О прекрасном и чудесном... (Сборник драбблов по Синьора/Панталоне)

      Сегодня был особенно знаменательный день. Наконец-то долгожданный отпуск. 16 августа. Поэтому Синьора собрала всё самое необходимое: знаменательные футболки, знаменательные плавки, знаменательные полотенца, знаменательные трусы... В общем, всё, что люди обычно берут на море.       Пока она совершала нехитрые действия, складывая вещи по чемоданам, Панталоне разбирался с техникой.       Это не сравнится с Синьорой и её энтузиазмом, но мужчина внимательно следил за телефонами. Сидел около них, пока те заряжались, поглядывая на электрические зубные щетки, набирающие энергию. Куда ни посмотри, а все розетки были заняты. Но, так как об этом попросила Синьора, Панталоне учтиво выполнил просьбу.       — Слушай, кис, какую рубашку ты наденешь? Эту, — Синьора протягивает Панталоне гавайскую рубашку в ядовито-синем цвете, которую они приобрели однажды на рынке, — или эту? — бросив первую рубашку на диван, женщина протягивает вторую рубашку. Более официальную и лишенную всяких красок. Чёрную.       Панталоне, оценивающим взглядом пробежавшись по предложенным рубашкам, остановил свой выбор на первой. Не всегда ведь в чёрном ходить.       — Думаю, первую. — с легкой улыбкой произнес Панталоне.       Синьора очень рада была это слышать. Теперь она не должна приводить аргументы в пользу того, что не нужно круглые сутки ходить так, будто каждый день — похороны.       — Примерь её, я посмотрю на тебя! — радостно ответила Синьора, — А ещё надо взять солнцезащитный крем... — тихо добавила она вслух, переключив внимание на чемодан перед собой.       — Как прикажешь... — вздохнул мужчина.       Панталоне, встав со скрипучего стула, захватил яркую гавайскую рубашку и направился в туалет. Он мог бы переодеваться сразу перед своей женой — в этом нет ничего такого, но мужчина решил её не смущать. Или не развращать. Зная её, примерка рубашки может кончиться...       Зайдя в тесный туалет, стены которого давили со всех сторон, ведь это двушка, Панталоне быстро стал снимать с себя синюю кофту. Бережно сложив её и отложив в сторону, он нацепил на себя рубашку, отточенными движениями застегивая пуговицы. Взгляд сфокусировался на зеркале. Мужчина, покрутившись перед ним, словно перед дюжиной прожекторов на показе мод, поправил очки. Это было довольно эффектно — не хватало только грандиозного взрыва позади, как во всяких фильмах.       «Могло быть и хуже. Ничего так, сидит хорошо», — в добавок ко всему, мужчина уложил волосы иным способом. Как он посчитал, довольно сочетающимся с одеждой. Немного в правую сторону. Конечно, это не возымело эффекта, ведь волосы не послушались и стали похожи на небольшого "петуха", постепенно возвращаясь в прежний вид.       — Смотри. — лаконично высказался Панталоне, заходя в комнату к Синьоре, разведя руки в стороны.       Женщина, как только услышала его голос, ни минуты не теряя развернулась. Сначала взгляд её упал на рубашку, которая сидела на Панталоне просто шикарно, несмотря на то, что лежала забытая всеми довольно давно. После чего, заметив "петушок" на голове мужа, Синьора усмехнулась и подошла к Панталоне. Панталоне лишь растерянно почесал затылок.       — Рубашка сидит шикарно, — она поправила его рубашку, кокетливо скользя пальцами ниже, — А это я уберу. — прервалась с ухмылкой Синьора, одним резким движением растрепав волосы Панталоне и уложив их в изначальную сторону. Это сильно огорчило Панталоне, затаившего в этот миг дыхание, но он лукаво улыбнулся в ответ.       — Ты даже меня не поцелуешь? — притворно удивился мужчина, положив руку себе на сердце. — Как обидно.       — У меня дел полно: вещи сложить, всё проверить, еду приготовить. Следила бы я за гаджетами, горя не знала бы, да посмотрела на тебя... — закатила глаза женщина. В её голосе звучали нотки грубости, однако речи Синьоры были прерваны, когда Панталоне сам потянулся к ней.       Положив руку ей на талию, мужчина с некоторой особой жадностью коснулся губ своей жены, с той же секундой более раскованно углубляя поцелуй. Панталоне так давно не ощущал соблазнительные пунцовые губы своей жены, что теперь даже не собирался прерывать поцелуй. Синьора, перестав сопротивляться, поняла, что муж своего не упустит. Да и ей не хватало именно таких моментов. Она обвила шею мужа своими руками, немного прижавшись к Панталоне сильнее.       Мир замедлил свой ход и всё вокруг замерло. Только они существуют сейчас.       Этот момент мог бы длиться вечность, если бы не... котлеты.       Почуяв запах гари, Синьоре незамедлительно пришлось оттолкнуть Панталоне и ринуться к духовке. Открыв духовку, весь пар поднялся к потолку, и за этим с некоторым интересом наблюдал мужчина, зашедший к женщине на кухню.       «Всё сгорело! Как же так?! Что мы есть будем? — задавалась вопросами Синьора с нарастающим беспокойством. — Ах, нет, некоторые уцелели.»       — Неси тарелку и вилку, мне надо котлеты выловить. — серьёзным тоном обратилась к Панталоне женщина, чуть-чуть усмирив былой страх.       — Несу, несу. — ответил Панталоне, сдерживая смешок. Такой серьезный вид жены заставлял его, на самом деле, смеяться.       Пока он ходил за тарелкой и вилкой, сил на то, чтобы держаться, уже не было. Панталоне коротко рассмеялся, ещё раз обратив внимание на женщину. Она, услышав это, нахмурилась. Только этого Панталоне увидеть не смог.       — Да что ты смеёшься... — раздосадованно и беззлобно произнесла Синьора, добавив: — Нам есть нечего будет в дороге, если я эти три котлеты не выловлю!       — Ты не думаешь, что их нам не хватит? — задал вопрос Панталоне, невесть зачем покосившись на раковину с грязной посудой, а затем на всякие пластиковые чашки на столе, в которых находились нарезанные овощи.       — Думаю, конечно же. Само собой, не будут у нас только эти котлеты. Я ещё что-нибудь приготовлю, только дай мне уже моё вооружение! — Синьора, не глядя, протянула руку назад, немного вывернув её, чтобы хватать предмет было удобно. Панталоне отдал тарелку, а затем, когда женщина протянула вторую руку, отдал и вилку.       Так, наконец, котлеты были пойманы, но не без трудностей. Синьора в процессе обожглась. Совсем немного — не больнее того, как коснуться пальцами раскаленной сковороды на долю секунды. При этом ожоги будут виднее и на каждом пальце. Синьора мужественно не обратила на этот ожог должного внимания, скорее всего, из-за желания перейти к готовке другого блюда.       — Тебе помочь? Ты же обожглась, милая. — мягким тоном в ещё один раз, обратив внимание на руки жены, спросил Панталоне.       — Всё хорошо, мне не больно. Ты же видел мои пальцы? Они все в ожогах. Мне не привыкать. А ты пока пойди уже с зарядки телефон сними. — монотонно говорила женщина.       — Ох, как знаешь. — в очередной раз вздохнул Панталоне и отправился выполнять эту миссию.

