[Мако] Книга 1: Остров. Книга 2: Замок.

Боги, видимо, крайне благоволили профессору Квирреллу, потому что от встречи с Мионой его уберегали так же, как прячут от вора драгоценности. Не успели девочки выйти из библиотеки, как в вотчину мадам Пинс заглянул Перси с новостями: ЗоТИ отменяется. — Почему? — удивилась Миона, которая, вообще-то, очень рассчитывала посмотреть на чесночного профессора. — Он заболел или что? — Ученикам обычно не сообщают подробности профессорской жизни, Грейнджер, — хмыкнул Перси. — Старостам, впрочем, тоже… В любом случае, слухам лучше не верь, там всякие небылицы наверняка гулять начнут. Школьникам только дай тему для обсуждений… Он недовольно покачал головой, словно разочарованный родитель. — У нас будет какая-то замена? — поинтересовалась Панси. — Вряд ли, иначе старостам сказали бы об этом. Лучше сосредоточьтесь на вашем докладе по Чарам, всё будет больше пользы. Я ушёл. — Перси, погоди, — остановила Уизли Миона. — А ЗоТИ отменяют только на один день? — Не могу сказать, сам не знаю. Если будет какая-то информация, то я передам. Или кто-то из других старост, ЗоТИ ведь у вас общее для всех факультетов… ну или сами узнаете, у других курсов тоже отмена. К вечеру замок возбуждённо переговаривался: в закрытом анклаве вроде Хогвартса любая сплетня быстро становилась достоянием общественности и, как верно заметил Перси, обрастала невероятным количеством слухов. Миона с удивлением и смешками слушала самые разные версии, почему Квиринус Квиррелл пропустил уроки после обеда, диву даваясь воображению скучающих деток. Кто-то говорил, что Квиррелл просто заболел. Другие шептали, что несчастного нашли-таки вампиры — не просто же так он прятался от кровопийц, правильно? Девушки вздыхали и фантазировали о том, как молодой профессор, — он был даже моложе Снейпа! — сбежал с одной из них, наплевав на запреты и разницу в возрасте, пускай и несущественную. Вот она, настоящая любовь!.. Правда, последний слух быстро выявил свою несостоятельность, когда девицы в попытках найти «счастливицу» пересчитали всех друзей-знакомых; естественно, никто из Хогвартса не сбегал и не пропадал. Но послушать это было забавно, как будто сериал смотришь. Квиррелл был отравлен Снейпом, погиб в попытке победить Таинственное Зло в хогвартских подземельях, утащен на дно Чёрного Озера русалками, уведён в рабство кентаврами из леса — и это всё одновременно. Дети фантазировали без оглядки на профессорский авторитет, — коего, честно говоря, практически не было, — и без боязни получить взыскание за неуважение к учителю. Шум и гам не успокоился даже на следующий день: ученики продолжали шушукаться, возбуждённо блестя глазами и предлагая всё более и более бредовые варианты. Миона посматривала на это уже с неодобрением и некоторой опаской. Кажется, ситуация выходила из-под контроля… Девочка вздохнула с облегчением, когда пришедший к такому же выводу Дамблдор за завтраком объявил, что профессор Квиррелл отбыл по семейным делам и вернётся к преподаванию уже через неделю; также все пропущенные лекции будут компенсированы дополнительными часами. К удивлению Мионы, Дамблдор даже извинился перед учениками за подобные правки в расписании. Это было приятно, ничего не скажешь. — Семейные дела? — протянула Лаванда, когда директор пожелал всем приятного аппетита, а на столах появилась еда. — Ага, как же. Я бы скорее поверила, что он уехал на чесночную ферму пополнять запасы. Или у Квиррелла были до того большие проблемы с гниющим телом, что требовались ритуалы для поддержки, решила Миона. Но вариант с посещением чесночных полей или теплиц в любом случае звучал интереснее жертвоприношений и точных расчётов. — Возможно, его нашли-таки те вампиры и обратили, — хмыкнула Грейнджер, хмурясь на блюдо с жареными грибами перед собой. — Вот, учится теперь на всех подряд не нападать… Лаванда цокнула языком. — Эта теория уже своё отжила, Миона. Так что не считается. — Ага, мисс Главная Сплетница. Как скажешь. Поняв, что большего от Грейнджер в моменте не добиться, Лаванда закатила глаза и принялась быстро сметать завтрак. Времени до уроков было всего ничего, а поделиться новыми вариантами насчёт ухода Квиррелла нужно было немедленно! Миона вздохнула, положила себе немного еды, — есть не хотелось