Расплата

Париж… Обычное декабрьское утро… Толпы людей и экипажей запрудили улицы города. Веселый гомон детей, ржание лошадей, крики извозчиков — все, к чему с малых лет привык всякий житель любой европейской столицы. Париж… Город контрастов… Богато одетые дамы с собачками на руках, степенно прогуливающиеся вдоль дороги, барчуки, что-то канючащие у нянюшек, почтовые кареты, проносящиеся по улице с огромной скоростью, бедняки и их дети, просящие милостыню или предлагающие свои услуги за кусок хлеба… Среди всей этой пестроты, жизни и постоянного движения, ваш взгляд, волей-неволей, упадет на одну карету. Слишком мерно, слишком медленно, слишком лениво — скажите вы и будите правы. Действительно, кажется, будто этот экипаж никуда не торопится, ни к чему не стремится… «Должно быть, влюбленная парочка уединилась подальше от любопытных глаз… Или, быть может, старая вдова, почувствовав скорое приближение смерти, решила в последний раз проехать по знакомым с детства местам, склонить перед ними свою седую голову и прошептать «Прощай»…» — Наверняка это первое, что придет вам в голову. — «А может все гораздо прозаичнее…» Между тем, чья-то рука отодвинула занавеску на окне кареты, и бледной, заплаканное лицо молодой женщины на секунду промелькнуло в полумраке экипажа. «Какая красивая… Красивая и несчастная…» — Непроизвольно отметите вы. — «Что с ней случилось? Может быть ей нужна помощь?» Давайте попробуем тайно проникнуть в карету и получше рассмотреть нашу незнакомку. Молодая, двадцати с небольшим лет, с длинными, каштановыми волосами и большими, голубыми глазами, она, обхватив себя за плечи, сидит и, всхлипывая, невидящим взглядом смотрит на медленно проплывающие дома. Ее слишком легкое, слишком открытое платье едва ли может согреть нашу героиню. «Где ваш плащ, мадам?» — Так и хочется спросить у нашей незнакомки. Мерное покачивание кареты успокаивает, даже, быть может, усыпляет и помогает рассеять грустные мысли. Перестав всхлипывать и утерев заплаканное лицо платочком, женщина более осмысленно вгляделась в происходящее за окном. Богатые дома уже давно остались позади, уступив место старым, покосившимся домиком бедняков. Широко раскрыв свои чудесные, голубые глаза, женщина, прильнув к окну, удивленно крикнула извозчику: -Где мы?! -Почти в предместье, мадам! — Раздался мужской голос. — Вот церковь Святого Патрика, если повернуть направо… Что-то промелькнула в глазах женщина, и она, высунувшись из окна, крикнула: -Остановитесь! Прошу, остановитесь здесь! Поспешно выбравшись из кареты, женщина, поежившись от холода, удивленно уставилась на красивое здание небольшой, но хорошо сделанной церквушки. -Вы уверены, что это церковь Святого Патрика? -Немного помедлив, недоверчиво спросила госпожа. В ее памяти это здание выглядело совсем иначе… -Конечно, мадам. Я не раз бывал здесь еще мальчиком. Ее лет пять назад полностью перестроили… Обняв себя двумя руками за плечи, женщина медленно подошла к паперти церкви. Может быть кучер все же ошибся? В конце концов, если даже это не так, то… -Зачем я здесь? — Едва слышно прошептала незнакомка с длинными, каштановыми волосами. Неожиданно двери церкви распахнулись и оттуда, весело смеясь, выскочила девочка лет двенадцати-тринадцати, а за ней — женщина среднего возраста. Весело щебеча, девчушка, перепрыгивая через ступеньки, сбежала вниз. -Марго, ты уже не ребенок! — Строго крикнула мать, неодобрительно глядя на дочь. -Тереза?! — Вдруг раздалось откуда-то снизу. Женщина, удивленно взглянув на говорившую, медленно сошла вниз и, широко раскрыв глаза, воскликнула: -Боже мой… Это же вы… Жена человека в маске! Ой, Матерь Божья… Чего же мы стоим?! Проходите внутрь, кажется, вы совсем замерзли! -Нет-нет, — Слабо улыбнувшись, возразила