***

      Панталоне заметил в шкафчике интересную диковинку — коробку со старыми картами для гадания, на которых изображены были некоторые цветы.       «Кажется, на день рождения Синьоры кто-то из гостей подарил это»,— вспоминал мужчина, задумчиво крутя в руках коробку. Пальцы скользили по пыльной поверхности.       Фактически, всё, что требовалось от человека — использовать любой способ гадания карт. Затем, перетасовав карты и выбрав несколько из них, сложить картинки, если это возможно, вращая их как только угодно. Затем необходимо посмотреть на оборот бумаги с правилами. Там будут значения этих цветов. Нельзя передвигать карты. Если картинка с каким-то цветком получилась, то желание сбудется. Но всё зависит от трактования значения цветка.       Панталоне, несвойственно для себя очаровавшись этими картами, решил разок шутки ради сделать расклад.       «Что меня ждет в будущем?» — спросил в мыслях Панталоне, следуя правилу:       Мысленно или вслух задайте вопрос: «что меня ждет в будущем?».       Он с любопытством крутил карты, чтобы в итоге вышла какая-нибудь цельная картинка.       Карты, к большому сожалению, не показали ничего хорошего: «широко раскрытый темно-бордовый тюльпан — Вам завидуют, будьте осторожны». «Лилия оранжевая — Вам не ответят взаимностью». «Колокольчик синий — ссора».       «Вот уж расклад, так расклад! — рассмеялся Панталоне. — Кто-то завидует, поэтому не отвечает взаимностью, что в итоге приведет к ссоре».       Панталоне сделал второй расклад, крутя карты.       К своему несчастью, его размышления были прерваны недовольным голосом жены. А потому, подорвавшись с места, он резкими движениями сунул карты и правила обратно в коробку, а затем быстрым шагом пошел в комнату. Было немного стыдно из-за того, что Синьора разбирается с вещами, а Панталоне заигрался в карты.       — Иду, иду! — громким голосом оповестил Синьору мужчина, — А карты с собой брать?! — прикрикнул он ещё громче, надеясь на удачу.       — Какие? — спросила Синьора.       — Ну, те, которые с нарисованными цветами!       — Ах, ты о них... Почему бы и нет? — спокойно откликнулась Синьора.       — Прекрасно. — улыбнулся Панталоне, развернувшись и пройдя обратно в комнату.        Забрав коробку с картами, он пошел к своей жене.       Придя в комнату, когда Синьора уже окончила сборы и красилась для подчеркивания своей внешности, Панталоне показал ей эти дивные карты, произнеся:       — Посмотри. Не припомнишь, кто тебе их подарил?       — Ох, и вправду те самые, — подняв глаза на коробку, не без улыбки сказала она. — Рустан подарил их, как помню. Или... или это была Арлекино? Может, Капитано... Хотя, нет, он такое бы не стал дарить... — Синьора, изрекая свои домыслы, закончила на том, что Капитано не смог бы такое подарить, пожав плечами. Хотя бы из-за того, что он никогда не бывал приглашенным на её день рождения.       — Меня не ждет ничего хорошего. — после недолгого молчания без четкого ответа, с грустью признался Панталоне.       — А что цветы сказали? — спросила Синьора, подтвердив согласие на то, чтобы повезти эти карты с собой.       Стандартные карты рано или поздно станут надоедать, а в телефоне они не сидели бы даже тогда, когда можно было. Синьора — из вежливости, Панталоне — из-за ненадобности, потому что он постоянно смотрит в окно на чудные виды, открывающиеся во время путешествий, если не ведет машину.       — Мне не ответят взаимностью, завидуют и говорят быть осторожным, также намечается ссора. — четко проговорил Панталоне, будто заучил эти значения как стих, хотя всё дело в прекрасной памяти.       — Как забавно и грустно, — с небольшой улыбкой ответила Синьора. — Я всё собрала, поэтому можем ехать. Потом и мне расклад сделаешь.       — Ты знаешь правила?       — Да, там можно тебе подумать обо мне и карты перекладывать. — хихикнула женщина.       — Вот оно как, — лицо мужчины озарила озорная улыбка. — Давай помогу с чемоданами.       Панталоне потащил все сумки и два чемодана, хоть женщина и хотела облегчить его ношу. Синьора же на улице накинула ему на спину свою легкую белую кофточку под предлогом того, что он сгорит под солнцем. Хотя и солнца не было видно. Панталоне не скинул с себя кофту, потому что руки были заняты, а женщина, пользуясь этим, надела на него свою шляпу. Затем сфотографировала его, потому что её муж выглядел очень мило.       — Давай быстрее пойдем, мы поздно вышли...       — Идём, мы уже идём! — весело успокоила Панталоне Синьора, прибавив шагу.

