Like Father, Like Son

      – Ну давай же, отвечай, чёртов кусок говна, – Ёнджун сидит на холодном краю ванной и вспоминает все молитвы и проклятия, которые знает, лишь бы начальник соизволил взять трубку. Он звонил господину Ли уже три раза, каждый из которых завершился быстрыми гудками, свидетельствующими о том, что собеседник не хочет с ним разговаривать.       Парень выдохнул максимально медленно больше в попытке перетерпеть сильную боль, чем успокоиться. Как он вообще может быть спокоен, когда всё пошло через жопу в самый неподходящий момент? Слизняк вот даже не может на звонок ответить, что уж говорить о том, чтобы попытаться предупредить его о сегодняшнем отсутствии.       – Абонент временно недоступен... – слышится из динамика противный голос автоответчика, и омега раздражённо клацает на сброс, чтобы тот заткнулся.       – Да я понял, что абонент не абонент, – Ёнджун злится, вдруг прерываясь на глухой стон от того, что случайно задел свой член бедром, поменяв положение. Несколько минут назад он выпил две таблетки-блокатора, впрочем, особо не надеясь, что они помогут ему в ближайший час, но чем раньше это сделать, тем меньше страдать придётся.       Грёбаная течка. Теперь из-за неё все планы кувырком: Хванчуна придётся в срочном порядке везти обратно к бабушке и дедушке, реакция начальника вполне ожидаема, а сам Ёнджун проваляется дома несколько дней в состоянии овоща, даже не успев морально приготовиться к этому. Ещё и Субин, наверное, волноваться будет. Имеет же представление, как у омег течки проходят.       Проведя пару раз ладонью по налившемуся органу, Ёнджун с шумным выдохом кончил себе на живот. Повезло, что додумался до этого снять пижаму, а то замарал бы всё за две минуты. Как раз на столько хватает эффекта короткой дрочки, потому что член встаёт обратно уже совсем скоро, вновь требуя к себе внимания. И не только к себе, ведь в первую очередь Ёнджуну нужно почувствовать что-нибудь сзади. В идеале чей-то большой узел, чтобы он смог передохнуть от дикого желания трахаться хотя бы на пару часов. Но такая опция пока вне зоны досягаемости.       Ёнджун раздумывал о том, стоило ли просить Субина о помощи. Самое первое, что должно возникнуть в голове у альфы, когда течный омега просит его с чем-то помочь, – это стать его партнёром по сексу на ближайшие дни, и не стоило рассчитывать, что Субин может воспринять такую просьбу как-то иначе. Потому что это может быть попросту неэффективно, как минимум. Какой смысл в том, чтобы помогать омеге переодеваться, мыться, приносить блокаторы, что не особо и помогают, когда ты можешь всего лишь засунуть в него свой член и пользы будет в разы больше? И Ёнджун, умирающий от невыносимого ощущения скручивания чего-то внизу живота, даже не собирался отвергать этот вариант. Во-первых, ему слишком больно, так что он действительно задумывается о собственном комфорте, что не является чем-то плохим либо постыдным. Во-вторых, Субин для него не рандомный человек с улицы. Они вообще, блин, встречаются, нет ничего такого в том, чтобы попросить своего альфу провести с тобой течку, когда вы доверяете друг другу самих себя. И глупо было строить из себя жертвенника и напрасно страдать, когда решение проблемы сможет заехать к тебе вечерком и напомнить, как должна проходить нормальная течка в здоровых отношениях.       Были, правда, сомнения, согласится ли Субин на это так скоро. По временным меркам они встречаются ещё не так много, чтобы альфа без раздумий примчался предоставить ему кое-что тёпленькое, на чём он сможет и попрыгать, и насидеться вдоволь. Но Ёнджун был готов с ним переспать ещё позавчера, когда ночевал в его доме после свидания. Он давно хочет этого альфу, не собирается строить из себя неженку и ждать непонятно сколько времени, ломаясь, словно неопытный девственник. Можно ли рассчитывать, что Субин хочет его с не меньшим желанием?       Немного придя в себя и отдышавшись, Ёнджун решительно схватил телефон, намереваясь набрать уже номер своего парня и всё обсудить. Только тут девайс вдруг оживился и засветился новым вызовом от некого господина слизняка.       – Снизошёл до того, чтобы челяди своей вдруг ответить, какое великодушие, – проворчал омега, настраиваясь на разговор. Ему было бы лучше не злить начальника ещё больше, зная, что весь диалог в целом приятных эмоций у того не вызовет.       Он смахнул иконку трубки вбок и поднёс телефон к уху.       – У тебя минута объяснить, какого дьявола ты хочешь от меня в такое время, Чхве Ёнджун, – разносится пронизывающий хрипловатый голос из динамика.       «Вау, он даже назвал меня по имени», – мелькает в голове омеги, отчего он усмехается, понимая, что такой любезностью одарен явно не от благих намерений.       – Доброе утро, господин Ли. Мне жаль подводить вас и всю команду, но я вынужден предупредить, что сегодня не смогу выйти на работу. У меня началась течка.       Нескольких секунд повисшего молчания хватило Ёнджуну, чтобы вся жизнь пронеслась у него перед глазами.       – Это шутка какая-то? – голос босса стал бодрее, словно он только сейчас по-настоящему проснулся. – Какая течка, Чхве? У тебя она в конце месяца проходит, что ты мне заливаешь?       – В этот раз, – Ёнджун прочистил горло, осознав, что звучит как-то сипло. – В этот раз она внезапно началась раньше. Возможно, какой-то гормональный сбой или последствия болезни.       – Ты издеваешься?       – Нет, господин Ли.       – Это был риторический вопрос, умник.       По лицу Ёнджуна сейчас можно целое сочинение на тему задолбанности писать. За что ему всё это... Мало того, что зад полыхает и агрессивно просит сделать с ним что-нибудь, всё тело неистово болит, так ещё и этот духовный импотент пытается мозги трахать.       – Значит так, – продолжает слизняк, и его тон уже не нравится омеге. Не сулит ничего хорошего, это уж точно. – Меня мало волнуют твои сбои, или что там у тебя. Про существование блокаторов ты и так знаешь. Выпил таблеточку и шуруй на работу, дела сами себя не сделают. Если ты не забыл, тебя ещё ждёт отчёт, о котором я предупреждал. Он нужен мне сегодня, так что хоть задницу порви, но сделай.       Чем дальше парень слушал, тем больше становились его глаза от шока.       – Но как я выйду на работу с течкой? Это недопустимо даже законода...       – Твои проблемы, – безапелляционно перебил его Ли. – Не явишься – уволю.       И по привычке сбросил звонок, не став тратить время на чужие возражения.       Возмущению Ёнджуна не было предела. Конечно, он был готов к тому, что начальник не обрадуется его новости, собирался с духом, чтобы выслушать от него целый скандал, но при этом остаться разбираться со своей течкой дома. Но господин Ли опять вздумал напомнить, насколько гнилым человеком является. Казалось бы, дно давно достигнуто, только вот снизу в очередной раз постучали. И лучше бы постучали по его тупой голове, раз он настолько упёртый, что готов жертвовать состоянием своих сотрудников и нарушать закон.       Хотя чего Ёнджуну стоило ожидать? Слизняк никогда не отличался особой эмпатией по отношению к работникам своей компании, чего уж говорить об омеге. Если он и был на первом месте в каком-то из его личных списков, то только в списке на очерёдность увольнений.       Самое обидное, что в такой ситуации даже ничего не сделаешь, чтобы указать на его неправоту. Ёнджун мог бы со спокойной душой остаться дома, послав свой офис и всех его обитателей на три буквы, и при этом он будет абсолютно прав, ведь альфам и омегам положены официальные выходные на дни гона или течки соответственно. Но в таком случае Ли просто загрызёт его на пороге офиса, как только парень вернётся, а потом выставит за дверь, даже не дав забрать вещи.       А если обратиться в инспекцию по охране труда?.. Что ж. Пока Ёнджун в таком состоянии, ему опасно идти одному в любое место, где много альф, особо чувствительных сейчас к его запаху. А работы не лишится он только в одном случае.       Собравшись с мыслями, он наскоро принял душ, попытавшись утихомирить свой организм (что было просто смешно, ведь Ёнджун никак это не контролирует), а затем пошёл будить Хванчуна. Отвезти малыша к родителям перед работой он всё равно не успеет, а для того, чтобы остаться дома без присмотра, омежка ещё слишком мал. Повезло, что садик находится рядом.       – Папочка, твой запах очень сильный, – Хванчун сонно потягивается на кроватке и жмурится от того, насколько резок стал аромат Ёнджуна. Это только для альф он сейчас необычайно сладкий и манящий; у омег же он вызывает негативную реакцию, поскольку сразу ассоциируется с конкуренцией. Даже если вы родственники, хотя в таком случае это меньше выражено.       – Знаю, котёнок, – Ёнджун и сам морщится, представляя, каково сейчас его сыну. – Потерпи немножко, пожалуйста, нам нужно собраться в садик. Вечером я снова отвезу тебя к бабушке и дедушке на несколько дней.       Объяснять причину омеге не пришлось. Хванчун лишь только грустно взглянул на папу, старавшегося хотя бы выражением лица не выдавать, насколько ему сейчас больно.       – Так скоро... – промямлил ребёнок и протяжно зевнул.       Всё утро Хванчун старался как можно меньше контактировать с Ёнджуном. Не то чтобы это сильно помогало ему избегать кисловатый апельсиновый запах родителя, которым наполнилась вся квартира, но так он хоть меньше думал о том, почему его папа выглядит опечаленным. Переборов своё нежелание, он даже обнял Ёнджуна за шею перед выходом, надеясь, что парню от этого станет лучше. По крайней мере Хванчун на его стороне.       С воспитательницей в детском саду омега успел обмолвиться буквально парой слов, сославшись на то, что опаздывает на работу. Блокаторы понемногу начинали действовать, и теперь от Ёнджуна несло не так сильно, но каждые две-три минуты неприятные ощущения снизу давали о себе знать. Не самый прогрессивный вариант, но намного лучше, чем таблетки, которые через пару употреблений убьют весь организм настолько, что болезненная течка покажется наименьшей из проблем.       Но за приглушение запаха Ёнджун был готов ноги расцеловать создателю блокаторов. Иначе в одном такси с водителем альфой он бы ехать побоялся. Не сказать, что у него была возможность выбора, но тревогу за собственный зад никто не отменял.       Со всей этой суматохой парень напрочь забыл о том, что собирался позвонить Субину. Звонок от начальника Ли настолько разочаровал его, что отпало не только желание разговаривать с кем-то, а в принципе жить. И смысла говорить альфе о начавшейся течке уже не было. Ну, по крайней мере на данный момент, потому как сейчас Субин ему ничем не поможет, пока они оба находятся на работе. Как-нибудь Ёнджун перетерпит эти восемь часов мучений, а потом вечером и расслабится с любимым.       В какой-то момент омега вспомнил, что за сегодня даже в мессенджер утром не заходил из-за нехватки времени. Стоило сделать это ещё до работы, потому что сейчас каждое его движение точно будет пасти начальник, но он не мог оставить Субина хотя бы без пожелания доброго утра.       