Доктор Стюард

— В смысле, Долохова не будет? Я хотел узнать о тигроловах, это же легенды Сибири. Я читал произведение «Тигроловы» Ивана Багряного! — Милый, уверена, что ты ещё пообщаешься с Энтони Антуновичем, — успокаивала Луна Роджера за столом в доме Гарри и Тома. Они пригласили на ужин тридцать первого декабря — канун Нового года и прощание дня рождения Тома — Драко, Асторию, Луну и Роджера. Чисто молодёжь, как сказал Драко. Конечно, Нарцисса обиделась немного, уж больно ей нравилось в доме Гарри и его компании, но узнав, что не позвали Грейнджер с Уизли, она выдохнула, а Люциус даже открыл вино. — Мы называем его здесь Антонином, — поведал Том, потягивая вино, — и не знаю, поведает ли он вам о тигроловах, он говорил, что помнил в детстве Трансильванию, а после Лондон. Он сейчас в Болгарии с Клариссой. Несмотря на свободные отношения, ей нравится мужчина в возрасте с умом, а ему — секс. Он вернётся пятого числа. — Отлично, а то мы улетаем седьмого, — выдохнул Роджер. — Зачем вам тигроловы? — не понимала Астория. — По всему миру тигров, живущих в холодной местности, начали снова выбивать браконьеры. Мы пытаемся их поймать, — заявил Роджер. — Браконьеры даже на территории заповедников проникают. — Главное, нашим детям не говорить о тиграх, а то заведут себе зверушку с подачи папочки, — хмыкнул Гарри, а Том совсем не раскаивался, только улыбался. — Детям? — навострил уши Драко. — Мы пока второго не делали, успокойся. — А о каких зверушках ты ещё говоришь? — удивилась Астория. — О карликовых драконах, — Роджер поднял палец вверх Тому и тот улыбнулся. — Я согласился на них. — Тебя затрахали? — поняла Луна. — Ты едва ходишь. Драко прыснул, как и Роджер, Астория, как леди, попыталась сдержать улыбку, но выходило плохо. — Да, и Андромеда забрала на всю ночь Кадма, так что я завтра вообще не встану. — Последние три раза ты сам просил, — ухмыльнулся Том, молчащий до этого. — Я соскучился! — признался Гарри, целуя мужа в щеку, ведь сидели за круглым столом. Это была идея Гарри. Он не хотел показывать, кто в доме хозяин через прямоугольные столы, где бывало место главы. За круглым столом все равны. Пусть легенды о короле Артуре живут вечно, как думал Гарри. — А Рабастан будет? — спросила Луна. — Он повёз Натали в Исландию, — коротко ответил Гарри. — С завтрашнего дня вы можете пытаться зачать ребёнка, — напомнил Том, глядя на счастливого Драко и не менее сияющую Асторию. — Мы очень этого желаем, — улыбнулась Астория. — Наш маленький Малфой будет счастьем для всех. Гарри почему-то вспомнил, как Люциус рассказывал о том, что Драко бредил дружбой с ним. Однако, теперь они друзья и старое лучше не ворошить. Но Гарри не знал, что его мысли лежали на поверхности для Тома, который решил поговорить об этом раз вопрос волнует любимого. — С днём рождения, Том, — произнёс Драко, поднимая бокал. — С последним днём рождения из прошлой жизни. — Спасибо. Том не желал прощаться с этой датой, она была волшебной. Он родился на стыки двух годов, но время расставило всё иначе по местам. После ужина Том долго стоял в саду, позволяя снежинкам окутать его с головы до ног. Он прощался с прошлой версией себя, чтобы новая могла править. — Ты всё равно Том Реддл, — Гарри обнял его со спины. — Я полюбил его. Полюбил Волдеморта. И только это позволило мне подпустить к себе Стюарда. Ты — Том! Всегда Том! Просто с разными фамилиями. — Я бы желал иметь повод праздновать свой день рождения хоть как-то. Свой настоящий день рождения. Он всегда был табу в приюте и школе, а теперь и при взрослой жизни. Том развернулся к Гарри и поцеловал его, не видя, что и мужу больно от того, что Тому приходится вычеркивать эту дату из жизни. — Я тебя хочу, — улыбнулся Гарри. — Это я могу устроить хоть сейчас, но я хочу прояснить вопрос о зависимости Драко от тебя. Ты считал его красавчиком, он