Свадьба-свадьба!

Альянс, пожалуй, оказался самым мощным государственным аппаратом — много баз себе отстроил в черте города, и даже раскошелился на всякого рода резервные, которые могут находиться чёрт знает где (в теории — даже под землёй), и не на всех картах они помечены. Одна такая находится вообще в чёртовой пустыне, правда, связь с ней поддерживается лишь переодически — те местные, с этими местными, не особо радушно выходят на контакт, пусть там и обитают одни Спикеры. И пусть это является неплохой такой демонстрацией, что не все колонки и колонщики являются такими мирными, но… Сейчас это не важно. Речь пойдёт не о всех базах. Об одной конкретно. Эта база у альянса, пожалуй, едва ли не самая большая, но все ещё не центральная — поэтому там смогли хоть сколько-то комфортно, пусть и весьма стесненно, расположиться сразу три фракции, что на пересчёте по головам будет очень много агентов — и мало того, что очень много малюток, так ведь и ларджей много! Так к тому же у них тут и загоны с агентами-пауками, а ещё и целый лабораторный комплекс, в котором нередко велись разработки — в том числе даже и какие-то улучшения для титанов. Правда, прежде чем начать что-то делать, проекты сначала одобрить должны были в главных штабах, но это уже мелочи. База эта уникальна больше тем, что именно её, как основной штаб, себе выбрала фракция ТВмэнов, и в ней расположились их самые знакомые фигуры — титан, женщина, большой олигофрен и мужчина. Иногда появлялся учёный, но быстро уходил, стараясь не задерживаться. Сейчас к ним присоединился ещё и террорист. Да и сверху ещё большое количество безымянных мужчин, которые также — то приходили, то уходили. Но надолго старались не задерживаться, словно они тут что-то вынюхивают, причём постепенно и тайно, но и что-то при этом их отпугивает. Или все же кто-то? Вполне возможно, что отпугивал их именно авторитет более старших родственников, который был непоколебим… Но это не так уж и важно. Чисто из соображений безопасности с этой семьёй старались не связываться, чтобы потом не иметь дел с последствиями, которые ТВ им с радостью устроят — они свое готовы и умеют охранять максимально на пределе сил, отчего и прослыли самой загадочной и двуличной фракцией. Хотя учитывая, что именно с агентами с этого потока меньше всего случаются дурацкие приключения — это явно показатель эффективности их политики. Иногда альянсу стоило бы у этих частников поучиться. Как раз возможно, одна из причин, почему мало кто спешит доверять ТВмэнам в принципе — это потому, что они являются и считаются проектом частным, в отличии от Спикеров и Камер, которые и по факту, и по документам, проект государственный. Зато вся документация, ну или большая, была утеряна — а что-то ТВмэны, если верить им, и сами сожгли, чисто из соображений безопасности — чтобы это нигде не вскрылось, чтобы про них ничего не узнали и не раскрыли, и чтобы это не могли обернуть против них. Вполне возможно, что именно происхождение и принадлежность делают ТВмэнов для других фракций весьма чуждыми… Но лучше уж так — а не так, как у Камер или Спикеров — у первых культ инвалидности, а вторые только и хотят, что бухать, да колоться, пока организм не откажет. А учитывая, что они роботы с новыми технологиями и хорошим обслуживанием, то это явно надолго. Однако, это все ещё не важно, не важно… Уникальность этой базы не только в наличии ТВмэнов, их пусть и мало, но они сейчас, кажется, если не везде, то во многих местах, а в том, что на этой базе — или с этой базы — постоянно что-то происходит. Особенно её постоянные обитатели умудряются себе постоянно — часто, да часто ли? — находить приключения, отчего и жить не так уж и скучно. Хотя, в прочем, учитывая, что они на войне, им и так скучно не может быть. Вот и сейчас — опять на этой базе что-то происходит. Если не вдаваться в подробности, то кажется, что все вроде в порядке — операторы-учёные отгородились от внешнего мира в своей лаборатории, многочисленных комнатах, которые иногда находятся одна в одной, по углам комнат сбились в кучки инженеры и спали, может даже видели сны… Титанов сейчас не было, они были где-то в далеке — как с вечера улетели, так и не вернулись. Вполне возможно, что они были заняты войной, но… Но есть подозрение, что дело здесь даже не в этом, скибидисты сейчас так сильно не тревожат. Возможно… Хм, возможно, что дело в том, что сейчас идёт активная подготовка к свадьбе! Весьма быстрая подготовка, ибо свадьба будет меньше, чем через полчаса. Не ясно, что задумали ТВмэны в этот раз, в частности их практически руководитель ТиВи (либо же покойный Гарсия Тейлор, но альянс об этом не знал — знала лишь семья, да и та старалась в суе не вспоминать), но он все же пересилил себя, и не просто ответил 512, своей самой известной испорченной душе, взаимностью — сразу же позвал замуж, а 512 и не против, даже если и в роли невесты. Он был искренне рад просто, даже если это не было в полной мере и по любви. А зная ТВмэнов… Вполне возможно, что это действительно было особо и не по любви. Просто в этом была какая-то выгода, но вот только какая? Фракция Спикеров не бесполезна только тем, что зрячая, а 512 за душой не имеет ничего, даже не ничего и не стоящего — вот абсолютно ничего, как и фракция Спикеров в принципе. Да и с ТВмэнов особо вытянуть нечего — они и не скрывают, что никаким имуществом не владеют. А даже если у них что-то и есть, то они это берегут и охраняют, держа по возможности как можно ближе к душе — и в неё бы запрятали, позволяй им физиология. Да только Спикерам, по крайней мере — рядовым точно — это максимально не интересно. Для подавляющего количества колонок и колонщиков, ТВмэны в принципе — народ тухлый (буквально и фигурально) и скучный, и каким образом их главный упырь умудрился зацепить весьма ординарного 512 — для них самая сложная загадка. И самая любимая. Пытаются подобрать к ней ответ тогда, когда есть время и возможность задуматься о всяких глупостях, да только ответ так и не нашли, а самого 512 не спрашивали — да и не то, чтобы он им сам мог дать хоть какой-то ответ. Он, признаться честно, тут и сам не совсем понимал, как он в это вляпался… Он в принципе концепцию любовных чувств к разумному объекту в полной мере не понимает в принципе, и никак не может расшифровать такой алгоритм. Но и не то, чтобы колонка была сильно против — наоборот, его это вполне устраивает. Причём, кажется, ему не насколько уж и нужна взаимность, он её не особо-то и требует — агент больше наслаждается чувствами и тем, что любит, почему-то не замечая, как родственники со стороны ТиВи (а другим сторонам взяться и неоткуда) его в откровенную недолюбливают. Даже, скорее, ненавидят и презирают, хотя он им, вроде, повода особо не давал. Или давал? Спикеры хорошим поведением и прилежностью не особо то и обладаюи, отчего и 512 им явно однажды чем-то насолил — вот они все ещё и бесятся, не желая просто так ему это прощать. Да и вообще чего-то с рук спускать, хотя этим грешил ТиВи, просто не находя в себе хоть каких-то сил ещё и вести войну с паршивыми сторонами робота, пусть по итогу это иногда доставляет ещё больше сложностей. Но не проблем. Ибо у ТВмэнов только одна проблема — они уже мертвы. Однако это никого, кроме них, не касается… По крайней мере — так было раньше. Но как только агенты прознали, что ТВмэны так-то не человекоподобные роботы, а органические — в значении — людские — мертвецы, которые ещё могут принимать облик оголодавших чёрных монстров, и вообже имеют ещё целый пласт неожиданных подробностей, — сразу поспешили по возможности засунуть к ним свой нос. И иногда у них это немного получалось, жаль только ТВмэны не успеваю особо любопытным носы их откусывать. Пусть и весьма прелестные, но искусственные. Хотя вряд ли ТВмэнам эти носы подошли, даже будь они органическими… Не важно. На базе сейчас кроме учёных и инженеров особо никого нет — основная масса обитателей сейчас скопилась на улице, в том числе и жених с семьёй — заканчивали какие-то чисто зрительные формальности, как и почти-жена, только, в отличии от 512, со стороны жениха никто ради этого события себя особо наряжать и украшать не стал. Но основые расходы на себя взяли именно ТВмэны, в том числе и стол со всякими напитками и закусками. Поэтому жаловаться особо не стоит. Правда, свидетелями этого были так называемые гости, которые, что удивительно, пока ещё ничего не умыкнули со стола (что вообще не в стиле Спикеров и даже ТВ) — сама же невеста со своей подружкой была все ещё на базе. В качестве подружки привлекли 143 — хотя не то, чтобы у этого оператора было шибко много выбора. 