࿔‧ ֢˚˖Шальная императрица˖˚֢ ‧࿔

Имение Салтыковых Вечер следующего дня ---------- Леденящие и душераздирающие крики и вопли дичайшей боли разносятся по всем комнатам Троицкого. Сначала может показаться, что кричит сразу же несколько человек, но тут явной произойдёт ошибка- эти жалкие звуки доносятся из комнаты сына барина, Дмитрия. И издавались именно ним. Молодой человек вновь слёг, на этот раз похоже с концами. Снова дала о себе знать редкая болезнь. Жуткое генетическое заболевание, передающиеся по мужской линии в этой семье. И передалось оно Дмитрию от покойной матери. Мало того что Салтыков родился недоношенным и с малых лет пролежал в кровати, пока его здоровья старшая сестра резвилась в лесу и радовалась жизни. Никто не хотел дружить с больным и нелюдимым ребенком, а Дима не обижался- смысл обижаться на тех, кому его не понять? Не понять его боли, его слёз и тяжести груза болезни? Парень был искренне рад, что у него нет знакомых, которые как младший Салтыков страдали бы не меньше него от болезней. Что вся боль достается лишь ему одному, но он переживет это. Не так страшно мучиться самому, почему-то... Русые волосы кудрями лежат на пухлой подушке. Кадык судорожно дёргается, глаза плотно сжаты будто бы если их раскрыть то можно увидеть что-то ужасное. Пугающая бледность и худоба выдавали не здоровость этого человека. Крупные влажные капли покрывали его кожу, и приставленная к нему служанка лишь успевала стирать их с гладкой кожи и скул больного. Тот лишь хрипел, метался по подушке в бреду, и иногда бессвязно кричал, прося, чтобы его убили. Девушки лишь охали, закрывали лица платочками, и сменяли друг друга ежечасно - никто не мог подолгу видеть состояние барина. —Ефимия, ты к нему?- всегда тихий голос Алексея Александровича, немного напугал шедшую по залитому холодным светом свечей коридору. Гнетущая атмосфера живёт здесь ещё с того момента, как умерла жена князя. Развернувшись, девушка увидела перед собой князя. Тот улыбался ей, хотя в его глубоких голубых глазах была видна такая боль- казалось что вся скорбь собралась в одном этом мужчине, чью голову уже тронула седина, а лицо первые добрые морщины. —Да, барин- девушка остановилась на пол пути от комнаты стонущего больного.- Агния не выдержала, не серчайте на неё Никогда мужчина не злился на своих слуг, прекрасно понимая их эмоции. Предшественница Ефимии, Агния, со слезами выбежала из комнаты наследника Салтыковых. Тоже не выдержала страданий несчастного. —Иди ради Бога, Я сам о нем позабочусь. Иди родная- седовласый тяжело вздохнул и вытер платком лоб. Алексей Александрович уже сам не выдерживал. Ему было так страшно за сына, да и травмировать крепостных не хотелось. Всё же, уважение к ним у Салтыкова было, и он считал их за людей со своими чувствами. —Спокойной ночи, барин- девушка поспешно удалилась в общую комнату рядом с кухней, а хозяин дома вошёл в спальню сына. Перед глазами мужчины предстала ужасная картина. Его чадо лежало на пропитавшиеся подушке, и тяжело дышло, откинув голову. Ноги, не закрытые одеялом были обмотаны окровавленными бинтами, скрывающими под собой безобразные язвы- результат той же таинственной генетической напасти. Порой, парень вздрагивал, и его прошибало судорогой. Единственная стоящая свечка на тумбочке возле кровати, давала хороший обзор на мертвенно-бледное лицо младшего. Какое же у Дмитрия святое, прекрасное и светлое лицо, как у ангелочка. Сын нимфы в конце концов... —Господи, Димушка...- глаза Алексея Александровича застилали слёзы, и он опустился на колени возле кровати сына. Садится на кровать больного- плохая примета, сам заболеешь. Дмитрий лишь недавно вышел из беспамятства, но его состояние осталось прежним. Это стало понятно по ненормальному блеску в глазах, пересохшим дрожащим губам и напряжённому от боли телу. От безысходности он сам себя обманывал что его сын будет жить, но на этот раз, приступ окончательно подорвал здоровье Дмитрия. И сколько бы денег не заплатил безутешный отец врачи из-за границы, никто не гарантировал что юноша доживёт до солидного возраста. И сейчас, их слова подтверждались.