Хэллоуин

— Как всегда, ушли и не предупредили! Избушка ожидаемо не откликнулась, даже курьей ножкой не повела. — Сначала ласковые: мол, бабушка, не волнуйся, не убежим мы, не съедят нас, царевичам всяким не попадёмся, а потом! И никакая я им не бабушка. Избушка сочувственно поскрипела. — Ладно меньшой Кощей, он бессмертный. Ладно Серый, он сам всех съест. Ладно младший Горыныч, он ещё и город как бы не спалил! Но Васька-то куда?! Избушка кивнула — за неимением головы всем телом. Яга сокрушённо вздохнула и присела на крыльцо. — Дожились. Дети в город убегают, в городе Хелувинов каких-то захотели! Мало им Ивана Купалы? Избушка проскрипела что-то похожее на «мало». — Тебе-то, старая, хорошо — снесла избушат, высидела — и разбежались! Самостоятельные. А я? Всегда старой девой хотела быть, Кощея три века отшивала, а внуки всё равно образовались. За кустами послышался хруст веток — похоже, к избушке ломился какой-то богатырь. — Явился, молодой родитель. Как со старшей Васькой на Мальдивах гулять — так погляди, бабусенька, за дитём, как возвернулся — здрасьте пожалуйста, где моя дочь? А мне не двести пятьдесят уже, между прочим.

***

— Ну чего, пойдём шалить? — возбуждённо подпрыгивала Васька, девочка с двумя толстыми чёрными косичками. Васька была дочерью Василисы Прекрасной и по давно сложившейся семейной традиции должна была стать Премудрой, но пока получалось только Превредной. — Пошли! — с энтузиазмом согласился Серый, сын Серого волка. По отцу он был, естественно, волком-оборотнем, а вот матерью стала почему-то Муму, и поэтому Серый представлял собой очень странное зрелище — неподготовленных людей и нечисть оно могло шокировать (поэтому Серый всегда таскал с собой нашатырь). Впрочем, это Серого не смущало. — Давайте чего-нибудь спалим? — попросил Горыныч-младший, сын, естественно, Змея Горыныча. У него недавно прорезались огнемётные железы, а с ними и древний инстинкт жечь города и есть богатырей. Из богатырей поблизости была разве что Васька, да и та наполовину, поэтому оставалось только жечь. — Папа нас убьёт, — пробормотал Кощей-младший. По непроверенным слухам он был незаконнорожденным дядей Васьки — вернее, Василиса Прекрасная была незаконнорожденной дочерью Кощея-старшего. Уверовавший в эти слухи Кощей возомнил себя главным, старшим и ответственным, что не мешало ему регулярно получать от Васьки. — Ничего, — сказала она. — Ты бессмертный. Это поколение, если бы кто-то давал ему название, можно было бы именовать поколением отсутствия фантазии у родителей. Буквально всех их звали так же, как родителей. И вся компания доводила своими проказами Ягу, назначенную общей бабушкой, до сумасшествия. Сегодня, например, Васька подговорила всех пойти посмотреть, что за народные гуляния происходят. Кощей посоветовал просто погуглить, на что ему резонно возразили, что у них телефонов нет и быть не может, потому что в лес электричество не провели. Кощей закатил глаза и сказал, что он, в отличие от некоторых, хотя бы предлагает. Горыныч решил спросить, что происходит, напрямую у людей, но те либо крутили у виска пальцем, либо пугались, либо почему-то предлагали конфеты. Конфеты Горыныч брал и даже не все съедал сразу, но ответа так и не получил. С тем (и конфетами) он и вернулся к своим. — Чисто теоретически, — тянул Кощей, глядя на свою конфету (у Горыныча хватило совести съесть не всё, а вот оставить больше трёх — не хватило), — нам нельзя брать конфеты у незнакомцев. Они могут… Но тут Васька выхватила у него конфету и съела сама, а потом заявила, что Горыныч просто спрашивать не умеет, поэтому она сейчас пойдёт сама. Вернулась она через четверть часа в глубокой задумчивости и сообщила, что сегодня происходит поглощение русской культуры проклятым западом, слепое поклонение и лучший пример карго-культа. — На соломенные самолёты это непохоже, — заметил Серый, что-то где-то читавший про карго-культ. — Думаю, эта женщина что-то перепутала, — кивнула Вася. — Или что-то путаем мы, — возразил Кощей. — Давайте ещё у кого-нибудь узнаем, — примирительно предложил Горыныч.

