Доктор Стюард

Гарри открыл перед Томом дверь ключом, который засиял, будто дал возможность снять магические чары, когда ты входишь. Гарри сразу протянул Тому второй такой золотой ключ и Стюард взял его, не раздумывая. Гарри позволил Тому войти первым и сразу же услышал ворчание Кричера: — Мой хозяин не мог выжить из ума! Ты обманул его! Господин, это он чуть не убил меня! Из-за него погиб мой любимый юный хозяин Регулус, — Том заметил копию крестража медальона на шее эльфа, и тяжело вздохнул. Не любил он таких эльфов. — Кричер, так вышло, что только он может стать моим магическим супругом, чтобы я родил наследников, и кровь великого, древнего и благородного дома Блэк не ушла в Лету, — улыбнулся Гарри. — А ещё у него теперь цельная душа. — Я бы ему всё равно не доверял, господин, — закатил глаза Кричер. — Он мерзкий полукровка! — Я тоже. — Вы великий полукровка! Том засмеялся, забавляясь этим эльфом. Он ещё при Регулусе что-то на него ворчал, но Блэк не позволял открывать рот без надобности, а Гарри считал эльфа равным. — Он свободен? — Нет, он отказался от свободы во имя служению последнему лорду Блэку, то есть, мне, — оскалился Гарри. — Я с десяти вечера на ногах, хочу в душ. И тебе советую искупаться. Где вторая ванная, ты точно знаешь. — А я думал, мы вместе понежимся. — Том, сначала разговор, после увидим. Кричер хмыкнул, а на приказ Гарри, чтобы тот дал Тому его серый спортивный костюм, эльф закатил глаза и сказал, что штаны будут коротковаты, но приказ выполнил. Гарри же наслаждался тем, что немного треплет нервы любимому слизеринцу. Тот заставил его ждать пять с половиной лет, из-за его отсутствия в жизни Гарри женился, так что Реддло-Стюард подождёт. «Реддло! Звучит, как ругательство», — смеялся про себя Гарри, стоя под струями воды. Он набросил на себя синие спортивные штаны и пошёл на кухню готовить. Кричер сначала ворчал, чтобы Стюарда посадили на цепь и тот умер от голода, как вшивая собака, но Гарри будет слушать своё сердце. Гарри решил приготовить что-то незамысловатое, как ему показалось, оттого вскоре стол был завален овощами и мясом, а сам Поттер решил приготовить что-то на скорую руку, оттого выбор пал на шепардский (пастуший) пирог или обычными словами картофельную запеканку с мясом, рагу по-ирландски и на бисквит королевы Виктории. — Кричер, принеси бутылку красного полусладкого вина 64-го… Гарри замер, учащённо дыша, прикрыв глаза от умиротворения, которое дарило полуголое тело, обнимающее со спины. Том после душа был немного влажным и прохладным, вода с волос стекала по спине Гарри и груди Тома, а сам мужчина нежно целовал голую ключицу Поттера, наслаждаясь запахом его хвойного шампуня. Руки Тома блуждали по груди, опускаясь к впалому животу с прессом, задевая пальцами дорожку волосков, скрывающихся в паху, но не переходя грань. Руки затряслись и Гарри положил нож на стол, запрокидывая голову назад, накрывая руки Тома своими, не в состоянии сдерживать дрожь и стоны. — Ох… Тома и самого трясло от жара тела любимого мальчишки, которым двадцатитрёхлетнего главу отдела правопорядка на людях так не назовёшь, но для Тома он его мальчик, его Гарри. И Тома вело. Он желал слиться в единое целое, раствориться в жаре огня этого прекрасного юного тела, которое принадлежало ему одному. — Том… ужин… Том же продолжал целовать шею, легонько покусывая зубами, отчего у Гарри подкосились ноги и он резко упёрся руками в столешницу, выдыхая. — Господин? — Кричер стоял с бутылкой вина, готовый атаковать Тома, который отходил от Гарри от греха подальше, пускай и сам едва переводил дыхание, а в паху было тесно. — Всё хорошо. Отдай бутылку Тому, пусть наполнит бокалы. Гарри оценивал снова подтянутое тело любимого, который не надевал футболку поверху, а нагло забрал бутылку из рук эльфа, наполняя один бокал. Том сделал глоток первым, облизывая губы, а после протянул этот же бокал Гарри. Тот завороженно и голодно смотрел за действиями