тобой был одержим. Между вами что-то было больше, нежели вражда? — С чего ты решил? — Гарри, он не был твоим другом, но ради тебя соврал, поставив на кон жизнь семьи. — Он желал смерти тирану. Я думаю, это правда. Он меня не любил. Да, одержимый дружбой со мной, но не любовью. Не ревнуй. Он наш общий друг. — Я не ревную. Я в вас обоих абсолютно уверен. Я просто хочу знать, что любви нет. Его любви к тебе. — Он не скажет правду, даже если так. — А это так. Я вижу, как он смотрит на тебя. Я так же смотрю. Ты для нас обоих царь и бог. Он ради тебя пожирателей спас, Гарри. Не ради меня, уж поверь. — Драко — друг. Пожалуйста, не делай мне больно. Я не хочу узнать, что он дрочит на меня. — Ты — мой. Я это осознаю. Но кто сказал, что ты не можешь завести себе любовн… Гарри накрыл губы Тома своими и подумал, что и правда сначала трахнет его, вытрахает все плохие мысли, а уже после подставит свою дырку, дабы получить наслаждения. Гарри бесил страх Тома, что Гарри не может насытиться им одним. Да Гарри без Тома пять лет не мог насытиться жизнью. Без Тома не мог нормально есть и спать. И о Малфое он ни разу не думал.

***

Гарри нагло вошёл в кабинет Драко, когда тот вышел в понедельник на работу, поставил перед обоими мороженое в стеклянных стаканчиках, а после положил рядом две одноразовые ложки. — Некий Джо на восемь утра — ты? — удивился Драко. — Ага, — Гарри первым начал есть мороженое, улыбаясь Драко. — Том ревнует к тебе. — Чего? — удивился Драко. — С чего бы? Гарри невинно улыбнулся и облизал языком ложку, видя, что Драко пристально смотрит, но почему — было непонятно: переживает или соблазняется? — Ты был всегда на мне помешан и мечтаешь, чтобы наши дети вместе учились. — Да, потому что я хотел тебя в друзья, — спокойно ответил Драко. — Настолько сильно, что соврал Белле? — Она же была чокнутой! А мою семью пытали каждый день, Гарри. Мерлин, он правда ревнует? Гарри выдохнул и кивнул, а Драко тяжело вздохнул. Гарри обошёл стол и сел на столешницу. — Ты ради меня врёшь о Волдеморте и пожирателях. Неужели так проникся ещё и дружбой с Томом? Драко поднял на Гарри пронзительный взгляд и откинулся на спинку стула. Оба молча друг на друга смотрели. И ни один не желал опускать глаза первым. — Что ты хочешь услышашь? — Правду. — Правда вот какая: вы два моих самых близких друга. Точка! Ради друзей убивают Тёмных лордов, чтобы ты знал. Ради настоящих друзей скрывают правду. Гарри улыбнулся, а Драко закатил глаза. Поттер встал со стула, поправляя на себе парку, а после подошёл к двери, но уходить не спешил. — Не знаю, что у тебя было раньше в голове, но ты прекрасный друг, Драко. И я буду рад дружбе наших детей. — Спасибо. Допрос окончен? — Да, — улыбнулся Гарри. — Позвони параноику и скажи, что он дебил. — Вот сам и передай это своему ненормальному мужу или я пошлю его в Тартар! Вы стоите друг друга, дебилы. Гарри заливисто засмеялся, а Драко выдохнул. Ну честное слово, как взбредёт тем, кому легко живётся, что-то в голову, то хоть стой, хоть падай. Поскольку Кадм всё ещё находился у Андромеды, то Гарри мог себе позволить забежать к Тому. И каким же было его удивление, что муж стоял на входе в свою больницу, выслушивая Гермиону с таким лицом, будто он в чём-то виноват. Рядом стояла Андромеда с Кадмом на руках, и завидев Гарри, сразу же улыбнулась ему. — Что случилось? — не понимал Гарри, забирая сына. — Мы с тобой виноваты, что Скабиор допустил убийство туриста-маггла в это полнолуние, — закатил глаза Том. — Так не все оборотни в его стае. Его стая только начало эволюции оборотней. — Вот докажи это своей бешенной подружке, а мне на работу пора! Том обошёл Гермиону, забрал у Гарри Кадма и позволил мужу разнести подружку. — Это случилось в Ирландии? Его стая не уследила? — Нет, Гарри, это случилось в Шотландии, — заявила Андромеда, — но Гермиона почему-то