࿔‧ ֢˚˖Шальная императрица˖˚֢ ‧࿔

Родной(?) племянник императора Александра- Тимофей Михайлович Романов. Только вот ходят сомнения- Романов ли был по крови этот несчастный молодой человек?Никто уже не узнает. Уже давно умерли свидетели тех кровавых дней, остаётся лишь гадать, кто был тот светловолосый, с наивными серыми глазами паренёк в белой робе. Был ли он сыном "чудесно спасшегося царевича Михаила"?... Не понимаете, о чем речь? Вот сейчас мы и поведаем. Тимофей, по поверьям, приходился единственным родным сыном старшего брата РИ, Российского царства (Михаила Николаевича Романова). Михаил, как гласит официальная версия, трагически погиб выпав из окна терема. Позже, родился его младший брат РИ, названный при рождении редким именем- Александр.Мальчик Алексашка (таково было прозвище РИ), был ещё младенцем направлен жить в Сибирь, где поселился в небольшом селе Романово. Воспитанием единственного наследника занимались монахини местной церкви. И тут, нежданно-негаданно, "царевич Михаил" воскрес, собрал свору оборванцев, и пошёл на Москву, завоёвывать власть. Позже, это событие вошло в историю как "Ярский бунт". Только вот ничего у самозванца не вышло - ему удалось убить только Русское царство (отца РИ), а мать будущего императора постричь в монахини. Бунт был подавлен спустя полгода, ряженого "Михаила" разоблачили и прилюдно казнили. Ещё юный Александр, в возрасте десяти лет отроду, взошел на престол. Позже выяснилось, что была у Лжемихаила жена, Марина (так уже и брюхатая). РИ очень долго думал что с ней делать, в итоге дал денег, а взамен та должна была отдать ребенка когда тот родится и вернулась к себе на родину. Всё так и случилось. Родился мальчик, назвали Тимофеем. Сына самозванца поместили сначала в темницу холодной тюрьмы в Сибири, а потом перевели Шлиссельбургскую крепость, где он живёт до сих пор. -------- Шлиссельбургская крепость "Господи, прости мне согрешения, Господи, убереги..." По холодным, озаренным слабым светом стенам Шлиссельбургской крепости медленно и беспокойно ползла высокая мужская тень, облаченая в дорожный плащ. Перед ней, шла фигура пониже, звеня связкой ключей. Позвякивание, шорох одежд и порой скатывющиеся со лба царской особы капли пота говорили сами за себя. Тяжесть в солнечном сплетение не давала РИ покоя. Всю предыдущую ночь, он промучился, лёжа на кровати и глядя в потолок. Думая, что морально готовится, Александр лишь себя запугал. А пугаться было чего- сейчас, он столкнётся лицом к лицу с тем, кого своими же руками посадил в эту крепость. —Ваше Величество, Вы уверенны?- офицер средних лет оглядел Александра Николаевича, подмечая нездоровую бледность государя. —Да. Открывайте- РИ перекрестился пару раз. Волнение неприятным червём шевельнулось в животе, и стало даже как-то больновато. Черный замок щёлкнул и раскрылся. Император вошёл в небольшое помещение. Прямо перед ним, от пола до потолка, возвышалась клетка. Да, именно клетка, будто для душевнобольного. Чёрные прутья с пальц толщиной прочно стояли на своих местах, образуя свободные прямоугольные пространства между собой. Из небольшого окошка прямо под потолком, проливалось солнце, прямо в камеру, из-за чего обзор не чем не был ограничен. Тимофей Михайлович был на своем месте. Как обычно, он сидел у той самой стенки, в той самой позе, в какой РИ видел его десять лет назад. Только вместо маленького мальчика, глаза на посетителя поднял молодой юноша. Соломенная лежанка и небольшой стул- всё убранство камеры. —Вы кто?...- немного хриплым из-за долго молчания настороженно спросил Тимофей, поднимаясь на ноги, и щурясь. Свет попадал ему в глаза, ровным лучом прорезав лицо Тимошы по диагонали. —Это я- Александр...- всё ещё волнуясь, но твердо даже для самого себя сообщил русский. Это привело Тимофея в дикий восторг. Он подпрыгнул на месте, и одним рывком оказался у прутьев своей темницы. Со стороны, узник напоминал дикого зверька, ибо с таким жадным и голодным интересом он вперился глазами в золотой аксельбант на груди РИ. Внимательный взгляд заскользил по всему одеянию монарха, пока не остановился на лице Романова. Всё это время, империя ждал, когда молчаливый восторг утихнет, и он поговорит со своим "родственником", хоть и недолго. РИ не мог не приехать.Совесть бы не позволила забыть проведать племянника. Облизнув сухие губы покрытые коростами, Тимофей моргнул и начал разговор первым: —Я Вас помню...- таинственно прошептал Тимофей, смотря в самую душу царя через чугунную решетку.- Шёлк черных волос... большие, будто золотые глаза...благородное, полное доброты и сострадания лицо... Точно, Вы- добрый ангел, спустившиеся с небес! Сострадания. Ангел... Колкое слово полоснуло по сердцу русского, и он приложил ладонь к месту, где кольнуло- и вправду я сердце. Только в существование сердца, Александр Николаевич порой сомневался. Раз он позволяет себе губить судьбы детей, то какой из него сострадательный человек? Одно название. РИ смотрел на Тимофея через решетку. Как посетитель в зоопарке, глядящий на диковинное животное. Но Шлиссельбургская крепость - далеко не зоопарк, и здесь содержаться живые люди. Здесь нет места улыбке, смеху, сытости. Здесь всегда холодно из-за щелей в плитках. Осенью тут протекает крыша, а летом камень нагревается так, будто находишься в бане. А ведь узники даже на улицу не могли выйти. Какое же прекрасное у "Вечного узника" лицо - не лишённые некой аристократичности линии, ровный нос, открытые серые будто серебро глаза, и длинные, давно не стриженые каштановые волосы, доходящие ему до плеч. Уже пожелтевшая роба не́когда белого цвета держится на изнеможенном теле как на вешалке, а худые, покрытие пятнами, коркой аллергии и шрамами ноги утопают в бесформенных ботинках. Вот он...во всей своей красе. Тимофей Михайлович. Сломанная судьба, подавленная личность, семя смуты. —Вы меня помните?- РИ не сводил глаз с узника. Он не мог смотреть на этого несчастного без боли. Было ужасно видеть, во что может превратиться изначально здоровый человек, за которого ещё до его рождения всё решили. Решил сам Александр, и он ненавидел себя за это. Власть всегда добывалась кровью и слезами... —Конечно Я помню! Я Вас запомнил ещё с той нашей встречи...десять лет назад...-Тимофей был так счастлив хоть с кем-то поговорить, что улыбка не сходила с его лица.- Вы только извините меня за мой внешний вид, Я просто не мылся уже....-неумело пересчитав по пальцам, парнишка поднял удивлённые глаза на своего "дядю"- Ох, даже уже и не вспомню когда моего тела касалось мыло... На мгновение, на его лице отобразилась такая печаль, что у империи все внутри сжалось от жалости к парню. А ведь Тимофей никогда не знал таких простых вещей как теплая постель, баня два раза в неделю и вкусный ужин... РИ с полными сочувствия глазами смотрел на племянника, и чувствовал, как ком медленно подползает к горлу- настолько Тимофей Михайлович выглядел жалко и затравлено. Даже одичавший зверь выглядит куда лучше. —Вот знаете, Александр...- узник странно улыбнулся, и прижался близко-близко лицом к щели между прутьями.- Мне моя нянюшка рассказывала, что птицы красиво поют, особенно по весне...Я бы хотел их послушать, хотя бы через окошко- глаза Тимофея загорелись, будто бы ему в голову пришла гениальная мысль.- А давайте вместе послушаем пение птиц? Или пособираем цветы? Только вот рассвет ещё не скоро, но Вы не переживайте!... Мы поспим немного, правда сено немного отсырело...