совершенно, и это её несколько беспокоило, — и принялась жевать безвкусный бекон и резиновую яичницу. Было ли связано таинственное исчезновение Квиринуса Квиррелла, этого чесночного профессора, с тем, что Миона чётко решила с ним «разобраться»? Не в плане «уничтожить», ясное дело, но хотя бы понять, почему рядом с мужчиной у Гарри болела голова. Миона спрашивала Поттера: тот вспомнил, что мигрень у него разыгрывалась не только на ЗоТИ, но и на обедах, к примеру, когда Квиррелл был в Большом Зале. И иногда кололо в висках, если Гарри пересекался с мужчиной в замковых коридорах… Наверное, если бы не Миона, Поттер даже не обратил бы внимания на эти совпадения. Ну болит голова, бывает. Раньше она ведь тоже болела — до того ритуала, который закончился в лодке посреди океана. Головная боль — это же нормально, нет? …иногда Миона поражалась его наивности, честное слово. Так вот, если Квиррелл действительно «баловался» каким-нибудь запрещённым колдовством, то велика вероятность, что интуиция и предчувствие опасности у профессора работали что надо. К примеру, если Квиринус был одержим духом, связан с богом или иной сущностью или даже начал перерождение в магическое существо, то контакт с «той стороной» помогал бы ему избегать рисков. И поняв, что на него кто-то «начал охоту», Квиррелл мог бы сделать ноги… Звучало логично, однако никаких подтверждений этой теории у Мионы не было. В любом случае, пока чесночный профессор занимался своими «семейными делами», он был далеко от Гарри. Обещанная Уиро помощь исполнялась, пускай Миона для этого ничего фактически и не делала. Интересно только, вернётся ли Квиррелл в общем. Если да, то Миона сможет называть себя параноиком и выдумщицей; если же нет… ну да и ладно. Как там в пословице? Меньше поводов для волнений. А волнений у Мионы хватало — тут уж не знаешь, за что браться в первую очередь. Ещё и домовик вчера вечером доставил письмо от директора: Дамблдор писал, что, к сожалению, не может пригласить Миону на ожидаемое чаепитие раньше субботы, но при этом ещё раз очень просил «не искать никаких приключений» до этого времени. Дескать, волнуется за неё. А учитывая количество работы, директору очень не хотелось бы отвлекаться… Миона себя почувствовала, словно любимый дедушка пожурил её за какую-то мелкую, но крайне неприятную провинность. Так-то ни бабушек, ни дедушек у неё как таковых не было: отец Хизер и Аиту был не тем человеком, с которым она вообще хотела бы когда-либо сталкиваться, а родители Роя оборвали со своим не единственным сыном все контакты, когда тот пошёл против воли старшего поколения и женился-таки «на своей чёрной». Англия — страна расистов. А старшее поколение в Англии — тем более. И тут вдруг чувство мягкой заботы от Дамблдора… приятно было, что уж скрывать. Миона действительно решила сосредоточиться на том, что ну никак не может привлечь к ней никаких новых «приключений»: на решении ананасового вопроса, поисках информации о хогвартской канализации, учёбе, общении, домашней работе… в общем, некоторое время она решила провести как обычная славная школьница. Терпения у Мионы с таким темпом только на неделю бы и хватило. Играть во взрывающиеся карты, писать метровые эссе и болтать о пустяках с Лавандой было занимательно дня два, не больше. Остальное время… ну, Грейнджер просто решила «переждать», как она это делала в Больничном Крыле. Зато до субботы она нормально побывала на всех уроках кроме Истории Магии и ЗоТИ, но те выбыли по понятным причинам. Миона не только познакомилась с учителями, — с гербологом Помоной Спраут, к примеру, и с астрологом Авророй Синистрой, — но и получила в копилку факультета несколько поощрительных баллов. Не совсем, правда, было понятно, зачем эти баллы вообще нужны, если их никак нельзя было использовать… но это уже другой вопрос. Миона не взорвала на Зельях ни одного котла, что лично для себя она считала огромным достижением. Ну ещё Панси помогла, конечно же: сидели девочки вместе и наученная горьким опытом первого урока Паркинсон глаз не отводила от рук своей соседки, вовремя пресекая попытки Мионы, — совершенно случайные! — то отравить класс летучим ядовитым газом, то просто по-плебейски подорвать зельеварню из-за неправильно взятого ингредиента… в общем, Панси была