***

      Синьора за время поездки пару раз поругала всех вокруг, но в большей степени фотографировала виды из окна — фотографий неба было больше всего.        Они проехали местность, где вся листва была покрыта белой краской. Синьора также это засняла и скинула Панталоне.       К сожалению, пошел дождь. Он шел пару раз за весь день, а женщина опасалась ехать в такую погоду дальше — абсолютно ничего не было видно, хоть глаз выколи. Только свет фар давал понять, куда ехать.       Панталоне включил музыку погромче, чтобы не слышать четвертого предупреждения об опасности. Он был уверен в своих силах. Синьора выключала песни, и мужчина включал их заново.       Синьора часто уговаривала Панталоне остановиться и отдохнуть, но мужчина решительно решил доехать до конца.       Мужчина во время третьей остановки повесил трансиверную радиостанцию, которая изредка передавала какие-то непонятные слова. С частыми громкими помехами некий человек говорил, что куда-то нужно ехать, выкрикивал невесть что, шептал. Эти помехи пугали Синьору, когда она только собиралась подремать.       Ливни шли друг за другом, нескончаемо барабаня по крыше автомобиля. Панталоне остановился только для того, чтобы достать плед для своей жены и накрыть её, надеясь на то, что ей будет тепло. С его стороны было открыто окно и холод дул прямо ей в лицо.       «Надо окно ещё закрыть», — подумал Панталоне, оставив небольшую щёлку, с тем чтобы не задохнуться.       Пахло чем-то смешанным с гарью и краской.       Панталоне терпеливо вел машину.       Синьора сладко потянулась и зевнула, заметив, что на ней плед. Она оценила эту заботу. Спина немного затекла.       И Панталоне терпеливо вел машину.       — Ой, хорошо... Только спина так затекла! Ты как? Хочешь отдохнуть?       Панталоне коротко глянул ей в лицо и сказал:       — Я в полном порядке, но дождь очень мешает.       — Правда? Ух, жаль... — расстроилась женщина. Она так хотела сесть за руль, — Ой, хорошо, что всё в порядке, но плохо, что я не сяду за руль! — нервно рассмеялась Синьора.       — Я понимаю. — ухмыльнулся Панталоне.       — А давай остановимся? Уже ночь, лучше не ехать по темноте. — обеспокоенная состоянием мужа, предложила Синьора с тревогой.       — Я видел неподалёку круглосуточный магазин, как думаешь, там есть энергетик? — продолжал мужчина, посмотрев в телефон с открытым навигатором.       Круглосуточный магазин действительно был достаточно близко.       — Ты гонишь? Серьёзно собираешься машину ночью вести? Нет! — разозлилась Синьора. — Тебе надо отдохнуть, ты же уже семь часов за рулём!       «Ну, пожалуйста, не мучай себя.» — в мыслях добавила она, когда с сочувствием взглянула на него.        Как бы Панталоне не пытался это скрыть, но он в какой-то степени взаправду устал. Глаза его слипались так, будто кто-то намазал их медом.       — Ну... — поразмыслив немного, протянул Панталоне. — хорошо.       Машина остановилась около какого-то здания. Кажется, это был автосервис. Панталоне было всё равно, что это, главное, что здесь можно остановиться. А ещё рядом были кусты для Синьоры. Женщина часто бегала в них справлять нужду...       Всё для удобства есть.       Заглушив машину, Панталоне откинул голову на подголовник и прикрыл глаза, пока женщина шуршала пакетами с едой.       — Будешь пирожки? — Синьора протянула ему самодельные пирожки с луком.       — Нет. — отказался мужчина, откусив немного. Голод всё же был сильнее.       — Хм... А чай?       — Нет. — отказался мужчина, сделав глоток горячего чая из протянутой кружки. Жажда была сильнее.       — Сок?       — Нет.       — Твой кофе?       — Хорошо.       Панталоне открыл глаза, когда перед ним очутился термос с кофе. Термос совсем не держал тепло, потому кофе в нем остыл и жидкость на вкус была отвратительной. Горькой и едкой. Совершенно ужасной.       «Большего нельзя было ожидать от кофе за 300 рублей...» — подметил Панталоне.       — Открой рот. — требовательно сказала Синьора, держа в руке немного жирный беляш.       — Но я не хо-... Мф!       Панталоне Синьора покормила насильно, так как он совсем ничего не ел, заставляя жену переживать по этому поводу. И мужчине пришлось съесть беляш. Хотя бы четыре кусочка, дабы заморить червячка.       — Лучше?       — Пойдет.