обвиняет Скабиора. — Он больше не имеет права аппарировать в Шотландию, ведь глава Лестрейнджей Роберт. При чём здесь вообще Том? При чём Скабиор? Гермиона, если тебе что-то не нравится в Томе, то не нужно искать причину его оболгать! — Гарри не позволит клеватать на его семью. — Хорошо, почему в канун Нового года ты не позвал нас с Роном? Мы слышали, как Роджер болтал с Невиллом, и оказалось, что ты позвал Скамандеров и Малфоев, но не нас с Роном! — Вот где собака зарыта. А ничего, что ты часть семьи Уизли? Вы празднуете своей семьёй, а мы своей. — С каких пор Малфои семья? — С тех пор, как я пробудил кровь Блэков! Тебе напомнит, кем родилась Нарцисса? — Скамандеры тебе не семья, а Андромеду ты не звал! — Молодёжи старики в компании не нужны, а Луна и Роджер редкие гости, — заявила Андромеда. — Мы с Люциусом и Цисси провели отлично время, и Кадму понравилось. — И ты пришла обвинять Тома в том, что я стал ближе к Малфоям? Вот где собака зарыта? — Белла пытала меня! — Она убила Сириуса, и? Андромеда с Нарциссой в этом не виноваты! Люциус в этом не виноват! Драко тем более не виноват! Гермиона, я не посмотрю, что ты беременна, и… — И что? — закричала она. Гермиону ухватили за руку, развернули и влепили звонкую пощёчину. Астория уже минут пять стояла и слушала этот пафос, учитывая, что Том опоздал именно на её приём. — Что ты мне сделаешь? Сколько Министерство должно Гринграссам за то, что те помогали восстановлять страну? Если станешь Министром, мои родители тут же потребуют долг обратно, уяснила? Не смей так себя вести, поганая мерзкая грязнокровка! — Астория уважала магглов, защищала интересы магглорождённых, но сейчас затронули её семью, и её понесло, но она не кричала, а говорила так, будто является королевой, объясняющей рабыне, где её место. — Это мир волшебников! И если ты скажешь, что ты далёкий сквиб, то Гарри дессертацию ещё не написал. Мы — семья Гарри, уяснила. Настоящая кровная семья, ведь Гринграссы пересекались с Поттерами, а Поттеры — с Блэками. А ты кто такая? Будешь события войны ему всю жизнь припоминать? Гарри весьма удобным был, пока был частью Уизли. Им помыкали, денюшки капали, а ещё Национальный герой был на всех торжествах предателей крови. О, предателями крови просто так не называют. И то, что вы помогали ему победить Волдеморта, сыграло на руку вашим детям, дабы это проклятие исчезло, но не вам. — Гарри — друг. — Так будь ему другом, а не врагом. Том — его муж. Ты, Грейнджер, осквернила мужа повелителя смерти, с которым он умрёт в один день и будет служить госпоже. Ты на что нарываешься после смерти? На забвение? Гермиона как-то не подумала о таком. Астория, как настоящая леди, без криков поставила на место Гермиону. — Мне плевать, что гормоны ударили тебе в голову и в тебе проснулась ревность к другу. Мы делимся Гарри и Томом со всем миром. Вы не единственные, кто заботится о нём. — Астория, нам пора, осталось всего десять минут, — произнёс Том, а после поцеловал Гарри. — Рона я готов видеть, но она больше порог нашего дома не переступит. — Да, любовь моя. Гермиона заплакала, ведь Гарри даже не спорил с мужем. Том поцеловал Кадма, передавая его Гарри, и забрал Асторию, которая была довольна своей речью. — Поттер, — улыбнулась Лаванда, — можно опубликовать? Или это тоже под запретом? Раскол Золотого Трио! Пожалуйста! — Ты журналист, это твоя работа. Андромеда хмыкнула. Всё же она была дочерью Сигнуса Блэка и умела ненавидеть по-блэковски, как её тётка Вальбурга. — Как Кадм себя вёл? — улыбнулся Гарри. — Он был славным мальчиком и не давал спать две ночи подряд. Гарри засмеялся, уходя с сыном и провожая Андромеду на работу. Гермиона же так и стояла со слезами на глазах, а Лаванда, которая воевала с ней в школе, не могла упустить возможности опозорить зазнайку. Ей дали власть, а Гермиона так легко её профукала.

