The tiny rabbit

      Ван Ибо с обречённостью воспринял всю ситуацию так, что нашлась логичная причина с ним больше об этом не говорить, а принявшись за работу и погрузившись в неё, Сяо Чжань не станет включаться в его проблемы. А слова рвались. Бились о зубы, мечтая выбраться. Однако всё оказалось наоборот, Сяо Чжань задал ещё вопрос и ещё, кивал, слушал и старался поддерживать диалог. Поэтому Ван Ибо позволил себе слабость: выплеснуть всё, что наболело.       Эгоистично? Немного, ведь вряд ли какому-то незнакомцу захотелось бы так глубоко погружаться в его прошлое. Неэтично? Ван Ибо не касался личных и интимных тем, просто делился болью от потери постоянного партнера, на которого возлагал столько надежд. Только всё это вырывалось наружу, сыпалось на голову альфе, делающему вид, что он совсем был не против. Сяо Чжань был слишком вовлечённым, пусть и сохранял невозмутимый образ.       А ещё, в процессе, Ван Ибо всё больше изнывал. От кровоточащих мелких царапин, что оставляла игла, от прикосновений, когда Сяо Чжань мягко и ободряюще похлопывал его по боку, стоило ему дёрнуться. Возможно, именно поэтому на Ван Ибо снова нахлынуло возбуждение, и оттого каким нежным казался ему в этот момент Сяо Чжань, стоило тому чуть ниже наклониться, стирая кровь и лишнюю краску с кожи.       Ван Ибо старался сдерживаться. Видит небо, он старался. И всё же вцепился ногтями в бедро и поджимал пальцы ног, когда тяжесть собственного тела стала невыносимой.       Его отстранённость окончательно пала, когда Сяо Чжань, заклеивающий новую татуировку специальной плёнкой, вдруг с умилительным выражением лица посмотрел на Ван Ибо, что сердце того дрогнуло. Ван Ибо быстро облизал губы, выжидая момент. Терпеть было уже не в силах. Он оглядывал мощные плечи, накаченные мышцы рук, небольшие ладони, и невыносимо сильно хотел этим всем обладать.       «Интересно, удобно ли будет закинуть на эти плечи собственные ноги?»       Он наклонил голову к плечу, чтобы выбрать новый ракурс и подметить что-нибудь ещё привлекательное во внешности. Нечто нежное, мягкое, чтобы удовлетворило его внутреннего альфу. И закусил щёку изнутри, ругая себя за такое кощунство.       «Сяо Чжань тебе не омега, чтобы выискивать в нём такие черты, как ты вообще выдумал такое?!»       Выругавшись на себя, Ван Ибо перевёл взгляд на потолок, призывая собственные инстинкты заткнуться и дать ему возможность насладиться хоть чем-нибудь.       – Ты так и не поинтересовался тем, что я тебе набил, – жалобно отозвался Сяо Чжань, откладывая подальше свой телефон, на который до этого фотографировал полученный результат. – А ещё ты мне всё-таки соврал. О том, что не пил.       В первый раз Ван Ибо солгал ему прямо в лицо без зазрения совести, зато сейчас вдруг покраснел аж до ушей. Давно он такого стыда не испытывал, будто мама его снова отчитывала за плохо вымытую посуду, а доказать, что вычищал тарелки до блеска и собственного посинения, не получалось. Ван Ибо ощутил себя ребёнком и потупился.       – Не обессудь, – продолжил альфа, не повышая ни голоса, ни интонации, говоря ровно и, можно сказать, рассудительно, – если краска в итоге станет более светлой, или одна часть будет отличаться чем-то от другой, или рисунок получится нечётким. Или даже поплывёт.       – Как ты это понял?       – По времени, – пожал плечами Сяо Чжань, поднимаясь на ноги и сладко потягиваясь. Ван Ибо засмотрелся на место, где майка лежала поверх бридж, вот-вот ожидая увидеть полоску кожи. Но так и не дождался. – По количеству крови и твоей чувствительности. В следующий раз попробуй не пить перед сеансом, и поверь мне, всё пройдёт менее болезненно.       