***

      На следующее утро Синьора снова почитала отзывы о базе отдыха, в которую они едут. Все говорили, что море чистое, хорошее, много магазинов, дружелюбная хозяйка. Но женщина, привыкшая проверять всё, а не слепо верить отзывам, всё ещё сомневалась в своем выборе.       Возможно, что-то пойдёт не так. Когда она чего-то хочет, это всегда кончается неудачей. Например, она хотела купить себе норковую шубу из Италии. Купила. Шуба в тот же день развалилась, а Синьора осталась в бешенстве, потому что все говорили, что тот итальянец — лучший швея и такого, как он, не найти нигде. А те ошметки шубы годились только... ни на что.       Она посмотрела в чат со своими коллегами.       «И снова они ведут свои пустые дискуссии. М-да.»       Одни скидывают друг другу мемы о лжи, другие — обсуждают, лгут ли сотрудники в резюме. Хороша работа профайлера. Но только не тогда, когда коллеги круглосуточно нескончаемым потоком обсуждают всякую чушь. Такое ребячество. Лучше бы делом занялись, да молчали в чатах.       — Снова говорят бессмыслицу? — поинтересовался Панталоне.       — Конечно, а как иначе? — с сарказмом отрезала Синьора.       — Ты злишься?       — Право слово. Лучше бы уже молчали. Им-то повезло: они не сидят по десять часов в машине, не слушают эту странную музыку. — Синьора закатила глаза.       Панталоне удивленно посмотрел вдаль.       — Ты что-то имеешь против нашей поездки? Или против музыки?       — Нет-нет! Против этой поездки я ничего не имею! Ох, какой вид! — женщина нарочно повернулась к окну и старательно разглядывала линию из стоящих практически вплотную берёз. — Ах, красота! Где мой фотоаппарат?       — У нас его нет. — скептически ответил Панталоне, сжав губы в линию.       — Верно...       — Тебе что-то не по душе?       — Брось это гиблое дело, веди машину. Я ляпнула лишнего, вот и всё! И музыка, — Синьора прибавила громкость. — вовсе не странная! Как там поётся? Hey, mister policeman...       — Нет, спасибо за концерт, не нужно! — остановил Панталоне свою жену прежде, чем она смогла бы продолжить петь.        Боковым зрением он заметил, что с правой стороны, на небольшой пустой лужайке, пасутся парочку коров: одна была с красивой беленькой шерсткой и хаотично разбросанными повсюду черными пятнами, другая — совсем старая и голодная, судя по виду, ведь она на трясущихся копытах пыталась жевать траву. А третья всем видом показывала, что в ней течёт не абы какая кровь, а голландских коров, важно расхаживая между двумя своими подружками.       — Какие милые коровки! Надо и нам кого-нибудь стащить! Только давай ту, которая ходит вокруг других? Она выглядит благородно. — восхищенно говорила Синьора, сильно прижавшись лицом к стеклу. Она очень давно хотела завести корову, подкрепляя это желание тем, что уже знает, как с ними обращаться. Тем более, что цены на протухшее молоко не божеские.       У её матери в деревне было восемь прекрасных коров. Хочешь ты или нет, а надо за ними ухаживать. Причем каждой нужен был отдельный подход: пока матери доставались неприхотливые коровы, которых только нужно напоить, маленькой Синьоре приходилось бесконечное количество времени гладить очень вредную корову, чтобы она, наконец, была довольна и съела сено. Или вычесать другую, очень дорогую корову, за здоровье которой тряслась не только семья Синьоры, но и соседи, чтобы та смогла лечь спать спокойным сном, не мыча всю ночь из коровника. После этого у неё молоко всегда было вкусным, как никогда. Из-за этого вычесывание стало обязательным ритуалом, так как за вкуснейшее молоко можно было вытрясти побольше денег.       — В следующий раз мы, конечно, украдем эту коровку, но у нас места для неё в машине нет. Не будет же она за нашей машиной бежать? — улыбнулся мужчина.       