И жили они долго и...

      Тем временем…       23 Февраля началось наступление, во главе которого стоял РСФСР. Союз же в основном занимался бумажной волокитой, действовал изподполья и в основном думал, как вывести страну из мировой войны, разгоревшейся в 1914 году. Люди устали от неё, ведь снабжая армию провизией, оружием и прочими необходимыми ресурсами уровень жизни населения резко упал. В любом случае выход из войны означал предать союзников, состоявших как и РИ, в Антанте, с другой это намного лучше, чем позволить народу вымирать от голода, холода и междоусобиц, ведь волнения начались ещё раньше, бунтуют люди уже достаточно долго.       Отца не было в столице. Это было на руку, чтобы захватить контроль, ведь вернувшись он уже не будет иметь ту власть, какую имел до этого. Ему придётся отречься под давлением сыновей и бунтующих с ними граждан. Союз продумал всё до мелочей, даже уже 24 числа написал РИ письмо с предложением отречься от престола, но с отправкой пока медлит, выжидая более удачного момента.       РСФСР же в свою очередь не совсем принимает политику младшего брата, часто вмешивается, пропагандируя свои идеи, но СССР не реагирует, относится к этому терпимо и старается сделать так, чтобы и самому быть довольным и не нервировать старшего, хотя недолюбливает его. Таким образом он в основном налегает на развитие образования в стране, пропаганду его среди населения, приобщение простого крестьянского населения к изучению чтения и письма с постепенным включением в систему более серьёзных и точных наук. Сюда РСФСР не вмешивается, потому что в данный момент всё, кроме политики уходит у него на второй план.       25 февраля вести всё же дошли до РИ. Не зная, что предпринять, действующая империя наблюдал за разворачивающимися событиями при помощи своих шпионов, не упуская из виду и внешнюю политику, где ситуация отнюдь не лучше. А 27 забастовки, проходящие уже по большей территории страны переросли в вооружённое восстание. А Союз решил сжечь первое письмо и написал новое, тут же отправляя его отцу.       «Здравствуй, отец. Вполне могу понять, что ситуация, начавшаяся в стране не радует тебя. Уж не знаю, напуган ты или злишься, но то, что тебя эта новость ошарашила я уверен. Неужели ты настолько верил РСФСР, что позволил ему остаться у власти на время, решив передохнуть в Могилёве, когда в мире бушует Первая Мировая война? Ты совершил ошибку. Брат непостоянный и неуверенный в себе, его действия хаотичны, он не может управлять тем народом, что поднял восстание против твоей власти, поэтому ситуация в стране и на фронте перерастает в хаос. Если ты всё ещё держишься за власть, то предлагаю тебе в скорейшем времени вернуться в столицу и занять своё место, прекратить безобразие, что воцарилось здесь сразу после твоего отъезда, но не думай что всё будет так лекго, как ты думаешь, не думай, что народ побежит целовать тебе ноги и руки, узнав о возвращении царя во дворец. Если же ты отрекаешься от престола, то отрекайся в пользу РСФСР, а не своего брата, потому что твой брат ещё хуже, он абсолютно ничего не смыслит в политике (не в обиду ему). Что бы ты ни выбрал, тебе всё равно придётся вернуться. Я не могу гарантировать твою безопасность в Зимнем дворце, однако это будет достойным поступком, нежели ты начнёшь скрываться. Я ожидаю твоего решения и возвращения. Твой сын СССР.»       РИ сминает лист в своих руках скрипя зубами. Он возлагал большие надежды на обоих сыновей. Конечно, он знал, что рано или поздно кто-то из них обоих займёт его место, но что всё это произойдёт добровольно-принудительно, с проливанием крови и слёз, он и не предполагал, видя в мальчиках эталон интеллигенства, мужества и красоты. Долго размышляя о том, что выбрать, 28 февраля он всё же приказывает собрать всё необходимое для пути до столицы и на следующий же день выезжает, не прекращая размышлять о своём выборе.       1 марта он уже находится во Пскове. Приближённые, те, кто остался ему верен, встречают правителя с уставшими, но полными надежд глазами, просят не отрекаться от престола, перебивая друг друга, толпятся, рвутся вперёд, образуя давку, а РИ это только больше волнует, даже пугает. Он много пережил событий за своё долгое правление, уже пора бы привыкнуть, но сейчас его не оставляет чувство переживания, чувство паники и ощущение приближающегося конца. Сейчас он уже уверен, что если не отречётся от престола сам, его заставят это сделать насильно, возможно, даже убьют собственные сыновья, но… Разве СССР писал бы это предупреждающее письмо, если бы желал ему смерти? РИ никогда недооценивал младшего сына, но сейчас в связи с быстро меняющимися событиями он вдруг понимает, что именно Союз в данной ситуации остаётся более лояльным по отношению к нему и народу, в то время как старший сын проводит жёсткую политику и позволяет проливаться крови.       Сломленный таким неожиданно обрушившимся тяжёлым давлением, он садится за стол и пишет документ, в котором гласит о своём отречении от престола. Он знает, что не вынесет этого больше, у него нет сил сражаться. Возможно он уже слишком стар, ведь его время правления длилось почти два века.       И так, 2 марта документ уже на руках довольного своей победой РСФСР и входит в силу 3 марта. Примерно в это же время РСФСР создаёт Временное правительство на то время, пока всё не успокоится и начинает постепенное восстановление разрухи, произошедшей за эти тяжёлые недели.       Союз же терпеливо ждёт. Он знает, что подобное продлится недолго, поэтому готов в любую минуту подхватить власть, а между тем его мысли занимает маленькая подружка, что убежала из дворца по его приказу, когда на улице бушевала страшная метель и уже начались боевые действия. Он не знает, что с ней стало. Не знает, жива она или мертва, в доме или где-то в поле на морозе, но надеется, что ей повезло и высылает людей на поиски. Слишком много он ей рассказал за то время их общения. Если по неосторожности она кому-нибудь проговорится могут начаться новые восстания против новой власти, а ни ему, ни брату этого совсем не надо. Онине собирается её убивать, но если потребуется заткнуть рот, то он это обязательно сделает… — Эй, Союз, о чём задумался? — Брат входит в его кабинет заложив руки в карманы и устало облокачивается о стену, из-подлобья наблюдая за тем, как младший настороженно вглядывается в его движения ожидая подвоха. — Да так… Есть одно дельце, что не даёт мне покоя. Не беспокойся, оно никак не касается ни тебя, ни твоего места во главе страны.