Вновь

— Ну тут… даже я приофигел, — выдаёт Геральд, растерянно подходя к жене и кладя руки ей на плечи. Он видит как она, взбешенная, стоит и не реагирует на его утешающие прикосновения. Несколько секунд проходит, как Вики раздражённо вздыхает, успокаивающе дышит и разворачивается к мужчине лицом, на котором ясно отражен весь спектр материнских эмоций. — Детка… — тихо произносит он и заключает жену в свои тёплые и крепкие объятия. Она тяжело дышит, уткнувшись к его шею, но прижиматься не спешит. — Как сложно… — только вымученно говорит и отстраняется. — Почему он не поймёт, что я хочу лучшего для него? Я не на кол его посадить хочу… — Вики, это подростковый период. Ты же помнишь себя в эти годы? — Я не была такой… смелой… и вообще, я в этом случае права! — Матери всегда правы, — сказал Геральд, закатывая глаза. Вики смотрит на него с ноткой осуждения, а он невозмутимо и безучастно: — Что? Девушка цокает и возвращается за готовку еды. Если муж не собирается ее поддержать, пусть хоть процесс приготовления поможет успокоиться. Геральд проводит жену взглядом и немного осуждающе качает головой. И даже как будто бы хочет что-то сказать, как Вики его опережает, поворачиваясь к мужу с ножом в руках: — Даже не смей ничего говорить! А Геральд поднимает руки в знак капитуляции. — Молчу. Вдруг входная дверь открывается и раздаётся детский крик: — Мама, папа, я вернулась! Девочка лет семи бежит на кухню с рюкзаком за спиной: — Папа-а! — конечно, первого, кого она видит — Геральда, стоящего в проходе между коридором и кухней. — А-а, радость моя! — он присаживается на корточки, ловя в объятия дочь, в которые она с превеликим удовольствием попала. — Как прошёл твой день? — Учительница похвалила меня. Я рассказала все-все про Геракла и его подвиги. Каждый обзавидовался мне, — с гордостью заявила она и уставилась с любопытством на молчаливую маму. Шёпотом она спрашивает у Геральда: — Папа, а что с мамой? Мужчина тяжело вздыхает. — Твой старший брат её расстроил. Честно говоря, меня тоже. А она, как истинная мама, переживает за него очень-очень сильно, да настолько, что не заметила свое солнышко. — А Микки меня встретил и проводил до дома… — Вот как? — поднимает он брови в удивлении, — А ну-ка, обрадуй маму… — и опускает девочку с рук на пол. Она подходит к матери тихонечко, осторожно и прижимается к бедру, обнимая Вики настолько, насколько позволяет длина рук. — Мамочка, ты расстроена? Вики охает и смотрит на дочь. — Джейме, солнце, ты уже вернулась? — Ма-ама, я, когда вернулась, громко-прегромко кричала, — восторженно рассказала девочка. Вики растерялась. Как она могла не услышать? — Извини, солнышко моё, я глубоко была в мыслях. У тебя есть, что рассказать? — Да нет, папа все расскажет, он знает. А ты, мамочка, не злись на братика, он не со зла, — просит её дочка, на что Вики умиляется и улыбается. — Я знаю, малышка Джей, — и целует её в макушку. — Беги, ужин скоро будет готов. Когда ребёнок скрывается в своей комнате, Геральд подходит к жене, обнимая её со спины, и целует в шею. — Вики… — тянет он. — Перестань, — и водит плечом с призывом остановиться. — Я готовлю ужин, не отвлекай. Геральд улыбается ей в шею и признается: — Ты самая лучшая мать для наших детей. Я счастлив, что именно я стал их отцом, а ты их матерью. Вики улыбается искренне, оставляет лёгкий поцелуй на губах любимого мужа и возвращается к готовке. — Я тоже счастлива, что мы родители этих замечательных детей, но что это за чрезмерная похвала? — Ради твоего настроения я готов на многое, запомни это, — усмехается он и отстраняется. — Какой ты у меня