На самом деле, единожды он испытал это на себе, когда показывал окрестности своей давней подруге. Какая-то корова, извалявшаяся в грязи, почуяла угрозу и побежала на них. Пришлось выжимать все соки из машины, дабы не почувствовать в груди дырку. Та корова с грязными боками, взяв во внимание плохую видимость, действительно походила на монстра старых фильмов. Больше всего Панталоне не желал повтора событий.       — Ну не знаю. Я однажды разозлила Карту, так эта злюка потом столько времени за мной бегала! Я чуть от страха не умерла, честное слово! О-о, потом об этом случае вспоминали все тётки. Стыдно было. А ещё я злилась на них! Ишь они, своих сплетен мало, нет-нет, так начнут: "Эй, помните, как Синьорка бегала от Карты? Забавно, правда ведь?". Ну и я однажды попыталась натравить Карту на них, — пустилась Синьора рассказывать истории. — Поэтому можно взбесить эту. Я уверена, что она побежит за нами ещё дальше, чем нужно будет.       «Соглашусь с тобой.» — мысленно сказал мужчина, а вслух задал логичный вопрос:       — А оно тебе надо?       — Что не сделаешь для свежего молока, — пожала плечами женщина. — Это экстремальные догонялки с коровой.       — Слово за тобой, только дело на месте стоит. Открыть окно? — спросил Панталоне, поменяв ветвь разговора.       — Пожалуй. Тут дышать-то нечем. — сразу согласилась Синьора.       Панталоне кивнул и опустил стекло. Свежий воздух быстро проникал в салон, выветривая потихоньку запахи еды. Синьора вздохнула и погрузилась в свой собственный мирок фантазий. А что она представляла, даже её муж не в силах угадать.        Панталоне ничего не оставалось, кроме как отдать всё внимание дороге, ведь они проехали приличное, но не всё требуемое расстояние. Оставалось несколько часов езды, если вдруг не окажется, что какие-нибудь неосторожные водители столкнутся по пути.       «Повернуть налево... А тут красиво. Ехать прямо, потом третий съезд... Одни болота... Интересно, а здесь туалет платный? Хотя, конечно, так и есть, ведь все хотят недурную сумму в карман спрятать. Сейчас налево. Надо будет на заправку заехать», — Панталоне даже не помешало то, что его мысли беспорядочно переключались с темы на тему.       Он всегда был таким человеком. Внешне кажется, что он очень сосредоточен только на одной конкретной теме, но внутри мужчина всегда думает о нескольких вещах одновременно: о погоде, людях или фильмах, своих планах. Но, если речь идёт о чём-то конкретном, он обращает внимание только на мысли, которые касаются предмета обсуждения. Остальные размышления идут в довесок тихим фоном.       Панталоне научился заглушать лишние мысли. Оттого и кажется, что мужчина такой прекрасный собеседник, отдающий абсолютное внимание оппоненту, уважая его слова. Только Синьора знает, что это верно лишь отчасти.       За это она его любит. За то, что он не зациклен только на одной теме, и в любой момент можно поговорить хоть о жизни кошек в Англии.       Такие разносторонние личности всегда заставляли сердце женщины трепетать. Панталоне был первым человеком, который настолько сильно пленил сердце Синьоры.       Она безумно рада тому, что однажды их свела судьба. Пусть женщина до этого и не верила в такие вещи.       — Ты... не устал? — отрывно проговорила Синьора, глянув на Панталоне.       — С чего бы? Всяко лучше ехать, чем стоять и отдыхать.       — Да кто бы говорил, — вздохнула женщина. — У самого глаза уже закрываются, я же вижу.       — Тебе кажется. Так свет падает, но я в порядке. Ты уже вышла из своего мирка? — Панталоне коротко подмигнул ей.       — Как видишь. Ладно, не хочешь отдыхать, не надо. Только клянись, что потом ты поспишь, когда мы приедем.       — Разве...       «Но доля правды есть. Мне следует отдохнуть, как подобает», — передумал мужчина.       — Ты права, хорошо. — Панталоне моргнул глазами, прогоняя сон.       — Клятва? — с большим намёком на утверждение, спросила Синьора.       — Клятва.

