Чёрный клан

Warning: пытки и истязания! Чёрная сторона светлых персонажей. Можно легко пропустить эту главу без потери понимания сюжета. Спонтанно устроенный пир в честь коронации Рейниры Таргариен с участием всех собравшихся в тронном зале лордов был в разгаре, когда Эймонд решил, что пора заняться более важным делом и подошёл к ухаживавшему за Бейлой Джейсу. — Отойдём ненадолго, — тихо предложил он ему на ухо и, когда Джейс вопросительно оглянулся, добавил: — Есть дело. Джейс колебался недолго: со всей галантностью поцеловал руку Бейле, пообещал скоро вернуться и вылез из-за стола. Они молча покинули зал, и Эймонд снова заговорил только в коридоре: — Я велел тем, кто арестовал сира Кристона, убедиться, что он вывихнет себе плечо, когда с него будут снимать его белый плащ и доспехи. Или даже оба плеча. Джейс на миг сильно наморщил лоб и понятливо кивнул: — Да, с ним вполне может случиться такая неприятность. — Но за твою спину он должен ответить отдельно, Джейс. А для меня там ещё и сира Улиса под стражу взяли. — М-м… Это того, кто тебя ударил тогда по голове? — Угу. Хочу вернуть ему должок. — Понял. Пожалуй, я бы тоже хотел повидаться со своим должником. Они спустились в подземелья замка по лестницам, и Эймонд решил сперва завернуть в комнату, где хранились инструменты для пыток. Джейс даже присвистнул — он такого разнообразия не ожидал и явно не бывал в ней раньше. А вот Эймонд заглядывал несколько лет назад, когда изучал тоннели Мейгора в поисках полезных входов и выходов. Сейчас же, мельком осмотрев колодки, дыбы и щипцы, Эймонд направился к углу, где были развешаны хлысты, и принялся примеряться к ним. Джейс быстро встал рядом и первым снял средних размеров хлыст с чёрной гладкой рукоятью и короткой кисточкой на конце, прикинул, как он лежит в руке, и опробовал на деревянной колоде. Щелчок получился громкий, на колоде осталась тонкая полоса. — Я возьму этот. — Хороший выбор, Джейс. Эймонд вернулся к осмотру орудий и засомневался между двумя — один хлыст был светло-коричневым и длинным, с толстой деревянной рукоятью, спиральным плетением и маленьким узелком на конце. Второй оказался относительно коротким чёрным кожаным кнутом, состоявшим из семи тонких витых плетей. «От него наверняка останется широкий след. Нужен ли мне такой?..» Поразмыслив, Эймонд решил, что всё-таки нет, одиночный хлыст выглядел интереснее, и взял его, а затем тоже проверил на колоде. Удар оставил на ней узкий след, так что с его пригодностью всё было в порядке. — Теперь к Колю? — уточнил Джейс с нетерпеливым блеском в глазах. — Да, идём. Чёрные камеры находились близко, так что долго спускаться к ним не пришлось, и в отличие от времени прежнего визита сюда, сейчас здесь горело больше огней и дежурило больше рыцарей замковой стражи. Первым Эймонду на глаза попалась пара рыцарей с красными плащами, крепко удерживающих третьего такого же. Он не помнил его лица — да и не смог бы, пожалуй, учитывая, что удар пришёлся по затылку со спины, но догадался, кто перед ним. — Это сир Улис, принц Эймонд, — доложил один из стражей. — По вашему приказу. Эймонд двинулся к нему и с удовлетворением увидел, как Улис задёргался. — Я только выполнял приказ командира, мой принц! Только его! — Ложь. Командиром является сир Гаррольд, и он не участвовал в вашей измене той ночью. Полагаю, он вообще о ней не знал. — Нам отдал приказ сир Отто Хайтауэр! Десница самого короля! — Да, короля. И для короля. Но вам он никто, сир Улис. Вообще никто. Эймонд развернул хлыст и резко врезал краем его рукояти в живот Улису, так что тот со стоном согнулся пополам. — Нападение на принца является изменой, сир Улис. Приговор будет вынесен и исполнен завтра, так что готовьтесь. — Я не… Он с силой ударил его всё той же рукоятью по затылку, и Улис обмяк. Некоторое время Эймонд молча смотрел на своего обидчика, повисшего в руках стражей, сверху вниз, затем уточнил у того, что стоял слева: — Он ещё дышит? Рыцарь тут же проверил. — Дышит, мой принц. — Хорошо. В