***

Том вернулся домой после работы спокойный, как удав, и довольный, как гиена. Что-то было не так во всём этом. Когда Гарри проснулся в два часа ночи от плача Кадма, который почему-то проснулся спустя час сна, то Гарри понял, что сын звал папу. Тома нигде не было. Он ушёл, а Кадм это почувствовал. Гарри взял сына на руки и убаюкал, обещая найти папочку, а когда малыш уснул, то Гарри спустился в гостиную и стал ждать. Том явился через час. Он вошёл в чёрном плаще, который был испачкан кровью. В руках он держал кейс. Том застыл на месте, когда Гарри застал его. — Ты брал с собой хирургические инструменты? — Том молчал. — Я знал, что твоё спокойствие как-то выльется. — Почему ты не спишь? — Ты ушёл, а Кадм проснулся. Он будущий наследник моей магии, конечно, он разбудил отца, ведь второй ушёл с ужаснейшими намериниями в голове, — Гарри тяжко вздохнул, но решил принять любой исход событий. — Гермиона? Рон? — А если они, то что ты мне сделаешь? — Ничего, — честно ответил на ярость Тома Гарри, и Том виновато опустил глаза. — Тебя слишком долго поливали грязью именно они. А они не знают доктора Стюарда. Ты американец. Ты — Блэк. Не имеют права тебя осуждать. Завтра похороны? — Нет. Я никого не убил. Но вырезал на грудях её родителей «Прочь от семьи Гарри Поттера». Уже пятеро чиновников пропало, когда на тебя лилась грязь. У тебя есть защитники, а Лаванда опубликовала в вечернем выпуске статью. — Но ты что-то ведь забрал? — Они магглы. Но да — я отрезал им обе ноги и по руке. Карьера стоматологов завершина. — Есть определённое время, когда можно пришить обратно отрезанную… — Гарри, — улыбнулся Том. — Я весь в крови. Неужели ты думаешь, что не измельчил их отрезанные конечности. Пусть Грейнджер думает, что говорит. Её родители однажды избежали смерти, когда Яксли их не нашёл. Я не убил. Всё-таки она тебе жизнь спасала, но в следующий раз я отрежу ей язык! И моих следов не отыскать. — И это будет справедливо. Кричер, приготовь ванную. Либи, забери инструменты Тома и почисти их, — эльфийка забрала у Тома кейс. — Моти, сожги вещи Тома. Раздевайся, любовь моя. Я не злюсь. Том выдохнул. Он боялся, что Гарри его запрёт дома, и заявит, что его приступы ярости невыносимы, но Гарри и так слишком долго защищал от ярости Тома Гермиону. Слишком долго. Она никогда не чтила чувств других, а на Треллони ещё обижалась, что та называла её сухой. Гарри испачкался в крови, помогая раздевать Тома, а после оба опустились в ванную и Гарри начал смывать мочалкой с Тома кровь, сидя на его бёдрах, пока Том прикрыл глаза, наслаждаясь заботой. — Я не всегда могу себя контролировать. — Я не осуждаю. Ты ведь знаешь. — Ты против моих идей зачастую. — Мне нравятся твои идеи. На самом деле, все, — признался Гарри и Том расплылся в улыбке. — Но хоть один из нас должен держать себя в узде. — Ты холерик по жизни. Тебе нужно выпускать пар. — У меня ещё будет возможность, ведь мой муж снова куда-то вляпается, — Гарри склонился к губам Тома и поцеловал его. — Я в тебе не могу разочароваться. Я знал, с кем связываю себя узами брака. Я всегда тебя любил, слышишь? Даже после смерти родителей. Даже после смерти Сириуса, Римуса и Тонкс с Фредом. Даже после убийства Снейпа и Боунс с Вэнс. Даже после заказного убийства Дамблдора, где пострадали и Драко, и Кэти, и Рон. — Ты можешь наказать меня. — Могу, но не хочу, — улыбнулся Гарри. — Кто ещё будет так яростно защищать нашу семью, как не ты? Том крепко обнял Гарри и жадно припал к его губам. А Гарри позволил