Кристина. — Со мной все хорошо. -Мадам, прошу вас, познакомьтесь! Моя дочь — Марго. — Гордо глядя на девочку, произнесла мать. Быстро чмокнув дочку в макушку, Тереза добавила: -Беги домой, я приду позднее. Кивнул матери и бросив на богатую даму любопытный взгляд, девчушка умчалась куда-то прочь. Кристина с тоской проводила Марго внимательным взглядом, затем, выдавив из себя улыбку, произнесла: -Красивая у вас дочь. Мать, любовно глядя в спину девочке, буквально расцвела от комплимента: -Да… Моя отрада… Тогда… — Немного помолчав, она указала на двери церкви. — Давайте войдем внутрь… Там теплее… Тогда… Когда ваш муж дал мне денег… Ведь это спасло жизнь моей Марго… Видит Бог, я всегда буду молиться за него… Понимаете, она ведь — это всё, что у меня осталось… Муж и другие дети… Я потеряла их… Одного за другим… Несчастный случай, болезни, голод… Знаете, было время, я даже думала, что это наказание мне за то, что тогда не помешала вашему браку… Да простит меня Господь… — Быстро перекрестившись, прошептала женщина. — А потом поняла, что на то была воля Божья… Им сейчас там хорошо, я знаю… Отворив входную дверь в церковь и пропустив Кристину внутрь, женщина продолжила: -Матерь Божья, мадам, да вы вся трясетесь! Подождите немного, сейчас приготовлю для вас горячего чая… Открыв боковую дверь, Тереза тут же скрылась внутри, оставив Кристину в одиночестве. Много лет назад эта церквушка поразила бывшую певицу своей бедностью и невзрачностью, сейчас же все внутри выглядело иначе. Нет, конечно, в ней не было той роскоши, к которой привыкла виконтесса за последние годы, но здесь было уютно и как-то по-особенному спокойно. Быстро перекрестившись, Кристина услышала голос Терезы. -Мадам, идите сюда! — Женщина, стоя на пороге комнаты, с любопытством наблюдала за действиями бывшей певицей. -Здесь многое изменилось, — Не удержавшись, произнесла Кристина, все еще с интересом разглядывая церквушку. -Да, — Не скрывая улыбки, ответила Тереза. — Мадам, клянусь вам, мы каждый день молимся о здоровье вас и вашего мужа. -Меня и… моего мужа? — С недоумением взглянув на старшую женщину, спросила Кристина. — Но… почему? -Но как же, мадам! Этим всем мы обязаны ему! — С улыбкой окинув взглядом церквушку, ответила Тереза. -Что вы имеете в виду?! — Резко побледнев, воскликнула Кристина. -Мадам, разве вы не знаете? Благодаря ему мы смогли отремонтировать церковь и часовню, построить школу, ежедневно кормим бедняков горячим обедом, помогаем с их лечением, закупаем лекарства… Ваш муж — просто святой человек… Между прочим, так ему и передайте! Покойный отец Жан так мечтал увидеться с ним перед смертью…-С грустной улыбкой, произнесла Тереза. — Вот, мадам, прошу, пейте! — Добавила женщина, протягивая Кристине кружку с горячим чаем. –Тереза, вы что-то путаете! — Нахмурившись, произнесла виконтесса, машинально беря кружку в свои руки. — Мой… муж — мертв! Улыбка медленно сползла в лица старшей женщины, и она пораженно уставилась на бывшую певицу. -Мадам… Человек в маске… Он… мертв?! Не может быть… Но… Как?! Когда?! -Он мертв уже много лет… Это случилось на следующий день после нашей свадьбы… -Не может быть… — Пораженно произнесла женщина, опускаясь на стул. — Но как же письма… Деньги… Камни… Я сами видела… Бедный отец Жан… Если бы он все еще был жив, боюсь, такое потрясение стало бы для него самым настоящим ударом… Пресвятой отец всегда был уверен, что именно человек в маске помогает нам… — Должно быть, у вас есть другой тайный покровитель… — Бледность сошла с лица Кристины, и она, полностью оправившись от потрясения, подошла к столу, заваленному одинаковыми свертками. Проследив за действиями бывшей певицы, Тереза, все еще до конца не придя в себя, произнесла: -Подарки для наших детишек на Рождество. Видели