свободную камеру его до утра. Улиса потащили к темницам, и Эймонд не мог не подумать, что несколько недель назад его самого после удара по голове точно так же заволокли в последнюю из камер. И он очнулся там потом на холодном грязном полу, а рядом был Джейс, которого Коль, как выяснилось, швырнул об стену так, что содрал кожу. Эймонд вспомнил, сколько дней потом Джейс мучился со своей спиной, потому что раны за время в плену успели воспалиться. И да, Герардис сумел в итоге их залечить, но Джейс до сих пор старался не опираться лишний раз даже о спинку стула, и неизвестно, когда у него это пройдёт. Да и собственное вывихнутое Колем левое плечо периодически по-прежнему ныло после того, как доставило уйму проблем. У Эймонда был длинный день с надеждами и разочарованиями, с долгожданной свадьбой с Хелейной и расстройством от того, как распорядилась властью сестра из-за какой-то глупой Песни. И хотя к наступившему вечеру его злость по этому поводу уже улеглась — благодаря решению завоевать для своего отца новый валирийский трон в Эссосе — на ненависть к предателю Колю это не повлияло. Эймонд его не простил. Знал, что завтра его казнят, как и нескольких других изменников, мог бы остаться спокойно сидеть с Хелейной за праздничным столом, пить вино, любоваться своей наконец законной женой, а на следующий день полюбоваться тем, как от Коля останется только пепел, но это было бы слишком просто для него. Чересчур быстрая смерть для того, кто обрёк его и Джейса на мучения в Чёрных камерах и небыстрое выздоровление потом в постелях на Драконьем камне. От одной мысли о том, что выбравшая подчиняться Отто Хайтауэру дорнийская тварь отделается так легко, у Эймонда начинала кипеть его обычно ледяная кровь, а сердце наливалось чернотой. Милосердию просто неоткуда было взяться. И покосившись на Джейса, он увидел желваки на его скулах и стиснутые на рукояти хлыста пальцы, что убедительно свидетельствовало о том, что обычно добродушный сильный мальчик тоже не собирается никого прощать. Стражи заперли решётку камеры с сиром Улисом, который так и не пришёл в себя, и вернулись обратно. — Мы можем быть полезны вам ещё, милорды? — Да, отведите нас к камере с сиром Кристоном и подготовьте ключ от неё. Стражник добросовестно позвенел связкой, отсчитал нужный ключ и пошёл первым. Коля Эймонд увидел сидящим на земле, привалившись к стене, и одетым лишь в рубаху и штаны с сапогами. И у него хватило наглости улыбнуться. — Пришли проведать меня, мой принц? — Вроде того, — Эймонд повернул голову к стражам. — Поднять и приковать его за запястья к кандалам на стене. Спиной к нам. Рубашку снимите. — Да, мой принц. Это Коля явно напугало, он даже попытался подняться сам, но взвыл и упал обратно, едва оперевшись на ладони — по всей видимости, предыдущий приказ о его плечах стражи тоже выполнили. В этот же раз они вошли в его камеру и подняли его с земли, а потом задрали ему руки вверх, отчего он заорал. После того, как рубашка полетела в сторону, Эймонд увидел неправильно торчащие кости и улыбнулся, испытав торжество. — Точно как у тебя, да? — легко пихнул его плечом Джейс. — Да, очень похоже. Закончив работу, стражи развернулись, ожидая новых приказов, и Эймонд им сказал: — Можете покинуть камеру и вернуться на свой пост. Поклонившись, они тихо ушли, а вот Эймонд и Джейс наоборот вошли в камеру и встали перед тихо скулящим от боли Колем. Эймонд отлично понимал, что тот сейчас чувствует, помня, как сам пытался поднять вывихнутую руку вверх. Насмотревшись, однако, он повернулся к Джейсу: — За плечо он мне заплатил, так что он твой со всей своей спиной. — Спасибо, братишка, — улыбнулся Джейс, разворачивая кнут. — Что? Что вы задумали? — попытался оглянуться Коль. — Не смейте! Я не этому вас учил! Нет! — В нашу прошлую встречу вы посмели поднять руку на меня, сир Кристон. На вашего принца. Швырнули в стену, повредили мне спину, — зло проговорил Джейс, вставая рядом с ним. — Это была случайность. Я выполнял приказ лорда-десницы! — Ах, конечно! Эти знаменитые приказы десницы, который вам, рыцарю Королевской гвардии, напомните мне, кто? Командир? — Никто, — услужливо подсказал Эймонд, наслаждаясь зрелищем со стороны. — Верно, — отозвался Джейс и, замахнувшись, хлестнул кнутом по спине Коля в первый раз. Тот взвыл, но быстро стиснул зубы и попытался заглушить стон. На белой коже осталась красная полоса. — Вы согласны, что должны были уточнить положение дел у вашего лорда-командующего, прежде чем совершать акт измены, нападая на двух принцев сразу? — холодно спросил Джейс. — Нет. Джейс хлестнул его снова. И ещё раз. И ещё один... Эймонд даже отошёл в сторонку, чтобы его ненароком не задело. — Это был неверный ответ, сир Кристон, — звонко заявил Джейс. — Вы подчиняетесь лорду-командующему Королевской гвардии и должны слушаться именно его. Попробуем ещё раз: вы осознаёте свою вину за ту ночь, когда выступили против Эймонда и меня? — Гадкий щенок, — прошипел Коль. — Что? — шагнул к нему Джейс. — Я не расслышал, повторите? Коль звякнул цепями и оглянулся. — Я говорил, что ты мелкий ублюдок! Ты и твоя шлюха-мать! Эймонд только и успел отступить ещё на два шага в сторону, прежде чем Джейс сорвался и принялся стегать Коля изо всех сил. Он снова и снова поднимал кнут и орал: — Как ты нас назвал? Повтори, как ты нас назвал?! Это безумно напомнило Эймонду давешнюю сцену, когда точно так же на Коля накинулся сир Харвин Стронг во дворе. Те же интонации, та же ярость, та же… улыбка на лице Коля. Он словно бы наслаждался этой яростью Джейса и морщился, только когда забывался и от усталости пробовал повиснуть на руках — тогда давали о себе знать вывихнутые суставы. По его спине из открытых ран скоро тонкими струйками потекла кровь, кожа превратилась в сплошную красную сетку, а Коль продолжал улыбаться и даже подбадривать: — Сильнее, Стронг! Оправдывай своё имя, ты должен быть сильнее. Неужели вообще ничему не научился? Джейс продолжал, но его силы имели предел, так что он в итоге устал и опустил руку с кнутом, стараясь отдышаться. — И всё? — издевательски спросил Коль. — Как скромно. Потом оглянулся себе за спину, поцокал языком, а после сосредоточился на руках в кандалах, с усилием развернул их и резко дёрнулся сначала в одну, затем — другую сторону. К удивлению Эймонда, кости в его плечах встали на свои места. Кто же знал, что Коль так ловко воспользуется своим весом? А он ещё и выдохнул и счастливо запрокинул голову. — Всё? Дети успокоились? Ну и славно. Мне ещё надо отдохнуть: путь на Север — дорога долгая. «На Север?!» — Никак решил, что окажешься в Ночном дозоре, Коль? — уточнил Эймонд. — Окажусь, мой принц. Моя королева непременно попросит за меня свою подругу. Да и у той есть неплохие воспоминания, связанные со мной. Всё-таки я был у неё первым мужчиной. Джейс взревел и кинулся к Колю, но был перехвачен невесть откуда взявшимся Деймоном. — Стой, Джейс. Довольно! — Ты слышал, что он сказал? Что моя мать трахалась с ним! — Твоя мать была принцессой и стала королевой. Она могла трахаться, с кем угодно, — Деймон выдержал паузу, глядя тяжело дышащему Джейсу в глаза. — Даже с такой крысой, как Коль, которая обожает бить в спину. — Никак не можете забыть мне то своё поражение на турнире, мой принц? — с самодовольной улыбкой проговорил Коль. — Так не надо было отворачиваться! Сами виноваты. — Он что, ударил тебя в спину, отец? — уточнил Эймонд. О победе Коля над Деймоном на турнире он слышал, но не знал всех обстоятельств. Обычно Коль этим хвастался, и никто не говорил, что это не была честная победа. — Да, уже лёжа на земле. Дождался, когда я отвернусь, и повалил меня своим цепом. Лицом к лицу он победить меня не смог. — Воин должен быть готов к удару с любой стороны, принц Деймон! — наставительно произнёс Коль. Деймон на это лишь криво улыбнулся и мягко ответил: — Согласен. А потом одним движением вырвал из рук Эймонда его хлыст и с размаху впечатал деревянную рукоять Колю в поясницу. Раздался дикий вопль, смешавшийся