его так целовать. Они растворялись друг в друге, и Тому было наплевать на весь мир, ведь его мир — его семья. — Я хочу доказать тебе, что очень сильно тебя люблю, Том. И уважаю твои желания. — Ты и так уважаешь их, становясь властелином. — Да, но я ведь и сам желаю управлять страной. Ты помогаешь достичь мне не только своих, а в первую очередь моих целей. Воды отошли, когда я чуть не умер, а так ребёнок не спешил выходить. Если его зачать в конце марта, то он может родится 31 декабря. Гарри внимательно смотрел на Тома, для которого дата 31 декабря значила больше, чем какая-нибудь другая. Как для Гарри 31 октября. — Правда? — Том сглотнул, не понимая радоваться ему или плакать от счастья. — Нам нужен повод любить этот день. Да и если в этот день родится ребёнок Национального героя, о Волдеморте забудут. Это будет день празднования. Как на это смотришь? Том сглотнул, не выражая эмоций, а после крепко обнял Гарри, прижимая его к себе. — Надо обрадовать Драко. — Согласен. Кстати, я к нему ходил. Мы для него друзья. Я — друг. — Будем считать, что я поверил, будто он не дрочит на твою фотку. Гарри засмеялся, но Том явно выдохнул, что Драко никогда не скажет ему, так ли они думают, или не так. — Господин Кадм проснулся, — послышался голос Кричера. — Покорми его, мы подойдём через десять минут, — ответил Гарри. — Люблю тебя, мой бес. — Оу, такого обращения ещё не было, но мне нравится. — Ты сущий демон. Нет, дьявол. И мне нравится! — Кричер, уложи потом Кадма спать. Мы заняты. Том прижал Гарри поближе к себе, а тот и не против быть оттраханным любимым мужем в ванной. Он и строил их такими громадными, чтобы можно было трахаться.

***

Утром Гарри первым услышал Кричера, слушая, что к ним пожаловали Шеклболт и Нотт. Вот тут очень удивился Гарри. У Захарии сейчас был отпуск, поэтому Нотт взял на себя все обязательства. Том ещё спал, а исполосанные плечи мужа говорили о том, как они провели ночь. Гарри набросил боксеры и спустился к незванным гостям. Нотт сразу же присвистнул, глядя на бёдра Гарри. И тот опустил взгляд, немного краснея. — Синяки, ударился. — Ага, по пять сразу раз? — улыбнулся Нотт. — Какой ты сонный. Трахался всю ночь? — Гарри засмеялся и прикрыл от удовольствия глаза, почувствовав объятия Тома со спины, который хоть пижамные штаны надел. — О, какие исполосанные плечи, Томурас. — Честное слово, мне сегодня на работу на двенадцать, и то поспать не дали, — улыбнулся Том. — Моти, кофе. Я его, конечно, не очень люблю, но нужно проснуться. — Гарри, — начал Шеклболт, — вы всю ночь… — Трахались? — улыбнулся Гарри. — Да, а что? Уж извините, но у нас после зачатия Кадма анального секса не было, ведь мы не знали, как реагирует мой организм на член, — Нотт прыснул, а Кингсли покраснел. Вся страна понимала, что это трахают Поттера, пусть он и главный в семье, но точно этого никто не слышал. — Чего явились? Особенный день какой-то? — не понимал Гарри. — Напали на родителей Гермионы. Отрезали ноги и по правой руке. На грудях вот такая надпись, — Нотт протянул планшет, — а Лаванда как раз писала, что вы поцапались с Гермионой. — Последний раз мои мстители уничтожили пятерых политиков, — напомнил Гарри. — При чём здесь Том и я? — Нам нужно было проверить, — заявил Тео. — Я думал, ты взял отпуск на январь. Джинни скоро рожать, — напомнил Том, переводя тему. — У меня отпуск со следующего понедельника. Как раз Захария вернётся с отпуска. — Гарри, после вашего скандала за Гермиону не проголосуют через год, — заявил