Несколько сообщений от альфы привычно красовались непрочитанными. От кого: Мой Субин-и Доброе утро, хён Мне сегодня приснилось, что ты плакал у меня на руках Не могу выкинуть это из головы с того момента, как проснулся, какое-то странное беспокойство Ты в порядке??       Ёнджун чуть не заплакал только от этого. Как Субин может настолько чувствовать его состояние, что даже на подсознательном уровне начал беспокоиться, хотя ещё даже не знает, что у омеги случилось? Они определённо связаны невидимыми нитями судьбы, не иначе. Даже если это простое совпадение, то у вселенной получилось сделать его максимально эффектным.       К чёрту эти глупые мысли о том, что Субину о чём-то знать необязательно. Они не просто так открываются друг другу понемногу, впускают в своё личное пространство и начинают доверять самое дорогое. Какова будет реакция альфы, если он вдруг узнает, что Ёнджун не сказал ему о такой важной вещи? Это же не будет выглядеть типа «да, всё хорошо, кстати, у меня началась течка, какой же сюрприз». Совершенно нормально делиться с любимым человеком тем, что нас беспокоит, а утренний переполох омегу просто охренеть как беспокоит. Начиная от дебильного поведения начальника и заканчивая ноющим зудом в заднице. Хотелось бы оказаться у Субина дома, где всё пахнет им, где Ёнджуна будут ждать с распростёртыми объятиями и где ему помогут с проблемкой неконтролируемого возбуждения, а не вот это всё. От кого: Ёнджун Моё утро тяжело назвать добрым :_) Видимо, твоё шестое чувство хорошо работает, потому что повод для беспокойства действительно есть У меня неожиданно началась течка, а козлина начальник заставил выйти на работу Я не знаю, как выжить здесь ТТ       Дописав последнее сообщение, парень нажал на кнопку отправки и с волнением ждал ответа. Сомнений быть не может, Субин от такого поворота событий охренеет не по-детски. Ёнджун тоже охренел, только ему на это времени много не давали, заставив мигом придумать решение и выдвинуться в офис.       Первые два часа здесь прошли даже более-менее сносно. Будет большим преувеличением сказать, что омега чувствовал себя нормально, но с горем пополам его мозг ещё работал, и он смог разобраться с неточностями в отчёте. А всё потому, что сотрудник из другого отдела додумался отправить ему нужный файл, из-за отсутствия которого в прошлый раз вся таблица и полетела.       Но Ёнджун всё ещё не был в порядке. Его то и дело бросало в жар, а порой так резко и сильно, что рабочая одежда мокрой тряпкой прилипала к коже и её хотелось содрать с себя вместе с ней. Ткань между ног время от времени натягивалась против его воли, из-за чего парню приходилось ходить умываться холодной водой по несколько раз за час. Такой «помощи» своему организму хватало ненадолго, но всё же это было лучше, чем ничего. Ёнджун ещё не собирался опускаться до того, чтобы дрочить в офисе, хотя воображение периодически подкидывало ему достаточно смелые образы. Например, где он на своём рабочем месте выглядит настолько сексуально, что Субин после провокационной фотографии записывает голосовое, в котором низко шепчет, как сильно его хочет. Или где Субин внезапно оказывается рядом с ним в такой же соблазнительной одежде и предлагает заняться чем-то более интересным, чем монотонные таблицы на компьютере. Но это всё только усугубляет и без того тяжёлую ситуацию. Член у Ёнджуна не резиновый, а выдержка не из стали. Он вообще удивлён, как сидение под ним до сих пор сухим оставалось.       Слизняк приходил контролировать его каждые полчаса. Складывалось впечатление, что ему доставляет какой-то особый вид садистского наслаждения смотреть, как омега работает через боль, просит его не заваливать кучей задач на сегодня и дать в конце концов возможность отдохнуть дома. Однако Ли был непреклонен – какой идиот вообще додумался сделать его директором?       Ещё через час Ёнджун начал чувствовать, как ему резко становилось хуже. Причём бывает такое, что боль нарастает незаметно и у тебя есть время к ней более-менее привыкнуть, а в случае Чхве всё оказалось не настолько радужно. С каждой минутой ему всё больше казалось, что вот-вот его живот расплавится, конечности перестанут функционировать и отвалятся, а сам он останется полумёртвым телом, которое нуждается хоть в капле физической близости как в глотке свежего воздуха. Просто чудовищные ощущения.       – Ты уже в десятый раз просишь отпустить тебя домой, Чхве, – с явным самодовольством процедил господин Ли, пробегаясь взглядом по новому документу, только-только вышедшему из принтера. Нравится же этому мудаку тешить своё самолюбие. – Так сильно хочется подставить зад своему хахалю?       Ёнджун хмурится и отводит взгляд в сторону, как бы предполагая, чего ему будет стоить один раз съязвить в ответ на такой нетактичный подбор слов.       – Это не ваше дело. Разве вы сами не видите, в каком я состоянии?       – Я вижу, что тебе следует дать награду за хорошую актёрскую игру, – плутовски улыбается слизняк, а Ёнджуну хочется ему по этой улыбке кастетом треснуть. И плевать, что кастета у омеги нет. – Ты вообще неплохо справляешься, зачем тебе дополнительные выходные?       – Вы хоть понимаете, что нарушаете этим закон о трудовых стандартах?       – Значит так мы заговорили, – наигранно беззаботно произносит босс. – Ну хорошо. Раз уж тебя настолько волнуют документы, Чхве, то предлагаю вспомнить договор, который ты собственноручно подписал при устройстве сюда. Что там было указано одним из последних пунктов, не подскажешь? – он покрутил между пальцев ручку и перевёл взгляд на Ёнджуна. – Кажется, он гласил, что в твои обязанности входит полное подчинение руководству, то есть мне. Как я скажу, так и будет. Ещё вопросы есть?       Не найдя в себе сил больше препираться, омега пулей вылетел из кабинета на негнущихся ногах и забежал в первую ближайшую кабинку туалета. Он знал, что может запросто разнести начальника по фактам, ведь тот исказил пункт из трудового договора в свою пользу. Он был уверен, что потом обязательно заявит на него в инспекцию за несоблюдение правил трудоустройства и начнёт добиваться его увольнения. Но он также знал, что не может себе позволить сорваться перед слизняком и потерять самообладание. Из-за течки нервная система на любой раздражитель реагирует с бурной реакцией – дальшнейший разговор с господином Ли Ёнджун бы просто не пережил. И без того кучу нервов на этого урода потратил, пока всего лишь хотел сохранить текущее место работы. Никакие деньги не стоят того, чтобы терпеть такое унижение.       Оперевшись на прохладную дверцу кабинки, Ёнджун слегка задрал край рубашки сзади, чтобы спиной почувствовать отрезвляющий холод. Самая лучшая тактика, чтобы успокоиться, – это медленно и глубоко дышать, желательно при этом сконцентрировавшись на какой-либо части тела и доверившись её ощущениям. Парень запрокинул голову и сильно зажмурился, дабы смахнуть с ресниц подступившую влагу. Пока его не начало потряхивать от осознания того, что только что произошло, он осторожно вытащил телефон из кармана брюк и нажал на экран.       – Субин... – тихо всхлипнул омега и тут же испугался своего голоса, который в безлюдном помещении звучал слишком громко.       От Субина он увидел порядка двадцати пропущенных вызовов и примерно такое же количество сообщений. Последнее из них было отправлено всего две минуты назад. Если чудо-связь между влюблёнными действительно существует, то сейчас, должно быть, альфа почувствовал, как Ёнджуну стало плохо.       Дрожащими руками он зашёл в набор контактов и тыкнул по самому верхнему в избранных. Гудки не успели продлиться и двух секунд – учитесь, господин Ли, вот так нужно отвечать на телефонные звонки.       – Солнце, я уже еду за тобой, – первое, что услышал Ёнджун от Субина. Такой родной и любимый голос, наполненный теплом и заботой. Пусть он и звучал сейчас встревоженно, омеге мигом стало намного спокойнее, а в животе будто развязался тугой узел, давивший на него всё это время.       Субин почти ничего не знает о ситуации, но уже бросил все свои дела и помчался выручать Ёнджуна. Ему достаточно лишь уверенности в том, что его парень должен быть в полном порядке. Это дорогого стоит. Парень даже не может вспомнить, кто ещё из его знакомых когда-либо готов был пожертвовать всем ради него.       – Субин-а, – Ёнджун старается говорить тише, но из-за шёпота его голос сливается в набор невнятных звуков в чужом динамике. Тем не менее, Субин слышит его как нельзя отчётливо. – Спасибо тебе. Я позже обо всём расскажу...       – Подожди ещё совсем немного, хён, – просит его альфа, и парень активно кивает в ответ, даже не обращая внимание на то, что Субин его не видит. – Только не переживай слишком сильно, хорошо? Со всем на свете можно разобраться.       ...Потому что даже если ты не сможешь, то сможем мы вместе.       – Я оденусь и выйду на улицу, – более решительно заявляет омега.       – Не выходи из-под навеса, тут мокрый снег.       Пробормотав ещё раз что-то вроде «хорошо, спасибо», Ёнджун закончил вызов.       Выходил из своего временного убежища он с ровным дыханием и нормальным сердцебиением, насколько его можно так охарактеризовать при течке. Кровь больше не казалась закипающей в голове от малейшего напряжения мозга, на ногах парень стоял гораздо свободнее, а во всех движениях появилась уверенность. Он твёрдо намерен прекратить терпеть такое унизительное отношение к себе. Законом ему положен отдых сегодня, значит он будет отдыхать и спать спокойно, не думая ни о каких отчётах и дедлайнах. И пусть только попробует кто-то доказать ему, что он этого не заслуживает.       За своим рабочим местом его всё ещё ждал включённый компьютер, где был открыт пустой файл, который ему так и не хватило сил начать заполнять. Это всё подождёт. Кому будет лучше от того, что Ёнджун станет работать из-под палки, жертвуя при этом своим физическим и психическим здоровьем? Это не нужно даже господину Ли, просто тот из своей гордости и алчности не может снизойти до человеческого отношения к своим сотрудникам. Так дела точно не делаются, поэтому Ёнджун забирает флэшку с файлами, кладёт с остальными личными вещами в сумку и накидывает пальто. Он не проведёт в этом офисе и минуты лишнего времени, ведь уже достаточно потратил его на тех, кто этого совершенно не заслуживал.       Спускался на первый этаж он тоже уверенно и безо всякого страха. Даже если он встретит слизняка в одном из коридоров, что тот ему сделает? Опять пригрозит уволить? Да пожалуйста! Ёнджун согласен подписать любые документы, освобождающие его от контроля такого тирана и морального урода, как Ли.       Девушка-администратор на первом этаже смотрела на него немного недоумённо, наблюдая за тем, как парень спешно расписывается в графе ухода. Но ей хватает ума не задавать лишних вопросов, ведь по виду Ёнджуна всё и так предельно ясно. Взмокшие растрёпанные волосы, слегка расширенные зрачки, а также чрезвычайно сильный запах, который теперь не прикрыть никакими блокаторами. Сегодня эти таблетки плоховато справляются со своей задачей – видимо, это знак для омеги, чтобы он перестал ими пользоваться и начал проводить свою течку так, как этого испокон веков требовала природа. Вместе с человеком, который будет избавлять его от боли и мучений.       