И альфа отвлёкся, собирая испачканные салфетки в специальное мусорное ведро. Туда же отправились и открытые краски, и другие использованные расходные материалы. Ван Ибо сел на кушетке, сжимая её край пальцами и болтая ногами в воздухе. Голова кружилась после долгого лежания, он потёр висок и прикрыл глаза, чтобы наладить отношения с миром вокруг.       – Мне плохо, гэгэ, – выдавил из себя плаксивые нотки Ван Ибо.       Сяо Чжань с тревогой обернулся, на ходу обтирая перчатки бумажным полотенцем и стягивая их.       – Тебя тошнит? Темнеет в глазах? Может, приляжешь? Ну же, не молчи! Как тебе плохо, Ван Ибо?       – Мне плохо из-за всего происходящего в этой жизни… и из-за омеги. Почему всё так сложно? Я просто хочу его забыть, понимаешь? Поэтому не могу не пить.       Его признание, видимо, успокоило Сяо Чжаня, он выдохнул, снова принялся подчищать своё рабочее место, загружая инструменты в ванночку с дезинфектантом. Осторожно улыбнулся.       – А ты всё-таки попробуй. Глуша боль алкоголем, ты вряд ли забудешь, – он выдержал паузу. – Я сейчас тут приберусь и собираюсь в клуб к друзьям. Может, присоединишься?       В его голосе звучала неуверенность, и Ван Ибо с лёгкостью её считал и почувствовал, как собственный рот искривила злая ухмылка. Он не думал обижаться, но ужасала сама мысль: он настолько неприятный, что его даже стыдно взять с собой на тусовку? Или что? И этому человеку он доверчиво раскрылся всем своим естеством? Каким же он был наивным дураком!       «А ты ещё пытался обмануть своё альфье чутьё и напроситься на секс».       Ван Ибо обулся, запутываясь в шнурках, так как от приложенной к ним силы они постоянно развязывались, и спрыгнул на пол. Щёки горели, будто ему пощёчину отвесили. Боль над тазовой косточкой, что около миллиона раз была пробита иголкой тачки (как называл её пару раз Сяо Чжань), ударила в голову, пробудила в нём что-то глубинное, несвойственное. Он прикусил губу, чтобы не начать возмущаться.       – Почему ты… я тебя чем-то разозлил? Своим предложением? Оно ни к чему не обязывает, – альфа выглядел обескураженным, он замер у своего столика, морщил нос, вдыхая его запах, и щурился, пытаясь разглядеть в лице Ван Ибо причину его злости.       – Не хочу я ни в какой клуб. Зачем ты меня приглашаешь, если не хочешь, чтобы я шёл? – Ван Ибо не ставил перед собой цели обвинить, но слова сорвались с языка ядом.       Он оттёр Сяо Чжаня, подлетел к вешалке, первым делом стянул шорты и начал их надевать, не снимая обуви.       –– Я засомневался, что ты захочешь пойти в клуб, вот и всё. Иногда внесение сумятицы в планы больше раздражает, чем приносит удовольствия…       – Чего ты оправдываешься? Просто скажи, что ты хотел услышать от меня отказ, и прекрати выдумывать чушь.       – Но это не ерунда.       – Признайся, что ты альфа, и тебе попросту не может быть симпатичен другой альфа, и отлично, все довольны! Ну гуй с тобой, – он просовывал голову через ворот, морщась от ноющей боли в животе, поэтому ничего не видел, что происходило за пределами футболки.       Когда он наконец-то справился с одеждой, продевая руки в рукава, то вскинул подбородок и сразу же наткнулся взглядом на стоящего около него Сяо Чжаня. Не на всего него, как на какого-то чуждого мужчину, а почти влетел в лобовом столкновении, впечатался в верхнюю часть лица, в глаза, спокойные и добродушные. Краешком словил лёгкую улыбку, заткнулся, точно проглотил язык, и не мог смотреть уже куда-либо ещё. Казалось, какой-то блеск в темной радужке уцепил его, проник внутрь, вытянул, как удочкой, разрастающуюся обиду и даже его несчастную душу, чтобы на свету рассмотреть её и пожалеть. Ван Ибо привиделось, что он увидел своё отражение в зрачках альфы, и это незнакомое выражение собственного лица ему не понравилось.       «На что ты злишься, Ван Ибо?»       – Я могу как-то тебе помочь? – искренне спросил Сяо Чжань.       Ван Ибо выдохнул. На что он в действительности злился? На предложение альфы, сказанное без особого энтузиазма? Или на то, что Сяо Чжань был альфой, а не Ся Цантянем?       «Ты ужасный человек, Ван Ибо».       Сяо Чжань казался таким расслабленным, таким… участливым. Ван Ибо тянуло к нему, возможно, как раз от осознания, что раз Сяо Чжань тоже альфа, ведь тогда ничего плохого от их спонтанного секса не будет. Ван Ибо набрал воздуха в лёгкие, потому что решился. Невесомо притираясь бедром в каких-то фэнях от его ноги, Ван Ибо почти прошептал:       – Ну этот клуб… Может лучше ты потрахаешься со мной?       Он даже моргнуть боялся, потому что ожидал целый спектр эмоций на лице. От удивления до недовольства и отвращения. Как он привык. Альфам вообще прельщало трахаться с другими альфами? Однако Сяо Чжань всего лишь кивнул.       – Приберусь только.       Сначала он лавировал от места к месту в зависимости оттого, куда направлялся альфа шёл в противоположную сторону, чтобы ему не мешать. Потом он вернулся на кушетку, только в скором времени Сяо Чжань попросил его отойти. Поэтому Ван Ибо ничего не оставалось, как приклеиться к стене и не отсвечивать, потому что он попросту не представлял в какой уголок себя деть. Около вешалки он отыскать себе занятие – стал наблюдать за Сяо Чжанем, как тот убирал крошечную комнатушку после своей работы: снимал плёнки с оборудования и кушетки, протирал поверхности и мебель средством. Не выпуская из виду каждую его манипуляцию, все чёткие движения красивых рук, его задницу, которую плотно обтягивала джинсовая ткань бридж, когда Сяо Чжань присаживался, Ван Ибо от напряжения стоял и оттягивал губу пальцами. Что он мог сказать? Предложить? Мог он подойти и обнять альфу со спины? На что в итоге Сяо Чжань согласился?       Когда альфа закончил и снял перчатки с рук, он, подняв на Ван Ибо взгляд, совсем невинно предложил:       – Идёшь?       Ван Ибо отлип от стены с совершенно понятным намерением. Ошейник давил на взбухшую вену, и если бы не он, то его доминантный запах альфы давно бы распространился по всей комнате. В пару шагов он оказался возле Сяо Чжаня, развернул и прижал его к стене.       – Давай прямо здесь. Кушетка показалась мне удобной.       – Это чужое помещение, Ван Ибо, тем более я только что всё продезинфицировал, – серьёзно произнёс Сяо Чжань, не отодвинувшись ни на цунь, но у Ван Ибо не было ни времени, ни желания спорить, поэтому он просто позволил тому упереться коленом прямо себе в пах. – О-о-о-о…       – О-ого, – передразнил он. – Как видишь, я не дотерплю.       Он выдохнул в мягкую и одновременно сильную шею, почти уткнувшись в ямку под ухом, начал вытряхивать Сяо Чжаня из одежды, первым делом принимаясь за завязки одноразового фартука.       – Не думал, что тихие, почти молчаливые мальчики могут быть такими нетерпеливыми, – хихикнул Сяо Чжань и выхватил у него из рук свою уже снятую рубашку, скомкал её. – Может, хотя бы не в кабинете?       Он раскрыл дверь, вытолкнул Ван Ибо из комнатушки и начал закрывать её на ключ. Пока он там копался с замком, Ван Ибо обернулся, беглым взглядом окинул административное помещение, выхватив из темноты образ стула, и подошёл к нему. Уместившись на нём, он, быстро перебирая ногами, подкатился обратно к Сяо Чжаню и ударил того коленом. И ещё. Ещё. Надеясь привлечь внимание альфы.       