Кингсли, ведь его очень волновало будущее страны. — Я не пойду в политики, пока не построю семью. А мы тут с марта собираемся начать работать над вторым ребёнком, — улыбнулся Гарри, и Том плотоядно облизался, глядя на задницу Гарри в боксерах. Он вообще никого не замечал, когда муж был полуголым на горизонте. — Гарри, кто по-твоему сможет стать следующим Министром? Я не пойду на второй срок. Я устал. — Гарри, — обратился Том, — подумай. — Нет! Я хочу пожить в декрете с детьми. Я хочу семью! Если я стану Министром, то разъездов по странам и Британии будет море, а пока я глава отдела правопорядка, то хоть дома буду бывать. Я пойду в Министры, когда Кадм пойдёт в школу! Точка! Не раньше 2014 года. А в 2006-м году Министром станет Гермиона. Наверное. — Вот именно, наверное! Народ примет только твоего кандидата! — пытался достучаться Кингсли. — Кем бы он не был? — резко задал вопрос Том, и Гарри вопросительно уставился на мужа, который после кофе начал пробуждать мозг. — Да. Люди жаждут человека Гарри. Я вам говорю, будь это даже Волдеморт, если бы его удерживал повелитель смерти, люди бы пошли за ним! — заявил Кингсли, позволяя Тому выдвинуть лучшего кандадата из лучших. — Люциус. Гарри вопросительно уставился на мужа, как и остальные двое присутствующих, а тот сделал глоток кофе и улыбнулся. — Ты у него спрашиваешь советы, — напомнил Том. — Да, но… Том, Люциус заперт в мэноре до конца жизни. — Ну, а ты выдвинь его, как своего кандидата, — говорил Том, пытаясь показать Гарри картинку, которая подойдёт всей стране. — Ты любимчик народа, защитник и мессия, они всё проглотят, что ты скажешь. — Гермиона с Люциусом не вработается, — заявил Кингсли. — О, то есть ты готов его освободить? — расплылся в победном оскале Том. — Допустим, — улыбнулся Шеклболт, забирая чашку кофе, которая предназначалась Гарри, и нагло сел возле Тома. Всё-таки он ему нравился. — Гарри уже бился за пожирателей, пусть побьётся за последнего, — подтолкнул к мысли Том мужчин. — Мой отец? — понял Тео. — Максимилиан не участвовал в войне. Он не бился. Он только стоял рядом, ведь не имел выбора. Он получил метку в двадцать лет. Вот в чём он виноват! Он, как и Люциус, как и Гринграсы делал мир магов только лучше до Волдеморта. Он много денег потратил на восстановление Британии после Первой магической войны. Народу это нужно напомнить, — улыбнулся Том. — Я изучал вашу историю. Да и слышал от Волдеморта многое. Нотт не мог уйти, но он, как и Альфард, не желал пролития крови. — Ему семьдесят восемь, — напомнил Кингсли. — Да. А значит, что как раз на один срок его хватит, а после пускай сидит и нянчит внуков. Гарри оставит себе заместителем точно Люциуса. Он уже у него учится. — Да? — удивился Шеклболт. — Да. Раз в неделю двухчасовой урок, а заданий даёт столько, что упасть можно, — честно ответил Гарри. — Кингсли, я должен сделать вечером заявление. — И что ты скажешь? — не понимал Нотт. — Что буду управлять страной после Кингсли великими политиками. — Спросят, почему не попросил Гринграсса, — напомнил Том о таком волшебнике, который больше бы понравился магам. — Он не политик. — Умница, — улыбнулся Том, глядя на торс Гарри, прикусив губу. — Ох и голодный, — засмеялся Нотт. — Поттер, ты как ходишь после него? — Чудо-крем. Все на кухне засмеялись, а Том не раскаивался, откинувшись на спинку стула, оценивая своего мужа. Он гордился, что ему досталась такая красота, а ещё ум и сила шли в комплекте. — Сила повелителя смерти удержит любого. Драко подлечит Нотта