настоящим молодцом, это даже Снейп отметил. В своей едкой манере, но всё же, всё же… Учиться было не особо занимательно: Миона усваивала материал быстрее одноклассников, — было бы странно, происходи иначе, — а профессора ориентировались по отстающим. В основном. Это не касалось Минервы МакГонагалл, которая, заметив интерес и успехи Мионы в её предмете, начала давать девочке дополнительные задания и расчёты. Пожалуй, если забыть о проблемах и амбициях, то в таком равномерном жизненном потоке можно существовать сколь угодно долго. Если бы не было трёх фиксированных по времени приёмов пищи, то Миона могла вообще потеряться в однообразии дней. Но ей это в любом случае не светило — хотя бы из-за ухудшающегося магического состояния, заставлявшего нервно отсчитывать дни до возможного времени проведения ритуала. Аиту, в отличие от Мионы, не получал никаких писем-просьб от директора, так что продолжал действовать в её душе и разуме, как ему того хотелось. Самое ужасное, что изменений в магии или в своей внешности девочка практически не замечала; о них ей говорили окружающие. Скорее всего, дух подкручивал её мировосприятие себе в угоду, чтобы Грейнджер особо не торопилась от него избавиться. К счастью, Миона довольно быстро это поняла и не поленилась написать для самой себя на куске пергамента, что надо бы поскорее отвоевать тело обратно. И прикрепила этот пергамент прямиком к изголовью кровати, чтобы каждый день вспоминать о приоритетной задаче. Миона всё ещё ничего не придумала насчёт избавления, но вроде как были намётки для плана по капсулированию духа внутри себя. Раз уж она никак не может вспомнить ни одного способа изгнать из себя духа без большого вреда, — ясно, почему; аиту всё-таки цеплялся за жизнь так, как это не делали некоторые из людей, — то стоило его завернуть в кокон, как паук заворачивает свой будущий обед. Изгонять — это всё равно что разрушать, никакой пользы. Аиту же внутри Мионы мог стать хорошим источником энергии для какого-нибудь ритуала, к примеру… или его можно было бы разъесть до осколка души, чтобы впитать знания мага, решившегося на раскол. Или… В общем, Мионе нужен был ритуал. Для ритуала требовалась подходящее время, энергия и пространство, а ещё было бы неплохо иметь рядом что-нибудь, куда можно слить лишнюю или загрязнившуюся при ритуале магию… деревья подошли бы изумительно. Так и получилось, что все «дороги» вели Миону где-нибудь через недельку в Запретный Чёрный Лес. И судя по тому что девочка узнала, никаких проблем с посещением этого места у неё не должно было возникнуть. Уйти из Хогвартса — плёвое дело. Найти нужные дары и какой-нибудь нож — тоже мелочи. А вот сделать это всё незаметно… это уже проблема, потому что ритуал мог затянуться на несколько часов, если не на целые сутки. Тут уж как повезёт. Да и не хотелось Мионе лишний раз секретничать, если честно. По крайней мере, не от школьного руководства: директор Дамблдор показывал себя исключительно разумным человеком, хорошо относящимся к Мионе, так что его стоило хотя бы предупредить о планах… С другой стороны, не слишком ли Миона хорошо относилась к мужчине? Да, Дамблдор помог им с Малфоем избавиться от призрачной охоты и после помог детям с отказом от Истории Магии. Но разве это не было простыми рабочими обязанностями для мужчины? Ничего выдающегося он, если так подумать, не сделал… и, как знать, разрешит ли он провести Мионе ритуал в Чёрном Лесу, куда ходили разве что преподаватели? Да и зачем ему что-либо ей разрешать, правильно? А что, если он отнесётся к Мионе не как обычно, а как он должен относиться к ней? В смысле, как к ребёнку? — Не слишком ли много вопросов, а? — криво ухмыльнулась Миона субботним утром, смотря своему отражению прямо в посиневшие глаза. — Я никогда не занималась подобной рефлексией настолько плотно. Губы у отражения дрогнули, уголки поползли вниз. Лицо Мионы из зазеркалья исказилось от злости, но длилось это всего пару мгновений. Наверное, будь девочка обычной волшебницей, подумала бы, что ей попалось бракованное зачарованное зеркало… — О, Миона, ты ещё не умылась? — в душевую, зевая, вошла Лаванда в мятой клетчатой ночнушке и в тапочках с помпонами. — Вроде давно ушла из комнаты… — Ты сама зачем так рано встала? Говорила же, что