романтик, я не могу, — улыбается она, проводя Геральда взглядом, — Я позову к ужину. Геральд посылает ей воздушный поцелуй — новый жестовый сленг, перенятый от студентов — и отвечает: — Буду в кабинете. Вики все ещё улыбается, но уже широкой улыбкой. Они с Геральдом уже семнадцать лет вместе, но они ведут себя абсолютно также, как эти семнадцать лет назад, ничего изменилось, кроме присутствия детей в их жизни, возраста и смерти отца Вики. Он умер семь лет назад, когда Микки было девять лет, а Джейме только родилась, четыре месяца. Тромб в ноге на ранних этапах удалось удалить, а ослабление сердца никак. Вики, несмотря на трагедию, была безумно счастлива, что её отец успел увидеть обоих внуков, даже если их не взрослыми, и счастлива, потому что у неё рядом была поддержка в виде семьи, которые всячески помогли отвлечься. К сожалению, пока Сеера была в декрете, она не могла посещать университет: строго-настрого ей запретил Геральд, особенно когда первая беременность была на сроке шестого месяца. Няню они наняли, но до того времени, пока Микки не научиться более-менее самостоятельности, это было до десяти лет. Он стал ответственным мальчиком и послушным, но со своим мнением, которым нужно считаться. Когда ему исполнилось тринадцать, он начал бушевать. Вики это не нравилось, и она просила Геральда поговорить с ним, когда это не выходило у неё. Он говорил, и Микки вроде бы и понимал, а вроде… Со смерти своего отца, Вики занялась воспитанием дочери, няни уже не было. И детям Вики уделяла времени достаточно, так считала она, пока Микки не проявил нелучшие стороны своего характера. Супруги сошлись на мнении, что какая-то компания из школы повлияла на него, да и в принципе пубертат. Они разговаривали с ним, но казалось все в без толку. Но они все равно оставались счастливой семьей. — Ужин! Всем за стол! — мило прикрикивает Вики, сервируя стол. Из комнаты бежит голубоглазая миловидная девочка, а за ней выходит из кабинета Геральд, позади догоняя дочь, хватая ту на руки. — Папа-а! Ха-ха-ха! — задорно смеётся она. — Руки мыть и за стол, — напоминает Вики. — Точно! — в голос произносят отец с дочерью и исчезают на некоторое время в ванной. Когда Геральд появляется в поле зрения, Вики сверлит его взглядом. Он замечает и поскорее приближается к жене: — Милая, что-то не так? — Все не так, Геральд. Ты не звонил Микки? Он удостоит нас своим присутствием? Он приобнимает жену в знак поддержки. — Сказал, что придёт, — мягко произнёс он. — Замечательно. Семья без одного человека села за стол, родители наполнили тарелку Джейме различной едой и приступили к ужину. И через несколько минут услышали звук закрывшейся двери. — Пришёл, — констатировал Геральд, разжевывая только что снятое зубами с вилки мясо. Ещё через пару минут высокий парень, внешностью больше похожим на отца, подошёл к столу, и его сразу заметила сестра. — Микки! — Уже виделись, малая, — говоря это, он чувствовал пару сверлящих его глаз. Отца с немым вопросом, мать с каким-то принуждением. — Прошу прощения за опоздание. — и как в ни в чем не бывало садится за стол, накладывая свою порцию. Вики даёт ему спокойно отужинать, муж и дочь благодарят её за замечательный ужин поцелуем в щеку и исчезают с кухни, за столом остаётся лишь сын и она. Она смотрит на него, терпеливо ожидая его действий. Хоть каких-нибудь. И ожидается, не проходит и часа. Микки встает из-за стола, собирает всю посуду со стола и направляется к раковине, принимаясь её мыть. Все это он находится, понурив голову. Он молча моет посуду, чувствуя проживающий взгляд матери на спине и сдаётся, когда домывает. — Ну