512 и 143 сейчас на базе, в одной из чьих-то комнат, которая сейчас на хозяев пустует — готовятся к свадьбе. Хотя готовятся — громко сказано, 512 просто сидел около зеркала, смотрел на себя и переодически переговаривался с Камерой, который позволял себе как-то весьма грустно, но непривычно-много, улыбаться — для такого пугливого субъекта это редкость, 143 вообще не из улыбчивых. Комната эта, видимо, принадлежит каким-то ларджам — она куда шире и в ней меньше мест, чем в казарме маленьких агентов. Но она и не настолько большая ввысь — значит, видимо, тут расположились какие-то большие парни с потока операторов. Комнаты у альянса глухие, не везде есть даже вытяжка и вентиляционные шахты, а эта ещё и какая-то… Слишком голубая, что-ли? Какая-то не особо в стиле альянса, у неё были немного тёмные, голубые, стены, на которых ещё и кто-то нарисовал белые облака, кровати все были идеально заправлены, и в то время, как одеяла были темно-синии, металлический каркас кроватей и вовсе был фиолетовый. Обычно стены в казармах металлические, редко у кого были бледно-желтые, одеяла — белые, тоненькие (в то время как эти одеяла казались несколько толще), а металлический каркас — чёрный… Это очень странно, тут явно что-то не так… Но 512 этого почему-то не замечает. В прочем — не он один. 143 почему-то тоже, хотя он куда внимательнее своего дружка — глухие и среди людей обладают куда более острым зрением, раз уж слуха нет. Сначала 512 ещё испытывал лёгкое беспокойство, но раз уж 143 это проигнорировал — значит, все нормально. Вполне возможно, что это агенты решили внести чуточку разнообразия, кто-то из их главнюков одобрил — вот они под шумок и сделали ремонт, просто 512 не заметил — он то колется и бухает, то воюет. И иногда ещё ТиВи с его родней и 143 существование портит — других хобби у него нет. У стены стоит небольшой белый стул, стилизованый под стеганный пуфик, а ещё есть белый деревянный стол, людской, достаточно старый, на нем расподожились локти Спикера, а над столом висит зеркало. Оно тоже в белой раме, правда, рама уже гипсовая, а ещё выточенна под имитацию каких-то тонких длинных щупалец — на ощупь вроде и гладко, но все равно немножко шершаво. Сам 512 нет трогал, но почему-то заранее знал… Колонка, правда, и это зеркало почему-то не помнит, и этот стол — нет… А они вообще были здесь? 512 не уверен, ибо он это барахло не помнит — возможно потому, что бывает на нижних этажах в принципе не так часто, и уж тем более он не захаживает в комнаты больших парней — ему там делать нечего, да и сами парни те ещё собственники, и они явно могут иметь что-то против любопытной маленькой колонки. Да и в принципе от колонок не особо и в восторге, хотя с колонщиками вроде нормально. По крайней мере — в их интересах дружить с этими холодными, но вроде как несколько более дружелюбными, великанами. Однако любуясь на себя любимого, 512 было не до этого. Правда, и мыслей о том, какой же он красивый, у него нет. Ибо колонка — робот-андроид с самой совершенной моделью ИИ. И смотря на всякие объекты, он их воспринимал, насколько это возможно, адекватно — они в нем ничего не пробуждают. В плане — не вызывают удивления или непонимания, он все это знает, его сознание достаточно совершенное. Иное же — когда Спикер смотрит сам на себя в зеркало. Со стороны может показаться, что он собой любуется — а Спикер так-то из хвастливых — но на самом деле, в глубине души — или сознания — видя свое отражение на любой отзеркаливающей поверхности или даже в зеркале, он задаётся вопросом «Я? Это правда я? Неужели я так выгляжу?» — это не любование собой, это просто ИИ, несмотря на свою совершенную форму, не в полной мере осознает, что так оно выглядит со стороны. Это была особенность и Камер, и Спикеров, и Дрелей, но такое вроде как точно не водится за часами и телевизорами — первые были чем-то иным, куда более высшей формой искусственной жизни и на порядок лучше искусственного интеллекта (собственно, несмотря на то, что Король заявляет, что собрал всех Клокмэнов сам, происхождение их душ и самосознания все ещё являются секретом и предметом для споров, ибо Король не говорит), а вторые — люди, по крайне мере рождены были ими, людской женщиной от людского мужчины, и проблемами в духе восприятия своего внешнего вида и духовного мира не страдали — разве что, может, Поли и Смертник, но у первого умственная отсталость с рождения, а второй пережил события, которые глубоко травмировали его, в том числе и пошатнули сознание. Так что они несколько отдельный случай. А вот то, как Карандаши воспринимают себя и друг друга, не известно — про них в принципе мало что известно, они про себя ничего не афишируют. Хотя со стороны тоже кажутся более совершенной формой искусственной жизни, за исключением Си-Пена, они примерно на уровне Клоков. Но это не случай агентов альянса. Как-бы государство в них не вкладывалось, но весьма крупные пробелы все ещё есть. Сейчас, сидя перед зеркалом, 512 сам себя тормозит и оттягивает время — не намеренно, просто ИИ, зацепившись за свое отражение, стал куда хуже работать, стремясь осознать, что тот странный человекоподобный субъект в зеркале — это он. Причём какая-то часть сознания понимает, что зеркало отражает не совсем человека по ту сторону, а именно что человекоподобный объект — другая часть сознания знает, как на самом деле выглядели люди, и ещё одна долька понимает, что люди так не выглядят. Точнее, не выглядели, когда ещё были (ТВмэны не в счёт, в кругах альянса не принято вспоминать об их истинной природе). В какой-то степени ИИ осознает, что он — робот. Но в какой-то степени все ещё нет. У 512 тоже есть волосы, как у людей — да только у него это реалистичный канекалон светлого оттенка — жёлтый блонд. У людей волосы такими от природы быть не могли. У Спикеров волосы в принципе куда более тёплые и менее естественные по оттенкам, чем у Камер — если тех создавали люди с явными оттенками консервативности, то создатели Спикеров душой были куда проще, отчего среди колонок процветает индивидуальность. Даже пусть среди них и есть внешне одинарные, то разнообразия все равно куда больше, чем у операторов. У 512 есть скулы, щеки, подбородок, нос, даже любопытные ушки с хорошим слухом — одним словом, у него есть лицо. У него есть глаза — не менее любопытные, всегда лупасятся на этот мир с целым спектром эмоций, такие до омерзения счастливые, радостные — они разных оттенков. У людей такое тоже было, они это называли гетерохромией. Один глазик у колонки зелёный, другой — голубой. Только в отличии от людей, его глаза сделаны из всякого рода стекла, проводков, может где-то даже и из пластика — не из плоти, одним словом. Но видят эти глаза куда лучше, чем у людей — техника в сравнении в принципе куда лучше и совершеннее, чем у все, что было у людей. Кроме, разве что, самосознания. Или видели? Впервые у 512 есть ощущение, словно зрение