ментально, — заявил Том. — Министерство готово взять на себя расходы лечения Максимилиана? Или нам снова платить за всё самим? — Мы возьмём этот курс лечения на себя. Выборная кампания начинается с декабря этого года и будет аж до мая. Пятого мая я сложу свои полномочия. — Так Золотое трио рухнуло? — задал вопрос Нотт, которого распирало от любопытства. — Гермиона всегда была такой, когда чем-то увлекалась. Она по-прежнему пытается мной управлять. С меня хватит. И Гарри запустил своё колесо, которого уже ждали почти год после всех его изменений в управлении. Хотя, это было колесо Тома, которым управлял Гарри. Так будет точнее. Сказать, что Люциус был рад, это ничего не сказать. Он благословлял дни, когда родились Том с Гарри и поженились. Том закатил глаза, понимая, что Люциус благословляет своего бывшего палача, а Драко был только рад, что его семья вылезла на поверхность снова так, какой была до Отдела тайн 96-го года. Малфои были полностью свободны. Народ поддержал Гарри. Его силу чувствовали и видели. Они понимали, что Гарри ведёт мир вперёд. И пусть Гермиона будет выдвигать свою кандидатуру, имя Министра уже было известно. Нотта простили. Тео был очень рад видеть отца. Он рос без матери, умершей при родах, поэтому радовался возвращению лорда Нотта, который вышел на свободу за день до рождения внука. Двадцатого января на свет появился Антонио Максимилиан Нотт. Второе имя сыну Тео дал в честь деда. Как бы там ни было, но Гарри пришёл поздравить Джинни с рождением первенца. — Гарри, — произнёс в тот день в палате Нотт, — я клянусь тебе служить верой и правдой, — Джинни в ужасе уставилась на мужа. — Ты можешь быть во мне уверен. В моём сыне. Мы никогда не предадим тебя. Прости нашу семью за всё. И спасибо за то, что я имею эту семью. Гарри улыбнулся и кивнул, а Джинни хихикнула, понимая, что Тео считает Гарри чуть ли не своим сюзереном. Но ей было плевать. Она была леди Нотт и родила сына. — Гарри Поттер, я хочу четверых детей, так что я тебя превзойду, — засмеялась Джинни. — Ох, Джин, будь счастлива. Я просто хочу большую семью, ведь никогда её не имел. — Есть пятидесятипроцентная гарантия наших детей и Слизерина, и Гриффиндора, — понял Тео. — Да. Но мы не копии родителей, у нас свой характер, как и у них. Наши дети могут и на Хаффлпафф поступить. — Скорее, Рейвенкло, — засмеялась Джинни. Гарри поддержал этот смех, а Джинни радостно держала на руках сына, пока Тео наслаждался тем, что его кровь не угасла, что его гены ещё будут в этом мире. — Мы заслужили на счастье, правда? — улыбнулась Джинни. — Правда, — ответил Гарри, понимая, что имела ввиду Джинни. — А с Гермионой уже поговорила мама. Не переживай, она больше не полезет к тебе. — Кстати, что будет с Грейднжер? — задал вопрос Тео. — Ну, она проиграет выборы через год, а после я отправлю её в Отдел Рун и Символов. Пусть чаще ездит в экспедиции. Общается с племенами. Контактирует с Отделом тайн. — Она будет баллотироваться всегда, — заявил Тео. Глаза Гарри блеснули опасным огнём, а Джинни будто самого Волдеморта увидела, когда Гарри так скалился, отчего побаивалась его, но не показывала этого. — После меня Министров не будет, пока я не позволю. Тео предполагал такой исход событий давно, а Джинни тяжело вздохнула. Доктор Стюард был подобием Слизерина и Волдеморта, только в тысячу раз опаснее. Он сумел пробудить самый опасный разум Британии — разум Национального героя. И его уже не остановить. Никому и никогда. Осталось только подчиниться. Или умереть.