бы вы их лица! — Вздохнув, она добавила, грустно покачала головой. — Бедняжки… Ведь большинство из них видят конфеты в лучшем случае только раз в году… Ваш… Наш покровитель… Кажется… Он очень трепетно относится к детям… На какое-то время в церкви повисло неловкое молчание, затем Тереза сказала: -Мадам, если хотите, я вам покажу церковь, новое здание школы, столовую… -Нет-нет, — Кристина отрицательно замотала головой. — Мне нужно идти… -Мадам, извините… Я правда не знала… Молча кивнув, Кристина направилась к выходу, затем, словно о чем-то вспомнив, остановилась и что-то вытащила из небольшой сумочки, висевшей на ее запястье. -Вот, возьмите. — Развернувшись, голубоглазая женщина протянула Терезе драгоценный камень. — Прошу, купите каждому из детей что-нибудь от меня… Взяв драгоценность с ладони Кристины, Тереза удивленно поднесла ее поближе к свету, затем, бросив на виконтессу странный взгляд, спросила: -Мадам… Этот камень… Он принадлежал человеку в маске? Кристина, нахмурившись, удивленно посмотрела на Терезу и спросила: -Откуда вы знаете? -Я… Мадам…- Отведя от Кристины взгляд, женщина замолчала. — Вы помните…? Здесь, в этой комнате… Вы много говорили о вашем женихе… Он… -Мой муж. — На мгновение поджав губы и окинув собеседницу странным взглядом, ответила бывшая певица. Переведя взгляд с Кристины на камень и обратно, Тереза медленно кивнула, затем, чуть помолчав, добавила: -Перед самой смертью отец Жан долго говорил о вашем… о человеке в маске… Тогда… Пока он ждал вас у алтаря… Этот мужчина обещал преподобному, что сделает все, чтобы вы были счастливы…- Испытывающе глядя в лицо виконтессы, Тереза, чуть помедлив, спросила. — Мадам, скажите… Вы счастливы? -Девочка моя, какая ты красивая! — Мадам Валериус, стоя за спиной Кристины, с восхищением разглядывала ее отражение в зеркале. Белая ночная рубашка с рюшами, распущенные каштановые локоны, голубые глаза, в которых явно читалось легкое волнение и радость, улыбка на устах… Да, она действительно была прекрасна… -Последний штрих… — Произнесла пожилая мадам, наклоняясь к своей воспитаннице и пощипывая ее щечки. — Вот так… — И, положив свои руки на плечи девушки, добавила. — Красавица моя… Кристина, в последний раз бросив взгляд на свое отражение в зеркале, подмигнула ему и, счастливо рассмеявшись, соскочила со стульчика и обняла мадам Валериус. -Тетушка! Вы не представляете, как я счастлива! Я так боялась… -Чего, милая? -Ничего, тетушка, теперь уже ничего… -Кристина, я уверена, эту ночь ты запомнишь на всю жизнь. — Многозначительно глядя на девушку, произнесла женщина. Залившись легким румянцем, новоявленная виконтесса потупила свой взор, затем, подняв на мадам Валериус счастливый взгляд, взяла ее за руки и порывисто воскликнула: -Тетушка, вы не представляете, как я люблю Рауля! Вы не представляете, как я ждала этого дня! Мне кажется, я еще никогда не была так счастлива! Тетушка, мне хочется петь, танцевать, кружиться по комнате, обнять всех вокруг… Хочется кричать на весь свет о том, как сильно я счастлива! Но знаете, иногда мне даже становится страшно, что все это может когда-нибудь закончиться… Мне кажется, если так случится, я просто не переживу этого… -Ну-ну, девочка моя! Что за дурные мысли лезут в твою очаровательную головку! — Кристина снова радостно заулыбалась, глядя на мадам. — Стать женой ТАКОГО человека… Видит Бог, девочка, ты родилась под счастливой звездой! Красивый, умный, богатый… Шикарная свадьба… Медовый месяц в Италии… А как звучит: Кристина, виконтесса де Шаньи… Что может быть лучше?! Счастливо рассмеявшись, девушка закружилась на месте, с восторгом глядя на свое отражение в зеркале. -Ах, тетушка, мне так не терпится оказаться в Италии! Алина говорит, что это лучшее место на