его стало несколько хуже, и по краям отдаёт некой темнотой, словно у колонки туннельное зрение, или даже глаукома на начальных стадиях. Однако сейчас это его почему-то совершено не беспокоит, даже больше — он это как будто не замечает. Да и сейчас глаза ему, в какой-то степени, заменило зеркало. У людей по разным причинам могли быть рубцы и шрамы — они есть и у 512 тоже. Некоторые у него либо небольшие, либо даже по всю спину (некоторые у него от скибидистов, какие-то оставили из благих соображений ТВмэны, а какие-то по неосторожности оставили другие колонки и колонщики), и один есть ещё на его прекрасном личике — какой-то один особо креативный скибидист оставил. Только в отличии от агентов, у людей была регенерация клеток — не все шрамы, но некоторые могли зажить бесследно, даже без зарубцевания плоти. У агентов её, по понятным причинам, нет, да и воссоздать её на искусственном теле без основы из людских клеток невозможно — поэтому у агентов любое ранение шкурки — сразу глубокий рубец. Благо хоть, что штопать их умеют. На щеке у Спикера вырезан его порядковый номер — 512. Хотя многие, даже тот же 143, считают, что 512 подошло бы больше слово шлюха, пусть даже он и клянётся, что ТиВи у него — первый, единственный и любимый. Пусть даже если это и так, то разбираться в этом никто не намерен. Да и, признаться честно, поведение у этого агента действительно подобающее. 512 ещё во многом схож с человеком — правда, с самым отвратительным ответвлением людских видов, — и осознает это до тех пор, пока не начинает видеть себя в зеркале. Там-то его сознание и начинает играть с ним в какие-то прятки. «И все-таки, " — с некоторым трепетом думает 512, смотря на свое отражение, странно улыбаясь, ощущая даже словно некий дискомфорт — «Я, получается… Красивый?» — эта мысль кажется чём-то странным и даже вдохновляющим, отчего Спикер немного ерзает, а потом чуть подаётся вперёд, и его рука, против его воли, дёргается, отрывается от стола, и тянется к поверхности зеркала, желая прикоснуться… В прочем, этого не позволяет сделать выросший — кажется, что буквально — за плечом 143, что сразу же перехватывает его руку и нервно, но ощутимо так, стискивает, обращая все внимание на себя — ИИ переключается быстро, но в какой-то степени 512 все ещё погружен в свои думы. — Ммммм? — заинтересованно тянет Спикер и с улыбочкой заглядывает в глаза 143, который сразу их стыдливо, но с улыбочкой, прячет куда-то в пол — Ты чего? Что-то не так? Признаться честно… Это 512 кажется, что что-то не так, и его сомнения отчего-то усиливаются, хотя поводов никто вроде как не даёт. Впервые он со 143 поменялись местами. Камера, в прочем, его переживания явно не разделяет — от того, походу, такой нервный и улыбчивый. «Ничего.» — лаконично отвечает на языке жестов оператор, чуть покачиваясь, ощущаясь ветхой и качающейся постройкой — «Просто не верю, что… Вы решились. ТиВи решился.» — последнее явно имело какой-то оттенок, да только 512 не в настроении искать ответы на загадки. Хотя он и так-то не особо любит думать. — Я, признаться честно, тоже… — затягивает 512, после чего невольно начинает умиленно улыбаться, снова в голове рисуя образ ТиВи, особенно его громоздкое широкое тело, обернутое холодной тканью одежды — и ловит себя на том, что невольно уходит в мечтания, влюбляясь только сильнее — пусть даже ТиВи это, возможно, и не оценит, хотя ТиВи с семьёй и так не в восторге от этих чувств, но их общего ребёнка по имени Анастацио вроде как любят. Анастацио, правда, сейчас нет — ждёт начало церемонии внизу. Пусть даже из-за слепоты малыш и не увидит, но он хотя бы почувствует — а о картинке ему расскажут зрячие. — …Но я искренне рад, правда, — продолжает 512, звуча так, словно он расскаивается или извиняется — И Анастацио, я полагаю, так будет лучше тоже. «Никто и не сомневался.» — показывает оператор, вздыхая, явно отвечая на первый вопрос — после чего чуть поворачивает корпусом, но только для того, чтобы словно из воздуха достать тонкую длинную фату — очень лёгкая, прозрачно-белая, она невесомо закрывает Спикеру затылок и немного прекрывает плечи. А сверху, над фатой, держится тонкая, но изящная, почти незаметная диадема из белого золота с маленькими камушками. Эту фату ему отдала ТВвумэн, да только где она её нашла и кому фата принадлежала раньше, она не уточняла. А 512, что удивительно, эта людская безделушка идеально подошла — мало того, что смотрится гармонично, так и абсолютно его размер. Намёк ли?.. ТВвумэн, в прочем, на личную и интимную жизнь своего брата плевать, она запомнит это лишь для того, чтобы потом припоминать это брату-одногодке. И все-таки 512 не может удержаться, зеркало манит его, словно он какая-то красавица (хотя и не сказать, что даже при имеющемся задевании синдрома зловещей долины, он настолько отталкивающе-некрасив), отчего на свой страх и риск заглядывает в него — программа, по началу, даёт микро-сбой, но потом немного приходит в себя — а 512 вновь не верит, что это чудо в зеркале — он. Только теперь у него ещё на голове фата с диадемой, отчего программа даже немного сомневается, что это именно он — но колонка спешит увести глаза в сторону любого другого объекта, чтобы не задержаться тут на ещё больший срок, они и так сильно задержались. А ещё зеркало отражает небольшое скопление глазиков, которые с любопытством лупасятся на агентов — лично 512 эти моргала в углах и под потолком абсолютно не беспокоят (несмотря на то, что 512 считает их конкурентом за внимание и любовь ТиВи), а вот 143 их сильно недолюбливает. Боится, если точнее, хотя они ему ничего не сделали. Да и в принципе кажется, что они никому и ничего сделать не могут. Но из них могли бы выйти неплохие шпионы, хм… Глазики ничего противозаконного не делают — просто смотрят, изредка моргают, — несмотря на то, что сейчас они оккупировали не только углы комнаты, но потолок, стены и даже элементы кровати, — и 512 в ответ смело смотрит на них, пытается переглядеть, да только глаза и Камеры — лучшие игроки в гладелки, Спикеру их тут не обойти, а потому он спешит от них отвернуться в пользу 143, который от нетерпения начал немного нервно покачиваться. «Пошли.» — показывает ему 143, да нервно дёргает за руку, пытаясь 512 от стула словно оторвать (как будто 512 к нему примерз) — и Спикер, на удивление, не сопротивляется. — Да, ты прав. Пошли. — немного рассеянно соглашается андроид и неспешно встаёт, словно весит килограмм 100, после чего спешит с Камерой под руку выйти, не замечая, как глаз стало больше. Зато усиление темноты колонка почувствовал, но сообщить об этом не посчитал нужным. Признаться честно, но идя по этим бесконечным коридорам уже родной базы, 512 все больше ощущал не очень ясную тревогу — он одновременно и узнавал, и абсолютно не знал эту базу, внезапно она перестала казаться безопасной и уютной — все в ней стало таким чужим… И это странно, если честно, однако и причин для такого поведения обычно невнимательная колонка не замечала, отчего в душе — в душе ли? — суетилась лишь больше. Ещё и до одури спокойный и радостный 143… Оператор таким не был. Операторы такими в принципе никогда не были. Они никого в коридорах не встретили, и это нормально — подавляющая часть агентов была на улице, ожидала начала церемонии, а малая часть их социума, самые башковитые, спрятались в недрах базы, и были заняты чем-то, что никого, кроме них, не касается — опять гады от якобы товарищей все будут утаивать, аргументируя это тем, что других это не касается. Ну, собственно, не очень-то и хотелось. Однако… «Глаз больше стало,» — немного нервно подумал 512, вертя головешкой во все стороны. И их действительно стало куда больше — если раньше глаза можно было найти только в самых укромных местах, по большей