с хрустом позвоночника. Коль повис на руках с искажённым от боли лицом. А Деймон, вернув хлыст Эймонду, склонился над пленником и прошипел: — Можете забыть о дороге на Север, сир Криспин. В Ночном дозоре нет нужды в калеках. — Будь ты проклят, тварь! Ты… — Пожалуй, хватит с него. Идёмте. Под череду грязных ругательств и стонов Коля Эймонд, Джейс и Деймон вышли из его камеры. Стражник с ключами тут же пошёл её запирать. Эймонд, осмотревшись, наткнулся взглядом на застывшего у решётки противоположной камеры деда Отто Хайтауэра, который до того не выдал себя ни единым звуком, но он явно видел и слышал всё, что происходило с Колем. Деймон его тоже заметил и предвкушающе протянул: — Отто. Тот не ответил, только продолжил смотреть широко распахнутыми глазами. У Эймонда были и свои счёты к нему, и он мимолётно подумал, что Джейс среди них лишний. — Тебе стоит вернуться к Бейле, Джейс, — предложил он. — А то нас слишком много ушло с пира. Тот подумал немного и кивнул. — Да, ты прав, — затем предложил свой хлыст Деймону. — Он тебе нужен, отец? — Давай, лишним не будет. Отдав хлыст, Джейс быстро покинул Чёрные камеры, а Деймон сразу после этого повернулся к стражникам. — Отоприте нам камеру с прежним десницей. — Деймон, пожалуйста, — подняв ладони вверх произнёс Отто. Стражник послушно нашёл нужный ключ и отомкнул решётку. К моменту, когда Эймонд вслед за отцом вошёл в камеру, Отто отступил к самой дальней стене, всё так же держа поднятыми руки. Выглядело это восхитительно: наконец-то тот, кто никогда не считался ни с чьим удобством, лгал и манипулировал всеми ради своих схем, оказался в положении проигравшего. Его страх был почти осязаем, взгляд метался с Деймона на Эймонда и обратно. Потом Деймон заговорил: — Вы вели себя скверно, сир Отто. Заговор против законной наследницы вашего короля, — он укоризненно покачал головой. — Очень скверно. — Деймон, эта законная наследница не годится для правления, — тут же ответил тот, опустив одну руку. — Никогда не годилась. Это прекрасно понимаешь ты. Это прекрасно понимает мой внук, — он бросил взгляд на Эймонда. — Я лишь делал то, что во благо нашей страны — старался открыть путь более достойному преемнику твоего брата. — То есть себе. — Хотя бы! Я управлял этой страной все последние шесть лет, когда король Визерис перестал справляться, и ничего дурного не случилось. У нас есть мир и благополучие, благодаря мне. Так что и с Эйгоном на троне я продолжил бы это дело ко всеобщему процветанию. Подумай только… — он сделал шаг вперёд, и Деймон тут же отреагировал: — Назад. Отто посмотрел вниз на свою ногу и отступил. — Ладно. Я к тому, что не в ваших интересах разбрасываться людьми с таким опытом управления государством, как у меня. — Верно. Но в наших интересах избавляться от пауков, которые плетут интриги у нас за спиной, не считаясь ни с чем. — Деймон… Эймонд увидел, как теперь уже отец сделал два шага к Отто, пристально глядя ему в глаза. — Ты только что сказал, что Рейнира не годится для правления, Отто. Ну же, будь хорошим политиком, сделай очевидный вывод: а кто тогда годится? Кто из всех наследников Визериса лучше всего подходил на эту роль? Отто ненадолго замялся и неохотно признал: — Ты. — Верно. Но ты сделал всё, что мог, чтобы отодвинуть от Железного трона меня. Ты интриговал против меня с самого первого дня, едва только вцепился в Визериса, и лил ему яд в уши годами, натравливая его против родного брата. А он слушал и изгонял меня, лишал должностей, не давая ничего толком добиться. Хотя я мог. И с армией золотых плащей я смог. Но ты тут же подсуетился после этого, выдумал ложь о моей якобы радости, а не скорби по поводу смерти племянника, и меня изгнали, — Деймон выдержал паузу. — Поэтому давай ты не будешь рассказывать нам, как ты печёшься о благе страны. Поскольку единственное благо, которое тебя когда-либо волновало, — твоё собственное. Отто на это помолчал, а Эймонд тихо выдохнул, вдруг осознав, что на время даже забыл дышать — настолько