желанного мужчины, и ему казалось, что внутри него не только член встал, а и что-то ещё запульсировало. Он не знал, как отреагирует матка на Тома, но Гарри очень хотел. Он забрал бокал из холодных рук, делая глоток и касаясь губами того же места, которого касались уста Стюарда. Кричер закатил глаза и ворчливо отошёл в сторону, но от кухни далеко не отходил. — Расскажи мне всё, — попросил Гарри. Том наполнил снова себе бокал, пока Гарри соблазнительно управлялся с ножом, и Том мог представить, как тот мастерски бы мог изрезать лицо Беллы или изъять чьи-то органы. — Всё началось в июне 43-го года, когда я создал первый крестраж. Я поведал об этом тому, кому доверял больше жизни и кто любил меня, несмотря на устои, — Альфарду Блэку, — Гарри удивился такому началу, вопросительно выгнув бровь. — Мы не спали. И не целовались. Он ценил моё желание быть неприкасаемым. Вначале шестого курса я начал вербовать слизеринцев, ближе к Рождеству создал Вальпургиевых рыцарей. На каникулы я попросился в приют, зная, что мне исполнится семнадцать, и магический мир снимет надзор над палочкой. Альфард сразу понял, что я убил, ведь я изменился ещё сильнее. Мертвые Реддлы и оклеветанный Морфин Гонт бросились из газеты в глаза Альфарду, но он промолчал. — Он был с тобой долго? — Думаю, всю жизнь. Гарри ценил такую преданность, как и Том, даже будучи безумцем. — После выпускного он пришёл ко мне в лавку «Горбин и Бёрк», заявив, что выбрал карьеру артефактора, за что Вальбурга выжгла его имя из гобелена. — Но не изгнала? — удивился сказанному Гарри. — Не изгнала. Поллукс Блэк не дал — его отец, и дядя Арктурус. Арктурус же и передал всё наследие Блэков Альфарду. Поллукс умер в 90-м году, а Арктурус через год. На то время Регулус пропал, выцвел на гобелене, что означало смерть, а Сириус сидел в Азкабане. И Аркрутурс оставил наследником последнего Блэка. — Который умер через год, оставив всё Сириусу, — восхищённо прошептал Гарри, понимая теперь хронологию наследия Блэков. — Вальбурга изгнала сына, но Альфард был только выжжен, он восстановил Сириуса в титуле лорда, который тот смог завещать мне, как троюродному правнуку Альфарда. — Как-то так, — улыбнулся Том. — Я попросил на прощание Ала, чтобы тот создал мне легенду отступа, если я опомнюсь. Он дал мне времени до 2000-го года. Вместо моей семьи и его семьи он нашёл бездомных магов и магглов, создал реальную картину, я реально как бы учился в Ильверморни на факультете Птицы-гром. — Авантюристы, — хмыкнул Гарри. — Да. И 31 июля 98-го года я очнулся живым, купил незаконный порт-ключ и исчез. — Где взял деньги? — Продал палочку Волдеморта. Как трофей для артефакторов. — Ага, Отдел тайн уничтожил эту палочку, когда авроры её изъяли у одного тёмного волшебника в сентябре 98-го года. Том ухмыльнулся, радуясь, что его палочка не послужит целям некромантов или кого-то похуже. — Я слышал, ты и пещеру с инферналами разнёс. — Они мне не понравились, когда чуть не утопили. Том прыснул, бросая в рот ягоду винограда, пока Гарри продолжал готовить. Стюард смотрел на бедренные косточки парня и желал их облизать. — Хорошо. Легенда правдива, то-то Перси на тебя ничего не нашёл. Но Белла и дочь? — удивился Гарри. — Я написал Альфарду после Отдела тайн. Ты зацепил меня. Сделал больно. Меня раскрыли. А помня, что Альбусу попал мой дневник, то решил, он найдёт и другие крестражи. Я предполагал такой поворот событий. На тебя не ставил. Ты бы сам не додумался, — Гарри не обижался на правду. — Дневник — ровно половина души. И я начал искать способ сохранить себе жизнь со второй половиной, разделённой на части. Альфард прислал мне тёмный ритуал, надеясь, что я воспользуюсь вторым шансом, восстановив разум. Нужно было провести ритуал, где я переспал с Беллой. Моё семя дало росток. И как только плод зацепился, то частица души из кольца при уничтожении перешла в мою дочь. Все частицы туда переходили, даже когда та ещё была в утробе, это