучка старая». Сейчас у мужчины были дела куда важнее, он осмотрел оконную раму и обрадовался — даже тут погода сыграла ему на руку. Из-за жары Стид оставил окна открытыми, и Эд легко просунул кисть в щель. Он нащупал ручку и полностью открыл окно. Оставив пару секунд на то, чтобы победно улыбнуться и встряхнуть волосами, Тич полез в дом. Сдвинув в сторону цветочный горшок, он решил делать это задом, чтобы не кувыркнуться на пол вниз головой. Эдвард закинул на подоконник одну ногу, придерживая руками створку окна, закинул другую, и медленно, отдаваясь всем чувствам и интуиции разом, начал протискиваться.              И ровно в этот момент Стид решил закончить все приготовления и спуститься на кухню, чтобы позвонить Эду или открыть ему дверь. Всё-таки, они условились встретиться к этому времени. Сначала, услышав издалека тихие маты и кряхтение, Боннет напрягся, и потому прокрался к двери и осторожно выглянул из-за неё. И вид из комнаты, несомненно, удивил мужчину. И очень даже впечатлил.              Протиснувшись в окно, Эд Тич наполовину стоял в кухне и матерился, стараясь пролезть через щель и не сбить с подоконника драгоценные горшки Стида. Мужчина согнулся почти пополам, и если бы не руки, покрытые знакомыми татуировками, Боннет бы решил, что к нему вломились грабители. Не очень умные грабители. Тихо хихикнув себе в кулак, Стид неслышно подкрался к Эду и уложил ладонь ему на спину.              — Честно признаться, я поражён. Ты на самом деле в окно полез, — негромко проговорил Боннет, не зная, хочет ли он слегка напугать Эдварда или же всё-таки нет. — Ты и правда сумасшедший.              Тич не сразу почувствовал руку на своём теле, он слишком был сосредоточен на том, чтобы ничему не навредить и не сломаться самому. Но услышав голос, Эд растерялся. Он широко распахнул глаза, дёрнулся, плечом стукнувшись о раму, и застонал. Не зная, что сделать, Стид зачем-то уложил обе ладони на бёдра Тича, будто стараясь удержать его от падения или подтолкнуть куда-то. Попытка чем-то помочь обернулась странным образом, теперь Боннет прижимался к Эду, приобнимая его за бёдра. Сначала Тич хотел попросить Стида помочь придержать окно и убрать горшок, чтобы тот точно не пострадал. Но он молчал и счастливо улыбался. Но нужно было что-то делать. Плечо саднило, шея и ноги занемели, и Эдвард медленно начал стекать по подоконнику в комнату. Стил вовремя спохватился и, приоткрыв окно пошире, подхватил Эда и помог ему встать на ноги. Повернувшись, Тич обеими руками обхватил шею своего спасителя.              — Привет, — он улыбался самой глупой улыбкой, а его щёки были красными от отпускающего напряжения.              — Привет, — тихо хихикнул Стид и обернул руки вокруг талии Эдварда.              Потянувшись навстречу Боннету, Эд поцеловал его. В губы, коротко и мягко, как обычно вместе с приветствием целуются супруги. Но с такой нежностью, с какой целуются влюблённые, ещё не успевшие пресытиться будоражащими чувствами. Стид ещё не успел привыкнуть к подобному выражению эмоций, но это ему явно нравилось. После поцелуя на губах расцвела тёплая улыбка, которая предназначалась лишь для глаз Тича. Неловкая, слегка смущённая, как у по уши влюблённого подростка.              — Если мы будем продолжать в том же духе, мы никуда не поедем и ничего не сделаем, — констатировал Боннет.              — Правда? Думаешь? — наклонив голову, Эд взглянул Стиду в глаза и подхватил двумя пальцами его кудряшку. — Мы и так отстаём от намеченного графика из-за кого-то.              — Я уверен, на все сто процентов, — Боннет усмехнулся и легко ущипнул Эдварда за талию. — Ну что ты, не будь так жесток с собой. В следующий раз приедешь пораньше.              — Эй, — возмутившись, Тич отстранился. — Вообще-то я про тебя. Это ты мне не открывал, хотя у меня было пять минут форы, ты сам говорил об этом!              — Я знаю, знаю, — рассмеялся Стид, отступая на полшага назад. — Прости, прихорашивался долго. Но, заметь, это того стоило!              — Стоило. Ты очень красивый. И поэтому ещё больше не хочется тебя отпускать, — чтобы не поддаваться соблазну, Эд сложил руки вместе. — Но я постараюсь держать себя в руках.              — Спасибо, мне приятно, — смутился Боннет, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, чтобы Эдвард мог разглядеть его со всех сторон. — Ты сегодня выглядишь очень уютно, мне нравится твой образ.              — Да я первое, что под руку попалось, надел. Всё равно на кухне весь уделаюсь, — насупился Тич, чувствуя, как его уши начинают гореть. — У тебя найдётся второй фартук для меня?              — У меня найдётся даже сменная одежда для тебя, если хочешь.              — Могу готовить и без неё. Мастер-класс для тебя, значит и ты устанавливаешь правила.              — Эд! — Стид шлёпнул мужчину по плечу и звонко рассмеялся. — Всё, не сопротивляйся, я дам тебе что-нибудь из своего и найду второй фартук. Претензии не принимаются, закрывай окно, чеши Месть за ушком, а я в гараж.              С этими словами Боннет коротко поцеловал Эдварда в щёку и вышел из дома, звеня ключами. Где-то недалеко послышалось гудение мотора, Стид завёл машину и выехал на подъездную дорожку. Всего несколько минут отделяли мужчин от поездки за продуктами.              Эд не ослушался поручения, и быстро закрыл окно и занавесил лёгкие шторы. Впопыхах Месть найти не удалось, но мужчина пообещал себе, что почешет её дважды, когда уже вернётся из магазина. На полке у выхода нашлись ключи, Тич схватил их и, подтянув шнурки на кроссовках прежде чем выходить, запер двери. Перед домом его уже ждала машина.              — Окно и двери закрыл, Месть где-то спряталась, вот ключи, можем ехать, — усевшись на переднее пассажирское, коротко отчитался Эд и протянул Боннету ключи.              — Прекрасно! Получается, мастер-класс уже скоро, я в предвкушении, — счастливо вздохнул Стид, забрал ключи и положил их в бардачок.              — Осталось только пережить поездку в магазин. Учти, когда я хочу спать, я становлюсь невыносимым. А я хочу спать, — с хитрой улыбкой на губах Тич уложил голову поудобнее и закрыл глаза. — Поделюсь секретом: чтобы задобрить шефа, можно купить ему кофе.              