ма-ам… Я загнул, извини, пожалуйста. — Что мне твоё «извини», Микки? Каждый раз его слышу и не вижу каких-либо улучшений, никаких стараний. — продолжает Вики с места, спокойно ведя диалог, но со строгостью во глазах. — Взгляни на меня, не горбись. — он выпрямляется и встречается взглядом с матерью, видит в них беспокойство и как будто сердце сжимается. — Я был не прав, признаю, мам. Я правда стараюсь… — Я вижу твои старания. Марш в комнату, да к другу своему, — невозмутимо произнесла она, так и не шелохнувшись с места. Расстроенный, Микки направилась к комнату, как осознал что-то и вернулся к матери. — Ма, я не ослышался? — с надеждой спрашивает он. Вики переводит взгляд на него и улыбается. — Могу и передумать. Я надеюсь на твою благоразумность, как мы тебя с отцом воспитывали. Надеюсь, больше такого инцидента, как днем, не повторится. Сын бросается на мать с объятиями. — Ты лучшая! — целует он её с благодарностью в щеку и исчезает за несколько секунд из дома, словно и духу его здесь не было. — Это папа ваш… лучший, — говорит она в пустоту и направляется в кабинет. Тук-тук-тук… — Да? — слышится ей изнутри, и она заходит внутрь. Она огибает стол и садится на колени к мужу, прижимаясь к его груди. — Ну и? Наказала его? — и Геральд слышит глубокий вдох и выдох. — Ещё версии есть? — Даже не знаю… — Я его отпустила. — Вот так? Сразу? В его возрасте? Ты с ума сошла? — Я попросила его быть осторожным, никуда не вляпываться, ибо это может нас расстроить и тогда ему вообще света не будет видно. — Какая ты жестокая… — с наигранным неверием произносит он, — и тяжёлая… Вики улыбается и слегка ударяет его в грудь. — Да ну тебя. — Как наша малышка? — Она сейчас пойдёт к соседке ночевать. Это её одноклассница и подруга. Эбби, если я не ошибаюсь. Семья хорошая, лично проверяла, — усмехнулась она и провела пальчиком на открытой поверхности груди, освобожденной от рубашки. — Оу… Вот так получается. Мы с тобой остаёмся одни? — Ага, — закусывая губу, произносит заговорчески она и утыкается в шею мужчины, целуя ямочку, затем кадык… — Вики-и… — протягивает Геральд. — Жду в спальне, дорогой мой и любимый муж… — улыбается она, на временное прощанье оставляя поцелуй в губы с маленьким прикусом. Джейме, когда Вики уходит в спальню, сразу же заходит к ней с предупреждением. — Мамочка, я пошла, все. Вики целует её в макушку и провожает до двери, ибо лифт находился на против, а девочке нужно было только подняться на этаж выше. — Тёте Олли и Эбби привет, — и посылает воздушный поцелуй дочери, а та машет рукой ей в ответ. Вики возвращается в спальню, где её теперь на этот раз уже ждал сюрприз. Геральд лежал на боку с розой в зубах, сексуально подняв бровь и растегнутым ремнем. — Вы заставляете себя ждать. — Боже мой, мистер Сеера, что это? — Даже не знаю, дорогая, ваш муж, покровитель или бог, как вы предпочитаете? Вики с походкой от бедра, которые оставались после родов все такими же аппетитными, приблизилась к мужу, опускаясь рядом с ним на расстоянии лиц. — Демон, — отвечает она и зубами забирает стебелек цветка, параллельно ранясь губой об шип, отчего роза падает на постель, а Геральд припадает к губам жены, ласково лаская и слизывая выступившую кровь. Он отстраняется. — Ангел. Непорочный, нежный, чувственный… Мужские руки захватывают женское тело, проводя по формам, но в одежде удовольствие не получить… потому, Геральд начинает освобождать свою женщину от лишней одежды. Вики не противится. Тельняшка слетает с тела как и домашние штаны, открывая вид на прелестное красное нижнее белье, украшенное стразами и дополнительными