части под потолком и в углах, то сейчас эти паразиты оккупировали почти все стены, большую часть потолка, и даже некоторую менее разумную технику, по типу стоящих в одной из комнат отдыха радио и телевизора. Телевизор… То ли иронично, то ли символично, что глазики выбрали его как свое новое жилье. Хотя глаза, кажется, были другого мнения. Зато 143 отчего-то все ещё подозрительно спокоен (насколько может быть спокоен глухонемой сердечник) — лишь несколько сгорбленная спина, да нервные подергивания угловатого прямоугольного тела выдавали в нем его привычные беспокойства и даже невроз, однако эта его… Загадочная, но сильно уставшая, улыбка, не менее сильно напрягали. Нет, вполне возможно, что это у Камерамэна на нервной почве просто крыша тоже начала протекать, и подозревать его в чём-то не стоит (хотя он вроде как и не скрывал, что хочет от 512 нередко избавиться), ибо этот малютка из стада особо пугливых и впечатлительных, да только 512 не особо легче. Все сейчас кажется чужим и чуждым, словно он никогла не был на этой базе прописан. Даже 143. Даже сам 512. Нереальный. Такой же нереальный, как и все тут. Интересно, а ТВмэны тоже — не настоящие? Или на них это не распространяется, потому что они — органические? Спикер улицу не то, что видит — она ему словно чудится. Небо ощущается чем-то очень тяжёлым, словно вот-вот упадёт им всем на головы, а ещё оно завешано большими, темно-серыми, тучами и даже смогом — последствия некогда прошедшей войны — 512 не знал почему, но он был уверен, что война уже кончилась, и у них со скибидистами примерение — а ещё на улице было очень холодно, прям пронизывающе, пусть два робота в полной мере это не осознают — лишь металлические колени и локти начинают немного от холода пощелкивать и потрескивать, в то время как немного нагревшееся тело благодарно загудело и начало остывать. Гостей ещё очень много. Тут много друзей и общих знакомых 512, есть и всякие микрокрокодилы, с которым робот либо не имеет близкого знакомства, либо не знаком вовсе, есть немного операторов (их, возможно, притащил 143, хотя он на друзей вроде небогат), и ещё туда-сюда бродят ТВмэны — колонка многих из них видел, но почти никого не знал. За исключением уже более старых знакомых. ТВмэны настолько раскошелились на эту свадьбу, что откуда-то притащили обломки белого свадебного алтаря, повязали туда большой, пышный, кипельно-белый бант (он, должно быть, атласный, 512 почему-то уверен, что они использовали атлас, а атлас на ощупь ему очень нравится), даже где-то нарвали для этого алтаря цветов (некогда живых, правда, к началу церемонии, этот веник не дожил и уже завял, отчего выглядит все это дело… Как-то уныло), откуда-то достали белую ковровую дорожку (был бы 512 реально человеком — он бы предпочитал белые дорожки другого характера), и даже больше — нашли ещё деревянный, людской, большой стол, сверху даже накрыли белой тканью, которую накрахмалили до приятного хруста, а этот стол заставили большим количеством закусок (это больше для ТВ, чем для агентов — они в еде не нуждаются), и даже больше — расшедрились на разнообразие алкоголя. Они сами ничего, кроме домашнего рома, настоенного на острющих перцах, не пьют (а Поли даже это не дают — вот и развлекается мальчик посасыванием чей-то крови), это они так для агентов расщедрились. Несколько сортов пива (его предпочитают посасывать операторы, вот они порадуются), много вина, немного коньяка и виски, свежезаваренная чайная смола (это больше для Поли, хотя и другие ТВ её очень любят), и самое ценное — водка. Много водки, в огромных стеклянных бутылках — это уже больше подгон для Спикеров, чтобы они им свадьбу не сорвали. Можно было бы научить ТВ самим делать водку (а не покупать её где-то), или даже гнать самогон, да только есть риск, что вместо более привычного сахара (ну или на крайний случай — вместо берёзового сока или меда и прочего) ТВ настаивать свою брагу будут на остром молотом чили. Самогон сам по себе развлечение спецефическое, даже не у всех Спикеров самогонка получается, а тут ещё ТВ со своей любовью к острющим перцам — не-не, нам такого добра не надо, спасибо. Одного лишь их рома хватает. 512 и раньше-то ром не особо любил, а как только попробовал ещё и его пряные виды — разлюбил окончательно. Даже не ясно, кто был из них счастлив больше — 512, когда ТиВи позвал его замуж, или их многочисленные общие знакомы, когда увидели стол, ломящийся от всевозможных видов и сортов алкоголя. Уйдя слишком глубоко в свои размышления, 512 даже не услышал появления Смертника за их спинами — от того, признаться честно, испугался, услышав его хриплый и пречитающий, всегда чем-то недовольный, тон. — Ну наконец-то, — ворчит он у 143 и 512 над ухом, отчего агенты сначала пугаются, а потом до хруста поворачивают головы в сторону этого покойника — будучи несколько больше ТиВи в массе, заметить этого бугая не сложно — к тому же, он выше этих типовых агентов. Да и не заметить шелестящую у твоего уха ткань — сложно. — О, привет, Смертник! — бурно приветствует 512 этого покойника — и сам же не понимает, откуда в нем столько радости. — Да-да, давно не виделись, — немного злобно отвечает шахид, звуча несколько приглушенно из-за накрывающей у него все ниже глаз ткани чёрного оттенка, которая только оттеняет его горящие фиолетовые глаза. Красивые. Но тоже какие-то искусственные, с глазами ТиВи, с его глубоким чёрным не сравниться. Да и вообще, 512 не любитель… Фиолетовых глаз. Все, что есть в ТиВи, и особенно сам ТиВи, ему по душе. — Вы где так долго были? Чем таким важным были заняты? — продолжает наезжать на них террорист, для авторитета втиснувшись ближе, едва не расталкивая ломкого 143. — Нуууу… Мы… Одевались?.. — отвечает колонка, пытается отшутиться — да только этот террорист не из тех, кто шутки понимает. Да и вообще он не юморист и юмор не любит. — Да? Что-то я не вижу на вас каких-то обновок, — замечает Смертник и даже болезненно тыкает грубым обледенелым пальцем в плечо Спикера — и этот тычок ощущается как застрявшая в теле вражеская пуля. Хотя 512 не помнит, попадала ли когда-нибудь пуля в него. В 143 — точно нет. В ТВмэна-террориста стреляли много — не раз и не однажды. Так что он в этом толк знает. Он, в силу рода деятельности, много кто… Но Смертник — не насильник. По крайней мере — он всегда решительно против насилия сексуального характера. Потому что знаком с ним не по наслышке. 512, да и многие другие, признаться, о той истории с изнасилованием не знает — просто мельком у ТиВи узнал, что с шахидом произошла какая-то мутная история ещё при жизни, что сильно отразилось на его психическом здоровье. А ещё Смертник прав — в плане одежды ни 512, ни 143, действительно не поменялись — они все также в своих уже изрядно потрепанных серых костюмах, которые почему-то при этом на них все ещё не развалилась. В прочем, даже если одежда, возможно, пойдёт дырками, так быстро её им все равно не заменят. — Такие красивые, — весьма токсично шипит Смертник и недовольно кривится как-то даже по кошачьи, всем своим видом показывая, как ему все происходящее осточертело — Прям не могу. ТиВи на вас двоих просто набросится. «Он на нас по другой причине набросится.» — напоминает о себе оператор, после чего боязливо ежиться от пронзающего взгляда покойника — сейчас 143 больше напоминает себя, чем до этого. — И это тоже, — исчерпывающим тоном бросает монстр, после чего уже было хотел горделиво сложить руки на груди, но вовремя спохватился, запустил пятерню в безразмерный карман — и вытащил оттуда изрядно помятый букет мелких белых цветов — такой веник даже на могилу неприлично нести. — Зачем это? — удивляется колонка. -Да на, на, бери! — шикает на него террорист и насильно впихивает эти цветочки — Вон, на ближайшем болоте нащипал. Невеста не может быть без букета, — шипит шахид, правда, таким тоном, что нельзя сказать точно, язвит он — или говорит вполне серьёзно — И вообще, идите по разные стороны — церемония начинается. Шахид покидает их весьма быстрым шагом — поджав хвост, спешит к своей когда-то преобретенной семейке, не желая более оставаться наедине с агентами. 