***

      Прошло достаточное количество времени для того, чтобы супруги доехали до места, поговорили с хозяйкой и обложили вещами свой маленький домик.       Домик, сколоченный из досок, воистину был маленьким, но уютным: небольшая ванная комната с туалетом, а потом единственная большая комната с большой двуспальной кроватью белого цвета. Был ещё и малюсенький гардероб, но он был настолько мал, что не привлекал никаких взглядов. Там и повесить-то было нечего: вмещались лишь пару кофт, три пары штанов и фрак Панталоне.       Наконец, они сделали первый выход на море. Конечно, после того, как Синьора купила своим родственникам маленькие сувениры. Они будут очень рады.        Панталоне, чтобы не оставаться в стороне, купил себе небольшой кораблик, паруса которого были обклеены обломками темно-оранжевых ракушек.       Спустя небольшое количество времени Синьора оседлала матрас, а Панталоне её катал.       — Давай, вези меня!       — Цепляйся лучше, милая моя! — рассмеялся Панталоне и ускорил шаг.       На дне на было никаких камней, поэтому риск напороться на что-то был минимален.       — Эй, а куда ты меня везешь? — спросила Синьора с напускным страхом, но глаза всё ещё не скрывали радость.       «Какое ребячество!» — отозвался её счастливый голос в мыслях.       Она думала, что, возможно, на них направлены все взгляды. Но момент слишком короткий, чтобы находить время думать о том, кто на них смотрит и что думает. Это не важно.       Но... всё же это было внимание к таким важным персонам, как они, в таких идеальных купальниках — это не могло не тешить эго...       — Как куда? Вон до той горы! — Панталоне показал на далёкую гору, до которой можно было доплыть в теории, но было бы очень долго. — Держись крепче, вперёд!       — Да ты... Да я... Мой конь соскальзывает! — из рук Синьоры выскальзывал матрас, но она цеплялась за него так, будто он спасёт её жизнь.       — Ты умеешь плавать, а пока держи равновесие. — Панталоне ободряюще улыбнулся и прошел ещё немного.       — Держу я, держу... — фыркнула женщина, заправив прядь промокших волос за ухо. Накануне они немного побрызгали друг друга солёной водой.       Синьора аккуратно переместилась на центр матраса, чтобы равномерно распределить весь и не свалиться.       — Хочешь рака достану? — с энтузиазмом и горящими страстью глазами поинтересовался Панталоне.       — А они тут есть? Конечно. Деликатесы – всегда хорошо! — поддержала его Синьора.       — Секунду.       Панталоне, оценив взглядом ситуацию на дне, вдохнул воздух, зажав нос рукой. И скрылся из виду.        Синьора просто не смотрела вниз.       Изредка помогая себе плыть ногами, женщина ждала своего мужа.       «Ну что там он? Погряз на дне морском?» — задавалась вопросом Синьора спустя минуты четыре.       Вокруг ревели моторные лодки, разгоняя водную гладь и создавая шикарные большие волны. Дети со страхом заходили в море, до боли сжимая запястья родителей. Мужчины на берегу разводили костёр и жарили шашлыки, включив музыку. Слышался лай собак, схожий с оркестром: громкому лаю помогал тихий, разбавляясь временами высоким и немного писклявым голосом.       Молодые энергичные ребята с совершенно белой, будто сахар, кожей, танцуя какой-то танец, рисковали сгореть на солнце. И только сквозь музыку можно было услышать, как долго и мучительно они ждут, когда смогут зайти в морскую баню.       