За деньги можно купить всё. А вот здоровье... —Папенька...больно, папенька...- голос очнувшегося Димочки показался Салтыкову-старшему самым прекрасным на свете. Дмитрий открыл голубые как у отца глаза, осмотрелся вокруг, будто видя свою комнату впервые, а позже взглянул на своего родителя. —Что? Что такое, сынок?- глотая слезы выдавил из себя Алексей, лучась нежностью и бесконечным сожалением. Диме понадобилось много времени, прежде чем начать говорить. Язык будто бы онемел в нескольких местах, перестав двигаться вообще. Пройдя по собственным губам, парень ощутил привкус росы и лютиков. —Чую я что мне недолго осталось-находясь в полубреду нашептывает страшные слова отцу молодой Салтыков.- Хочу перед смертью увидеть Катеньку... Мне нужно что-то ей сказать, на прощение... Лицо Димы отображало лишь мучения, и он зажмурился от новой поуии небольшого болевого спазма в мышцах. Знаете какая самая страшная пытка на свете? Видеть что твой ребёнок страдает, но ты не в силах облегчить эту боль. Ты- сторонний наблюдатель, свидетель агонии части себя. Это так невыносимо. —Димушка...- мужчина был не в силах сдерживать слезы.- Прости меня...прости что не смог сделать тебя здоровым... Если бы мы с твоей матушкой знали...если бы... На вздрагивающее плечо легла тяжёлая из-за слабости ладонь молодого человека, и Алексей Александрович поднял глаза на сына.Тот улыбался, и было в этой улыбке такое знакомое выражение...так могла улыбаться покойная супруга князя. Алексей помнил, как Мария Валерьевна умирала у него на руках, как он обещал ей что будет оберегать своих детей и ни за что не подведёт её. Больно осознавать, что слова сдержать не получилось. —Папенька, Вы ни в чём не виноваты- кривая улыбка вырисовалась на бледных губах.- Господь решил, что такова моя судьба. И я приму любой исход, но даже после смерти... Я буду... рядом с Вами... Вы только напишите, Христом Господом Вас молю, и мне станет легче...не могу г-говорить.. Дима давно понял, что это его скоропостижный конец из-за генетической болезни, подаренной матерью. И Алексей Александрович тоже осознавал, что сыну уже ничем не помочь.Дмитрий Алексеевич не боялся смерти ведь знал, что в раю его ждёт матушка и вечная жизнь, полная покоя и игре на арфе. —Я напишу... обязательно напишу, всё что хочешь Димочка- пообещал Алексей.- Всё будет как ты захочешь, только не уходи, прошу тебя Дмитрий закрыл глаза, и сдавленно замычал от новой волны боди, почему-то передающей тепло по телу. —Я... дождусь...- начиная падать в бездну боли ответил больной, настойчиво игнорируя влекущие призрачное пение ангелов смерти. Сыночек... *** В этот же вечер Светлейший Князь, Алексей Александрович Салтыков, написал дочери. Ему пришлось потратить много бумаги, прежде чем расписать внятный текст. Слезы мешали писать, кляксы спадали с пера, а из-за неизвестно откуда взявшегося порыва ветерка свечка периодически гасла. Князь проклинал себя, свою судьбу и этот дом. Всё это время, он слышал стенания сына, который вновь впал в бред, и тот будто бы подгонял мужчину, ведь в любой момент Дмитрия может не стать. Паника порой пыталась взять верх, но Алексей Александрович мужественно держался, не жалея ни своих пальцев, ни зрения, ни сил. Всё что угодно, лишь бы Димочка был немного счастлив. И наконец, письмо было написано и передано через лакея куда надо. Казалось, что когда перо оторвалось от последней выведенной буквы, больной начал кричать на порядок тише, а потом измученному родителю сообщили, что страдалец уснул. Весть о плохом самочувствии Димочки была отправлена в Петербург. Оставалось лишь молится. Молиться и надеяться, что Дмитрий доживёт до утра.