Сяо Чжань оглянулся, только нельзя было рассмотреть его лица.       – Красивый молодой человек, не хотите ли вы со мной прокатиться при свете луны? – вырывалось у Ван Ибо и, когда Сяо Чжань захохотал, он прижал его к себе, не справившись с эмоциями.       От альфы так приятно пахло, что он вдыхал этот запах и вдыхал.       – Где ты хоть нашёл луну? Я даже тебя не вижу.       – Побудь ты тогда моей луной. Немножечко.       – Звучит ужасно пошло, Ван Ибо.       Сяо Чжань присел на самом краешке его ног, Ван Ибо чуть подался бёдрами, чтобы двинуться вперёд, и задница альфы надавила на пах. Поелозил, привыкая к этой тяжести, передёрнул ногами ещё раз, чтобы набирающий крепость член проехался между ягодицами. Ван Ибо руками вёл перед собой, пока пальцами не нащупал плечи Сяо Чжаня, вцепился в них, чтобы под белой майкой найти рельефные мышцы, совсем нетипичные для ботаника. Он огладил их, ощущая позабытое тепло чужого тела. Как давно он ни к кому не прижимался.       И пусть Сяо Чжань разместился на нём весь напряженным, он всё равно позволил Ван Ибо притянуть себя ближе. Руки Сяо Чжаня обвили его шею, а губы были так низко, что Ван Ибо почти чувствовал его дыхание. Касаясь, привыкая друг к другу, они пару минут катались на стуле по полу.       – Не забывай, что у тебя татушка, и её не следует… – обеспокоенно стал говорить Сяо Чжань, и Ван Ибо приблизил своё лицо на такое расстояние, что почти коснулся носом его носа.       Он на ощупь приподнял очки альфы на его лоб.       – Я могу тебя поцеловать?       Сяо Чжань выдохнул. Не дожидаясь Ван Ибо, сам наклонился и поцеловал первым. Его губы тоже отдавали смолой и шалфеем, как ямочка на шее, и надетый ошейник нисколько этот запах не сдерживал. Ван Ибо прикрывал время от времени глаза, потому что его член реагировал на этот аромат, становился крупнее, упираясь чувствительной головкой в нижнее бельё. Ван Ибо почти растёкся на стуле, а в попытке удержаться в сознании, прикусывал чужие губы, проталкивался языком через плотно сжатые зубы, дотронулся до плеч снова, до груди, отыскал на ней соски и защипал их, оглаживая, поощряя. И по коже пробежала искра, когда он уловил момент, как Сяо Чжань расслабил мышцы и позвонки спины, ныряя задницей между его колен. Ван Ибо инстинктивно обхватил его ягодицы и подтолкнул к себе, приподнявшись навстречу. Поцелуи стали и вовсе кусачими, практически до крови, и губы засаднило, когда Ван Ибо подтащил альфу плотнее, только тот вдруг выпутался из объятий и отстранился.       – Что..? – хотел спросить Ван Ибо, но так и закрыл свой рот.       Сяо Чжань сполз вниз, на пол, и стал стаскивать с него шорты. Ван Ибо лишь послушно приподнимал то одну ногу, то другую, а потом и вовсе оказался абсолютно голым, потому что нижнее бельё было тоже спущено до самых колен.       – Я сниму твоё напряжение, – прошептали губы альфы, и от близкого дыхания возле паха, прямо под пупом, у Ван Ибо побежали по всему телу мураши. – А после мы пойдём в клуб, ладно? Я предупредил друзей, что задержусь немного и приду. Ты же пойдёшь со мной?       