Ёнджуна от двери отделяла всего пара шагов, когда позади себя он услышал тяжёлый шаг своего начальника. Ну конечно, всё же не могло закончиться так быстро.       – Куда ты намылился, Чхве? – спросил слизняк с неприкрытым недовольством. Не ожидал, что омега вдруг начнёт действовать наперекор его угрозам.       – Домой, где я и должен быть, – парень даже разворачиваться лицом к нему не стал. Не вынесет больше вида этой мерзкой рожи, на которой так и хочется оставить смачный след от ботинка.       А у начальника от такой дерзости чуть зад не сгорел. Иронично, что при этом из них двоих от течки страдает сейчас не он.       – А ну постой, – мужчина попытался схватить Ёнджуна за запястье, но тот одёрнул руку. – Что ты творишь, совсем страх потерял?       – Это скорее вам сейчас стоит о страхе задуматься. С моей стороны нет никаких неправомерных действий, в отличие от вас. Не я заставлял своего сотрудника работать в неподходящих условиях и затем шантажировал увольнением, пользуясь его тяжёлым материальным положением. А теперь дайте мне уйти по-хорошему, пока я ещё могу контролировать свой язык.       Так и не удостоив слизняка своим взглядом, Ёнджун стремительно направился к двери и толкнул её вперёд, собираясь выйти. В образовавшемся проёме он увидел знакомую иномарку, принадлежащую своему возлюбленному, и сердце быстро пропустило удар. От конца этого кошмара его отделяет совсем немного.       – Ты сейчас удумал угрожать мне, сопляк? – господин Ли казался совсем взбешённым. Его тёмные глаза приобрели красноватый оттенок, а движения стали резкими, рваными. Он грубо дёрнул омегу за рукав сзади, рывком оттащив от двери обратно в помещение, да с такой силой, что Ёнджун едва на ногах удержался. Лбом парень чуть не влетел в косяк – ещё пара миллиметров, и его бы украшал внушительного размера шрам.       – Господин Ли, что вы себе позволяете? – встрепенулась девушка за стойкой и ринулась помогать омеге отцепиться от крепкой хватки начальника.       – Меня тоже волнует этот вопрос.       Ёнджун не успел в полной мере осознать, какого чёрта сейчас случилось, но, услышав голос Субина совсем близко, готов был поверить во что угодно. Он здесь, он прямо перед ним – не галлюцинация и не звук из динамика телефона. Альфа стоит лишь в метре от него по другую сторону проёма и держит дверь открытой, впуская морозный воздух вместе со снегом в помещение. Глазам его открывается не самая приятная картина: его близкого человека насильно удерживает какой-то скользкий тип, а рядом перепуганная девушка не знает, куда себя деть, и мечется в поисках помощи. Назревает куча вопросов, но все они отпадают, когда Субин замечает одну малюсенькую слезу, скатившуюся по щеке Ёнджуна и оставившую мокрое пятнышко на вороте пальто.       Остаётся только бесконечное желание укрыть своё драгоценное сокровище от всех невзгод мира, позволить ему забыть о том, что такое несчастье, а ещё набить репу этому напыщенному ублюдку, который с чего-то решил, что ему позволено касаться омеги своими грязными лапами.       – Руки убрал, – не попросил, а приказал Субин слизняку, смотря настолько озлобленным взглядом, что будь у альфы способность стрелять из глаз лазером, в его голове уже была бы сквозная дырка.       Как бы то ни было, казалось, что мужчину этот тон не впечатлил, хотя локоть Ёнджуна он всё же отпустил, позволив омеге сразу прижаться к боку своего защитника.       – Вот оно что, – Ли оценивающе осмотрел Субина. – Притащил своего дружка? Думаешь, если он тебя трахает, то теперь ему можно приходить и качать здесь права?       – Не нарывайся на неприятности, – прошипел альфа сердито. – Я не собираюсь опускаться до того, чтобы марать руки о такое дерьмо. Если тебе хочется поругаться или получить по лицу, то есть более простые способы этого добиться. И следи за своим языком, раз уж не умеешь общаться без оскорблений и желчи.       Только вот слизняк, похоже, не собирался воспринимать это предупреждение всерьёз. Для него это до сих пор походило на какую-то глупую игру, в которой он может продемонстрировать превосходство, а всякие шавки вроде подчинённого Чхве лишь лают без возможности укусить.       Как же он всё-таки ошибался.       – И что ты мне сделаешь, м? – мужчина сложил руки на груди. – Ударишь меня?       – Судя по тому, что я сейчас вижу, ты этого заслуживаешь и очень хочешь. Нравится помыкать течным омегой, который, между прочим, ещё отлично держится для своего-то состояния?       – Он выполнял приказ своего начальника. Сам захотел устроиться в эту компанию, так пусть будет готов работать, а не просиживать свои мокрые штаны.       – К чёрту такую работу, где меня держат в нечеловеческих условиях, – подал голос Ёнджун, незаметно переплетая пальцы с Субином. Сейчас ему как никогда нужно чувствовать его поддержку. – С меня хватит этого рабства, господин Ли. Если раньше я был готов закрывать глаза на все ваши выходки и терпел из-за боязни лишиться места в компании, то сегодня это перешло любые границы. Найдите себе другую цепную собачку, готовую грызть кости и объедки, что вы ей бросаете под видом мяса. Я ухожу.       Омега собрался развернуться и покинуть наконец злосчастное здание. Если он когда-нибудь и соизволит прийти сюда вновь, то явно не за тем, чтобы работать под командованием такого ублюдка, как Ли. Уже сыт по горло его желанием докапываться до любой мелочи, отсутствием уважения к своим сотрудникам и жаждой поднимать свою самооценку за счёт оскорбления тех, кто ему и слова в ответ сказать не сможет.       Ли не хотел отпускать его так просто. Задетое самолюбие кровавой раной горело где-то в груди, а зрачки сузились от осознания, как этот жалкий омега только что ответил ему. С какого перепугу он посмел дерзить ему? Почувствовал себя бессмертным, позвав сюда другого альфу?       – Ах ты ж су...       Мужчина замахнулся, чтобы влепить Ёнджуну хлёсткую пощёчину, но в последний момент его остановила крепкая хватка Субина на своей руке.       – Ещё одно слово в адрес Ёнджуна и я её сломаю, – угрожающе прорычал парень, встречаясь с застигнутым врасплох начальником взглядами. Омега рядом осторожно шепнул ему тихое «Субин, не надо», хотя и сам едва держался, чтобы не упасть в обморок от всего того пиздеца, что произошёл за последние минуты.       Он чувствует себя так, будто умрёт из-за одного лишнего движения, потому что напряжение и дикий стресс вместе с влиянием течки натянули его нервы подобно тонким струнам, что рискуют порваться в любой момент. У него больше нет работы – точнее, юридически она ещё есть, но вряд ли слизняк пустит теперь его сюда на порог даже за оставшимися документами, а сам Ёнджун желанием возвращаться тоже не горел.       А ещё он увидел новую сторону своего альфы. Если б не мелкая дрожь, бившая его от страха, он бы даже посчитал разъярённого Субина горячим, когда он отстаивает его честь с таким запалом. Есть в этом что-то, что Ёнджуна дико заводит, как бы абсурдно это ни звучало. И вряд ли в таком случае можно винить одну лишь течку, затуманившую омеге мозг.       – Тогда убирайтесь отсюда оба, – свирепо прохрипел начальник от злости, пряча руки за спину. Лицо его раскраснелось до цвета зрелого помидора, а из ноздрей словно готов был повалить пар, но для Ёнджуна он сейчас выглядел больше комично, чем страшно. Это у него уже нервы сдали и вот-вот повалит истерический смех?       – Я уж думал, вы не предложите.       Омега победно ухмыльнулся, вложив в это движение последние силы, и с наслаждением плюнул мужчине в лицо. Что там Субин говорил про его меткость? Прямое попадание в глаз, да он просто снайпер.       Пока начальник отходил от шока, альфа быстро подхватил Ёнджуна на руки и вынес из здания, не забыв при этом звучно хлопнуть дверью. Господин Ли хотел выставить всё так, будто это он вышвырнул омегу из компании с позором, но оба парня понимали, что проигравшими являются здесь точно не они.       Уже на улице Ёнджун мельком вспомнил о девушке, которая с течением их ссоры куда-то пропала, но мысли эти испарились так же быстро, как и появились. Субин бережно донёс его до машины, с заботой усадив на пассажирское сидение, самостоятельно пристегнул и по волосам погладил, пока парень молча следил за каждым его движением и не решался что-либо говорить.       – Такому чмошнику жизненно необходимо рёбра пересчитать, – буркнул альфа, садясь в автомобиль. – Желательно изнутри. Эффективней будет.       Парень хотел сказать что-то ещё, но заметил поникший взгляд своего омеги и тут же передумал. Губы Ёнджуна подрагивали, руками он крепко обнял себя, как если бы ему было очень холодно, а дыхание всё никак не могло прийти в норму. Ещё несколько секунд и он вообще мог начать задыхаться.       – Хён, – позвал его Субин, смягчив голос и заглянув ему в глаза. – Солнце, нежный ты мой... Всё уже позади, мы поедем домой... Тебя никто не потревожит... Котик мой...       Несколько крупных капель медленно скатилось по горячим щекам Ёнджуна, и каждую из них Субин аккуратно вытер ладонью. Омега не плакал навзрыд, не кричал и не бился в конвульсиях от истерики, хотя в глубине души считал, что было бы неплохо выплеснуть весь гнев и как минимум поорать где-нибудь в лесу. Рваными вздохами он быстро хватал носом воздух, слышал свой пульс в голове и пытался сконцентрироваться только на Субине возле себя. На том, что он ему ласково шепчет, на его вкусном запахе, который сейчас кажется единственным спасением от болей из-за течки, на его лёгких прикосновениях – лёгких настолько, что можно подумать, будто Субин имеет дело с хрупкой хрустальной вазой. Но Ёнджун в его глазах был намного драгоценнее: это целый мир, целая вселенная, сосредоточенная в одном маленьком человечке, который сейчас безмолвно молит не оставлять его одного и дать возможность просто почувствовать альфу рядом.       – Ты справился с этим, лучик, ты такой молодец, – Субин не останавливался. – Я горжусь тобой, милый. Сейчас ты можешь расслабиться и делать всё, что захочется, пусть это состояние не гложет тебя. Дай всему нехорошему выйти, чтобы на душе стало спокойнее.       Ёнджун хотел бы ответить, что ему уже и так спокойно, потому что он слышит эти слова. Слышит не по телефону, а вживую, совсем близко, буквально в нескольких сантиметрах от своего лица. Бегает взглядом по всему вокруг себя, ищет, за что бы зацепиться, чтобы понемногу отвлечься от пережитого страха и сфокусироваться на чём-то новом.       – Мне... Мне очень нравится твоя причёска, – еле смог выдавить из себя омега, икнув при этом два раза. Он только сейчас позволил себе обратить внимание, что у Субина сегодня были волнистые волосы – наверняка альфа сделал завивку перед тем, как ехать утром на работу. Теперь он напоминал очаровательного щеночка, которого ужасно хочется погладить, что звучит немного странно, если учесть, что ещё десять минут назад он был готов порвать господина Ли на части и всем своим видом это показывал.       