Только Панталоне не было видно. Синьора покрутила головой. Никого не было видно.       Она не посмотрела на дно.       — Поберегись! — Панталоне выпрыгнул из воды и вцепился в матрас, после чего запрыгнул на него нормально, но всё ещё неумело. Уже сейчас матрас шатало так, как сучок при сильном ветре.       Синьора вскрикнула; капли воды оказались на её лице.       — Не ждала? Это была шутка. — Панталоне повернул голову назад, к жене, улыбнувшись фирменной спокойной улыбкой.       — Ты... Да ты страх потерял! — расслабилась Синьора, брызнув в отместку ему в лицо.       — Я пловец со стажем, кхе, не утону! — хотя он всё равно в процессе испил водицы.       Они стали в унисон грести в неизвестном направлении.       Разговаривая обо всём, о чём можно было, Синьора и Панталоне осознали, что стоят на месте. Волны не позволяли им отплывать слишком далеко.       В какой-то момент они удвоили силу, и прогресс пошел. Вот только мужчина сидел абсолютно плохим образом, ведь понемногу наклонялся в бок и, кряхтя, пытался выровнять матрас. Но прикладывал слишком много усилий, ведь затем уже наклонялся в другую сторону. Пару раз они чуть не соскользнули в воду. Это было чертовски весело.       — Ковбой, ты можешь сесть на коня как надо? Как-то курс наш смещается! — оповестила Синьора Панталоне.       — У меня всё под контролем, принцесса! Мой вороной конь и не через такое проходил! — гордо ответил Панталоне, держась за веревочки матраса, как за поводья.       Сейчас они играли сценку, где Синьора — принцесса, Панталоне — бойкий ковбой, а матрас — вороной конь. И вот они скачут по пустынным улицам. Принцесса крепкой хваткой держалась за ковбоя. Конь бежал быстрее молнии.       Но вот одна загвоздка...       — Ковбой, мы падаем! — громко сказала Синьора и Панталоне не успел исправить ситуацию.       Они с небольшим криком упали в воду. Вода была на деле мутной. В миг, когда глаза их смотрели уже на дно, мужчина и женщина одновременно подумали, что видят очень плохо. Достаточно хлебнув воды, Панталоне и Синьора вынырнули и схватили уплывающий матрас. Глаза щипало.       Переглянувшись, они снова рассмеялись.       — Не долетели. — подытожил Панталоне.       — Ага.       Затем Синьора кинула взгляд назад и поняла, что они уплыли очень далеко. Берег был виден — это радовало. Синьора и Панталоне решили, что будут плыть назад.       Поздним вечером они походили по берегу, пособирали ракушки, качались на скрипучих качелях и возвратились домой полностью обессиленные.       Выпив чай с травами, который торжественно вручила им в дорогу мать Панталоне, силы немного прибавились.       Синьора, хоть и клевала носом, хотела поиграть с мужем в карты. Она постоянно у него проигрывала. Тут либо нехитро замешано умение Панталоне играть, либо случайная снизошедшая удача. Синьора привыкла думать о втором варианте. Но... она проиграла.       Погрузившись в размышления о ходах, Синьора кинула бубнового вальта и вальта крести. Но это было бесполезно, потому что мужчина отбился козырным тузом и карты у него кончились.       9:0 в пользу Панталоне.       Панталоне недолго успокаивал жену, которая в шутку разбушевалась из-за проигрыша, а затем, будто у неё закончился заряд, Синьора пошла чистить зубы и легла спать, пожелав мужу спокойной ночи. Мужчина ухмыльнулся и, повторив те же действия, лёг рядом с женой, предварительно погасив свет.       Завтра их ожидают новые приключения.