143 тоже надолго не задерживается — сначала ещё немного постоял подле друга, а потом со вздохом похлопал его по плечу — и поспешил убраться подальше от 512 и поближе к агентам, которые расположились на металлических стульях во множество рядов — большие парни расположились как можно дальше, а маленькие — ближе. 512 проводил его немного переживающим взглядом, ощущая в душе странные ощущения — а потом снова перевёл взгляды в сторону алтаря, где сейчас было массовое скопление ТВмэнов — ТВ-ученый, очевидно, выполняет роль священника, ТВвумэн, должно быть, задумывалась как подружка невесты (хотя зная её отношение к 512, она скорее предпочтет быть подружкой — сестрой — со стороны жениха), Смертник просто искусно отыгрывает роль молчаливого и опасного бугая-телохранителя для жениха и его семейства тоже, при этом особо даже ничего не делая (ему даже стараться не пришлось), ещё парочка незнакомых 512 ТВмэнов обсуждали что-то свое (эти, возможно, были по организационной части), а сам ТиВи, который, собственно, жених, о чем-то шептался с сестрой и братом-учёным. Вполне возможно, что опять о каких-то делах — ТиВи, кажется, только и умел, что шипеть, огрызаться, обсуждать дела и изредко предаваться безрадостным думам о прошлом. Кто-то может сказать, что ТиВи — скучный… Но 512 так не считает. Он думает, что ТиВи — просто не романтичный. Хотя ТиВи галантным быть умел… Только не хотел. Не хочет тратить на эти лёгкомысленные глупости свое посмертие. ТиВи вроде тоже внешне ничуть не изменился, даже волосы лентой не собрал — по крайней мере, 512 в нем изменения не видит, да и нужно ли? 512 его любит и таким. А любит ли кто-то 512 таким, каким он есть сейчас? Или вместо свадьбы ему скажут, что он никому не нужен? — Он готов, — коротко шикнул ТиВи на ухо Смертник, приблизившись со спины, да схватив старшего брата за плечо, отчего имеющиеся у алтаря ТВмэны сразу поворачиват головы в сторону 512, уже не выглядя так дружелюбно, как до этого (хотя телевизоры, строго говоря, дружелюбно никогда не выглядят — как минимум из-за серой кожи, а как максимум — из-за злобного характера) — 512 и сам не понимает, он это увидел — или услышат. Даже, наверно, именно услышал, ибо фигуры ТВмэнов — их тела — стали словно еще расплывчатыми. Все темней, ещё темней.. 512 не видит радио или колонок, но слышит неприятный скрежет и потрескивание, в котором можно было разобрать какую-то старинную свадебную мелодию — может, кто-то решил использовать для этого свой собственный динамик, такое тоже вполне возможно — и начинает неспешно идти по этой ковровой дорожке, как-то немного стеснительно и неуверенно сжимая букет — словно он его… Стыдиться, что-ли? Хотя 512 далеко не из стеснительных, да и какая-та эстетика его душе не близка. Сначала эта ковровая дорожка нежная и мягкая, Спикер это ощущает так, словно идёт по ней босиком — хотя он на самом деле в глухой обуви, да ещё и робот, и особой чувствительностью не отличается, — а потом невольно начинает ощущать, что текстура мало того, что изменилась — сам звук изменился. Затормозил, огляделся, посмотрел вниз — и обомлел. Вместо ковровой дорожки у него под ногами широченная полоса ярко-зелёной травы, сквозь которую продираются необычайной красоты цветы, лилово-аквамаринованные, с прозрачными и тоненькими лепестками — они такие красивые, что их даже топтать жалко. А ещё они так манят взор… Что Спикер и шагу сделать не смеет, лишь бы их не раздавить. Или двигаться он по другой причине не может? Даже скрежет становится несколько тише. ТВмэны стоят неподвижно, покорно ждут, их лица выражают некое равнодушие — один лишь Смертник больше ждать не может, а потому показательно-громко цыкает, и, недовольно сложив руки на груди, спешит к 512. У дохлого террориста шаг и поступь широкие, тяжёлые, резкие, а ещё и большие — поэтому вынужденный деверь весьма быстро достигает нежелательной невесты, растаптывая своими чёрными сапожищами ни в чем не повинные цветочки — даже тут его террористические наклонности не отпускают — и молча, не предупредив, берет 512. Правда, не на ручки, а, скорее, в, ручки, да ещё и грубо закидывает робота себе на плечо, как какой-то тяжёлый груз — Спикер даже не сопротивляется, он в принципе почему-то и рта раскрыть не может — лишь глупо, но счастливо, улыбается, в отличии от недовольного деверя. Во время этого странствия колонка много вертит головой, ищет источник этих звуков — а глазами невольно цепляются за гостей, которые уже сейчас поздравляют его, пусть правда и на жестовом языке. Они все улыбаются, вроде как искренне, и все — вроде — счастливы. Правда, не ясно, отчего именно — действительно ли за 512, или просто от изобилия халявного питья? В первых рядах сидят самые близкие, после ТиВи, для 512 агенты, самые почётные места у 143 и его сына от ТиВи, Анастацио — малыш слеп, и не видит, этого, но прекрасно слышит и чувствует — и ощущает приближение матери (и дядюшки). Хотя он не такой уж и ребёнок, ему скоро 15… Он подросток. 512 не из тех матерей, что всегда видят в своём потомстве маленьких детей, у него и материнскиюого инстинкта никогда не было — однако сейчас он в ауте не потому, что оказывается, что его общий с ТиВи малыш уже далеко не малыш, а потому, что у них в принципе есть ребёнок. Спикер… Не помнит. Он правда не помнит, как и когда появился Анастацио, и чего с ним такое приключилось, что он тоже оказался мёртв, но фильтры в его носе определяют идущий запах как трупный смрад с тел умерших людей — так пахнет и от ТВмэнов, и он как будто бы причину знает… Спикер не уверен. Он уже ни в чем не уверен. При этом то ли душой, то ли умом, понимает, что он забыл что-то важное. А может никогда и не знал? Не зря же Спикеров считают самой отстающей в интеллектуальном плане фракцией. Поэтому никто не даёт понять 512, что именно не так? По Анастацио, в прочем, видно, что он был зачат 512 от ТиВи — от отца ему достались серая кожа, чёрные густые волосы и скверный запашок, в то время как от 512 унаследовал зелёный цвет глаз и неестественно широкие зрачки, а также абсолютно отсутствующий вид — хотя Спикер за собой такого не замечал… Или все же было? Просто 512 либо забыл, либо не видел со стороны, но видели другие, и ничего ему не рассказали. Какие у него двуличные друзья. Друзья ли? «Когда мы… Мы уже успели стать семьёй?» — допускает мысль в голове 512, после чего его грубо сбрасывают под ноги всем остальным ТВмэнам — ТВвумэн и та безымянная парочка сразу спешат отойди куда подальше, словно желая слиться с фоном, а потом к ним присоединяется все ещё угрюмый Смертник. — Спасибо, конечно, но… — аккуратно затягивает ТиВи, через плечо покосившись на младшего брата. — Так быстрее, — суховато отвечает деверь, на что ТиВи чуть хмурится — но прикрывает рот и коротко кивает, после чего переводит взгляд на 512 — ещё и смотрит как будто даже не на Спикера, а куда-то поверх него. Вряд ли он смотрит на растоптанные цветы. Вздохнув, ТиВи неспешно и грузно опускается на одно колено, подаёт андроиду руку — и рука колонки кажется едва ли не смехотворно-тонкой на фоне этого набора людского мяса — а ещё она очень и очень холодная, ТиВи словно перед этим в морозилке морга свой досуг провел, — 512 куда теплее — но это не мешает ему с радостью вцепиться в руку любимого, причём достаточно крепко, как эдакий капкан. Покойник интереса ради пытается оковы колонки скинуть — но нет, агент держит