Субин улыбнулся. Хён стал потихоньку успокаиваться, и было невероятно милым то, как он ни с того ни с сего сделал комплимент его волосам. Бережно обхватив Ёнджуна за запястье, альфа переместил его ладонь на свою голову, позволяя запустить пальцы в свои мягкие завитки. Даже не спросил, хотел ли омега этого – по глазам и так видно, что да.       – Можешь жмякать, сколько угодно.       Ёнджун тоже улыбнулся, почувствовав, как камень с души стал исчезать. Это так глупо: только что ему начальник чуть лицо не искалечил, а теперь он сам тянется второй рукой к волосам возлюбленного и перебирает между пальцев волнистые пряди, которые на ощупь как облачко. Несильно царапает ноготками кожу, двигает Субина ближе к себе и укладывает его голову себе на колени. На передних сидениях в машине такое положение трудно назвать удобным, но альфа готов потерпеть неприятные ощущения от того, как странно он согнулся, лишь бы видеть Ёнджуна снова счастливым. Тень с его лица сошла; теперь он находится в моменте, где его безумно ценят и относятся с невероятным трепетом. Теперь Ёнджуну намного лучше.       – Тебе говорили, что ты похож на крольчонка? – омега провёл пальцем вдоль линии челюсти Субина, убирая оттуда свою слезу, что случайно капнула на альфу с его лица.       – А тебе говорили, что ты похож на лисёнка? – вопросом на вопрос, кто бы сомневался.       – Только если на лиса хитрожопого, – хихикнул Ёнджун, решив, что сейчас самое время для шуток.       – Не-е-е, ты лисёнок, – запротестовал Субин, явно не соглашаясь с чужим мнением. – Маленький, миленький, с красивыми озорными глазками. Такому лисёнку уже хочется прощать все шалости из-за одного только обаяния.       На коленках у Ёнджуна ему очень тепло. Дело было даже не в том, что температура тела омеги сейчас поднялась до достаточно высокой отметки, просто смотреть снизу вверх на его круглые щёчки и мило поджатые губки было сродни глотку ароматного горячего чая холодным зимним вечером. Очень исцеляюще. Субин бы вечность так лежал, чувствуя копошение в своих волосах и наслаждаясь таким маленьким массажем от своего парня.       Но не стоило и забывать, что чем раньше они вернутся домой, тем быстрее найдут способ помочь Ёнджуну почувствовать себя лучше и не ощущать себя тающим куском масла на раскалённой сковороде.       – Хён, – привлёк Субин его внимание, заставив на секунду перестать трогать свои волосы.       – М-м?       – Как ты себя чувствуешь?       Ёнджун убрал руки, позволив альфе вернуться в вертикальное положение на своём месте, и облизнул пересохшие губы.       – Мне определённо лучше, чем десять минут назад, но всё ещё плоховато. Я имею в виду... Голова болит от всего этого напряжения, а из-за течки хочется на стенку лезть. Я весь липкий и мокрый, а скоро действие блокаторов закончится, и мне станет ещё больнее.       – Блокаторы? Сколько ты выпил?       – Две таблетки, когда проснулся, – омеге стало немного стыдно, ведь обычно использовать более одной штуки за раз рекомендуется только по назначению врача. Но сегодня у него исключительный случай и стоило перестраховаться, хотя это всё равно не помогло.       Альфа взъерошил волосы, впрочем, не удивлённый ответом. Правильная логика в этом была, и раз кое-кто решил заставить бедного парня тащиться на работу в и без того не лучший для этого день, то привлекать лишнее внимание кучи мужиков вокруг себя не хотелось от слова совсем.       – Сможешь по дороге рассказать, что случилось? Если не хочется, то я буду ждать, сколько потребуется, – Субин завёл машину и пристегнулся.       – Думаю, я могу, – произнёс Ёнджун неуверенно. Бывает так, что сложно рассказать о пережитом кому-то в подробностях, потому что воспоминания оживают вместе с речью и переносят тебя обратно в эти моменты вместе со всеми эмоциями, что ты тогда ощущал. Особенно если рана свежая или кровоточила слишком долго.       Парень кивнул в ответ и потянулся к кнопке обогревателя.       – Печку включить? Тебе не жарко?       – Делай так, чтобы тебе не холодно было, а мне будет жарко в любом случае, – откинувшись спиной на спинку сиденья, Ёнджун выпрямился и попытался дышать ровно. Спазмов в животе немного поуменьшилось, зато назревала новая проблема в виде подающего признаки жизни члена. Омега бы предпочёл эту часть тела контролировать так же, как и все остальные, но на время течки от подобных желаний приходится отказываться.       Заметив, что Субин медленно выехал с парковки перед компанией, парень поспешил поинтересоваться:       – Куда мы едем?       – Домой. Можем к тебе, а можем ко мне, если хочешь.       От такого предложения Ёнджун сперва даже растерялся и не нашёл, что ответить. Провести течку дома у Субина... Это было не просто смело, это охренеть как смело. Из-за активного выделения феромонов уже через пару часов весь дом альфы пропахнет цитрусами, которые потом если и выветришь с горем пополам, то только через неделю. Малыш Ёнмён-и ещё какое-то время будет гостить у своей тёти, но, как бы он ни относился к дяде Ёнджуну, довольно трудно предсказать его реакцию на такой сильный запах омеги в доме.       С другой стороны, если Субин предлагает, то у него уже продуман вариант, что делать в этом случае. В этом вообще было намного больше плюсов, чем минусов. Как минимум из-за того, что в доме альфы есть целый шкаф его одежды, которую Ёнджун может позаимствовать, чтобы окружить себя любимым запахом. И как максимум из-за того, что Субин всё время будет рядом с ним.       Да, наверное, стоило согласиться.       – Хочу, – улыбнулся Ёнджун, взглянув на альфу влюблёнными глазами. – Только вечером мне нужно будет вернуться к себе, чтобы забрать Хванчуна из садика и отвезти к родителям.       – Я могу сделать это за тебя, – предложил Субин как нечто само собой разумеющееся. – Сомневаюсь, что у тебя будет желание куда-то ехать в эти дни. Совсем не бережёшь себя, хён, разве так можно? Я могу позаботиться о Хванчуне, пока ты будешь отдыхать, если позволишь.       – Позволю, если тебе не трудно, – щёки омеги покраснели. – Только ему нужно будет взять с собой рюкзачок с вещами, он дома в прихожей стоит возле шкафа. И обязательно скажи Хванчуну, что у папы всё хорошо, пусть он не беспокоится.       – Договорились, солнце, – Субин был занят дорогой, но все требования внимательно выслушал и в конце, стоя на светофоре, быстренько повернулся к Ёнджуну и чмокнул в висок. Ну так, чтобы меньше переживал. Ему поцелуи полезны.       Пока они ехали к дому Субина, омега недолго смотрел в окно, собираясь с мыслями и пытаясь определиться, с какого момента стоило начать рассказывать о господине Ли. Весь его монолог будет скорее похож на сплошной поток жалоб, но а что поделать, если ничего хорошего про этого человека Ёнджун даже с натяжкой сказать не сможет? Он тиран и мудак, невежественный эгоист с полным отсутствием сочувствия и сопереживания. Единственное, что он любит кроме самого себя, это деньги.       – Спасибо, что приехал за мной, – омега решил начать с благодарности. Без Субина он бы, возможно, до сих пор сидел в своём офисе и разрывался от слёз, душивших его изнутри. – Я, правда, удивился, когда ни с того ни с сего ты решил забрать меня домой, хотя у тебя есть и свои дела, которыми из-за меня пришлось пожертвовать. Но это невероятно приятно.       – Не из-за тебя, а для тебя, хён, – поправил его парень, заворачивая руль. – Я был в бешенстве, когда увидел твоё сообщение про начальника. Кто в здравом уме погонит человека с течкой или гоном на работу? Не говоря уже о том, что ты единственный омега в коллективе, насколько я помню из твоих рассказов. Это просто не укладывается у меня в голове. Конечно, я испугался, что ты можешь стать живой приманкой для какого-то похотливого мерзавца, который не умеет держать свой член в штанах. Не могу говорить за всех альф, но статистика показывает, что извращенцев и насильников среди них можно встретить повсюду. Стоило только представить, как кто-нибудь из них мог повестись на твой сладкий запах и потерять контроль... Я бы не простил себе, если б с тобой что-то случилось.       – Я правда настолько дорог тебе? – Ёнджуну захотелось расцеловать каждый сантиметр на теле своего альфы просто за то, что он существует. Порой реальность кажется похожей на сон, и самое страшное, чего боится Ёнджун в нём, – проснуться.       – Ты даже не представляешь насколько. Но я предпочитаю доказывать это не только словами.       – И когда-нибудь я тебя за это отблагодарю сполна.       – Простого «спасибо» достаточно.       Парни переглянулись – Ёнджун скептично приподнял брови, заставив Субина стушеваться под его взглядом.       – Ладно... – решил всё-таки добавить альфа. – Ещё маленький поцелуйчик. Можно два. Или даже больше.       – Я что-нибудь придумаю, – подмигнул Ёнджун, готовя в голове целый список различных «благодарностей» для Субина. Что-то ему подсказывает, что одним пунктиком они не обойдутся. – Вообще... Сегодняшняя течка должна быть не сегодня, как ты мог понять. Что-то в моём цикле дало сбой впервые за долгое время, поэтому она началась на несколько недель раньше. Я сам не в восторге от такого жизненного поворота, думал позвонить слизняку и предупредить, что дня три-четыре буду отдыхать, а он пригрозил увольнением, если не явлюсь. Он же и вчера звонил вечером, требовал переделать один из отчётов, так что был злой.       – Кобелина, – безэмоционально вставил Субин как факт.       – Согласен. За все те годы, что я с ним работал, он никогда и слова доброго мне не сказал от чистого сердца. Хотя откуда у такой твари вообще чистое сердце? Столько старался на благо его компании, мирился с его заскоками, а всё закончилось таким образом.       – Нельзя оставлять эту сволочь безнаказанной. Ты на всех основаниях можешь засудить его за неподобающее отношение к работникам, предъявить запись телефонного разговора или видео с камер наблюдения, в конце концов.       – Я так и сделаю, – уверенно согласился Ёнджун. Он уже пообещал себе, что с этим Ли они ещё повоюют.       – Можно ему ещё навозом двери измазать или морду набить в подворотне, но это уже тянет на административку, так что если делать, то аккуратно, – хохотнул Субин, тут же повеселев от образа побитого слизняка в своей голове. – Не переживай сейчас из-за работы, ладно? Со всем нужно разбираться постепенно. Сейчас твоя задача хорошо отдохнуть за время течки и восстановить силы. Если понадобится, могу уточнить у своего босса по поводу свободных вакансий на первое время, а там решишь, где захочешь остаться. Всё будет хорошо, вот увидишь.       – Что бы я без тебя делал, Субин-а, – расплывшись в улыбке, Ёнджун мягко опустил голову альфе на плечо, когда дождался очередной остановки на светофоре.       Согласиться на отношения с этим чудесным парнем было одним из лучших решений за всю его жизнь.