Однако Сяо Чжань не дал и единого шанса возразить, потому что подхватил его член, а кожа соприкоснулась с кожей. Ван Ибо откинулся на спинку и приподнялся тазом. Пальцы у самого основания вокруг стоявшего ствола образовали тесное кольцо, сжались, чтобы усилить давление, и он вздёрнул бёдрами, вбиваясь. В какой-то момент он потерялся в ощущении, в таком необходимом и правильном, почти знакомом, что вдруг представил вместо руки Сяо Чжаня рот Ся Цантяня, слепо схватился за мнимые тёмные мягкие волосы, хотя на самом деле лишь стиснул чужие кисти, будто за край бездны уцепился, и задвигался активнее. Рука соскользнула по члену вниз, а затем рванула наверх, туго, чуть натирая без смазки, ладонью обернулась вокруг головки, большим пальцем надавливая на уздечку, прижалась выпуклой частью к щёчкам с такой силой, что этого вдруг стало казаться слишком много. Ван Ибо выгнулся, в тот же момент кончил со стоном, хотя до этого почти не издавал и звука, подрагивая, свалился спиной назад на стул, обмяк и тяжело задышал в потолок. Он слышал, как Сяо Чжань поднялся на ноги, его еле различимый силуэт двинулся куда-то в сторону, и Ван Ибо раскрыл на миг веки. Закрыл, зажмурился. Выпрямился, взмахнул затёкшими руками, стараясь успеть поймать уходящего альфу.       Его бросили тут одного?       Он выдохнул всё ещё со стоном, когда Сяо Чжань вернулся к нему, шурша чем-то, а потом начал обтирать руки, его член и ноги салфетками. Заботливо. Что-то шепча. Ван Ибо никак не мог разобрать его бормотание. Сяо Чжань делал то, что мог бы делать его полноправный хороший партнёр. Столько было ласки в его движениях и прикосновениях. Не заметив никакого подвоха, Ван Ибо снова откинулся на спинку. Позволяя альфе так интимно себя трогать. Застонал, когда Сяо Чжань снова провёл мягкой тканью салфетки по внутренней стороне бедра, почти рядом с мошонкой.       – Лучше? – от низко звучавшего голоса альфы Ван Ибо вздрогнул.       Сложилось впечатление, будто Сяо Чжань спрашивал его как врач, вправивший вывихнутую кость в сустав.       «Полегчало?»       Он постарался выкинуть подобное сравнение из головы.       – Твои руки…       – Руки? – – Сяо Чжань всё-таки услышал, что Ван Ибо вымолвил вполголоса, и он мог поклясться, что альфа улыбался.       Темнота всё ещё была почти непроглядной, и эмоциональная составляющая происходящего не давала Ван Ибо покоя. Что при этом чувствовал альфа? Ему было противно? Неловко? Почему он совсем не выдавал себя, если ему было неприятно?       – Возбуждающие.       Сяо Чжань рассмеялся, совсем безобидно, легко и даже немного обыденно.       – Как скажешь. Так ты поедешь в клуб?.. Со мной?       Последние слова звучали с оглядкой на прошлую реакцию Ван Ибо, осмотрительно, с маленькой задержкой, словно Сяо Чжань предлагал ему… что-то другое. Теперь Ван Ибо мог расслышать и подтекст, а не то, что его не собирались приглашать, но из-за вежливости и жалости приходилось. Ван Ибо подтянул трусы и шорты, облизал и стёр влагу с губ. Он стоял перед выбором. Взять то, что ему уже предложили, успокоиться и просто уйти, или попробовать выиграть что-то большее? Ведь Сяо Чжань предлагал ему что-то большее?       – А ты пообещаешь мне продолжение после клуба?       Ван Ибо нравилось ходить по острию ножа. Ведь согласился альфа чуть ранее с ним потрахаться, верно? За язык его никто не тянул. Даже если Сяо Чжань сейчас примет его предложение и пообещает, ведь никто не запретит ему не придерживаться обещания, так?       Сяо Чжань наклонился, и его выражение лица наконец-то проступило из тьмы: он ухмылялся, да так соблазнительно и нагло, что Ван Ибо ощутил, как внутри него снова зародилось возбуждение. Какими были у того глаза! Наверно, Ван Ибо стоило потесниться на том острие, ведь кто ожидал, что одному альфе такое тоже будет по нраву?       Сяо Чжань щёлкнул Ван Ибо по носу, немного отрезвляя.       – Во всяком случае, попробую пообещать.       Как раз об этом он и думал. Что можно было хотя бы попробовать.