лентами. — Твоя страсть к ненужным аксессуарам меня поражает, — критикует он, обводя непонятным взглядом эти «штуки». — Не порть романтику, а то не увижу твоей страсти. — Ох, ещё как увидишь, милая. Он расстегивает её бюстгальтер, освобождает упругую грудь, и начинает медленно и аккуратно ласкать. Он проводит дорожку причмокивающих поцелуев от губ по шее до груди, мнет одну, ласкает другую, Вики охает и ахает от наслаждения, растущего очень быстро. Опускает жену на кровать, нависая над ней, ласкает другую грудь, а свободной пробирается к нижнему желанному месту. Вики сжимает простыни и тянется телом вверх. Геральд проверяет наличие влажности и довольно улыбается. Он пробует высунутые пальцы на вкус и протягивает: — М-м-м, все так же прекрасна, любовь моя. — Ты…! — и слегка ударяет в плечо, затем следует полный наслаждения: — М-м-м-м… Черт! Да, Геральд начал с удовлетворения пальцами, тягуче медленно, с вызовом. — Пожалуйста… — Черт не хочет спешить, он хочет тебя всю постепенно. — Не уверена, что выдержу такой пытки, — чуть ли не скулит она, закусывая губу. — Мой ангел и не такое выдерживал… — шепчет он у уха любимой, пуская влажную дорожку от мочки уха до пупка. Он стягивает нижний элемент одежды, кидая куда-то взад, смотрит на Вики. — Чего ты ждёшь? — спрашивает он, а она понимает и быстро принимается избавлять мужа от рубашки, брюк и боксеров. — Хорошая девочка! Он пододвигает Вики к себе и входит в неё, медленно двигаясь в ней, отчего Сеера ахает ещё громче. — Тише, услышат, — усмехается он и сам протягивает еле слышный стон. Темп увеличивается, пока супруги не доходят до кульминации. Поза меняется на следующую, но и тут они получают наивысшее удовлетворение и обессиленные падают на постель, желая отдышаться. Вики подползает к мужу, укладывая голову ему на плечо, обнимая его и водя замысловатые узоры на вздымающейся груди. — Ну-ну, успокойся, — хихикнула она, глядя на Геральда, тот закатил глаза, утирая пот с лба свободной рукой, а другой обнимая любимую супругу. — Господи, как же давно я так не работал… — отдышавшись, признался он. Вдруг Вики охнула так громко, как от испуга и Геральд повернулся к ней: — Что такое? Вики поглядывает на макушку и щетину мужа и охает второй раз: — Геральд, у тебя седина! Мужчина удивляется, поднимается с кровати и подходит к зеркалу, старательно выглядывая признаки старости. И находит. Три волоса! — Вот! — конечно, он как никто другой волнуется о своём здоровье и возрасте. Он не молодеет. — Виктория… — Что? — смеётся она. — Я прошу развода, я уже совсем старик. — Дурак! — продолжает смеяться она. — Иди ко мне, — похлопывает она возле себя. И когда Геральд оказывается вновь в постели с любимой женщиной, она заключает его в тёплые объятия. — Я люблю тебя любым: старым или молодым и маразматиком. — Ну спасибо и на этом, тоже тебя люблю, — и целует её в висок. Они лежат, соприкасаясь абсолютно нагими телами, не стесняясь. Нежатся. И думают о своём. Пока тишину не нарушает Вики. — Гер? — М? — Ты бы хотел ещё одного ребёнка? Вновь тишина. Она чувствует, как муж напрягся. — Ты беременна…? — Нет, ты что… ну, так что? — Я был бы… не против. Но я волнуюсь насчёт своего здоровья. Ты сможешь подарить мне ещё одно чудо? — последнее с вопросом надежды спросил он. Вики легла на Геральда, смотря в его глаза. — Я была бы очень счастлива… — улыбаясь, выдаёт она. — Тогда… поработаем? — А старина Геральд выдержит ещё одну волну? — усмехнулась она, потеревшись об тело мужа. — Без сомнений, — томно, с вызовом шепчет он, переворачивая Вики, нависая уже над ней. — Этот старик еще многое может.