собираешься спать до обеда. — Отец заберёт меня из замка до понедельника. Наша дальняя родственница замуж выходит. По выходным никаких общих будильников не звучало; более того, тебя даже никто не предупреждал насчёт времени завтрака-обеда-ужина. Ну, то есть, по идее с первокурсниками должны были возиться старосты… но от Стеллы этого ожидать в общем не приходилось, а Перси сразу предупредил, что до обеда он так занят, что ни за кем уследить просто физически не сможет. В спальне Мионы, пожалуй, только она сама должна была подниматься до обеда — и то из-за встреч с директором, которые в расписании поставили на одиннадцать. Завтраки выходных дней девочке не нравились: подавали слишком плотные оладьи, больше похожие на лепёшки из грубой муки, и несколько начинок на выбор, преимущественно сладких. Как будто сосиски с яйцами и беконом в замке как раз под выходные заканчивались, в самом деле… но детям нравилось, так что возмущаться не было никакого смысла. Да и не особо Миона страдала из-за таких завтраков: всегда можно поплотнее поужинать и пообедать. Её соседки предпочитали в выходные спать столько, сколько потребует организм: Фэй и Салли-Энн едва поднимались к концу обеденного времени; Лаванда специально вставляла в уши зачарованные беруши, чтобы никакая птица чириканьем не нарушила её сон; Парвати ставила себе будильник на шесть с чем-то утра, молилась, после чего возвращалась в кровать и нос из неё не высовывала до самого ужина. Эта внезапная усталость выглядела странно, да ещё и распространялась не только на гриффиндорцев. То ли дети не привыкли к усвоению больших объёмов информации, — что было странно, — то ли соседство призраков и обезмаженного замка не шло им на пользу, — что выглядело более реалистично. В любом случае, повышенной сонливостью страдала большая часть первокурсников; мадам Помфри даже упоминала такую вещь, как «период адаптации». По словам колдоведьмы, «сонная суббота» — явление, повторяющееся из года в год. Никаких отклонений у сонливых детей не было, никаких витаминов или лекарств им не требовалось. Только возможность как следует выспаться, чтобы начать новую неделю с восполненными силами. И тем больше колдоведьме не нравилось, что по расписанию во все субботы первого триместра у мелкотни стоят Полёты. — Детям спать надо, а не на мётлах рассекать, — ворчала женщина, пока Миона, навестившая мадам, пила чай и спокойно следила за её нервными перемещениями по Больничному Крылу. — Но тут тоже сложности, сама понимаешь. Директор всегда делает всё, лишь бы у детей на неделе был хотя бы один свободный день. Выходной! Мадам вздохнула и посмотрела в сторону нескольких кроватей, огороженных ширмами. Кто там лежит, Миона не знала, да и не любопытствовала. Её-то какое дело, верно? — Хотя некоторым вообще нельзя давать ни единой свободной минутки, — припечатала колдоведьма. — Иначе они начинают творить полнейшую ерунду! — Вы о чём? Женщина расстроенно отмахнулась от Мионы; затем, словно что-то вспомнив, она с прищуром посмотрела на девочку и потребовала: — Ни от кого конфеты не бери. Вообще никакую еду. Ясно? Ещё тебя не хватало лечить, ты и так здесь провела уже слишком много времени для первокурсницы! — Я не настолько люблю конфеты, чтобы их брать у незнакомцев, — пожала плечами Миона, наслаждаясь запахом прекрасного травяного сбора от мадам. — То ли дело сосиски или стейк… К тому же, во время еды дают достаточно сладкого, куда мне ещё? Вот фруктов тут не хватает. — Это да, — вздохнула мадам. — Побольше бы разнообразия. Знаешь, моя предшественница говорила, что в своё время в теплицах замка чего только не выращивали. Даже экзотику, причём в больших количествах. Магглорождённые и маггловоспитанные некоторой еды никогда не видели, так что было много случаев аллергий. — А сейчас почему ничего не выращивают? — Кто его знает. Когда я приступила к своим обязанностям, теплицы уже были лет десять как закрыты. То ли денег на ремонт не было, то ли чары выветрились — теперь уж и не разберёшь, наверное. Больше полувека прошло. А восстановить не выходит, как директор говорит. Так жаль! Про возраст медиведьмы Миона не стала спрашивать. Что-то женщины современности странно реагировали на такое простенькое проявление любопытства… или это для Грейнджер прожитые