интересно было следить за разговором. — В этой жизни каждый стремится к чему-то для себя, Деймон. Не тебе меня в этом упрекать. И уж точно не моему внуку, который наплевал на всё и всех и сбежал на Драконий камень из сугубо личных интересов. — Не сбежал, а отбыл по приглашению, дедушка, — спокойно поправил его Эймонд. — Навестил свою родню. — Ты бросил нас здесь в критический момент, Эймонд! — яростно ткнул пальцем в его сторону Отто. — Вместо того, чтобы быть рядом с сестрой и матерью, вместо того, чтобы их защитить… — Но моя матушка не нуждалась в защите ни от кого, равно как и моя сестра. До того момента, как тебе пришло в голову затащить Хелейну на Железный трон. Тогда — да, её пришлось спасать от тебя. — Похитив из родного дома?! Ночью? Вместе с детьми? Ты себя слышишь, Эймонд?! Слышишь, какими методами ты стал пользоваться под влиянием Деймона? — Только теми, которые несут благо моим близким. — И потому твой родной дед сейчас в тюрьме?! — Мой родной дед сперва запер в тюрьме меня, — Эймонд медленно двинулся к нему. — Обвинил в измене, причём я так и не понял, кому и с кем я изменил. Мой родной дед выставил против меня рыцарей стражи и велел им применить оружие против сына короля. — Ты выглядишь совершенно невредимым, — возразил Отто. — Я поправился. Меня долго лечили в доме моего отца. Ухаживали за моими ранами, а не бросили в тюрьму, как ты предполагал. Кстати, не все раны полностью прошли до сих пор. Отто вздохнул и потряс головой. — Эймонд, я всегда желал тебе только добра. — Да, особенно когда врал, что мой брат избивает мою сестру, или что мой отец насиловал мою мать. — Он действительно… — Не лги мне! — повысил голос Эймонд. — Я говорил с ними обоими. Оба подтвердили, что это ложь. И я согласен с отцом, что добра ты желал всегда только себе и устранял с пути всех, кто мешал твоему возвышению. Ты и меня бы устранил, если бы мы с Джейсом не сбежали тогда. На это Отто покачал головой и со снисходительной улыбкой заявил: — Ты этого никогда не докажешь, — затем посмотрел на Деймона. — Вы оба не докажете ничего! — Ты, кажется, забыл, сколько у нас свидетелей, Отто, — невозмутимо ответил тот. — За право уйти на Стену разжалованные рыцари стражи в красках распишут твои преступные приказы и то, как ты узурпировал власть, не объявляя о смерти короля. Сир Эррик особенно рвётся это сделать. — Да, и матушка тоже покрывать тебя не будет, — добавил Эймонд. — Тем более она с самого начала всё это не одобряла. — Надо было не сажать тебя в камеру, а сразу удавить, — презрительно проговорил Отто. — Пожалел гадёныша... — Ну-ну, не расстраивайся так, — сочувственно попросил Деймон. — Мы тебя тоже пожалеем. Раздевайся. Отто дёрнулся. — Что? — Пожалеем твою одежду, — пояснил Деймон. — Тебе же её завтра на суд надевать. Мы с Эймондом не хотим, чтобы она испачкалась: дед моего сына должен выглядеть достойно. — Да, снимай её, дедушка, — присоединился Эймонд, с наслаждением наблюдая за тем, как Отто запаниковал и отступил к стене, почти вжавшись в неё. С его лица как-то разом пропали и высокомерие, и презрение, остались лишь бегающие глаза и лихорадочное желание выкрутиться. — Вы же оба понимаете, что это не имеет смысла. Завтра кто-то из вас меня казнит, и всё закончится. Так оставьте мне эту последнюю ночь! — Я бы, может, и оставил, Отто, — Деймон выдержал паузу. — Но вот гадёныш некоторые вещи с рук не спускает. Отто сглотнул. — Эймонд, я не имел в виду… — У тебя очень простой выбор, дедушка. Либо ты раздеваешься сам, отворачиваешься лицом к стене и молча терпишь. Либо я позову стражей, и тогда для тебя повторится то, что мы устроили сиру Кристону. На последних словах Отто заметно передёрнуло: Коль до сих пор стонал и выкрикивал проклятья. Он перевёл взгляд на Деймона, и тот кивнул: — Решай. Сделаешь всё сам — спину ломать не буду. Сможешь завтра выйти отсюда на своих двоих со всей доступной гордостью. У Башни ещё осталась гордость? Отто принялся расстёгивать застёжки своего сюртука, неохотно и