***

      Ёнджун пропустил момент, когда оказался на пороге чужого дома.       За время поездки он даже не заметил, как провалился в неглубокую дрёму под какой-то рассказ Субина о его любимом комедийном шоу. И нет, он не был нудным и неинтересным – совсем наоборот, только вот в машине альфы парню было так тепло и уютно, что в какой-то момент глаза закрылись сами по себе, а звуки вокруг стали приятным фоном для грёз. Очнулся парень только тогда, когда почувствовал, как чьи-то руки бережно снимают с него верхнюю одежду и ботинки.       Он понемногу приоткрыл глаза, встретившись сразу с сосредоточенным лицом Субина, что долго возился со шнуровкой на обуви. Обхаживает тут его, как маленького ребёнка, и даже не разбудил, чтобы омега сам дошёл до двери. Видимо, решил, что поспать эти несколько минут Ёнджуну будет важнее.       – Хён, ты проснулся, – заметил альфа, освободив возлюбленного от тяжести на ногах. – Мы у меня дома, только приехали. Ты так сладко спал, что будить не хотелось.       Ёнджун негромко зевнул и потянулся, осматриваясь. В голове стоял странный гул. Он ощущался так, словно мозг внутри постоянно увеличивался в размере и давил на череп изнутри, а вместе с этим мешал формулировать даже самые простые мысли. Брюки сзади начинали неизбежно намокать – почувствовав и осознав это, Ёнджун готов был умереть со стыда. Субин же нёс его до порога на руках, по-любому заметил. В этом не было ни капли вины омеги, ведь это естественный процесс, не поддающийся контролю, но всё равно немного неловко.       Зато дышать здесь было гораздо проще. От каждого угла исходил запах, от которого у Ёнджуна буквально расцветали лёгкие и хотелось порхать. Омега словно находился на огромном лавандовом поле в солнечный день. Правильно сделал, что выбрал остаться у альфы.       – Как ты? – поинтересовался Субин, всё ещё сидя перед ним на полу и легонько поглаживая коленку. Парень и сам до сих пор не переоделся в домашнее, слишком занятый заботой об омеге. Это мило.       – Паршиво, – произнёс Ёнджун немного хрипло.       – Я слушаю.       – Голова болит, спина болит, живот болит. Я весь потный, как будто пробежал марафон, чувствую ужаснейший жар снизу и отвратительное желание засунуть что-нибудь себе в зад. Мне хочется стянуть с тебя рубашку прямо сейчас и ходить только в ней, чтобы твой запах был на мне. А ещё я хочу избавиться от своей мерзкой одежды, от которой немного несёт слизняком. Фу.       Закончив тираду своих честных признаний, омега тихо фыркнул и расстегнул несколько верхних пуговиц своей рубашки. Про запах начальника на ней он преувеличил, ведь Ли не касался его настолько долго, чтобы там можно было что-то разнюхать, а даже если оно и было, то давно выветрилось. Но Ёнджун всё равно бы предпочёл снять это и принять душ, как минимум.       – Хочешь принять ванну? У меня есть морская соль и разные масла, они хорошо помогают расслабиться.       Субин улыбнулся, увидев как после его слов омега заинтересованно закивал.       – А ты мне поможешь?       – Конечно, – альфа помог ему встать на ноги и стал прочной опорой, чтобы Ёнджун вдруг не упал. – Я весь твой. Пойдём в ванную, я всё подготовлю.       Горячая вода действительно выглядела лучшим спасением сейчас. Вряд ли Субину было бы приятно помогать Ёнджуну справляться с чрезмерным возбуждением, будь омега полностью липким – парень, конечно, об этом его не спрашивал, но предположить вполне нетрудно. Ну и одной проблемой меньше будет, когда он сможет смыть с себя эту грязь и понежиться в водичке.       Наблюдая за тем, как Субин набирает воду и добавляет в неё какие-то целебные штуки, Ёнджун почувствовал нестерпимое желание зацеловать его прямо здесь. Что вообще может быть лучше, чем быть с человеком, готовым ухаживать за тобой с такой любовью? Внимательный, добрый, заботливый, красивый, он и на ночь сказку расскажет, чтобы спалось без кошмаров, и конченному начальнику двоечку пропишет, чтобы не выделывался. А потом ещё небось киндер твоему ребёнку купит для полного счастья.       – Температура в самый раз, – альфа вырвал его из размышлений в тот момент, когда проверял, не сварится ли его любимый от жары. Из-за течки он и так может посоревноваться температурой тела с каким-нибудь котом, но и замёрзнуть дать ему никак нельзя.       Ёнджун кивнул, промурчав очередное «спасибо» и начав достаточно быстро снимать с себя всю одежду. Субин же только смущённо отвёл взгляд, поняв, что лучше бы ему не пялиться.       – Я отвернусь, – он собрался повернуться к омеге спиной, но тот не позволил, быстро схватив парня за запястье.       – Не надо. Мне нечего стесняться.       Субин явно не в первый раз увидит обнажённого омегу, а Ёнджуну не впервой оголяться под взглядом альфы. Так почему же сейчас им обоим вдруг стало так неловко? Уже взрослые люди, у каждого есть сын, а смущаются, как подростки в раздевалке у бассейна, боящиеся зайти в душ.       Одним рывком Ёнджун сорвал с себя рубашку, кинув её на крышку корзины для белья где-то рядом. Взгляд Субина ненароком зацепился за его острые ключицы, затем сполз к подтянутой груди. Возникла мысль разукрасить её парочкой бордовых пятен и следов от неглубоких укусов, а потом нежнейше зализывать всё это дело и слушать тихие постанывания своего парня от умопомрачительной ласки. Альфа гонит такие мысли подальше, а то ему самому уже потребуется расслабляющая ванна. Небольшой бугорок на его штанах Ёнджун никак не комментирует уже несколько минут, за что Субин ему весьма признателен. Попробуй тут не возбудись, когда течка сводит с ума не только тебя самого, но и твоего альфу, сопротивляющегося твоим феромонам всё то время, что вы находитесь вместе.       Следом Ёнджун приступает к штанам. Здесь пришлось изрядно потрудиться, потому что намокшая ткань плотно обтянула бёдра и отказывалась слезать отдельно от боксеров. В принципе, их тоже всё равно снимать придётся, так что омега не церемонится и одним движением расправляется с обоими. От ткани тянется тонкая ниточка естественной смазки, которая уже начала с новой силой выделяться и течь вниз по ногам. Ёнджуну хочется сквозь землю провалиться за это, но обратной дороги нет и никогда не будет. Она ему и не нужна – сам же позволил Субину за всем наблюдать. Интересно, что он думает о его фигуре, когда теперь может беспрепятственно её рассмотреть во всех подробностях? Не кажутся ли альфе уродливыми растяжки на его коже, что маленькими полосками остались кое-где после беременности?       Субин и сам не знает, куда деть свои глаза. С одной стороны стоит отчаянный голос совести, который просит парня не ставить их в ещё более неловкое положение, а с другой просто пламенный интерес и даже азарт. Пусть Ёнджун и разрешил, но жадно рассматривать его тело всё равно казалось альфе запретным плодом, вкусив который уже невозможно остановиться. Ах, и почему у него вдруг стало так колотиться сердце? Это даже раздражает. Ему не нравится, что он безбожно краснеет от одного взгляда на безупречное тело своего омеги, но оторваться не может.       Да, для него оно было безупречным. Субин не понаслышке знает, насколько тяжело привести себя в порядок любому омеге, склонному набирать вес просто из-за такого устройства организма, а для человека, что выносил в себе когда-то ребёнка, это должно стоить титанических усилий. А по Ёнджуну сперва даже не скажешь, что он прошёл через такое. Это не значит, что для Субина он стал бы некрасивым, будь у парня какие-нибудь шрамы или слишком растянутая кожа, совсем нет. Но сколько же восхищения было в его глазах, когда он мельком взглянул на своего хрупкого и невероятно красивого хёна... Хотелось оставить поцелуй на каждой маленькой родинке на поясе, на соблазнительно выступающих тазовых косточках, да даже на аккуратном члене, прижатом к низу живота и просящем поскорее прикоснуться.       – Ты очень красивый, – зачем-то ляпнул Субин не подумав, лишь бы разрушить повисшую интимную тишину. Но ляпнул правду, между прочим. Быть может, Ёнджун бы хотел это узнать.       – Спасибо... – омега уже сбился со счёту, сколько раз за сегодня уже произнёс это слово, но каждое «спасибо» было наименьшим, что Ёнджун мог сделать для Субина в качестве благодарности. Кончики ушей слегка покраснели, а губы сами расплылись в скромной улыбке, но парень нашёл в себе силы посмотреть на альфу. Тот глядел на него с таким обожанием, словно ещё чуть-чуть – и он набросится на Ёнджуна, чтобы навеки заключить в свои объятия и не отпускать больше никогда. Всё внутри омеги взрывалось и ныло от терпкого желания почувствовать Субина на нулевом расстоянии, и хуже было только то, что до этого ему ещё придётся подождать.       Ёнджуну не хочется быть терпеливым мальчиком, но он побудет, чтобы им обоим было комфортно.       Расправившись с носками и закинув их к остальной одежде, омега неуклюже залез в ванну, придерживаемый Субином за талию. Кожа горела в местах, где его касались пальцы альфы – а что вообще будет, если Субин начнёт касаться его везде?       Немного отпустив волнение, Ёнджун погрузился под воду так, чтобы снаружи выглядывала лишь голова. Вместе с солью Субин добавил в ванну специальной пены, так что теперь из-за неё его тело не было видно сквозь толщу воды. Очень предусмотрительно со стороны альфы и, кстати, весьма разумно – почему-то Ёнджун не подумал о том, что он сейчас тоже мучается и проверяет свою выдержку на прочность.       – Тебя оставить на какое-то время? – присев на корточки и опустив ладони на бортик, спросил Субин.       В ответ Ёнджун отрицательно покачал головой, задумавшись при этом немного.       – У меня были случаи, когда я терял сознание из-за течки, так что... Будет здорово, если ты сможешь побыть тут со мной.       – Тебе настолько больно? – альфа одарил его обеспокоенным взглядом и подвинул к краю ванны небольшую табуретку, чтобы сесть рядом. Ёнджуну может понадобиться пробыть в ванной не меньше часа, а отсидеть себе ноги Субин пока не планировал.       – Бывает иногда, – чтобы занять себя чем-то, парень начал водить пальцами по поверхности воды и собирать на них пузырьки пены. – Последние несколько лет я проводил течку один и использовал блокаторы, чтобы не сойти с ума. Моментами хотелось кидаться на людей, особенно если таблетки заканчивались не вовремя и приходилось идти за ними в аптеку. То ещё испытание, – усмехнулся Ёнджун.       – Знакомая ситуация, – Субин провёл рукой по волосам. – Думаю, нет смысла спрашивать, почему ты не искал себе альфу, чтобы справляться с болью?       – Мне просто не хотелось. Я не могу... спать с теми, к кому не испытываю чувств. Порывы были, но все обломились по каким-то причинам. Наверное, это к лучшему.       Зачерпнув пальцем немного пены, Ёнджун медленно поднёс руку к Субину и оставил небольшой мыльный комочек у него на кончике носа. Альфа следил за его действиями осторожно и даже не шевелился, чтобы случайно не скинуть пену, хоть ему и было очень щекотно.       – Хён, у меня так даже Ёнмён уже не делает, – прошептал он, глядя омеге в полуприкрытые от радости глаза.       – Осуждаешь меня?       – Ни в коем случае, – сказал Субин и тоже набрал пены в ладонь, чтобы затем опустить сформировавшийся шарик Ёнджуну на макушку. Пусть не думает, что только ему здесь можно баловаться.       Такое посягательство на свои волосы омега расценил как начало небольшой войны и хотел в отместку вылить на Субина половину воды из ванны, однако сдержался, понимая, что убирать всё потом придётся тоже Субину. Он и так для Ёнджуна делает всё необходимое и даже больше, поэтому один раз альфу можно и пожалеть, оставив сухим. Тем более его кудряшками парень бы ещё полюбовался какое-то время. Нужно будет потом расспросить, как он такую красоту сделал, чтобы затем вдвоём ходить барашками.       Субин обращался с омегой как с маленьким ребёнком, предлагал помощь везде и каждые пять минут спрашивал, как тот себя чувствует. Ёнджун до этого никогда не был настолько окружён заботой, так что вновь ощущал себя принцессой, которую любят и лелеют. Субин даже сам ему волосы намылил – правда, после того, как навалил сверху ещё горку пены – и поливал тёплой водой, периодически касаясь его кожи руками, чтобы точно смыть шампунь до конца.       – Потереть тебе спинку? – спросил альфа с энтузиазмом, выставляя перед ним на выбор несколько баночек с гелем.       – А у меня сегодня сервис «всё включено»? – шутливо отозвался Ёнджун, не переставая сверкать довольной улыбкой. Она с него не спадает уже вот как полчаса.       – Ага, но это только для вас, господин Чхве. Другим посетителям мы такое не предлагаем.       – Что-то я других посетителей и не вижу.       – В этом и суть, – Субин вылил на новую мочалку немного геля из того флакончика, на который омега тыкнул пальцем, и принялся медленно водить ей по спине, успевая ещё и наблюдать, как пенная вода стекает по коже. Ему бы с этим поаккуратнее: ширинка на штанах до сих пор опасно натянута, а чем дольше альфа смотрит на Ёнджуна, тем сильнее хочется его съесть. – Хён, приподнимись немного, пожалуйста, – ласково попросил он парня, чтобы захватить всю поверхность спины.       Даже если учесть тот факт, что Ёнджун вполне себе способен был сейчас и сам работать профессиональной грелкой, вода в ванной всё равно остыла к концу часа, так что сидеть в ней стало не настолько приятно. Субин услужливо подливал горячей несколько раз, но времени действительно прошло много – омега шутил, что вот-вот превратится в человека-амфибию, если не пойдёт сушиться в ближайшие минуты.       Немного водных процедур заметно приподняли его настрой. После ванной обычно всегда чувствуется приятная лёгкость и свежесть, словно ты заново родился, и на контрасте с его прежним состоянием это было просто замечательно. Ещё бы убрать вулкан внизу живота и желание насаживаться на любые продолговатые предметы, так вообще была бы сказка.       – Ты хотел мою рубашку, да? – вспомнил Субин, подав омеге руку, чтобы вылезти из ванны. Специально сосредоточился на разговоре, чтобы случайно не опустить взгляд и снова не начать пожирать глазами красивого Ёнджуна.       – До сих пор хочу, – произнёс парень с такой надеждой, что даже самый бесчувственный и бессердечный человек бы сжалился и выкрал её у Субина, лишь бы ему угодить.       Субин и сам не против – сегодня он для хёна персональный джинн, исполняющий любые желания. Нет ничего сложного в том, чтобы одолжить ему одну из своих рубашек. К тому же её всё равно потом придётся с себя снять, раз уж Ёнджун так очевидно намекает на то, что нуждается в продолжении.       Омега послушно завернулся в огромное махровое полотенце и подставил мокрую голову Субину, чтобы тот бережно промокнул влажные волосы. Теперь Ёнджун был податлив, как пластилин; кажется, ещё немного, и он бы попросил альфу делать с ним всё, что ему заблагорассудится, а сам бы этим дико наслаждался.       – Держи.       Перед глазами омеги была протянута рука с той самой рубашкой, за которую он был бы и не против с кем-нибудь подраться, если ещё найдутся претенденты. Парень понятия не имел, чем именно его так зацепила обычная офисная одежда – ну, подумаешь, рубашка как рубашка, разве что пахнет Субином и на Ёнджуне будет сидеть свободно. Но именно её он выбрал в качестве объекта своеобразного гиперфикса на сегодня.       А ещё он полностью прошляпил момент, когда Субин предстал перед ним с голым торсом. В принципе, всё предельно логично: рубашка была на альфе, а потом он её снял, чтобы отдать своему хёну. Только вот хён совсем не учёл тот факт, что ничего сменного наверх у Субина с собой в ванной не было, да и вряд ли оно было нужно. Слишком поздно – Ёнджун уже залип на его рельефное тело и активно глотает слюни.       Возможно, впервые в жизни он реально набросится на человека из-за помутнения рассудка, вызванного течкой.       – У тебя всё это время такой пресс был, а ты мне не показывал? – омега обиженно надул губы, скидывая полотенце с себя на пол и облачаясь в одну лишь рубашку. До этого Субин принёс ещё чистую пару нижнего белья, но трусы сейчас были последним, в чём Ёнджун нуждался.       – Как ты себе это представляешь? – хохотнул альфа. – Чтобы мы, к примеру, смотрели фильм вдвоём, а на рандомном моменте я задрал футболку и сказал «зацени мои кубики»?       – Ну, тогда бы мы фильм больше не смотрели, – коварно усмехнулся омега и на пробу провёл кончиками пальцев по его груди. – Можно?..       – Делай, а не спрашивай, – хмыкнул Субин в ответ и сам положил чужую руку на себя, чтобы он чувствовал всю её поверхность. У Ёнджуна от неожиданности чуть земля из-под ног не ушла, но в чём-то альфа точно был прав. Сейчас у них один комплект одежды на двоих, оба возбуждены до дрожи в коленках, а омеге почти жизненно необходимо сегодня взойти на следующую в их отношениях ступень. И в этом их с Субином желания схожи.       Ощутив небольшой прилив смелости, который пришёл вместе с жаром, охватившим щёки и уши, Ёнджун подошёл к альфе ближе, так что между их телами осталось около сантиметра свободного пространства. Скоро его вообще не останется, но к этому они ещё придут, а пока наслаждаются тем, что сводят друг друга с ума затяжными взглядами глаза в глаза. Параллельно с этим омега скользил руками по подкачанному торсу, не скрывая своего удовольствия и восторга от того, что может осязать. Он с самого начала заприметил хорошую фигуру своего альфы, но одно дело представлять, что там скрывается под строгой рубашкой, и совсем другое гладить самому, да ещё и смотреть, как у Субина соски твердеют от этих поглаживаний. А в штанах у него там вообще уже пожар, наверное.       – Меня лихорадит, Субин-а, – Ёнджун прервался, чтобы положить голову вперёд альфе на плечо и уткнуться носом в пахучую железу. Голос его прозвучал почти что жалобно – здесь бы отлично подошло сравнение с мяуканьем котёнка, который очень хочет есть.       Субин тяжело вздохнул и обхватил двумя ладонями его за талию, прижимая к себе и придерживая на случай, если омеге вдруг станет плохо. Они могут здесь долго играть в соблазнение и изводить друг друга, как искусные демоны, но главная цель – помочь Ёнджуну справиться с болью, сделать так, чтобы ему был приятен и процесс, и результат, а ещё позаботиться о его самочувствии.       – Дойдёшь до спальни? – шепнул на ушко Субин, вдруг почувствовав прикосновение губ к своей шее. Мокрое, горячее, очень размазанное и нечёткое, но из-за него парня всего будто кипятком обдали.       И, словно ничего не произошло, Ёнджун вновь взглянул на него и покачал головой, впрочем, уже готовый запрыгивать к Субину на ручки. Альфа так и не понял, реально ли омега был не в состоянии идти или просто решил воспользоваться шансом, но возражать не собирался. Поднял, как лёгкую пушинку, и уверенно понёс в свою комнату, где опустил на кровать. Бельё постельное специально не менял: Ёнджуну очень нравится, как оно пахнет. Как его любовь.       – Субин, у тебя есть ещё одежда, которую ты недавно носил? – между делом поинтересовался Ёнджун, сгребая одеяло в какой-то длинный комок и укладывая с одной стороны от себя.       Гнездо. Субин чуть не забыл, что во время течки омегам спокойнее, если они окружают себя вещами, пропахшими альфой. Когда-то он считал такую особенность забавной, ведь какой нормальный человек в своём уме будет сооружать кучки из чужой одежды и зарываться в них носом, как одержимый? Но было в этом и что-то милое, конечно. Субина радость изнутри распирает от мысли, что Ёнджуну становится лучше, когда он может сделать себе крохотное убежище из его толстовок и футболок.       – Сейчас принесу, – парень чуть ли не бегом вернулся в ванную, чтобы вытащить из корзины всё, что могло пригодиться. В шкафу спальни тоже порылся, ведь многие вещи даже после стирки ещё имели его запах от частой носки. Всю получившуюся охапку он тотчас вывалил прямо перед Ёнджуном, глядя на то, как у него загораются ярче глаза, полные благодарности.       Пару минут он молча наблюдал, как хён возится со всеми этими вещами, и не мог не умиляться. Абсолютно каждую он сначала нюхал несколько секунд, зажмуриваясь от облегчения, а потом клал в определённое место возле себя.       – Иди сюда тоже, – позвал он альфу. – Ты мне нужен.       – Конечно, хён, – Субин забрался на кровать и сел на колени рядом с омегой. Впрочем, в таком положении он не продержался и секунды, потому что Ёнджун тут же залез на него сверху и повалил на спину.       В такой ситуации было сложно не потерять контроль над своими действиями: омега тёрся голой промежностью о его пах, оставляя на брюках капли смазки, которые стекали с его бёдер, пальцами зарывался в волнистые волосы, рассыпанные по подушке, а своим ртом терроризировал губы Субина, не оставляя ему времени даже на вдох. Такой агрессивный, когда хочет ласки. Когда хочет Субина...       Альфа мычал от того, как ему понравилась эта резкая смена в его действиях. Вот что по-настоящему значит дорвался: у Ёнджуна близости сколько лет не было, пять? За такое время к нему уже считай девственность вернулась, если закрыть глаза на то, что он был занят воспитанием сына. А ещё течка давит на мозг своим огромным колоколом, вызванивающим единственную мелодию под названием «дайте мне член». А ещё Субин перед ним лежит весь такой сексуальный и вкусный, что грех не поддаться искушению.       Ёнджун даже понять не мог, чего ему хотелось больше. Всё тело Субина стало для него огромным чистым холстом, где много места, чтобы разгуляться. Можно неистово целоваться с ним до онемения губ, кусать друг друга, играться языками, стонать друг другу в поцелуи, чтобы вибрация от голосов срывала крышу. Можно то же самое делать с его светлой кожей, которая так и жаждет быть раскрашенной следами жаркого секса и кучей маленьких пятнышек от засосов. Они потом сойдут, зато воспоминания на ближайшие дни останутся ого-го. Можно ещё больше дразнить Субина касаниями к его члену сквозь плотную ткань штанов, но здесь надо быть очень осторожным, чтобы никто из них не кончил раньше времени. Всякое случается, когда твоим парнёром пару лет была только собственная рука, а тут нежданно счастье привалило, которое напомнит, что, вообще-то, любовью люди обычно вдвоём занимаются.       И омега делает это всё по очереди, не зацикливаясь на чём-то одном надолго, но достаточно, чтобы почувствовать всю прелесть момента. Чуть позже, когда ураган в голове поутихнет, он выделит несколько часов на доскональное изучение чужого тела, пройдётся язычком по всем интересным местам, заставит Субина гортанно стонать от бури эмоций. Альфа от него не отстаёт: ловкими движениями забирается руками под рубашку, оглаживает напряжённые бока – Ёнджун, оказывается, боится щекотки. Вставший орган уже совсем разнылся от того, что хозяин не удосужился уделить ему внимание, зато бёдра омеги пришлись очень кстати. На тёмной ткани уже давно расплылось мокрое пятно от предэякулята, так что было бы неплохо эти штаны снять наконец-то, только вот как это сделать, если Ёнджун не даёт ему даже голову повернуть, всё удерживает своими поцелуями?       – Солнце, мне надо раздеться тоже, – Субин попросил его притормозить хоть так. Однако он не учёл, что омеге в течке лучше не перечить.       – Стой, – Ёнджун не позволил ему сдвинуться и сам не собирался вставать. Коленом несильно надавил прямиком на промежность, заставив альфу закатить глаза и втянуть сквозь зубы воздух.       И всё это для того, чтобы поднести ко рту его расслабленную ладонь и начать облизывать каждый пальчик под его пристальным взглядом. Тут у Субина совсем мир схлопнулся. Он чуть не обкончался от такого зрелища, не говоря уже о том, что сердце на мгновение перестало биться.       А Ёнджун сосал с таким удовольствием, словно альфа до этого полил руку сахарным сиропом. С характерным причмокиванием обводил губами каждую фалангу, проходился язычком по подушечкам, не забывая следить за реакцией Субина. Скажем так, такого парень точно не ожидал.       – Поможешь мне? – протянул Ёнджун соблазнительно, достав чужую руку изо рта. Он завёл её себе за спину и поднёс прямиком к истекающей дырочке, предварительно задрав подол рубашки сзади. Она, кстати, уже тоже была полностью испачкана его цитрусовой смазкой, но Субин не будет возражать.       