годы просто утратили свою актуальность и пугающие свойства? — Миона, ты опять заснула с открытыми глазами. Может, перенесёшь встречу с директором? — Ага, конечно, — Грейнджер встряхнулась. — Когда рыба в океане кончится, тогда и перенесу. У меня знаешь, сколько вопросов? — Главное чтобы мистер Дамблдор на них ответил, — резонно заметила Лаванда; на щеке у неё был след от тёмно-фиолетовой зубной пасты, которая, судя по надписям на баночке, должна была избавить любые зубы от налёта и желтизны. — У тебя же сейчас беседа насчёт адаптации, правильно? — И что? — Вряд ли твои вопросы относятся к адаптации. Ты неделю уже что там изучаешь, канализацию? Миона поморщилась. Да, её; подвижек практически не было, хотя Панси и помогала гриффиндорке с поиском подходящей литературы. Но то ли боги удачи были не на их стороне, то ли ещё что, а никаких подходящих книг или хотя бы свитков не находилось. Словно никто и никогда не интересовался тем, что происходит в замке с ученическим и преподавательским «добром»! …интересно, а домовые эльфы какают? — Ты даже не представляешь, как мне мешает адаптироваться мысль, что где-то в канализации может прорвать трубы и всё вытечет, — в сердцах призналась Миона. — Нет, ну если ты таким образом думаешь, то да, как-то неспокойно становится… — А я о чём. Суббота была совершенно особенным днём не только из-за «сонной адаптации» первачков, но и из-за того, что ученики отдыхали. «Оттягивались», как сказал бы Рой, бывший в своё время Тедди-Боем. В гостиной можно было услышать фейерверки, к примеру. Или угодить в наколдованный пруд, заботливо прикрытый ковром. Или ощутить весь сонм ароматов пекарни… прямиком из камина. В общем детишки развлекались как могли, потому что воскресенье было отдано на подготовку к предстоящей неделе. Кто-то играл на наколдованных музыкальных инструментах, другие пытались зачаровать что-то ради забавы, третьи вовсю сплетничали. Тема Квиррелла и его «семейных проблем» уже была забыта, теперь всех интересовало, не появился ли кто у Снейпа. Слишком уж довольным выглядел зельевар в пятницу на ужине! Миона знала, что радость Снейпа была вызвана тем же, чем и тошнота Филча: зельевар выполнил своё обещание и позаботился о том, чтобы лекарство от болезней завхоза «понравилось ему по вкусу». Маленькая месть — что ещё могло сделать желчного Снейпа счастливым, спрашивается? Она вышла из гостиной и без всяких приключений дошла до директорского кабинета, что было довольно странно. Ни тебе встреч с мертвецами, ни цербера, пытающегося откусить голову, ни ещё каких-то удивительных вещей, которых точно не должно происходить в месте, когда-то создаваемом ради детской безопасности. Хогвартс пытался завязать с Мионой игру. Больше не ради забавы, а для того, чтобы увести Грейнджер в процессе к месту, требующему очередного «немедленного вмешательства». Несколько раз девочка чуть было не пошла за солнечными зайчиками и полупрозрачным лунным блеском, однако всё-таки смогла взять себя в руки, — и приструнить влияние любопытствующего аиту, — и настоять на своём. С Дамблдором нужно было поговорить. У Мионы скопилось слишком много вопросов, на которые у неё не было совершенно никакого ответа. Про канализацию, про учителей, — потому что в прошлый раз она ничего полезного не услышала, — про преподаваемые предметы… да хоть про того же цербера, в конце концов. Не то чтобы Миона целенаправленно шла «призывать к ответу» директора… она знала, что Хельга настаивала только на одном: во главе Хогвартса никогда не будет стоять человек, который не любит детей и не желает им добра. Так что Дамблдор у девочки заранее получал довольно приличный кредит доверия, который пока не истратил, а только увеличивал. Но — вдруг ответит? Хотя бы на часть вопросов Мионы. Хотя бы, морские ёжики, про канализацию! Гуттенберг не поленилась склонить голову, чтобы Мионе было удобнее почесать гаргулью за ушами. Довольно проурчав, магическое существо боднуло девочку в плечо и отошло от двери в кабинет, снова не дожидаясь никакого пароля. — Спасибо, малышка, — похлопала гаргулью по лапе Миона. — Вспомнить бы ещё, что твоему виду можно из еды… потому что я совсем не уверена, что есть сладкое для тебя это хорошая идея. Гаргулья недовольно заскрипела, вернулась в первоначальное