а потом мы выйдем отсюда... И я увижу маму с папой... Вы же мне их покажите? Танечка (царствие ей небесное) говорила, что они меня любят.Интересно, это правда? Тимофей перевел немного безумный и мутный взгляд на Александра. А Романов с каждой минутой чувствовал, как груз ответственности за поломанную жизнь перед Господом и самим Тимошей всё тяжелее и тяжелее ложится на плечи императора, вонзается в кожу и проникает в самый центр разума, глухим набатом там звеня. —Вы только никому не говорите.- прижав грязный палец к губам судорожно дрожа попросил вечный узник.- А то меня ругать будут и кушать не дадут... —А кто Вам не даёт есть?...- упавшим голосом, немного запинаясь спросил Романов. —Как "кто"?- изумился Тимофей.- Злой и кровожадный царь, правящий этой страной и удерживающий меня здесь... Кстати!- вдруг резкая догадка поразила затуманенный рассудок шатена- Он Вас тоже сюда посадит, Александр? Мы все умрем, так ведь? Напряжение достигло своего пика, и что-то в груди Александра попросту надломилось, отчегов ушах запищало. Не выдержав, РИ отвернулся от неугодного племянника, и закрыл ладонью лицо. Господи, как же этот невинный взгляд давил на совесть... Как же больно, тяжело стало на сердце. Ведь именно империя сделала своего племянника таким, унизил, обрёк на вечное несчастье… Столько наивности и святой тоски было в одном лишь выражение лица страдающего... {Бедный, бедный мальчик, что же я с тобой сделал...} Еще никогда совесть не заставала Романова врасплох, как будто лев загнавший зебру в угол. Никогда царь не чувствовал себя так виновато перед тем, кто даже возможно и по крови ему никто. Даже если и так, то какая разница? Буквально собственноручно, РИ отобрал у этого несчастного всё, начиная от нормального счастливого детства, заканчивая обычным человеческим общением. Российская империя не заметил, что по его щекам бегут крупные солёные слезы и падают на каменный пол. Это не скрылось от глаз блаженного узника. —Почему же Вы плачете? Я Вас чем-то расстроил?... - наивно захлопал юноша глазами, выжидающе смотря на своего родственника.- Александр... С какой же нежностью и осторожностью, Тимофей выговаривал имя империи. Такое ощущение, будто Тимоша держал в руках что-то очень ценное и хрупкое, и нужно было максимально аккуратно с этим обращаться. Вот что-то похожее и происходило с произношением имени венценосной страны. Романову стало настолько дурно, что поспешил покинуть камеру. Слезы начали душить, и монарху пришлось облокотиться вспотевшим лбом о холодную стену внутреннего коридора крепости, и прикрыть усталые глаза. Буря эмоций бушевала где-то в внутри, поднимаясь в ураган. Сейчас бы, это назвали панической атакой. —Александр, мы же ещё с Вами увидимся?! Александр!- крикнул ему вдогонку Тимофей, но резкий хлопок закрывающиеся в темницу двери заставил его умолкнуть. Александр опёрся рукой об выступ, и схватился за сердце, согнувшись в три погибели. Сердце колотилось о ребра будто желая их проломить и выпасть на пол. Холодный пот прошибал насквозь, муравчики ползли по спине и поднимались к загривку. Не готов был царь к свиданию с заключённым, и на этом сыграла нарушенная психика. Ещё так ужасно Александр себя не чувствовал до этого дня.Царя сначала бросило в пот, а потом и в дрожь. Голова начала кружится. —Оставьте меня....- на попытки одного из охранников этого гиблого места помочь себе, Романов лишь раздражённо отмахнулся. Единственное, чего он сейчас желал, это как можно скорее покинуть крепость и забыть о Тимофее, который так хочет услышать пение птиц. Да и не услышит наверное. Чувстовал Александр, что видел Тимошку во второй, и последний раз.