Выкрутив руль, Боннет нажал на педаль газа и выехал на дорогу. Совместное приключение началось. Волнение, что было куда сильнее, чем простое предвкушение приятной встречи, теперь постепенно утихало. Эдвард одним глазом поглядывал на сидящего за рулём Стида, чтобы ещё раз убедиться, что всё это он себе не выдумал. И убедился — Стид был самым настоящим, и они вместе сейчас выезжали из частного квартала, в котором жил Боннет, на шоссе. Тревога уступила место приятной неге, невыспавшийся Тич вдруг зазевал. Какое-то время Эд действительно пытался дремать сидя. Но удобной позы для этого так и не нашлось, постоянно затекала шея. А ещё больное колено давало о себе знать — одна из причин, почему Эдвард Тич не любил машины.              — Здесь кресло как-нибудь отодвигается назад? — проворчал он.              — Да, секунда, — кивнул Боннет.              Остановившись на ближайшем светофоре, Стид вскинул руку и завёл её назад. Будь его воля, он бы, конечно, приобнял Эда за плечи и ехал бы так до самого гипермаркета, но дело было в другом. В задней части кресла был рычаг, отвечающий за расположение сиденья в салоне.              — Двигайся, как тебе удобно, — сказал Стид, держа рычажок. — И заодно скажи, какой кофе хочешь. Явно не чистый эспрессо, да?              — Я от кофе без молока и сахара перестаю быть человеком. Ещё больше чем от рома, — прищурившись, Эдвард впился в Боннета взглядом. — Поэтому никогда не пью его. Не ром, эспрессо. Хотя, в последнее время и ром тоже.              — То-о е-есть, — заговорщицким тоном протянул Стид, — заказать два кофе во время того завтрака было просто твоим гениальным планом, чтобы сидеть вместе?              — Даже в мыслях не было, — Тич засмеялся. — Ты был таким замученным, и обе чашки предназначались тебе.              Уперевшись ногами, Эд сдвинулся вместе с сиденьем назад и громко простонал. Боль и чувство облегчения единой волной прокатились от ног вверх по телу, когда мужчина наконец-таки смог выпрямить больную ногу. Кажется, это утренний забег с препятствиями в виде клумб не прошёл бесследно.              — Спасибо, — потирая ладонью колено, Эдвард улыбнулся.              — Сильно болит? — Стид, не отвлекаясь от дороги, положил ладонь чуть выше. — Если хочешь, дома могу дать тебе эластичный бинт. Или ты как-то по-другому от боли избавляешься? Нам просто долго ходить, потом стоять… сам понимаешь.              — Когда прихватывает, бандаж ношу, но сегодня, как видишь, я без него. Поэтому бинт сгодится, до дома я дотяну, — он аккуратно дотронулся до руки Боннета. — Не беспокойся.              — Если что, ты сразу говори, — попросил Стид, отвлекшись от дороги на секунду, перехватил пальцы Эдварда и поднёс их к губам. — Всё ещё жду пожелания для кофе, мы скоро к хорошей кофейне подъедем.              Ощутив кожей тёплое прикосновение, Тич затаил дыхание. Обычное проявление нежности сбило с толку, Эд почувствовал, как зажгли кончики пальцев. Осторожно проскользив ими по лицу Стида, он убрал руку. Снова было не то место, не то время, чтобы наслаждаться друг другом.              — Латте с солёной карамелью, — тихо кашлянув, наконец ответил Эдвард.              — Принято. Может, какой-нибудь перекус? А то мы ещё долго не поедим, — предложил Боннет, вновь находя руку Эда, чтобы сплести их пальцы.              — Круассан. С миндалём или сыром, — тот крепче сжал ладонь. — Только если и ты будешь.              — Ну что, ты теперь всегда будешь только со мной есть? — рассмеялся Стид, чувствуя, как бабочки в животе бросаются врассыпную. — Ладно, ладно, я тоже буду. Сам не завтракал совсем.              «Я бы хотел этого», — мелькнуло в голове Тича, и он почувствовал, как вместе с кончиками пальцев теперь горели ещё и кончики ушей. Он снова откинулся на удобную спинку и прикрыл глаза, ловя этот приятный момент.              Стид съехал с основной дороги и припарковался возле небольшой уютной кофейни. Мужчина попросил Эда подождать и вышел, прихватив с собой небольшую поясную сумку. И Тич преданно ждал, высматривая из окна машины вход в кофейню. Вскоре Боннет вернулся со стаканчиками кофе и крафтовыми пакетами с перекусом на двоих.              Устроив себе завтрак с крошками на сиденьях, дегустацией еды и напитков друг друга и обмена короткими фразами, мужчины вернулись к своей главной цели — съездить в гипермаркет. И спустя каких-то пятнадцать минут Стид нашёл очень удачное место на стоянке. Боннет заглушил мотор, вышел из машины, дождался Эда и протянул ему ладонь. Тич же аккуратно взял Стида под локоть.              — Так удобнее будет, ты не против? — прижавшись плечом к плечу, промурлыкал он. — И мне уже полегче, честно.              — Не против, — улыбнулся Боннет. — Рад слышать это. Тогда постараемся побыстрее сходить, чтобы ты до дома точно дотянул.              — А вот побыстрее я вряд ли смогу, — тихо хныкнул Эд, но шаг прибавил.              Мужчины бок о бок дошли до дверей гипермаркета, те распахнулись. Внутри оказалось немноголюдно, что было и неудивительно для утра буднего дня, вдоль длинных стеллажей медленно прогуливались, тщательно рассматривая цветные упаковки, люди преклонного возраста, мимо соседних пробегали мамы с детьми. И последние сильнее всего вызывали в Эдварде зависть. Мужчина нахмурился и подёргал Стида за руку.              — Возьмёшь тележку? — попросил он.              И откликнувшись на вдруг раздавшийся громкий голос, Тич обернулся. Прямо перед носом мужчин пронеслась тележка, в которой гордо восседал мальчишка, на вид лет семи. Он скомандовал матери быстро везти его в отдел с чипсами, и та смиренно принялась толкать тележку вглубь магазина.              — Вот мелкий засранец, — бросил Эд. Но в нём говорило не возмущение, а откровенная зависть. Которую, впрочем, он и не отрицал. — Хочу так же.              Стид, занятый тем, чтобы найти в карманах четвертак, которым можно разблокировать тележку, повернулся к Эдварду. Боннет заглянул мужчине за спину, заметил причину зависти и улыбнулся.              — В подставку ты не поместишься, она только для малышей и собачек, — хихикнул Стид и продемонстрировал Эду откидывающийся отсек. — Но если ты готов сидеть на дне корзины и быть похороненным в продуктах, то…              Боннет отцепил тележку от ряда других, подтолкнул её к Тичу и кивнул на неё.              — …запрыгивай, — закончил фразу мужчина.              — Ты серьёзно? — Эд поднял бровь.              Но в тёмно-карих глазах уже замелькал огонёк озорства, и стало ясно — отказа он не примет ни в каком виде. Тич прихлопнул себя по спине и, удивившись чему-то, подступил ближе к тележке. С самого начала всё уже шло не по плану, но достаточно было оглянуться назад, чтобы понять — в их тандеме всё всегда решал случай.              — Представляешь, рюкзак где-то у тебя забыл, а там в кармашке был список покупок. Будем импровизировать, — виновато поджал губы Эдвард, опуская ладонь на плечо Боннета. — Подстрахуешь?              — Держись за меня и залезай, — кивнул Стид.              Мужчина мёртвой хваткой вцепился в тележку, чтобы та не отъехала в сторону, и придвинулся ближе к Тичу. Стид мог бы поднять Эда на руки и усадить его внутрь самому, но сорванные спины и погони за тележками в их планы точно не входили. Тич резко выдохнул, словно ему предстояло шагнуть в бездну, и он заставлял себя решиться, и, наступив на перекладину над колесом, он перекинул ногу, затем вторую. Умоляя Боннета ни на секунду не отпускать тележку, Эдвард кряхтел, стонал и скрипел — то ли крепежом тележки, то ли собственными суставами — и в итоге уселся. Правда смог поместиться в тележку мужчина с трудом. Он лежал на спине, под головой оказался «отсек для малышей и собачек», а ноги торчали наружу. Тич был доволен собой — он выбрал лучший день, чтобы впервые надеть новые розовые кроссовки и носки с пиццей. И Боннет их, конечно же, оценил, пусть и не сказал об этом вслух.              — Удобно? — участливо поинтересовался Стид, бережно убирая волосы Эда, чтобы те не зацепились за выступающие части. — Если нет, можем быстренько найти туалетную бумагу и подложить тебе под спину.              — Зови меня Капитан, — вознёс руку вверх Эд, давая указания. — И кати к стеллажу с чипсами. Только через отдел с туалетной бумагой, перекладины в спину тычутся.              — Есть, Капитан! — рассмеялся Стид и толкнул тележку.              Та поддалась вполне легко, и это означало, что плаванье по волнам продуктов пройдёт гладко. Стид доверил Эдварду свою поясную сумку и покатил его к первому привалу, прозванному «чипсеным раем». Под спиной и шеей у Капитана теперь лежали мягкие рулоны бумажных и одноразовых парикмахерских полотенец. Вот только достались они ему под устную расписку о том, что он на них не уснёт. Или очень постарается не уснуть. Боннет привёз Эда в чипсеный рай и остановил тележку так, чтобы последний мог оценить весь стеллаж разом.              — Что прикажете, Капитан? — хихикнул Стид.              — Прикажу… — он придирчиво осмотрел стойку. Взгляд остановился на самой верхней полке. — Подать мне вон те красные, с паприкой.              Вновь отдав честь, Боннет обошёл тележку и потянулся к верхней полке. Наблюдавший за ним всё это время Эд затаил дыхание. С его места открывался самый лучший вид. К сожалению, — или его радости — обычного роста чуть-чуть недоставало, чтобы взять желанные чипсы. Стид поднялся на носочки, рубашка слегка задралась, показывая небольшой участок кожи. Тич напрягся, он почувствовал, как вздулась вена на виске. А глупые чипсы наконец поддались, Боннет поддел их пальцами, и те упали ему в руку. Но не успел мужчина отдать лакомство, как увидел на нижней полке свои любимые крекеры. Стид нагнулся, сложившись практически пополам, и достал их. Это оказалось добивающим ударом по обессиленному Эдварду Тичу. Он обошёл взглядом ягодицы, напряжённые ноги и, шумно сглотнув, сильнее прижался затылком к рулону бумажных полотенец. Находиться рядом с Боннетом и не любоваться им было просто невозможно.              — Чипсы с паприкой захвачены, куда плывём дальше? — поинтересовался Боннет, отдавая мужчине снеки.              — К холодильнику с газировкой, после солёного захочется пить, — схватив пачку, Эд потупил взгляд. Ему казалось, что по одним глазам Стид всё поймёт, узнает почему и насколько он смущён, и осудит. — Извини. Ты такой красивый, я не смог удержаться.              — Ты чего? За что ты извиняешься? — голос Боннета зазвучал обеспокоенно.              — За то, что тебе приходится меня катать. Но рядом с тобой ноги не держат, — отшутился Тич, открывая пачку чипсов.              Мужчина мягко толкнул тележку и направился к холодильникам, что стояли у дальней стены зала первого этажа. По пути к Эдварду в тележке присоединились сливки, кокосовая стружка, сахар и молоко, а чтобы Тич не мёрз от продуктов из холодильника, Стид складывал их подальше, куда-то в ноги. На повороте пачка сливок уехала Эду под задницу, и тот поёжился, но убирать её от себя не стал. Это было помощью свыше в попытке охладить пыл мужчины.              — И что, моя красота сбила тебя с ног и поразила колено? — усмехнулся Боннет. — Разворот!              С этими словами Стид так лихо повернул тележку, что его самого чуть не занесло, и направился к кондитерскому отделу. Тич даже пискнуть не успел, голова закружилась, и к ягодицам теперь подъехала и бутылка молока. Эд тихо вздохнул, откладывая куда-то за бок чипсы и открывая банку содовой.              — А мы и десерт будем готовить вместе? Или ты хочешь угостить меня каким-то особенным? — спросил он.              — Неправильно задаёшь вопрос. Может, ты имел в виду, будем ли мы готовить вместе или тебе достанется всё вкусное за красивые глазки? — вскинул бровь Стид. — Глазки, конечно, и правда красивые, но готовить мы будем вместе. А если захочешь, я тебе найду чего-нибудь сладкого из своих запасов. Что думаешь?              — Я согласен. И я… согла-асен, — задумчиво протянул Тич, поджав уголки губ, чтобы те не расплылись в самой дурацкой в мире улыбке. — А что мы будем готовить? Или это сюрприз?              — М-м-м, вряд ли название что-то тебе даст, но я попробую. Мы будем делать карибский крем в лодочке, — раскрыл тайну Боннет. — Если не знаешь, что это, не смотри в интернете, так будет интереснее.              — Делается из плоти врагов настоящих пиратов? — опираясь на одну руку, Эд немного приподнялся и, прищурившись, начал разглядывать полки и стоящие на них коробки и пакетики. — Чего-то здесь я такого не наблюдаю.              — Ну, как это? Вот, один отборный пират лежит у меня в тележке. А к нему и враги подтянутся, ждать недолго, — Стид подмигнул, не прекращая своего странного флирта. — Или ты предпочтёшь менее кровожадный вариант десерта?              — Нет, отставить менее кровожадный! Мне нужен самый кровожадный из всех возможных. Запугаем всех, чтобы знали, как опасно с нами иметь дело, — Тич подмигнул в ответ, переходя на шёпот. — Возьмем вишнёвый сироп?              — Давай! И правда, пусть все знают, что никто не уйдёт от ножа Эда Тича и… венчика Стида Боннета? Нет, я всё-таки больше джентльмен, а не пират, — покачал головой мужчина. — Куда тебя везти? А то я только за своим и катаюсь. И дай крекер, пожалуйста.              — Я думал, мы закончим с твоим, и тогда я займу место у штурвала, — пожал плечом Эдвард, доставая пачку крекеров. — У нас ещё достаточно времени, не волнуйся.              — А я думал, я буду до самого конца тебя катать. А из тележки ты выйдешь только когда мы продукты выгружать будем, — удивился вдруг Стид.              — Я образно, ну, — шурша упаковкой, Тич улыбнулся. — Буду говорить тебе, а ты будешь рулить. И в награду за это тебе полагается…              Достав одно печенье, он прихватил его губами. Поняв, что намеревается сделать Эдвард, Боннет слегка покраснел. Безусловно, любой контакт с Эдом, любое прикосновение к нему были желанными, но в какие-то моменты Стид не знал, как себя вести. И ему слегка стыдно было признавать, что он видел подобные сюжеты лишь в кино. Но разве жизнь это не театр? Боннет остановил тележку и потянулся к Эду. Тёплые губы нашли губы напротив, зубы сжали печенье. Раздался тихий хруст, а после него звонкий чмок. Стид поцеловал Эда так, что не хватало только звука наподобие «муа».              Тич нахмурился, чувствуя, как к щекам снова приливает кровь. Он собрал языком крошки, которые остались на его губах, а после, когда Стид слегка отстранился, поднял к его лицу руку с зажатым меж двух пальцев крекером. Крекером, что изначально предназначался Боннету. Пунцовый от смущения, Стид одними губами забрал печенье из пальцев Эда и шумно вздохнул, надеясь, что Тич не испытывает за него испанский стыд. Но одной фразой тот смог разбить все опасения.              — Это было горячо, — выдохнул он, ложась обратно на упаковки с полотенцами.              — Думаешь? — шумно выдохнул Стид.              — А какой мне смысл врать? — спрятав пачку, Эд протянул Стиду банку. Им обоим следовало немного остыть. — Газировку будешь?              — Да, давай, — Боннет принял жестянку из рук Эдварда и отпил немного.              Пузырьки ударили в нос, слегка обожгли горло, но газировка разлилась приятной сладостью во рту. И правда, остужало. Но только щёки. Уши горели, а кончики пальцев покалывало. Стид и не думал, что отреагирует на такой небольшой жест так сильно. Теперь и Эд на его фоне казался воплощением невозмутимости. Глядя на него, вальяжно устроившегося в тележке с продуктами, сложно было и представить, о чём он мог думать сейчас. А думал он только о том, как хотел бы скорее оказаться с Боннетом наедине, подальше от посторонних глаз, чтобы только он мог видеть этот румянец, а нежная улыбка Стида была адресована только ему. Но для этого нужно было скорее разобраться со всеми делами.              — Так что там нужно для твоего кровавого суфле? — напомнил Стиду Тич.              — Не суфле, а крема! — деловито поправил Боннет. — Поехали в отдел с фруктами. И тебе, наверное, придётся вскрыть чипсы, потому что мы там надолго.              — Я для этого их и брал, — Эд снова зашуршал. — И тебя угостить, если захочешь.              Стид покатил тележку к овощам и фруктам и остановился возле авокадо. Мужчина смотрел то на одни, то на другие, перебирал их, осторожно трогал и с недовольным цоканьем откладывал. Боннет даже подошёл к консультанту, чтобы уточнить пару деталей, но завис возле юноши на добрых пять минут. Но даже за эти пять минут Стид успел вымотать работника, это было заметно по его лицу. «Он так внимателен к деталям, он лучший», — влюблённо вздохнул Тич, глядя за разворачивающейся сценой из тележки. Наконец несчастные авокадо были подобраны и уложены к Эду в тележку.              — Вроде всё, осталось ещё несколько ингредиентов, но их можно будет зацепить по дороге, — радостно заявил Стид, слегка трепля Эда за плечо. — Прости, что я так долго.              — Это было совсем не долго, — покачал головой Тич. — Я умею ждать, но только ради чего-то действительно стоящего. И всё же предлагаю чуть ускориться, полный вперёд, курс на мясной отдел! Нам нужна самая лучшая говядина!              Капитан отдал приказ, и Боннет, развернув тележку, толкнул её в ту сторону, где рядами располагались холодильники, по пути добавив в тележку попкорн, сахар и желатин. И теперь наступила очередь Эдварда мучить работников зала. Не покидая своего удобного места, он разглядывал лотки и вакуумные упаковки с красным мясом. И вскоре, к счастью и катающего его Боннета, и женщины в фартуке, у которой от расспросов уже начала подёргиваться бровь, Тич выбрал то, что идеально подходило для стейков.              — Травы я взял из дома, нужны только чеснок, розмарин и масло, — быстро перечислил Эд, укладывая мясо подальше от себя.              — Прости, но я исчерпал свой лимит поездок, — вздохнул Стид и облокотился на ручку тележки. — Но продлить его можно парой крекеров или чипсов. Только продлевать придётся часто!              Боннет не устал, ему было не в тягость возить Эдварда, обмениваться с ним какими-то шутками, историями и разговорами ни о чём. Но перекусить уже хотелось, поэтому снеки и стали поводом остановиться, передохнуть и зарядиться. Эд снова вооружился пачкой крекеров и достал один.              — Тебя с руки или..? — он бросил взгляд на Боннета снизу вверх.              — Давай просто, — Стид нервно сглотнул. — Иначе я умру прямо здесь. Не подумай, что мне не понравилось, просто… здесь много людей и…              Мужчина не смог прямо сказать, что смущается, но по нему это было видно и без слов. И Эд протянул ему печенье. Боннет радостно съел крекер и покатил тележку дальше.              — Не переживай так. Мне самому тоже странно… — замявшись, улыбнулся Тич. — Можем взять к мясу бутылочку хорошего вина, хочешь?              — Только если у нас свидание, — подмигнул Стид. — А то я без повода не пью.              — А разве нет? Мы будем вдвоём, нас ждёт замечательный ужин. И с Королевой Анной я договорился… — облокотившись на одну сторону, Эд повернулся к Боннету. — Могу у тебя остаться допоздна.              — Посоветуешь, какое вино лучше взять к твоему блюду? — засопел Боннет, опуская голову.              Подумать только, они были вместе всего сутки и даже не виделись, но то, что происходило между ними, нельзя было объяснить. Буря, ураган, торнадо — ничто не могло описать эту стихию. Тёплые пальцы коснулись руки Стида. Эдвард теперь сидел боком и, глядя на своего мужчину, улыбался.              — Знаешь, я передумал. Я хотел бы побыть с тобой трезвым, — тише проговорил он. — Давай найдём уже этот розмарин, и поехали домой. А то у меня от этой клетки скоро зад отвалится.              — Поехали, тележкомученник, — захихикал Боннет и пошёл в сторону стеллажей с приправами.              Чем ближе была совместная готовка, тем сильнее настала приятная тревога. Стид не так часто проводил мастер-классы, чтобы обучать самого Чёрную Бороду. Но, с другой стороны, сейчас с Боннетом был не грозный шеф-повар, а его мужчина, с которым они собирались приятно провести день. Розмарин нашёлся быстро, мужчины прошли через кассы, сложили продукты, и Эду пришлось вылезти из удобной тележки и даже понести один небольшой пакет.              Под ненавязчивую музыку они доехали до дома и теперь стояли на кухне, сортируя продукты по степени их надобности в данный момент. Эдвард с важным видом доставал из бумажных пакетов продукты, каждый раз спрашивая, что и куда положить, или просто отдавая их Боннету. Ориентироваться в чужой кухне было сложно, а наводить свои порядки в мастерской коллеги Эд не собирался. Тич вытащил гроздь бананов и, опуская очевидный вопрос, сразу передал её Стиду.              — Начнём с твоего блюда, наверное. Просто, боюсь, если начнём с десерта, им же и закончим, — рассмеялся Боннет, кладя бананы в корзину для фруктов.              — Стейки готовятся очень быстро, но мясу нужно отдохнуть в тепле хотя бы полчасика. Иначе они будут сухие, как задница Хэндса, — Эд вдруг отвлёкся от пакетов. — Кстати, твой друг тебе рассказывал что-нибудь?              — Мне, может, тоже надо отдохнуть полчасика, чем это мясо заслужило такие условия? — шутливо проворчал Стид, но, услышав вопрос, отвёл взгляд и вздохнул. — Не-а. Но не уверен, что готов выслушивать весёлые истории про задницу Хэндса…              — Могу тебя понять, — поморщился Тич. — Мы даже не начали, а ты уже устал? А твой крем долго готовится вообще?              — Я же шучу, ты чего! — спохватился Стид, резко оборачиваясь к Эду. — Вообще-то нет, но если ты хочешь пафосную подачу, то сейчас нужно будет сделать лодочку. Шоколаду нужно будет постоять в холодильнике часик.              — Хочу пафосное, пираты же любят всё пафосное. И тогда, — он на секунду задумался. — У нас есть полчаса на то, чтобы отдохнуть вместе, пока остывает шоколад и греется мясо.              — Ты решил бросить кухню и стать кровожадным пиратом? — усмехнулся Боннет. — Вот оно что, ты сам уже устал! Ищешь поводы прикорнуть в спухне?              — Почему сразу бросить кухню? Просто иногда бывает приятно попробовать себя в чём-то новом, — Эд прищурился, понимая, что Стид раскусил его хитрый план. — Прикорнуть где..?              — В спухне! Разве я не показывал её? — удивился мужчина. — Могу провести в неё экскурсию, это моя маленькая достопримечательность.              — Погоди, дай мне пять минут! — засуетился Тич, снова залезая в пакет. — Я подготовлю мясо к отдыху, и можешь вести меня в свою Нарнию.              — Нет, стой, если мы готовим продукты к отдыху, то нам надо сделать формочки! Шоколад же не просто так будет в холодильнике лежать! — с ним запаниковал и Боннет.              — Справишься сам или мне помогать? — Эд остановился и медленно выдохнул.              — Что значит «справишься сам»? Это начало мастер-класса, вообще-то, — напомнил Стид.              — Да, прости. Сначала лодочки, потому что их дольше ждать, а потом уже мясо. Идёт? — Тич виновато посмотрел на Боннета.              Отойдя от стола, Эдвард взял свой рюкзак. Тот нашёлся на террасе, там, где мужчина и оставил его перед тем, как влезть в дом Стида через окно. И Эд вместе с пакетами из магазина притащил его в кухню. Из маленького кармана он достал розовую резинку для волос и, собрав бороду, скрутил её в пучок. Второй пучок минутой позднее Тич завязал на затылке и ушёл мыть руки. Стид тихо рассмеялся, наблюдая за этой картиной. Эд выглядел забавно и прелестно одновременно, ничего необычнее Боннет ещё не видел.              — Ещё раз извиняюсь, необходимые приготовления, иначе мои волосы будут везде, — подойдя к ряду крючков, на которых висели прихватки, фартук и полотенца, Эд вытер руки.              — Ладно тебе, всё в порядке, — Стид подошёл и прихлопнул ладонью по плечу Эдварда. — Пойдём, я дам тебе одежду. Да и сам переоденусь.              Несколько секунд Тич молча смотрел на Стида, прищурившись. Было ли это предлогом или фантазия мужчины вновь разыгралась и ушла в неправильное русло? Эд хоть и был любителем повторять собственные ошибки по несколько раз, но сейчас он решил прислушаться к голосу разума. И спросить прямо. Точнее, хотя бы попытаться.              — Пойдём… вместе? — пробормотал он.              — Если тебе некомфортно, я могу дать тебе вещи и выйти, — сразу же спохватился Боннет. — Но вообще, я думал, что да, вместе.              — Нет, комфортно, всё комфортно, — Эд осторожно дотронулся до его руки. — Просто я опять себе надумал, а вдруг мы… ты…              — Ты о… — Стид всё понял, договаривать не было нужды. — Я не был готов к такому, но это не первый раз, когда мы доходим до этого разговора, так что… ты хочешь?              — Я хочу провести хороший вечер с моим бойфрендом, — кончиками пальцев огладив тыльную сторону ладони Боннета, Эдвард поджал губы. — Вместе готовить и болтать, и получать поцелуи. У нас был уговор — мы никуда не торопимся. Так?              — Так, — согласился Стид, пальцами обхватывая ладонь Тича. — Я твой бойфренд, да? Мне нравится, как это звучит. Скажи это ещё раз.              — Бойфренд, — с улыбкой повторил Тич. — Бойфренд. Бойфренд. Бой-френд.              Сердце Стида затрепетало. Подумать только, он — бойфренд Эдварда Тича, самого лучшего мужчины во всём мире. И сегодня их второе свидание, оно проходит в более приватной обстановке и в их стихии. Им не помешают ни злобные бывшие, ни драматичные друзья, ни сомнительные знакомые с увлечениями, похожими на пытку. Только они вдвоём, кухня и весь день впереди. Боннет коротко сжал руку Тича и шагнул к лестнице на второй этаж.              — Как твой бойфренд, я веду тебя переодеваться. Не хочу, чтобы ты испачкал свои вещи, — уверенно заявил Стид и тут же добавил более тихим голосом. — Пойдём, а то я так и простою рядом с тобой до самого завтрашнего утра.              — Слушаюсь, — Эд кивнул. — Пиратский десерт сам себя не сделает, надо бы поторопиться.              Дёрнув Боннета за руку, Эд быстро побежал по лестнице вверх, но на последней ступени он почувствовал, как вновь свело колено. Стид, что не так быстро шёл следом, заметил, что Эдварду снова больно. Боннет взлетел к последней ступеньке и подхватил мужчину. Но не за плечо или за талию. Стид обернул одну руку вокруг торса Эда, второй подхватил его под колени и прижал мужчину к себе словно невесту.              — Я обещал тебе бинт, я помню, — кивнул Боннет, опережая напрашивавшуюся реплику.              — Ты дурак, мы свалимся, боже, — взвизгнул Тич.              — Просто держись покрепче, — подмигнул Стид.              Казалось, теперь и бинт, и колено были последним, что действительно волновало Эдварда. Он мёртвой хваткой вцепился в плечи Стида. В бульварном романе это могло бы стать замечательным началом интимной чувственной сцены: мужчина сердца вносит его на руках в спальню, в порыве страсти бросает на кровать и нависает над дрожащим от предвкушения телом. Но Эд больше переживал о том, не слишком ли тяжело Стиду, чтобы думать о таком.              Боннет, казалось, почти без усилий внёс Эдварда в спальню, дверь которой он открыл ногой, и осторожно положил его на кровать. Одно неловкое движение, нога зацепилась за край кровати, и Стид почти завалился на Эда сверху, оказываясь нос к носу с ним.              — Ой, — хихикнул мужчина. — Привет.              — Привет, — Тич взволнованно захлопал ресницами.              Эдвард дотронулся до тела Стида обеими руками, осторожно придерживая его от падения и размышляя о том, что в его жизни бульварному роману всё-таки было место.              — Не ушибся? — мужчина улыбнулся.              — Нет, я в порядке, только… — Боннет слегка поморщился и слез с Эдварда, ложась рядом. — Спина. Пять минут, и я буду в норме.              — Болит? Стой, дай я тебе помогу, — Тич приподнялся. — Постарайся перевернуться на живот. А нет, стой, сначала…              Придвинувшись ближе, он начал одну за другой расстёгивать пуговицы на рубашке Стида.              — О-о, ты занимаешься массажем? И давно? — улыбнулся Боннет и расстегнул пару нижних пуговиц рубашки сам.              — С того момента, как понял, что я старею, — рассмеялся Эдвард.              — И какой это период времени? Пару недель или лет двадцать? — подхватил смех Стид. — Так или иначе, я доверяю тебе.              — Тогда переворачивайся и попытайся снять рубашку, — скомандовал Тич.              Он растёр ладони, чтобы те стали теплее и разрастающееся внутри волнение поутихло. С тихим кряхтением Стид перекатился на живот и, когда Эд помог ему раздеться, уложил голову на руки.              — Тебе ничего не нужно? У меня есть парочка принадлежностей, — спросил Боннет, прикусывая губу.              — Стид, пожа-алуйста, — отгоняя порочные мысли, простонал Эд. — Только массаж.              Он опустил ладони на широкую спину, напрягая пальцы, осторожно промял линию вдоль позвоночника и опустился к пояснице. Помассировав её, Тич поджал губы, стараясь сосредоточиться.              — У тебя красивое тело, — сосредоточившись совершенно не на том, вздохнул Эдвард.              — А? О, спасибо, — Боннет смутился и уткнулся носом в одеяло, чтобы Эд не смотрел на его краснеющее лицо. — Стараюсь следить за собой.              — И милые ямочки вот здесь, — он провёл кончиками пальцев там, где начинался пояс брюк.              — Щекотно! — хихикнул Стид, чуть дёрнув бёдрами вбок.              — Прости, пожалуйста, — Эд прихватил мужчину за бока. — Вот видишь, я тебя исцелил, ты уже можешь двигаться!              — Эдвард! — пискнул Стид, съёживаясь от прикосновений. — Я согнуться не могу, с движением у меня всё в порядке!              — Тебя ещё пощекотать, чтобы мы проверили, сможешь ли ты согнуться? — угрожающим тоном спросил он. — Ты сомневаешься в моих целительских способностях?              — Не сомневаюсь, не сомневаюсь! — Боннет прихлопнул ладонью по кровати. — Пощади, умоля-я-яю!              — Ну ладно, хорошо, — Эд смягчился. — Ты можешь немного отдохнуть, только если ты скажешь, где я могу пока найти нам одежду.              — Спасибо, великий Эд Тич, — улыбнулся Боннет и сладко потянулся. — В шкафу, правая дверца, средние полки. Ты увидишь.              С первой же секунды все указания в голове перепутались, и Тич, руководствуясь собственной интуицией, открыл дверь шкафа. И не прогадал — на полках были сложенные идеально ровными столбиками вещи. Ни одна из них не была чёрной. И Эдвард пришёл в замешательство. Он достал наугад две футболки разных оттенков розового и смутился.              — Я могу взять одну из них? — мужчина показал их Стиду.              — Конечно! — Боннет, перекатившийся на спину, поднял большой палец. — И штаны какие-нибудь.              На лицо Стиду упали обе футболки, а Эдвард продолжил копаться в шкафу. С брюками всё оказалось ещё проще, на полке с домашними вещами он нашёл какие-то серые, и повесив те на спинку у изножья кровати, начал раздеваться. Стиду стало холодно лежать одному, да ещё и без рубашки. Мужчина скинул брюки, звякнув пряжкой, осторожно сложил их и встал с кровати. Эд не успел переодеться, и Стид поймал его на этом. Мужчина тихо подошёл сзади, его руки нежно обвили чужую талию. Боннет поймал лёгкое чувство дежа вю, в их первое совместное утро Эдвард так же прижался к нему. Только теперь всё было трепетнее, чувственнее. Стид уложил подбородок на обнажённое плечо Тича и улыбнулся.              — Ты такой тёплый, — Боннет прижался чуть ближе.              — Т-ты чего? — Эд слегка наклонил голову.              Он не испугался и не стал пытаться повернуться, а просто замер на месте, чувствуя, как ритм его сердца постепенно ускорялся.              — Просто так, — Стид втянул носом приятный запах тела Эда. — Разве я не могу обнять своего бойфренда?              — Не подумай, я не против, нет, — затараторил Тич.              А после замолчал. Тихо выдохнул, собирая в кулак расшалившиеся нервы. Наедине со Стидом он снова становился беспокойным мальчишкой, боящимся тишины и бормочущим всякие нелепости. Так было в юности и, казалось бы, было безнадёжно утрачено. И Эдвард был рад обнаружить, что нет. Нежность, точно электрические разряды, разбегалась по телу, и мужчина полностью ей отдался.              — Ты теплее, — улыбнулся он.              — Это не соревнование, Эд, — мягко проговорил Стид.              — Да, точно, извини.              Мужчина, чьё сердце останавливалось от счастья каждые несколько секунд, позволил себе отдаться моменту и не пожалел. Подобного ему давно не хватало. Носом Боннет уткнулся в плечо Эдварда, провёл по нему, но дальше заходить не стал. Стиду показалось, что стук его сердца стал вдвое сильнее и громче. Или это было сердце Эда, который разделял всю бурю эмоций Боннета?              Эд накрыл обеими ладонями руки Стида, лежащие на его талии, и слегка откинул голову назад. Было нечто особенное в возможности находиться совсем близко, смотреть в самые светлые глаза, касаться самых нежных рук. И Эд старался пользоваться каждой.              — Как думаешь, стейк сильно на нас обидится, если мы с тобой решим несколько минут просто поваляться? — глядя на Стида, со смешком спросил Тич.              — Слушай, мы же не обиделись на то, что стейку надо отдохнуть, — мягко рассмеялся Боннет. — Вот и он пусть не обижается. И вообще, мы заслужили.              Рядом с Эдом было хорошо, уютно и спокойно. Стид сейчас испытывал те же чувства, что и когда обнимал малышку Месть тревожными вечерами. И Боннет был бы рад отпустить Эдварда на полминуты, просто чтобы лечь с ним в уютную постель, но почему-то не мог заставить себя разомкнуть ладони. Тич ласково погладил пальцами тыльную сторону, прищурившись, вгляделся в красивые глаза своего мужчины. И ощутил беспокойство.              — Всё в порядке? Стид? — спросил он.              Не разрывая объятий, Эд медленно повернулся к Боннету лицом и опустил руки ему на плечи.              — Если ты из-за того, что я ляпнул, прости, — Тич нахмурился. — Ты красивый мужчина, и меня правда влечёт к тебе.              — Эй, эй, всё в порядке! — засуетился Боннет, внезапно не зная, куда деть руки. — Я просто… захотел пообнимать тебя подольше, потому что мне было хорошо!              Лёгкая паника исчезла так же быстро, как и появилась, опасности не было, а Эд никуда не уходил. И объятия не заканчивались. Вспомнив последние слова Эда, Стид слегка смутился, а на губах появилась еле заметная улыбка.              — И меня к тебе влечёт. Но сейчас у нас всё только начинается, а я не хочу всё сразу и в кучу. С тобой хочется пройти все этапы, один за раз, — Боннет игриво ущипнул Тича за бок, хоть и говорил серьёзные вещи.              — Все этапы, это как? Что-то типа кодекса правильных отношений? — Эд поднял бровь. — Я не силён в этом, у меня всё всегда было как-то наоборот. Сначала секс, а потом уже разговоры.              — Значит, буду тебя учить. Всё по кодексу правильных отношений! — кивнул Боннет. — Пойдём в кровать? Ну, в смысле, ты понял.              — Постой, Стид. Я хотел сказать… что как бы я себя ни вёл и что бы ни говорил, я не хочу давить на тебя с сексом. Он для меня не так важен, просто я по-другому не умею. Много лет я думал, что это единственный верный способ показать свою привязанность, — приложив ладонь к щеке мужчины, Эд поджал губы. — Но с тобой это случится только когда мы оба поймём, что готовы. Без уступок и обид. Хорошо?              — Хорошо. И, Эд, я рад, что у нас всё происходит именно так, — Стид подался навстречу прикосновению и поднял взгляд на Эдварда. — Для меня секс невозможен без эмоциональной связи, мне это кажется неправильным. Но я не осуждаю ни твой выбор, ни чей-либо ещё. Я рад, что мы понимаем друг друга. Спасибо за это, правда.              — Я догадался, когда ты рассказал о том, что у нас ничего не было. И мне стыдно за моё поведение. Я обещаю никогда не вставать между тобой и твоими принципами, — встретившись глазами с Боннетом, он улыбнулся.              — Ты ни в чём не виноват. Ты тогда был сильно пьян и не контролировал себя, — мужчина растаял от вида улыбки Тича. — Если бы не твоё вмешательство в мои принципы, ты бы никогда со мной не заговорил.              — Хм-м, а ты прав. И теперь мне не стыдно. Ладно, может, совсем немного за то, что я делал, — он прищурился, в тёмно-карих глазах сверкнула игривая искра. — И за то, что сделаю сейчас.              — Что… — договорить Стид не успел.              Взяв Боннета за плечи, Эдвард быстро развернулся. И подойдя спиной к кровати, завалился на неё и утянул Стида за собой. Второй раз за последние несколько минут мужчина свалился на кровать, нависнув над Эдом. Только на этот раз он звонко рассмеялся, быстро слезая со своего мужчины, и распахнул объятия, приглашая Эда забраться в них.              — Не искушай меня, — захныкал он. — Я же так усну.              — А нечего было вставать так рано, — усмехнулся Боннет.              Тич состроил жалобное выражение лица, но придвинулся ближе, безвольно утопая в тёплых объятиях. Смог бы он отказаться от такого по своей воле? Никогда в жизни. Тихо и довольно фыркнув, Эд уткнулся лицом в грудь Стида. «Мягкий и пахнет охереть как вкусно», — подумал он, глубоко вздыхая. И снова его посетило странное дежа вю, словно когда-то такое уже случалось. И не где-то, а именно в этой постели. В этой постели он обнажённый обнимал Стида.              — А тебе не было противно спать со мной тогда? — вдруг спросил он.              — С ума сошёл? — вскинул голову Боннет, его брови подскочили. — Эд, ты нравишься мне уже кучу времени! Та ночь была для меня настоящим подарком. Я раньше и думать не мог о том, чтобы оказаться к тебе настолько близко, правда.              Стид рвано вздохнул, будто бы начиная нервничать. Сколько времени прошло с того момента, когда Эд начал занимать отдельное место в мыслях Боннета? А теперь он был рядом, такой нежный и тёплый, пахнущий пряностями и уютом. С трудом верилось, что этот мужчина стал его бойфрендом. Стид пропустил прядь чёрно-пепельных волос сквозь пальцы и покрепче стиснул Тича в объятиях. Это происходило.              Эд захрипел, вжавшись носом в чужую грудь, и быстро вывернулся, чтобы ненароком не задохнуться. Немного отстранившись, он коснулся груди Боннета и провёл по ней пальцем.              — Признайся, ты был влюблён в меня с нашей первой встречи, — он, хитро прищурившись, уставился на Стида. — Сколько лет назад это было? Три, четыре?              — Два года назад, в Рождество двадцатого, — почти без паузы выдал Боннет, спокойно глядя на Эда. — А вообще, может это ты в меня первый влюбился? А храбрости признаться хватило только когда напился.              — А ведь точно, Рождество… — Тич улыбнулся. — Может и я. Но тогда я не мог думать об этом, я был примерным мужем.              — Помню… неприятно тогда вышло, — поджал губы Стид. — Это, кстати, был мой первый настолько масштабный мастер-класс. Говорят, что только лучшие повара достойны делить один зал с Чёрной Бородой.              «Но только ты — делить одну кровать с Эдом Тичем», — тихо вздохнул Эдвард. Стид хитро подмигнул Эду и улыбнулся. А тот продолжал вырисовывать пальцем круги на груди мужчины. Столько приятных воспоминаний приносило Рождество две тысячи двадцатого.              — Только лучшие? Тогда не понимаю, почему мы не встретились раньше, — театрально возмутился Тич и покрепче обнял Боннета.              — Это в тебе говорят искренние чувства ко мне или желание украсть из холодильника что-нибудь сладкое? — Стид провёл по руке Эда и огладил его локоть.              — Искреннее желание украсть тебя, — он посмотрел на Боннета исподлобья.              — Куда? — удивился мужчина. Он хотел привстать, но объятия не позволили ему. — Или от кого? И зачем?              — А эту часть моего коварного плана я ещё не придумал, — Эд рассмеялся. — Но сладкое туда тоже входит.              — А что из сладкого? Может, твои поцелуи? — Стид попытался флиртовать, но сразу же понял, что идея так себе. Склонив голову, мужчина отвёл взгляд. — Прости, это было плохо.              А Эдвард смотрел на него глазами, полными любви. На секунду забыв даже, как дышать, он выпустил Боннета из крепких объятий и потянулся выше. Сначала губ Стида коснулось тёплое дыхание, ещё чуть позднее — сухие губы. Эд лёг на своего мужчину сверху и теперь ласково целовал его. Дыхание Боннета на мгновение замерло, каждый раз мужчина желал, чтобы первые секунды поцелуя тянулись чуть дольше. Стид нежно обнял Эда за талию и ответил на его поцелуи. Нежность, искренность и взаимность — качества, которые Стид искал в идеальном партнёре. Качества, которые он нашёл в Эдварде.              — Ты такой хороший, — прошептал Боннет, отстранившись от мягких губ и щекочущей бороды.              — А ты такой обольстительный, — Эдвард подмигнул, аккуратно скатываясь вбок.              — Ну-у, Эд, — мягко рассмеялся Боннет, слегка толкая мужчину в плечо. — Ты снова мне нагло льстишь. А я ведусь, ты же видишь.              — Привыкай, — поморщившись от тычка, спокойно ответил он.              — Ты неисправим, — вздохнул Стид и нажал на кончик прелестного носа. — Но таким ты мне и нравишься.              — Я знаю, — Эдвард, улыбаясь, прикрыл глаза. — Я знаю.              Не в силах сдержать очередной порыв нежности, Боннет тихо пискнул и атаковал Эда очередными объятиями, в этот раз заваливаясь сверху. Тич упал на спину, звонко смеясь. Постель скрипнула, по ней разметались чёрно-пепельные волосы. Стид знал, что вёл себя по-детски, но как иначе он мог выразить свои чувства? Хотелось, чтобы Эд сам знал, как мужчине хорошо с ним и какие уютные у него объятия. Это было лучше любой близости.              В тепле и комфорте Эдвард быстро затих. Головой лёжа на мягкой подушке и тихо сопя на самое ухо Стиду, он крепко обнимал мужчину. Боннет медленно перебирал жёсткие кудри и молчал. Этот, казалось бы, незначительный момент, отпечатался в голове Стида как кадр какого-нибудь сериала, таким прекрасным всё казалось. Была бы воля мужчины, он бы так и уснул. Но планы никуда не уходили, нужно было шевелиться. Боннета успокаивало одно — во все сегодняшние планы входило времяпрепровождение с Эдвардом.              — М-м? — вдруг распахнув глаза, Эд поднял голову.              Он очнулся ото сна так же быстро, как и провалился в него. И увидев перед собой лицо возлюбленного, мягко улыбнулся и поёрзал на подушке. Те считанные минуты он видел сон, и этот сон был так же прекрасен, как и реальность. Мужчина сильнее сцепил руки на талии Стида и прижал его к себе. Боннет, догадавшийся, что Эд внезапно уснул, хихикнул и прижал его к себе ещё ближе. Такими темпами они могли бы раздавить друг друга, но Стид быстро ослабил хватку и погладил Тича по щеке.              — Хитрюшка, — улыбнулся Боннет. — Хочешь, сделаю тебе кофе?              — Если для этого мне придётся отпустить тебя, то нет, — насупившись, пробурчал Тич.              — И что, ты меня теперь никогда не отпустишь? — мужчина уткнулся носом в макушку Эдварда.              Тот молча помотал головой, он не собирался покидать кровать так просто. «Даже мой сын-детсадовец будет посговорчивее», — с тихим смешком подумал Стид. Тот хотя бы вёлся на обещания ухватить побольше сладкого и разрешения подольше посмотреть мультики.              Через несколько минут уговоров и обещаний Эд всё-таки согласился на компромисс. Десять минут лежаний в объятиях, четыре поцелуя и чашка сахара с кофе в обмен на условно живого шеф-повара на кухне. Такой исход устраивал всех. Мужчины решили начать с лежания в объятиях и очередного короткого сна Эда.              — Шефу нужен отдых перед мастер-классом, — пробормотал Стид, целуя возлюбленного в лоб.