положение и застыла каменной статуей. Вот точно ей нельзя сладкое, раз она так себя ведёт… Миона только надеялась, что директор не злоупотребляет сахаром при баловании Гуттенберг: гаргулья ей до того понравилась, что порой Грейнджер ловила себя на мысли, что после смерти Дамблдора она была бы не против забрать малышку к себе. Куда-нибудь. В конце концов, такие создания способны жить не одну тысячу лет… будет отличным спутником для одной из цепочки будущих воплощений. Но это только если Гуттенберг не решит умереть вслед за Дамблдором. Многие магические существа отличались огромной привязанностью к своим хозяевам-волшебникам… — Мисс Грейнджер? — удивился директор, когда Миона поднялась по винтовой лестнице и постучала по косяку арки. — Ах, точно. Гуттенберг опять вас пропустила без всякого пароля, я так понимаю. Он был в обычной серой мантии, чем удивил и даже немного расстроил Миону. Но потом девочка присмотрелась и восхищённо ахнула: ткань оказалась не просто "серой", она имитировала дождевую тучу и темнела со временем! Спохватившись, девочка отогнала свой восторг и произнесла, так и не сводя взгляда с наливающейся дождём тучи: — Простите, директор. — Нет-нет, что вы. У меня скорее вопросы к этой даме, чем к вам… хотите чаю? Конечно же, Миона не отказалась от этого предложения. Ей вообще нравилось, что англичане предпочитают разговаривать за чаем, потому что частенько к благородному Эрл Грею выставлялись прекрасные бутерброды или сладкие жирные пирожные… — Не видел вас за завтраком, — заметил Дамблдор, когда они устроились за всё тем же увеличенным чайным столиком, а незнакомый Мионе домовой эльф завершил сервировку. — Предпочитаете поспать подольше? На его мантии мелькнула первая крошечная молния. — Мне просто не нравятся завтраки на выходных, — призналась девочка, следя за тем, как прибывает чай в её чашечке. — Так что я предпочитаю компенсировать обедами. — Ах, что за дети пошли… вы ведь не одна такая, кто не любит субботние и воскресные оладьи. А в моё время мы всем Гриффиндором просыпались как можно раньше, чтобы успеть попросить добавки вперёд других курсов! Всё меняется, даже это… теперь детям не нравятся оладьи. Казалось, что эта тема глубоко печалила мужчину. Подумать только, расстраиваться из-за изменившихся вкусов детей! Или Дамблдор скучал по прошедшему времени, как обычные смертные?.. — Если можно, — осторожно начала Миона, беря с тарелки большое кремовое пирожное, — то я бы хотела ещё кое о чём узнать из изменившегося за время. — У нас с вами времени прямиком до обеда, мисс Грейнджер. Как раз дождь к этому времени должен закончиться... Так что вы можете спрашивать всё, что вас интересует. «Почему ананасы используются для чар?!» — Мадам Помфри упоминала, что раньше на территории замка было множество теплиц, в которых выращивали различные экзотические фрукты… — Ах, эти теплицы! — с теплотой протянул Дамблдор. — Да-да, мисс Грейнджер, были. И как жаль, что их нет сейчас… знаете, в неофициальных хрониках замка, которые вы можете найти в библиотеке, есть одна забавная история, которая неизменно меня веселит и по сей день. — Что за история? — Дело давно было, в шестнадцатом веке. Тогда в Англию только-только привезли ананасы и, естественно, диковинка сразу попала на хогвартский стол. Фрукт так понравился и ученикам, и учителям, что его захотели вырастить и заготовить впрок… и засадили ананасами все теплицы, которые только были свободны в тот момент. Даже в магические! Миона моргнула. Судя по всему, теплицы Хогвартса были рассчитаны на то, чтобы вывести замок на самообеспечение по растительной пище… и всё это — для ананасов?! — Урожай был таким обильным, что никто не знал, куда его девать, — весело продолжал Дамблдор. — Буквально весь замок завалило ананасами, представляете? Их было так много, что их уже даже не успевали заготавливать. Засахаривать, к примеру, или сушить… чтобы вы представляли объёмы: мы до сих пор едим цукаты, лежащие под чарами с того самого времени. Хогвартс буквально тонул в ананасах! — Их стали использовать для Чар, да? — открыла рот Миона; да ладно, неужели она нашла ответ?! Дамблдор важно кивнул. — Именно, мисс Грейнджер. Именно! И эта традиция сохраняется до сих пор, представляете? Маги порой такие затейники…