медленно, но без пауз, так что в итоге положил его на пол. — Штаны тоже, — велел Деймон. — Чтобы нам с сыном хватило вдвоём, а то у тебя узковатая спина. Эймонд увидел, как у Отто начали мелко трястись руки, притом явно от ненависти. Чем дольше он раздевался, тем меньше оставалось следов его обычной высокомерной маски, и на поверхность выходил злобный и мстительный человек, не вызывавший никакой приязни. — Отлично. А теперь мы вернёмся к тому, с чего начали. Вы вели себя скверно, сир Отто. Встаньте лицом к стене, как пожелал мой сын, и можете начинать считать. Эймонд, приступай. Эймонд понаблюдал за тем, с какой неохотой Отто развернулся к стене, размотал хлыст и, замахнувшись, нанёс первый удар. За ним сразу послышалось шипение и неразборчивые проклятия. Он повернул голову к Деймону. — Как будем действовать, отец? — Я подменю тебя, когда устанешь. — Понял. Эймонда это устроило, и он принялся стегать деда кнутом, покрывая его кожу сеткой из красных полос. Отто на это шипел, издавал сдавленные звуки, но не ругался и не кричал — видимо, из гордости. Не стал он этого делать, и когда Эймонда сменил Деймон, хотя шипеть начал громче, и это было очень приятно слышать. Эймонд вспомнил все моменты пренебрежения и лжи от деда, все неприятности, что он причинил и ему, и Эйгону, и матушке, и — как выяснилось — ещё и настоящему отцу, и совершенно его не жалел. Он не знал, сколько они с отцом так поочерёдно сменяли друг друга. Их отвлекли шаги и голоса. — Где они, Джейс? — Вон в той камере, матушка, но я не думаю, что… Коронованная Рейнира показалась в проходе и остановилась, округлив глаза: — Что вы тут устроили? Деймон! — Побеседовали с изменником, — невозмутимо ответил тот, стегнув в последний раз, и опустил хлыст. — Выйдите оттуда оба немедленно! Это приказ. Так, а там что… Боги! Кто-нибудь, освободите сира Кристона из этих оков! Эймонд покинул камеру деда вместе с отцом, молча наблюдая за начавшейся суетой. Стражи сняли Коля, который мешком свалился на землю. Отто, быстро опустившись на пол, прикрылся своим сюртуком. Рейнира возмущалась, хлопала руками, как крыльями, и вела себя как плаксивая женщина, и Эймонд начал было снова разочаровываться в ней, как неожиданно Деймон перехватил её правую руку и вложил в неё свой кнут, старательно сжав все её пальцы на рукояти. — Что… Зачем он мне, Деймон? — Затем, что сейчас твоя очередь, дорогая. — О чём ты? Ты думаешь, я что-то добавлю сиру Отто или сиру Кристону? Я не… — Не им, — перебил её Деймон. — Кое-кому ещё. Тут в самую дальнюю камеру по левой стороне заточили лорда Лариса Стронга. — Лорда Лариса? — переспросила Рейнира. — Но я это не приказывала. — Я приказал. Видишь ли, я убеждён, что именно он шесть лет назад нанял людей и устроил пожар в Харренхолле, где сгорели заживо десница Лионель и сир Харвин Стронг. Убийство, за которое до сих пор никто не заплатил. Лицо Рейниры закаменело, глаза расширились. — Ты уверен, что это был он, Деймон? Эймонд перевёл взгляд на скрипнувшего зубами Джейса и увидел на его лице ту же ярость, с которой он избивал Коля. — Абсолютно. Я узнавал. Сир Харвин был хорошим заместителем и командиром, Рейнира. Его смерть должна быть отомщена, если хоть у кого-то хватит на это воли и… — У меня хватит! — рявкнула Рейнира. — Где его камера, Деймон? Стража, откройте её мне и закрепите лорда Лариса в оковах. Стражи тут же двинулись к дальним камерам, Рейнира пошла за ними, а Джейс — за ней, но Эймонд успел поймать его за запястье и отдал свой хлыст. — Пригодится. — Да, спасибо. Он пошёл дальше. Эймонд ещё немного понаблюдал за тем, с какой решительностью женщина, которая только что обвиняла их в жестокости, идёт вершить собственное правосудие, и повернул голову к стоящему рядом Деймону. — Пожар и правда устроил Ларис? — Да. И Джейс сейчас отомстит за своего отца. Идём, нам больше нечего тут делать. — Согласен. Бросив последний взгляд на зло сверкающего глазами деда, Эймонд решил покинуть Чёрные камеры ради толики более приятного света.