так крепко, как и сам не знал, что так может. — Идиот влюблённый… — под нос бурчит телевизор, после чего неспешно встаёт, заодно и поднимая 512 — несчастный букет так и остаётся где-то у их ног — До сих пор не верю, что хочу это сделать… — Не ты один, ТиВи, не ты один, — раздаётся сзади злобно-весёлое (это как кисло-сладкое) от ТВ-учёного — Всё мы не верим в эту глупость, братик. Не думал, что у тебя так сильно принизились стандарты качества. — О, я умоляю тебя — помолчи, — не молит, а, скорее, огрызается ТВмэн, выглядя при этом немного рассеяно. — Давай уже поскорее закончим с этим, — на тяжком вздохе предлагает учёный, чьи щупальца лениво шевелились, издавая склизкие звуки, которые агенту кажутся смутно-знакомыми — Я не планировал весь день проторчать тут. В конце-концов, у меня ещё были и свои планы. — Да, точно. Прости, — скороговоркой отвечает немертвый, после чего тянет колонку за собой — он покорно идёт следом, не скрывая счастливой и глупой улыбки — Чем раньше начнем — тем раньше закончим… 512 плевать, что там за планы у учёного, и чего этот кальмар в очередной раз задумал, он просто наслаждается моментом — и, может, в душе даже и не хочет, чтобы этот момент заканчивался… ТиВи, да и все ТВмэны в принципе, как будто другого мнения, и им наоборот, хочется, чтобы это все закончилось как можно скорее — словно им не просто в тягость, а в принципе стыдно здесь стоять. Хотя, зная их, такое тоже вполне возможно. — Начинайте уже, — жалобно и устало требует, и просит одновременно, ТВвумэн, приваливлись спиной к белокаменной колонне. — Да-да, уже начинаем, — бросает ей брат-одногодка. — Я думаю, мне не стоит спрашивать… — неспешно, и явно с издевкой, затягивает ТВ-ученый, сложив руки за спиной, позволяя себе ухмылочку — …По обоюдному ли это согласию… Это же по обоюдному согласию? — сразу же юрко интересуется покойник, игриво пощелкивая коготками. — По обоюдному! — чуть ли не выкрикивает 512, которого, кажется, от нетерпения уже трепет. — Да-да, по обоюдному… — суховато бормочет под нос ТиВи, выглядя очень напряжённым, особенно в линии плеч и шеи. — Я бы с этим поспорила, — раздался сзади голос ТВвумэн, но её проигнорировали. — Готовы ли влочить тяжкое и жалкое существование и впредь, только теперь ещё и вместе? Сможете стоически выдерживать терзания друг друга и друг от друга? — с большим весельем интересуется учёный. — Да-да, сможем! — снова вставляет свое «Я» агент. — Ты слишком драматизируешь, — вздыхает ТиВи, но потом все-таки позволяет себе несколько вымученную улыбочку — Согласен я, согласен. — Ах, обожаеиый мой брат, у тебя есть желания выслушивать всю эту обязательную чушь? — больше риторически спрашивает кальмар — и сам же даёт ответ: — Вот и у меня нет. Ты не против, если я все это вступление опущу? — Эй! Я хотел послушать! — пытается влезть Спикер в диалог братьев. — 512, будь добр — заткнись, — без особых эмоций отвечает ТВмэн, и пока другие и не думают что-либо сказать в защиту колонки, сам 512 почему-то и не думает начать сопротивляться — его все устраивает — Да, хорошо. Давай пропустим. — Ну, в общем, вы согласны вступить в законный брак и бла-бла-бла, — слишком радикально сокращает официальную часть ТВ-ученый — Можете поцеловаться. Я пока кольца достану. ТиВи и 512 сразу отворачиваются от покойника, да и не до него им сейчас — долго-долго смотрят друг на друга, и если телевизор смотрит спокойно, практически немигающе, лишь изредка моргает, то вот 512 не моргает и вовсе — только, в отличии от супруга, он весь так и искрился искренним счастьем, практически светился — его теперь в пору вместо лампочки куда-нибудь вкрутить, чтобы он все освещал. ТиВи, видимо, поддавшись давлению, начинает неспешно тянуться к губам 512, явно намереваясь оставить там поцелуй — да только Спикер сам себе все рушит, зачем-то с сильным трепетом задав вопрос: — Неужели это все реально? Вся интимная атмосфера лопнула подобно пузырю жвачки — ещё сильнее её рушит немного злобненький смешок ТВмэна-учёного. — Да что?.. — с явным недовольством — и даже некой печалью — говорит колонка — может, он бы даже и насупился, если бы физически мог. — Конечно это все нереально, Спикер, — говорит учёный навеселе, правда, далеко не в своей манере и даже не своим голосом, отчего колонка начинает сомневаться, он ли это, после чего вытаскивает руку из нагрудного кармана, в котором, видимо, должны были лежать кольца для новобрачных — но достаёт от туда два мыльных пузыря, они слегка блестят розовым и голубым одновременно, разжимает ладонь — и эти самые пузыри сначала легко начинают подниматься вверх, но скоро лопаются — и в этот же момент Спикер понимает, что у него от горя разбилось сердце. В переносном смысле. — В каком смысле? Это была шутка? — с плохо скрываемой печалью спрашивает 512, после чего резко снова смотрит на ТиВи — но ТиВи там уже нет — ТиВи? ТиВи! — бросает он в воздух, а потом замечает, что других ТВмэнов, кроме учёного и Смертника, нет. И то — Смертник оказался повешенным на своей длинной косе, правда, из-за того, что волосы были от середины крашенными, выглядело это как очень гламурная у шахида удавка. Да и сам ТВ-ученый на себя вообще не похож. Только 512 не может понять, что именно не так. — Нет, — кальмар начинает неспешно ковылять ближе к агенту, который почему-то не спешит бежать прочь — лишь стоит и вертит головой, пытаясь понять, что произошло — Это все… Сон. Правда, вместо Анастацио, он находит свёрток с мертворожденным младенцем. А на месте 143 — крупное, темно-красное, сердце, которое мерно бьётся. А на столе, вместо закусок и алкоголя, стоит несколько крупных телевизоров старого образца. Телевизора четыре, если точнее. — Сон?.. — чуть ли не плаксиво вопрошает андроид — Я… Я не хочу продолжать. Все очень сложно. — Сон, — говорит уже не ТВ-ученый, а большой — даже, можно сказать, огромный, — глаз, сильно напоминающий человеческий. Только у этого глаза были огромные белые крылья ангела, да и выглядел глаз заплаканным, причём белок глаза был воспаленно-красным, а радужка глаза — голубо-зеленая (да и в принципе глазик выглядит весьма устало и заплаканно) — А продолжать ничего и не придётся. Wake up, 512. Wake up. Wake up. Wake up. Wake up. This is a Dream. Краски вокруг 512 начинают сгущаться в прямом смысле — пространство вокруг него начинает сначала плыть, потом — постепенно сереть, а затем — и вовсе чернеть. Один лишь крылатый глаз дольше других задерживается перед взором, а потом исчезает и он — 512 чувствует, что мало того, что он погружается во тьму, у него ещё и земля уходит из-под ног, правда, это происходит плавно и медленно, отчего он даже и не успевает осознать, что упал, и… Колонка вздрогнул и проснулся. Проснулся с небывалой тяжестью в теле, тёмнотой перед глазами, и настолько обостренным слухом, что он на слух видел предметы. К тому же он ещё и на полу, а рядом кто-то сидит и весьма активно трясёт его за округлое хрупкое плечо. Когда ты не видишь, то ориентация в пространстве у тебя и так достаточно шаткая, а настолько острый слух только сбивает с толку — перед глазами вроде тьма, но ты настолько слышишь, что практически видишь убранство комнаты — за исключением каких-то не объёмных рисунков и оттенков, естественно. И, видимо, 512 перед этим пробуждением пил и пил, пил и пил — бухал, одним словом, возможно даже ещё и кололся (а он же ещё и наркоман, и по венам способен прогнать все, что только можно), отчего у него сейчас было во всю похмелье — настолько плохое состояние, что умереть кажется дешёвле. Однако Спикеру сейчас не до этого — он просто не понимает, что происходит и что с ним случилось. Почему он на полу? Кто выключил свет? Почему так плохо? И кто его сейчас особо агрессивно рассталкивает? — Эй-эй, приятель, хватит, — хрипит