Теперь альфа понял, к чему было это вызывающее непристойные ассоциации представление.       – У меня есть идея получше, – воспользовавшись небольшим замешательством, Субин смог привстать и убрал влажную прядь волос хёна тому за ушко, чтобы прошептать: – Не хочешь присесть мне на лицо?       Вау, класс, очередь Ёнджуна терять связь с землёй из-за таких неожиданных поворотов. До того как Субин ему это предложил, парень даже не знал, что хочет. Но теперь, осознав весь уровень катастрофы, он не просто хочет, а ему без этого не обойтись.       – Делай, а не спрашивай, – повторил омега Субиновы слова, вложив в эту фразу всю свою страсть и желание. Пальчики на ногах уже вовсю подгибались от предвкушения, тело не слушалось, поэтому он чуть с кровати не свалился, пока переползал поближе к альфе и устраивался поудобнее.       С самого начала их игривых поползновений в этой спальне Субин не мог избавиться от навязчивого желания попробовать омегу на вкус. Если честно, никогда в жизни он ещё не делал ничего подобного, так что не мог знать наверняка, понравится ему такой интерактив или оставит смешанные впечатления, но был уверен в том, что попытаться стоит. Глаз то и дело цеплялся за полупрозрачные вязкие капли на омежьем теле, которые мало того, что выглядят аппетитно, поблёскивая на бархатной коже, так ещё и пахнут умопомрачительно. Он просто не уснёт сегодня ночью, если не сделает этого.       – Удобно сидишь? – голос альфы чуть не дрогнул, пока он обхватывал ладонями ноги возлюбленного с двух сторон. Ощущения могут быть настолько сильные, что Ёнджун непроизвольно дёрнется в сторону с риском упасть на пол, даже несмотря на то, что кровать у Субина в комнате просто огромная.       – Куда уже удобнее, – со смешком ответил омега, про себя считая секунды до момента, когда почувствовал сзади опаляющее дыхание.       Странно. Неловко. Максимально непривычно. Смущает дико. И вместе с тем пускает по телу заряд адреналина, особенно когда чувствительной кожи касается горячий кончик языка.       Ёнджун весь сразу сжался, вздрогнув от неожиданности – хотя кому он врёт, всё было ожидаемо. Возможно, дело было в том, что после стольких лет одиночества подпускать к себе туда кого-то было слишком волнительно, чтобы не реагировать как в первый раз. В более спокойной обстановке омега бы пошутил, что у него там всё уже паутиной заросло, но сейчас соединение с мозгом потеряно и его возвращение на ближайшие часы не предвидится. Грустить по нему никто, конечно же, не будет.       Для Субина это мгновение тоже отразилось в памяти каким-то слишком сильным биением сердца и оглушающим шумом в ушах. Не было ли это слишком резко? Всё ли он делает правильно? Страх сделать что-то не так или навредить Ёнджуну оставался на подкорке сознания и постоянно напоминал об осторожности, так что Субин вкладывал в каждое движение весь максимум нежности и любви. Им обоим бы не помешало слегка расслабиться и просто плыть по течению, отдаваясь ситуации и друг другу на сто процентов.       – Хён, попробуй не зажиматься, – ласково попросил альфа и почти невесомо погладил колечко мышц подушечкой пальца, затем поднял её чуть выше, к копчику, и снова опустил.       Легко сказать, а сделать ещё нужно попытаться. Ёнджун бы мог сейчас думать по большей степени членом и заботиться только о собственном наслаждении, но, как и Субин, переживал обо всём сразу. О том, не слишком ли он тяжёлый, чтобы сидеть на альфе, не мерзко ли ему от обильного количества смазки, которое вытекает из отверстия и заставляет его выглядеть чересчур пошло. Ну и... Не каждый день кто-то горит желанием тебя вылизать, так что организм будет сам реагировать на чужое вмешательство туда, где этого совсем не ожидал.       Тем не менее, Ёнджун очень старался. Старался дышать глубоко, чтобы расслабить мышцы и отпустить тревогу. Его ещё немного напрягало то, что только Субин сейчас старается ради его удовольствия, а сам омега даже не может сидеть спокойно и только вздрагивает от касаний своего парня. Не очень-то честно выходит – опустим тот факт, что течка сейчас у Ёнджуна и именно он нуждается в помощи. Омеге тоже хотелось отблагодарить Субина за такую заботу, поэтому он немного склонился к чужой ширинке и опустил на неё руку, чтобы начать поглаживать колом стоящий член под ней.       Субин же, в свою очередь, этого никак не ожидал. Он был целиком поглощён тем, что медленно проникал языком внутрь, растягивая нежные стеночки с каждым разом всё больше. Ладонями он всё ещё придерживал Ёнджуна за бёдра, а иногда оттягивал в сторону одну из ягодиц, раскрывая для себя омегу всё сильнее. Начав один раз, он больше не мог остановиться: пространство перед глазами не сливалось в единую картинку, голова кружилась, а капли естественной смазки, что попадали парню в рот, манили пробовать их дальше и дальше. Эта солоноватая жидкость вряд ли могла получить характеристику «вкусная», но в ней не было ничего противного тоже. А ещё... От того, как Ёнджун то и дело постанывал из-за его поступательных движений, все мысли о том, чтобы прекратить, испарялись со скоростью света.       Но трогать его член со стороны омеги сейчас было очень подло. Субин не ждал такой подставы, ведь был уверен, что Ёнджун сосредоточится на своих ощущениях, а вместо этого он начал провоцировать альфу ещё больше, испытывать его терпение, играть на кончиках нервов. От лёгкого петтинга ещё никто не умер, да? Субин вот будет первым. Потому что, кажется, омега очень даже вошёл во вкус и начал двигать своей рукой активнее, постепенно прощупывая очертания органа сквозь штаны. Сейчас, когда ткань полностью мокрая, его силуэт было несложно заметить, тем более что альфу природа размером не обделила. И, чёрт возьми, Ёнджуну нравилось, что он чувствовал.       – Помедленнее, пожалуйста... – взмолился Субин, когда сил терпеть совсем не осталось. Он не может вот так просто кончить в штаны только из-за того, что его хён решил побаловаться. Это слишком больно заденет его гордость и уничтожит её в пух и прах. Хотя о какой гордости может идти речь, когда они тут друг с другом любовью занимаются?       – Ах... – чуть громче простонал Ёнджун, совершенно не собираясь прекращать ласку. Сливаться слишком поздно, он планирует довести начатое до конца, даже если Субин решил мстить и тоже вылизывает его теперь с большим запалом, изводя до последнего.       И всё равно первым сломался альфа: с приглушённым утробным мычанием, больше похожим на рык, он весь задрожал и несколько секунд пытался прийти в себя. И ему понадобилось ещё полминуты, чтобы понять, что Ёнджун кончил следом за ним.       – У тебя такой язык многофункциональный, – отдышавшись немного, шутит омега. – И голос просто до мурашек. Это был лучший оргазм в моей жизни.       – Мой тоже, – смеётся Субин и приближается к лицу хёна, заметив, что тот потянулся за поцелуем. – Надеюсь, другие будут не хуже.       – Хм, а у тебя на меня большие планы, я смотрю.       – Не делай вид, что тебе это не по душе, – альфа лёг на кровать удобнее и притянул Ёнджуна под бок, но тот не пролежал там и десяти секунд – сразу подорвался залезть на Субина опять и стянул с него оставшуюся одежду, пока парню оставалось на это только смотреть.       – Всё было просто великолепно, господин Чхве. Но теперь я хочу ваш член, и желательно как можно скорее, – Ёнджун облизнулся. В голове не укладывается, как за пару минут он настолько осмелел. Оргазм творит с людьми удивительные вещи.       – Так сразу? – вытаращил глаза Субин и невольно свёл колени вместе, когда хён принялся стимулировать орган снова, чтобы он эрегировался побыстрее.       Ёнджун демонстративно надулся в лице.       – Ладно, я готов подождать, пока ты не будешь в строю опять.       – Дело даже не в этом, – Субин нашёл его взгляд и мягко поцеловал в кончик носа. – Ты уверен, что потом не пожалеешь об этом решении? Всё-таки мы не так долго встречаемся. К тому же, у меня нет презервативов.       – Вообще-то, – он осёкся и чуть-чуть промедлил, – вообще-то я хотел попросить тебя повязать меня.       Субин сначала подумал, что ему послышалось, но нет: Ёнджун сказал это слишком чётко, чтобы у альфы возникли сомнения.       Какой омега в здравом уме будет просить повязать его сразу, в первый же секс со своим альфой? Надо либо быть отчаявшимся недолгожителем, который ищет авантюры на задницу, либо иметь глубокое доверие к партнёру и быть готовым к возможным последствиям. Ёнджун сейчас, при всей своей любви к Хванчуну, не выглядит так, словно готов к новой беременности и последующей жизни с ещё одним своим ребёнком, а ведь шанс всего этого гораздо велик, если сцепка произойдёт во время его течки. Ему наверняка сперма в голову слишком сильно ударила, вот и не соображает, о чём просит Субина.       – Ты шутишь? – моргнул альфа, хватая Ёнджуна за щёки. – Это очень большой шаг, хён, я не могу соглашаться на такое, пока не буду знать, что ты всё хорошо обдумал.       – Я приму противозачаточные сразу после, – попытался успокоить его омега. – Я покупал недавно, когда понял, к чему идут наши отношения, так что они с собой, в моей сумке. Эти таблетки не имеют вредной побочки, так что переживать не о чем.       – Но ты уверен, что тебе это нужно? Что ты просишь меня об этом не из-за боли и что будешь готов нести ответственность за это решение?       – Я согласен на всё, если ты меня поддержишь. И... Теперь мне немного кажется, что это выглядит так, будто я тебя принуждаю, но я совсем не это имел в виду. Субин, если для тебя этот шаг слишком велик, я не расстроюсь из-за отказа. В конце концов, я люблю тебя, – без капли сомнений признался Ёнджун, смотря на то, как зрачки альфы расширились после этих слов, а что-то в выражении его лица изменилось. – Самое главное, чтобы нам было комфортно друг с другом, верно? Ни одно решение не стоит того, чтобы переступать через себя и затем жалеть об этом.       Не дав Ёнджуну даже договорить, Субин крепко прижал его к своей груди и горячо поцеловал в висок, потом в лоб, а затем и нежно прикоснулся к губам.       – Я тоже тебя люблю, солнце, – он был безумно рад, что наконец услышал эти слова и смог произнести их сам. Потому что с Ёнджуном по-другому не хотелось: он не был человеком для одноразовых связей с какими-то типами, неспособными ценить его за простые вещи, и он не был холодным камнем, готовым жить без эмоций и чувств. Ёнджун создан для того, чтобы любить и быть любимым.       Парни продолжили исследовать рты друг друга, как будто до этого ещё не успели полностью изучить их во время поцелуев, и параллельно водили ладонями по бокам. Субин мягко перебирал пальчиками очертания проступающих рёбер, спустился к выпирающей тазовой косточке и нырнул рукой ко внутренней стороне бедра. Они что, действительно собирались это сделать?       – Скажешь мне, если будет больно?       Ёнджун в ответ уверенно кивнул и прилёг перед возлюбленным на спину, чтобы тому было удобнее растягивать его сзади. На это ушло ещё минут пять: после того, как Субин хорошо поработал там язычком, омеге было легче сфокусироваться на растяжке и не напрягаться.       Вошёл альфа тоже плавно и постепенно, помня о том, насколько чувствительны сейчас они оба. Внутри Ёнджуна было влажно, жарко и всё ещё чуть тесно, но эта приятная узость не причиняла дискомфорта, а наоборот добавляла невообразимых ощущений. Они не спешили, пробовали найти подходящий для них обоих темп, чтобы каждый получил свой законный максимум. Они не прекращали целоваться и выдыхать воздух друг другу в рот, из-за чего Ёнджун едва сдержал смех, когда щёки Субина раздулись от его неожиданного выдоха. Зато потом, когда член альфы стал доставать до чувствительной точки и задевать её с каждой новой секундой, смеяться никому уже не хотелось.       Хотелось только раствориться навсегда в этом счастливом моменте, где Ёнджун всем сердцем ощущал, насколько же сильно его любят и как же сильно любит он сам.