я на кольцо намекаю, — Гарри это понял без уточнений. — Белла родила в начале апреля девочку, которая постоянно спала. Росла и спала. Не ела, не пила, не плакала, не испражнялась. Она была жизнью без души. В ней хранилась моя душа. И когда ты убил меня, когда она собрала в себе половину души моей, она умерла. Тело резко начало расти и видоизменяться. Тело стало мужским, а я взял себе немного блэковской внешности. — Заметно, если честно, — улыбнулся Гарри. — Я не убивал свою дочь — её не было. Именно женский организм собрал мужскую душу и дал жизнь. Женщина рождает детей. — Ага, — закатил глаза Гарри. — Один я не как все. — Ты против? — Теперь нет, зная, что ты рядом. Хотя изначально было страшно. Я не хотел остаться один, а я остался. Я желал семью… — Давай поженимся? — предложил Том. — Я не умею делать романтических предложений, но давай поженимся. Вот сегодня. — Ты серьёзно? Нужны свидетели, — Гарри чувствовал, что Том не шутит, но был немного не готов. — Ты повелитель смерти, они тебе не нужны. Только алтарный камень, который живится твоей магией. Да? — Да, я признал три титула. Камень очень сильный. И лет через десять он заставит съехать всех жильцов дома. А я сделаю его своим и создам сад. Это будет моя крепость возле парка. — И детям будет весело расти. — Наш ребёнок родится в сентябре, я… Я очень хотел, чтобы он рос с кем-то из моего выпуска, понимаешь? — А ты понимаешь, что ребёнок может не оказаться гриффиндорцем? — засмеялся Том, удивляя этим Гарри. Ему так промыли мозг все друзья, что дети будут расти вместе, что все родственниками будут гриффиндорцами, что Гарри опешил. Тедди наполовину гриффиндорец, его мать была хаффлпаффкой, а он вообще может попасть на иной факультет, а дети Падмы и Оливера? Патил училась на Рейвенкло, а Вуд — на Гриффиндоре. Нотт и Джинни тоже интересный пример. А Билл и Флёр? Полувейла вообще училась в Шармбатоне. — Том… Мы же… — Том видел, что Гарри уловил его слова, и теперь думал о чём-то ином, пришлось немного прочесть мысли. — Девственники? Да, моё тело невинное везде, как и твоя дырочка. Это будет консумация не просто брака, а непорочного брака. Только… Моё наследие нельзя давать детям. Я ведь украл фамилию, я появился из-за ритуала, и я не желаю детям, чтобы их души горели. — Ты можешь позволить крови Слизерина течь в их жилах. Я понимаю, ты не можешь стать лордом, не можешь войти в мою родословную, моя магия будет тебя защищать. Твой парселтанг, твои умения перейдут детям. — Так… Ты согласен на консумацию брака? — Завтра вечером. Я хочу подготовить речь. Это важно. Чтобы всё было правильно, — Гарри завершил готовку и все блюда осталось дождаться из духовок. — Сегодня просто поспи со мной рядом. Том подошёл к понимающему Гарри, перед которым не нужно было оправдываться, нежно поцеловал его, получая ответ, а после прижал к стене. — Том! — угрожающе попросил Гарри, когда тот лукаво улыбнулся. — Потерпи. — Ты же сам хочешь. — Хочу, но, пожалуйста, позволь с тобой всё сделать правильно, ведь у тебя за спиной столько неправильного. Том вздохнул, но не мог не согласиться с правдой. Он отошёл от Гарри, наполнил себе бокал, а после его озарил вопрос: — А когда ты успел взять выходные за свой счёт на два дня? — Мерлин, я их ещё не взял! Гарри умчался в свой кабинет писать заявление Шеклболту под хихиканье Тома, на которого недовольно посматривал Кричер. — Что? — Ты не будешь моим хозяином. — Зато мои дети будут. И я лорд великого Гарри Поттера. Он мой возлюбленный. — Ты убил хозяина Регулуса, хозяин Гарри дал мне свободу выбора. Я могу убить тебя, мерзкий полукровка! Попробуй его обидеть! Я вижу тебя насквозь! — И что же ты видешь сейчас? — Это какие-то чары. Ты не мог раньше любить! Гарри хмыкнул, проходя мимо, отправляя заявление камином. Ему понравилась диагностика от Кричера и Том не был дураком, он понял, что Гарри желал сканирования от преданного эльфа. — В тебе умер слизеринец, любовь моя.

