Среди вечной зимы

ЧонДэ был похож на кота. Это Бэкхен отметил сразу. Он любил долго и со вкусом лежать на печи и временами слишком сильно замерзал. С ним почему-то было спокойно, несмотря на шум, который он производил, когда не спал. Бэкхен чувствовал, как перестает замерзать в мире Нави. То ли носки которые связал ему ЧонДэ действовали так, то ли его общество. В избушке Бэкхена всегда собирались гости, которые возвращались из мира Яви. ЧонДэ часто играл с Кощеем в шахматы, или сражался с ним вязальными спицами. Бэкхену нравилось наблюдать за этим. Мир Нави переставал казаться тусклым и холодным. Кажется ЧонДэ заражал теплом, растапливая снег где-то внутри. Бэкхен сделал глоток из кружки, в дверь постучали и это прервало небольшое сражение в комнате. Мара была величественна, могущественна и справедлива. Добро и зло всегда были чем-то отдаленным. Она была справедливой и это ценилось в мире Нави больше всего остального. ЧонДэ осматривал богиню с интересом и даже заварил для нее чай с травами. - Так не люблю бывать в мире Прави. Слишком уж они обеспокоены чистотой помыслов, - богиня немного устало улыбнулась - Вы хоть тут кушаете? А то все какие-то бледные. - Мам, ну ты как всегда, - Кощей делает глоток из кружки, подпирает подбородок кулаком - что обсуждалось? - Боги мира Прави считают, что мы украли у них кого-то из новых богов, - Мара усмехается и подскакивает, когда в дом вваливается Велес. ЧонДэ тоже немного пугается и смотрит на бога, что втаскивает большую ель в комнату. - Смотрите, что я принес, - Велес ставит ель в угол комнаты и это интересует ЧонДэ. - Большая, - Бэкхен осматривает ель и немного удивлено приподнимает бровь - что с ней делать? - Урасить звездами? - ЧонДэ привстает на носочки, принюхиваясь - смолой пахнет. Бэкхен улыбается. Он долго наблюдает, как ЧонДэ повязывает банты на ели. Шум в доме стихает, когда все уходят. В доме полумрак, лишь отблески огня в печи освещают комнату. Бэкхен греет воду для купания, пока ЧонДэ прибирает в комнате, вытирая со стола. Через приоткрытое окно залезает белочка, для которой на столе стоит тарелка с орехами. ЧонДэ наблюдает, стараясь не спугнуть момент, подкладвает горсть семечек и отходит. Бэкхен возвращается, почти сразу кутается в одеяло. Он не понимает, почему ЧонДэ всегда веселит его облик после душа, но он не злится. Это всегда бесполезно, да и без постоянной болтовни ЧонДэ тоскливо. Бэкхен еще какое-то время читает книгу. Белка удобно умостилась в тарелке и парень улыбается. Он подпирает рукой подбородок и кладет книгу на стол. Время тянется медленно, часы идут беззвучно, лишь изредка выпуская кукушку, что не дает совсем потерять счет времени. Текст идет медленно, буквы путаются и парню кажется, что стало слишком уж тихо. Белка запрыгивает на его руку и Бэкхен открывает глаза. Давно он так не засыпал с книгой в руках. В последнее время он слишком отвлечен и больше не такой усердный ученик, хотя кажется так лучше. Велес всегда поощрял неторопливость и наверно поэтому сейчас не сердится, поощряя отвлечения на мелкие бытовые дела. Белка виляет хвостом и выпрыгивает в окно, замирая на одной и веток. Бэкхен закрывает окно и залезает на печь. Там тепло и очень уютно. Почти сразу клонит в сон, без сновидений. Кажется, что в его снах метет метель и поэтому он ничего не помнит о них. ЧонДэ возвращается быстро, он проходит босыми ногами, оставляя следы и тушит лучину, погружая комнату в темноту.