***

      Уходил Субин в ванную уже тогда, когда омега сладко посапывал на кровати, накинув сверху одну из ношеных толстовок альфы, которую вытащил из своего гнезда. Точнее, из того, что от этого гнезда осталось, ведь они с Субином не особо следили за происходящим вокруг, пока были заняты сексом. Зато потом парню пришлось собирать ворох вещей на полу, пока его хён уже десятый сон видел.       Всё прошло как будто слишком хорошо. Такого не бывает, чтобы с первого раза пара сошлась и в своих взглядах, и в чувствах, и даже была совместима в постели, но кто Субин такой, чтобы не верить в исключения? Вполне возможно, что они с Ёнджуном предназначены друг для друга судьбой, а в этой ситуации со вселенной альфа спорить не собирался.       Его узел оказался для хёна немного большим и первое время сильно давил сзади, вызывая лёгкий дискомфорт, но всё ещё не причиняя боли. Ёнджун тогда сказал, что это ощущение нужно просто переждать и потом ему полегчает настолько, что он сможет адекватно существовать без блокаторов до следующего утра. В этом у вязки был определённый плюс. Более того, Субин лично позаботился о том, чтобы к моменту, когда омега проснётся, у него рядом на столе была его пачка таблеток и стакан воды, а на кухне он мог найти вкусняшки – наверняка из-за течки ему всё утро было не до еды.       Сам же альфа привёл себя в порядок, не торопясь и стоя перед зеркалом дольше обычного, чтобы рассмотреть следы их близости. Он снова почувствовал себя подростком, для которого увидеть на своём теле следы от укусов или засосы было чем-то из ряда вон выходящим, непривычным, но таким приятным. Он снова почувствовал, будто принадлежит другому человеку, хотя метки не было ни у него, ни у Ёнджуна. Когда-нибудь Субин это исправит и каждый, кто захочет положить глаз на его омегу, будет знать, что этот прекрасный мужчина уже занят и живёт счастливо со своим возлюбленным и двумя сыновьями.       Так как с работы он сегодня уже отпросился на несколько дней вперёд (его начальник оказался куда более понимающим, чем господин Ли), Субин мог полностью посвятить это время Ёнджуну. И раз уж хён крепко спал, уставший после их небольшого рандеву, то альфе стоило заняться приготовлением к дальнейшему проведению его течки вдвоём, ведь, если честно, сегодня он совсем не был готов к тому, что получит такую неоднозначную новость, вот и пришлось действовать быстро и решительно.       Конечно, у него дома было много одежды в шкафу, которая могла бы прийтись в пору Ёнджуну, но если омега собирался остаться тут ещё на несколько дней, то ему бы точно понадобилось больше. Как минимум свои предметы гигиены и бельё. Да и если так подумать... Вполне обыденное явление для парочек иметь отдельные полочки для своих вещей в доме у партнёра, это гораздо удобнее, чем таскать целую сумку с собой каждый раз, направляясь в гости, так почему бы и нет?       Субин вернулся в спальню уже полностью одетый, чтобы ехать по магазинам. Несколько минут с широкой улыбкой на лице рассматривал то, как Ёнджун щурится от чего-то во сне и тоже улыбается – наверное, хороший сон снится. Край толстовки задрался снизу от необычного положения, в котором парень уснул, так что всё, что находилось у него ниже талии, не было ничем прикрыто. Субин тихонько накрыл его пледом до пояса на всякий случай, вдруг замёрзнет ещё. И поцеловал в лобик, как маленького котика. В голове всплыло воспоминание о том, как он помогал омеге справиться с болезнью, когда они ещё не встречались, но уже чувствовали искру чего-то тёплого, вспыхнувшего в их сердцах. Как давно это было? Месяц назад? Столько всего изменилось после этого дня, а ведь кажется, что буквально вчера Ёнджун с подпухшим от простуды лицом стоял такой очаровательный на пороге своей квартиры и уверял Субина, что он в порядке. А потом они впервые поцеловались, а потом гуляли вместе в парке, а ещё позже смотрели фильм на свидании. О чём он был? Субин запомнил только счастливый взгляд своего любимого человека, направленный на него. И надо ли ему больше?       Написав небольшую записку на случай, если Ёнджун проснётся раньше, чем он вернётся, альфа оставил её на столе и бесшумно закрыл дверь в комнату. Он только мгновение назад смотрел на свой комочек счастья, зарывшийся носом в его подушку, а уже невозможно скучает. Вот вернётся домой через час-два и снова обнимет, прижмётся сбоку и полежит немного рядом, слушая ровное дыхание.       Поход по магазинам занял чуть больше времени, чем парень планировал. Сначала он заехал в аптеку за презервативами и смазкой: несмотря на то, что они оба были в восторге от близости, закончившейся сцепкой, повторять такое в ближайшее время рисковать не собирались. Гораздо спокойнее, когда есть защита, да и Ёнджуну уже до конца течки будет намного легче, ведь её природная исходная цель, чисто теоретически, была достигнута.       Затем Субин направился за одеждой. Не то чтобы он часто видел хёна в чём-то помимо рабочего костюма, но примерно представлял, какого плана одежда могла ему понравиться и была удобной для дома. Несколько свободных футболок, небольшой вязаный кардиган и пара спортивных штанов как раз были тем, что нужно. Ещё взгляд альфы зацепился за стенд с огромным выбором пижамок разных цветов и размеров. Насколько это будет мило, если Субин купит им парные пижамы с каким-то забавным детским принтом? И насколько глупо? Об этом парень подумать не успевает: он просто берёт голубую для себя и розовенькую для любимого хёна. Ещё бы для Хванчуна с Ёнмёном купил похожие, но с этими малышариками нужно ходить вместе, чтобы они сами выбирали, что им нравится, а что нет. Хотя идея о похожих пижамках для всей семьи ему очень нравится. И идея о семье тоже нравится.       В отделе вкусностей он набрал целую корзину мармеладок, печенек и зефирок. Ёнджун как-то упомянул, что ему нравятся сырные снэки, поэтому и их побольше взял, пусть такая еда и не особо полезная. И про Хванчуна не забыл, раз уж собрался везти его сегодня к родителям своего парня. Малышу-омежке будет гораздо приятнее ехать к бабушке с дедушкой в компании дяди Субина, если его здесь будет ждать небольшая шоколадка с карамельной нугой или пачка разноцветных жевательных конфет. Ёнджун, правда, ничего не говорил о том, разрешает ли своему ребёнку много сладкого, но от одного раза никто не умрёт, а Хванчун будет только рад.       – Солнце, ты проснулся? – с порога спрашивал Субин, вернувшись домой. Он услышал шаги на первом этаже, поэтому первым делом хотел узнать, как омега себя чувствует и не болит ли ему сейчас ничего.       Со стороны кухни к нему вышло маленькое привидение: Ёнджун с головой укутался в плед, и открытым было только его заспанное лицо. Казалось, что он до сих пор спал на ходу, даже не стараясь полностью открывать глаза. Но он точно был рад увидеть альфу сейчас.       – А-а, Субин, – тихо зевнул омега, прикрывая рот краем пледа. – Мне просто очень захотелось пить, а воды в стакане не хватило, вот и спустился.       – Ты в порядке? – оставив сумки, обувь и верхнюю одежду у двери, Субин подошёл к парню и крепко обнял сквозь пушистую ткань. Ему снова так хорошо.       – Спать ещё хочу, – пробубнил Ёнджун ему куда-то в плечо и уложил на него голову. Всё, он больше никуда не пойдёт, вот так и уснёт в руках любимого. – Пошли со мной.       – Прям так?       – Ага.       – Сейчас?       – Угу.       Ёнджун отчаянно вжался в него и глубоко вздохнул. Сейчас ему ничего не хотелось больше, чем просто отдохнуть рядом с близким человеком. Зная, что его никто не тронет, если он того не захочет, зная, что он будет в безопасности. И зная, что его тоже любят.       Ёнджун ещё не знает, что их ждёт впереди. Он даже не задумывался, что было в тех пакетах, с которыми Субин встретил его на пороге, и чем его альфа будет заниматься оставшееся время, пока будет дожидаться его пробуждения. Он понятия не имеет, как пройдёт их встреча с Хванчуном в садике, но обязательно попросит записать ему небольшое видео с сыном, чтобы убедиться, что с ними обоими всё хорошо. Ёнджун не знает и о том, как всё сложится с его работой. Удастся ли наказать слизняка за каждое унизительное слово, сказанное в адрес своих сотрудников? Получится ли у омеги найти хорошее рабочее место и не чувствовать себя белой вороной в новом коллективе?       В одном только он был уверен на все сто процентов: ему не о чем переживать, когда у него есть невероятная поддержка в лице Субина. Всё будет хорошо, потому что теперь ему не придётся тащить это бремя одному и видеть единственную радость жизни в Хванчуне. В их судьбах появилось два чудесных альфы, разделивших всё на «до» и «после». И пусть им предстоит пройти ещё многое на пути становления одной семьёй, Ёнджун будет ждать этого с нетерпением и без какого-либо страха.       Он будет ждать этого с большой ладонью любимого на своей талии и двумя маленькими детскими ручками в своих руках. Ведь именно так их четверых сегодня нарисовал Хванчун в садике. И именно этот рисунок будет висеть на холодильнике в доме Субина рядом с кучей фотографий Ёнмёна, среди которых будут постепенно появляться их общие.       Это всё Ёнджун переживёт уже не один.