***

Ужинали они молча, ведь обоим очень хотелось есть. Гарри, по просьбе Тома, отправил Драко Патронус-оленя, что Томурас у Поттера. Сам Стюард не понимал, почему у Гарри нет мобильного, если даже у Драко есть, и как выяснилось у Гарри был, пока он не утопил его случайно в Темзе перед Рождеством, а купить забыл. Он пообещал Тому, что купит в субботу. Гарри вёл Тома за руку к себе в спальню. Он так с Джинни в первый раз не переживал, как с Томом. Том был особенным. Стюарду понравился цвет красного постельного белья. По запаху можно было понять, что оно свежее. — А белого нет? На завтра? — Сюда? — Нет, перед алтарным камнем. Можно принести туда матрас и белую шелковую простынь, — прошептал Том, снимая с себя штаны, под которыми было голое тело, заставляя Гарри сглотнуть от предвкушения, глядя на член. — Как ты спал с женой, если так пожираешь взглядом меня? — Ты был мёртв, — Гарри позволил Тому опуститься перед ним на колени и снять спортивки, позволил Тому поцеловать его бедро, пройтись пальцами по паховым волоскам. — Между ягодиц лучше убрать волоски. Когда сперма засохнет, будет больно. Я помогу. Гарри не смутился, скорее, благодарно улыбнулся, кивая головой. Ни один из них не спал с мужчинами, нужно узнать заклинания очищения и смазки на будущее. — Я знаю, — прошептал Том на ухо, ведь прочёл мысли, — первое. Я часто очищаю ведьм перед рождением ребёнка именно заклинанием. Поверь, в туалет им очень хочется. — Роды — грязный процесс, да? Грязнее мужского секса? — Да, и? Всё естественно. Том потянул Гарри к себе на кровать, укладывая на себя, обнимая, позволяя своим рукам изучать тело Гарри. Гарри первым не выдержал и накрыл губы Тома в глубоком, жарком, слюнявом поцелуе, от которого члены обоих встали. Гарри не мог перестать двигать бёдрами, чтобы не тереться о Тома. Он задыхался. Он желал. И Том позволял Гарри делать всё, что тому задумается. Он гортанно стонал в губы Гарри, держа оба члена в руке. Том неистово вылизывал шею любимого, оставляя там засосы, показывая, что Гарри занят. Он растворялся в ощущениях от того, как горячее, мокрое от пота тело, тёрлось о его тело, как смазка стекала с двух членов, пачкая животы обоих. Они утопали в стонах, не желая думать о завтрашнем ритуале. В сиянии свечей они видели только друг друга, облизывали шеи и губы друг друга, и Гарри всё-таки укусил тот проклятый, возбуждённый розовый сосок, который весь день покоя ему не давал. Том гортанно застонал, запуская вторую руку в волосы Гарри, кончая и чувствуя, как содрогается тело, лежащее на нём в оргазме. Том чувствовал сперму на своей руке, сперму обоих, не понимая, как так быстро кончил, ведь с Беллой едва сумел. Но ответ прост: на нём лежал его любимый мальчик. И больше сердце Тома никого не желало. Он невербально очистил их животы, позволяя Гарри расслаблено лежать на нём. — И это ты говорил, что сегодня ничего не будет, — напомнил Том, целуя макушку парня. — Я передумал, — хмыкнул Гарри. — Просто передумал. Том задумался, ведь решения Гарри обычно твёрдые, как гранит. — Гарри, — тот поднял голову и взглянул на любимого, — а когда ты самый