колонка как будто даже не своим голосом, и как будто даже не ртом, а чем-то, что в нем ещё глубже, после чего мягко отталкивает этого наглеца, а потом тянется к голове, желая потереть лицо — но вместо привычного лица и головы в принципе находит только большую перевернутую колонку, которая при этом не такая уж и тяжёлая, да и сама конструкция весьма удобная. Осознает агент не сразу — и то, первая его реакция — это испуг, он весьма нервно шарит по колонке, даже пытается её с головы снять, но вовремя осознает, что все правильно. Он — Спикермэн, колонкоголовый, ещё есть варианты оратор и радист, но в альянсе буквальный перевод популярности особо не имеет, поэтому их называют кого колонками, кого колонщиками (в зависимости от размеров). И то, что он не видит — абсолютно нормально, как и эта тьма — тоже. Он же слепой! Ему видеть нечем, ибо глаз нет, но они спокойно существуют благодаря эхолокации и эховолнам, которые им в совершенстве заменяют зрение. Как и операторы, у них эта инвалидность «с рождения», то есть с момента создания, и имеют в себе повадки незрячих людей (кроме, разве что, использования белой трости и собак-поводырей — но с этим неплохо справляются и попавшиеся под руку зрячие агенты), но о цветах представление имеют — спасибо вложенной программе и ИИ, которое может как-бы посылать информацию и даже изображение определённых предметов. Успокоился колонка не сразу, да и не надолго — вопросов, скорее, стало только больше. Во-первых — сны. Его не удивил тот факт, что незрячий видел до определенного момента счастливый сон (люди, что зрение потеряли, могли видеть очертание снов, а люди, которые незрячие с рождения, сны не видели, но слышали), его удивил факт, что именно робот видел сон. Но, может, это просто программа во время попойки сбилась и начала шалить… Правда, колонка не уверен, видел ли он сны до этого… И если да, то какие? Какие сны может видеть незрячий робот на войне? Осознание доходит крайне медленно — видимо, не зря про 512 говорят, что его мозги — это те ещё полуфабрикаты — но когда оно все-таки доходит, он понимает, что тот, кто его пытался, видимо, разбудить — это тоже робот, и он тоже инвалид. Только этот — Камерамэн, оператор (ещё есть вариант «киношник», но употребляют это обычно по отношению к их большим парням, как Спикеры ласково называют ларджей), и у него вместо головы — камера для слежения. Камера должна быть белой. А колонка Спикера — серой. Оператор этот — инвалид тоже — он зрячий, но глухонемой, хотя будучи ещё старой моделью, в состоянии издавать грудные и утробные, урчащие, и иногда похрипывающие, звуки. А ещё Спикер слышит, как у этого оператора бешено бьётся сердце, по искусственным каналам быстро-быстро идёт перегонка маслянного кровозаменителя, что им заменяет человеческую кровь — у нормального образца сердце так бешено работать не может, это, видимо, какой-то брак. — Ты кто? — в лоб спрашивает агент, стараясь говорить громче — раз уж субъект около него… Тугоухий, как это называли раньше люди. Но и сам силится вспомнить, может даже найти какие-то опозновательные элементы… Сначала оператор подозрительно — и явно оскорбленно, — затихает, неподвижно застывает, подобно статуе — а потом аггресивно замахивается, явно намереваясь рассечь агенту его глупую колонку, но незрячий оказывается быстрее и успевает перехватить руку глухонемого — тот ещё какое-то время сопротивляется, но потом все-таки успокаивается, ложит свою ладонь по верх ладони робота — «Код Лорма» — на ходу вспоминает, после чего чувствует, что оператор ему сообщает: «Это я, 143.» — Аааа, да, точно. Прости, не заметил, — нервно смеётся наркоша, пытается как-то сгладить углы, пока механизмы в его сознании начинают быстро работать, генерируя мысли и вопросы. «Что это было?» — думает Спикер, медленно выпрямляясь, чтобы сесть, – «Что… Почему мы стали техникой? Разве мы не были людьми?» — имелось под этим ввиду то, мол, почему до этого 512 видел их человекоподобными машинами, а не… Колонкой и камерой. — Эм… Я как понимаю, я немного перепил, да? — аккуратно спрашивает агент, ощущая даже некий стыд перед вроде как самым лучшим другом (хотя у него врагов вроде как и нет), беря этим вопросом себе немного больше времени на подумать — А где ТиВи и?.. Кхм, только ТиВи, — интересуется 512, почему-то решив, что лучше про Анастацио ничего не спрашивать. Ему было необходимо увидеться сейчас именно с ТиВи — только он и может дать ответы на его вопросы. «Внизу,» — уже на языке жестов отвечает оператор, а Спикеру и не нужны глаза, чтобы это все видеть — «Он там… С другими ТВмэнамм, в общем.» — Ааа, ну да, — немного грустно отвечает 512, испытывая не то обиду, не то ревность — Семья… Семья это святое… — под конец тон агента наполняется даже некой болью. «Зачем он тебе? В прочем, это не важно. Быстро спускайся на завтрак, твой отряд вот-вот на дело уйдёт.» — показывает 143 — и Камера, должно быть все также безэмоциональна, но вот будь человеком… Будь человеком — у 143 был бы целый спектр эмоций. Но доминировало бы раздражение, а то даже и злоба. Хотя не то, чтобы у Камерамэна в альянсе в принципе было хоть сколько-то прав и свободы. «И ты не просто «перепил», ты всю ночь именно бухал.» — сообщает глухонемой на языке жестов — «Ещё и кололся. Мне надоело от тебя бутылки и шприцы початые забирать.» — Прости, — нервно хихикает андроид, после чего неспешно встаёт, используя 143 как поручень — А можешь меня вниз спустить? А то, боюсь, я ещё не до конца в себя пришёл, — 512 пытается просить это все как можно менее нагло, да только одна лишь заторможенная реакция 143 даёт понять, что он не в восторге от такой просьбы. Но не то, чтобы у него был выбор. 512 надо срочно отправить вниз, пока отряд не заметил потери бойца. Идёт 512 и правда плоховато, его постоянно куда-то уводит и клонит, а ещё он сегодня особо вертлявый (хотя обычно 512 не из тех, кто много по сторонам крутится — он способен слышать на метры, а особо высокопоставленные шишки ещё даже и на километры) — хотя, возможно, это потому, что колонка сегодня очень много вертит головой из стороны в стороны, как-бы стремясь рассмотреть все то, чего по каким-то причинам не замечал до этого. Например — других агентов, у которых тоже техника вместо голов. И глаза. Да, эти чёртовы глаза, теперь и 512 их недолюбливал — особенно после этого сна… Но сейчас их хотя бы значительно меньше. Да и ощущаются они не так отчётливо, как раньше. «Суки.» — злобно думает Спикер, а потом весьма резко тормозит, отчего 143 едва не падает, почувствовах тех, кто ему нужен. Точнее, услышав их и их громоздкие тела, глухо обернутые одеждой. «Ты чего?» — посредством кода Лорма спрашивает сильно недовольный 143, но колонка не отвечает — лишь молча тыкает пальцем в направлении одной из комнат отдыха, в которой сидели ТВмэны. Спикер пусть и плохо, но даже отсюда слышит — теперь это ТВмэны в прямом смысле слова — вместо голов у них телевизоры разных образцов, по большей части старинные. «Нет!» — пытается воспротивиться Камера, даже пытается лизнуть — да только колонка оказывается куда сильнее, и удобнее перехватив вынужденноно поводыря, тянет его в комнату, которую сейчас оккупировали телевизоры. Он не видит, но все равно понимает — в комнате около семи человек — человек ли? — и среди них есть его знакомые. ТВвумэн, она сидит на диване, положив ногу на ногу, а по обе стороны от неё сидят другие мужчины — 512 их не видит, а потому не уверен, кто из них именно ТиВи. А ещё у дивана, на корточках, сидел Смертник — без громоздкого верха, как в человеческом обличии, без этой длинной косы, на которой во сне 512 его повесили, и без платка на лице — хотя покрывать телевизор, должно быть, глупо? Смертник, видимо, даже будучи почти техникой (Спикер не уверен, насколько эти ТВмэны роботы — он слышит, что в их телах булькает что-то мясное, но далеко не проводки и шестеренки), не изменяет себе — пусть и без пояса шахида, но по карманам распиханы всякого рода пульки, а в кармане жилетки даже спрятан маленький складной нож, он явно очень острый! Этого Спикер уже не чувствует, он просто уверен. — Привет-привет! — весьма шумно приветствует их наркоман и насильно подтягивает и Камеру к этому дивану, после чего сам начинает облокачиваться на спинку дивана — не знает, какого она цвета, но чувствует, что он немного шероховатый, словно бархатный. Камера, в отличии от него, видит — цвет у дивана темно-фиолетовый. И притащили его, что удивительно, ТВмэны. — Опять ты. — без радости стонет ТВвумэн, трагично прикладывая ветхую ладонь на экран — 512 галантно перекладывает ладонь женщины в свою ладонь и имитирует поцелуй на её костяшках — прикладывает к краю своего диффузора и издаёт гудящий звук, сопровождающийся вибрациями. Не сильными, но ощутимыми. — Даже не думай подлизываться, пьянь подзаборная, — буквально шипит на него Смертник, невольно даже отпугивая колонку — Если есть, чего по делу сказать, то говори. Не получится надурить нам головы. — Смертник, — неодобрительно шикает один из присутствующих, и наркоман понимает по голосу и манере речи, что это ТиВи — а потому сразу спешит приблизиться ближе к нему — Помолчи. Чего тебе, 512? — судя по звуку — сначала ТиВи, а потом и остальные ТВмэны, поворачиваются к роботу лицами. Экранами. — Да я… Спросить кое-что хотел… — уже не так уверенно признается Спикер, начав в душе испытывать сомнение. — Ну так давай быстрее! — возмущённо восклицает ТВ-женщина, в то время как остальные её братья терпеливо молчат — хотя в душе, возможно, тоже испытывают негодование. ТВмэны вообще — слишком коллективная фракция. Если ты сможешь убедить в чем-то кого-то одного, то считай, что убедил всех. Но осознал 512 в полной мере это почему-то только сейчас. — Кхм… Где Анастацио?.. — аккуратно спрашивает он, держа колонку примерно на уровне ТВмэна. Сначала эти агенты выдерживают трагичную паузу — а потом первый о себе даёт знать ТиВи: — Чего? Это ещё кто, 512? Впервые слышим. Или тут есть те, кто знают Анастацио? — это обращение уже направлено в сторону других ТВ. — Я не знаю. — Впервые слышу. — Никогда о нем не слышал… Раздаётся отрицание со всех сторон, даже 143 сильнее напрягся — он о таком тоже не слышал. — Но почему?! — искренне удивляется 512, звуча весьма возмущённо — Это же… — Кто это, 512? — строго спрашивает ТиВи, сдавливая своим авторитетом — Мы никакого Анастацио не знаем. И 143, я так понимаю, никакого Анастацио тоже не знает. Так может, будь так добр, просвяти нас. Что ещё за Анастацио? — телевизор вроде как все ещё спокоен, но в тоне уже начинает сквозить раздражение. Такое недоверие в тоне любимого сильно осаждает, агент порядком растерял смелости — лишь сильно вцепившийся в него 143 придаёт ему немного уверенности. — Ну как же… Это же наш сын, ТиВи, — неуверенно говорит 512 — Разве ты не помнишь?.. — ещё и произносится это все таким тоном, что остальные ТВмэны, даже Смертник, взорвались громким и искренним хохотом — одному лишь ТиВи было не смешно, он неподвижно застыл, обрабатывая сказанное агентом. Возможно, будь он человеком, он бы покраснел. А заодно бы и умер от стыда. — 512… — перешёл телевизор на шепот, практически на шипение — Скажи честно, ты все ещё пьян? Или уже на особо тяжёлые наркотики перешёл? — в его тоне начинает сквозить ненависть, что сильно бьёт по Спикеру. — Ну почему же?! Все ведь так и есть! Ну же, ТиВи! У нас же был сын, ты назвал его Анастацио! — пытается колонка убедить любимого, да только тот ему не особо-то и верит — только сильнее начинает кипятиться. — Анастацио?! Серьёзно?! — хихикает ТВвумэн, после чего привлекает внимание брата, пнув его носком обуви в голень — Я была лучшего мнения о твоём вкусе, братик. — и уже более скромно хихикает себя в кулак, правда, все ещё с издевкой. — Но я правду говорю! Честно! — чуть ли не истерит колонка, ощущая в душе сильнейшее беспокойство, а заодно чувствуя взгляд 143, полный сомнения — Только не говори, что между нами ничего не было! — Да. Всё верно, черт возьми! — в натуральную взрыкивает ТиВи, чем сильнее пугает 512 и 143 — Между нами никогда ничего не было, и я искреннее надеюсь, что и не будет, 512. И уж тем более у нас не может и не должно быть общих детей — начиная от моего личного отношения к тебе и заканчивая нашей… Природой… — не ясно было, имел ли он под последнем конкретно ТВмэнов, или их фракции в принципе — Ещё и с таким… Дурацким именем. — ТиВи просто не фанат античных латинских имён, — любезно вставляет свои пять копеек ТВвумэн, на что получает от брата-одногодки короткое: — Умолкни. И ведь действительно покорно затихает. Видимо, все-таки, даже на неё ещё действует авторитет ТиВи. Но, видимо, имя они это уже откуда-то знали. Либо не сознавались, либо… …Либо все это было не взаправду. Точнее, этого никогда не было в реальной жизни, и Анастацио, а заодно вся эта история их любви была лишь плодом обдолбанной фантазии 512, и он это все себе выдумал. И судя по реакции окружающих… Это, походу, все правда, 512 это реально себе все выдумал в состоянии крайней степени опьянения и обколотости. Где-то в душе у Спикера образуется болезненная и сосущая пропасть. Пожалуй, он даже начал жалеть о том, что даже в своих бреднях отнёсся к их сыну, которого на самом деле нет, так наплевательски. — Ну а… Другие? Где Клокмэны, Дрельмэны? Карандашмэны? — продолжает лепетать агент, уже в душе подозревая, каков будет ответ. Чуйка его впервые не подвела. — А это ещё что за уроды? — суховато выплевывает со своего места шахид. — Это все ещё бред твоего сознания, 512, — устало вздыхает ТиВи — Нет таких фракций. И не планируется. Альянс все свои ресурсы отдаёт этой утомляющей войне. — Войне?.. — изумляется колонка, начиная невольно испытывать сильнейшее разочарование. — Ну да. Войне. Мы на войне, наркоман, — фыркает ТВвумэн, тяжеловато склоняя телевизор на бок — Или ты в своем сознании уже и войну закончил? — Ну… Похоже на то… — растерянно отвечает агент, и немного слышит какое-то шевеление рядом — правда, не успевает среагировать, и Смертник хватает сразу всей десятерней пальцев 143 и 512 за шеи, ощутимо так стискивая — Камерамэн сразу начинает беспокойно дёргаться и извиваться, явно мысленно проклиная 512 на чем свет стоит, в то время как колонка как-то подозрительно обмяк и притих… Просто не может смириться с болью от потери — а ещё и с тем, что все это не было реальностью. Реальность оказалась куда суровее, да и ТВмэны — тоже. Может, 512 поэтому начал колоться, да забухал? Чтобы сбежать от реальности? Но он же вроде не из этих… Шахид подтягивает агентов ближе к себе, после чего злобно шепчет им: — А теперь ноги в руки и свалили отсюда, пока я вам ноги не переломал. Камера это вряд ли услышал, а вот колонка невольно заметил сразу — террорист сказал это словно не сквозь экран, а… Ртом? Даже не прям ртом, а какой-то звериной пастью с множеством острющих клыков, которые в состоянии растерзать и 512, и 143, вообще не напрягаясь — так, чисто на один зуб. — По аккуратнее с ними, Смертник. Чтобы с нас за порчу имущества никто не спросил, — вежливо напоминает ТиВи, при этом как-то неловко сложив руки на крепкой брюшине — И, да. 512. — Мммм? Да-да? — сразу же реагирует незрячий, причём как-то слишком бодро для того, кто сейчас сильно подавлен. — Если выживёшь — то будь добр, зайди ко мне в кабинет. Поговорить надо будет. Колонка пусть и сквозь силу, но все-таки заставляет себя показать большой палец вверх — мол, он одобряет — хотя в душе ощущал только сильнейшее горе. Wake up, 512. Wake up.