***

— Да мне-то откуда знать, куда они сбежали?! Я их и не вижу почти, сто лет у окулиста не была! — Семьдесят три. — Почти сто. И ты молчал бы, отец-герой! Как на старуху всё сваливать, так делай всё, а как с сыном поговорить, так помоги, Яга! — Ваня, скажи им не кричать, — попросила Василиса Прекрасная. — Я их боюсь, — тихо ответил Иван-Царевич. — По крайней мере одного из них ты уже убивал. — И видишь, чем это кончилось?! Когда Иван с Василисой вернулись из отпуска и обнаружили, что их дочь куда-то исчезла вот буквально час назад, они не слишком удивились, хоть и заволновались — Вася влипала в неприятности каждую секунду и с лёгкостью из них выходила. Когда к избушке на курьих ножках подошёл Кощей, собираясь о чём-то поговорить с сыном, и оказалось, что пропала не только Вася, но и вся компания, они совсем успокоились — в таком составе дети были защищены от большинства обычных опасностей, не считая простуды и спецслужб. Горыныча и Серого волка решили пока не звать, а поискать своими силами. — Вспоминай, про что они говорили, — раздражённо приказал Яге Кощей. Та, услышав только тон, с которым к ней обращались, немедленно возмутилась, упёрла руки в бока и стала наступать на Кощея, словно собираясь проткнуть его длинным крючковатым носом: — Значит, привык со своими скелетами так разговаривать, да? Разучился «пожалуйста-спасибо» говорить, да и зачем это какой-то старой дуре! Ишь, какой: молодой была, хвостом бегал, а стоило поседеть… — Это надолго, — пробормотала Василиса.

***

Когда ребята выяснили, что сегодня праздник всяческой нечисти, на котором можно получить сладости, у них возникла довольно очевидная идея притворяться переодетыми детьми. Но реальность внесла свои коррективы. Они обошли несколько квартир в каком-то доме с открытым подъездом, и в половине их звонок проигнорировали, в нескольких пообещали вызвать полицию, в нескольких просто сразу закрыли дверь и только в одной всё прошло по плану. — Похоже, тебе просто повезло, — сказал Горынычу Кощей. — Наверное, — согласился тот. — Я уже обрадовалась, что это почти как колядки, которые нам по специальности нельзя, а тут… — расстроенно сообщила Васька. — А знаете, что я понял? — вставил до сих пор молчавший Серый. — Мы сбежали, хотя обещали не сбегать. Нас прибьют!

***

Конечно, прибили их исключительно вербально, хотя Кощея Кощей-старший и грозился выпороть. Но зато теперь у них была идея, которую можно было воплощать в жизнь. Первым эту идею сформулировал Серый — предложил устроить свой праздник, раз уж к человеческому присоединиться не вышло. Васька с охотой подхватила, и так идея обрела свои общие черты. Согласно ей, раз в год нечисть должна была («По желанию», — вставил Кощей) притворяться, что они — обычные люди. — Не согласятся, — с сомнением покачал единственной, в отличие от отца, головой Горыныч. — Ты представляешь, как мы объясним это Яге? — Ничего, — отрезала Васька, — нас тоже вчера старушки ругали. Ну и пусть ворчит, нам-то что? — Если честно, я с трудом могу представить того же Водяного в виде обычного человека, — заметил Кощей. — А всё, что представляю, похоже на ночные кошмары. — Ничего! — ещё более безапелляционно сказала Васька. — Один день можно потерпеть. Зато весело!