разъярённый на работе? Ты замечал даты твоего бешенства? Желание заняться сексом? — Обычно это начинается ближе к середине месяца. Я всем после заработной платы выношу мозг. Дурная привычка. Мне стыдно, но… — Гарри хмыкнул, но ему явно не было стыдно. — Давно у тебя это? — Ну… Последний год, как получил повышение, а до того я эту ярость в рейдах оставлял. Она была незаметна и дат я не помню. — Цикл меняется. — Цикл? — Думаю, у тебя сейчас овуляция. Вот ты и не сдержался. Ты хочешь. Очень сильно, — Том сжал руками обе ягодицы Гарри, отчего тот ойкнул. — Я не трону тебя. — Нет, мне… Будто что-то дёрнулось внутри, желая продолжения. Матка? — Да, — оскалился Том, закусывая губу. — Она самая. — Слушай, я не хочу быть беременным всю жизнь. — Я буду пить противозачаточные. — Ты? — удивился Гарри. — Я не собираюсь травить организм, который будет рожать. Гарри, пойми, противозачаточное лучше действует на сперматозоиды. Нужно избавиться от холостых — подрочи, завтра будут новые, заряженные жизнью. А вот матка, яйцеклетки… Смысл травить? Я так постоянно говорю своим пациентам, но меня мало кто слушает. — А будь сейчас здесь не я, ты бы пил зелья? — Гарри желал подловить Тома, которому такая детская уловка грела сердце, ведь говорила в Гарри ревность. — Я бы вообще ни с кем не спал, — улыбнулся Том, переворачивая Гарри на спину, озорно улыбаясь. — Продолжим? Гарри и желал бы сказать нет, так чертова овуляция решала всё за него. Тома это устраивало, он опустился между ног Гарри, накрывая его головку полуставшей плоти губами. Гарри сразу же застонал, а руки сжали простынь. Он шире расставил ноги в пригласительном жесте, прикрыв глаза. Тому льстила такая реакция, учитывая, что он читал мысли Джинни, она была против минета, против куннилингуса, против римминга. Обычный пресный секс в миссионерской позе. Может Нотт её расшевелит. Том же подарит Гарри наслаждение, оттого насаживался на плоть с упоением, смаковал предэякулят, играл с уздечкой, и делал всё лишь бы слышать громкие стоны. Гарри задыхался. Казалось, что кислорода в комнате нет совсем, что здесь слишком жарко, оттого он умирает в агонии наслаждения. Одной рукой он ухватился за волосы Тома, будто прося насаживаться быстрее, и Том легко повиновался. Он создавал вакуум, от которого Гарри скулил, а после быстро двигал головой на члене. И снова повторял процедуру, пока Гарри не кончил, позабыв предупредить Тома. Гарри содрогался, переводя дыхание. В глазах стояли искры, будто он находился в другом мире. Тома устраивала реакция любимого, оттого он облизался, а после нежно поцеловал его, даря вкус спермы мальчишке. Гарри не брезговал. Он ответил нежно и глубоко, благодаря Тома. — А ты? — Я завтра на тебе отыграюсь. На твоей прелестной заднице. Иди ко мне. Гарри с удовольствием умостился на груди Тома, позволяя себе уснуть крепким, беспробудным сном. Волдеморт всегда принадлежал ему. Безумие не позволило распознать любовь. Гарри уже решил, что чтобы ни случилось в его жизни, но у него будет два сына. Старшему имя даст Том, а младшему он. И первое имя мальчика будет Альфард. Без него у Гарри не было бы Тома.