земле! Поскорее бы наступило завтра! -Но-но, деточка моя… — Мадам Валериус заговорщицки подмигнула Кристине. — Не надо торопиться… Поверь мне, то, что произойдет сегодня ночью, это… Вдруг дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Рауль собственной персоной. Мадам Валериус, быстро прикрыв рот ладошкой, пролепетала: -Все-все… Ухожу-ухожу… Не буду вам мешать, мои дорогие… Едва за пожилой дамой закрылась дверь, как Рауль, быстро оглядев молодую жену с ног до головы, подошел к окну и, прикрыв его, задернул занавеску. -На улице прохладно… — Расстегивая пуговицы на фраке, хрипло произнес мужчина. Кристина молча кивнула, не в силах что-то вымолвить. Какое-то новое чувство внезапно овладело ей. Что это? Волнение? Страх? На секунду ее глаза широко распахнулись, когда она вспомнила о той боли, которую испытала с Эриком… Но ведь Рауль другой! Он — не Эрик! Рауль просто не может сделать ей больно! Избавившись от фрака и кинув его на пол, виконт начал расстегивать пуговицы на рубашке, медленно подходя к Кристине и не отрывая от нее глаз. -Рауль… — Улыбнувшись, прошептала девушка, пытаясь совладать со внезапно нахлынувшими на нее чувствами. -Кристина… — В тон ей произнес виконт, скидывая рубашку на пол. — Сегодня ты наконец-то станешь моей женой… Я столько ждал этого дня… -Но я уже твоя жена…. — Все еще улыбаясь, ответила девушка, с любопытством глядя на обнаженную грудь мужа. Легкая улыбка пробежала по лицу виконта, и он прошептал: -Девочка моя… Ведь ты никогда прежде не знала мужчину… То, что сегодня наконец произойдет между нами, клянусь, сделает меня наисчастливейшим человеком в мире… Стянув с себя штаны и откинув их куда-то в сторону, Рауль, глубоко дыша, остановился в нескольких шагах от молодой жены, предоставляя ей возможность получше себя разглядеть. От виконта не укрылось, как супруга, покраснев, широко раскрыла глаза, глядя на НЕГО… Такая гамма эмоций пробежала по ее лицу, что мужчина непроизвольно усмехнулся, не в силах сдержать чувства гордости, вызванного реакцией супруги. Не желая больше ждать, он сделал несколько решительных шагов к виконтессе, не спуская глаз с ее красивого лица. -Кристина… Ты же видишь… Я не могу больше терпеть… — Подойдя вплотную к супруге, хрипло произнес Рауль. — Я так хочу тебя… Увидев в глазах девушки неуверенность и страх, он подтолкнул ее в сторону брачного ложа и прошептал: -Доверься мне… Потянув за завязки на ее ночной рубашке, мужчина, как заворожённый, наблюдал, как легкая ткань быстро падает к ногам его очаровательной супруги. Не сдержав стон желания, он, заметив, как девушка, застеснявшись своей наготы, быстро прикрыла грудь руками, с мольбой в голосе произнес: -Кристина, ты моя жена… Не закрывайся от меня, не надо… Этим ты причиняешь мне боль… Девушка, все еще не в силах совладать с чувством стыда и страха, послушно опустила руки, потупив взор. -Смотри на меня! — Вдруг, прорычав, властно воскликнул Рауль. Кристина, вздрогнув, подняла на мужа доверчивые глаза. Никогда прежде она не видела Шаньи таким, таким… -Я хочу видеть твое лицо … — Между тем прошептал виконт на ухо супруге. — Хочу видеть твои глаза… Хочу запомнить эту ночь навсегда… -Рауль! — В панике воскликнула девушка, когда муж, толкнув ее на кровать, придавил своим обнаженным телом. — Мне страшно… Рауль… -Я больше не могу, Кристина… — Прошептал виконт и яростно впился в губы супруги, не осознавая, что своим напором причиняет ей боль. Девушка слышала, как дыхание мужа стало неровным, он, страстно впиваясь в ее нежную кожу, шептал: -Моя… Кристина… Моя… Я не могу… Больше не могу… Боже… На мгновение все прекратилось, и Рауль, перестав терзать тело супруги, внимательно вгляделся в ее лицо. Его обычно небесно-голубые глаза, сейчас казались почти черными… -Кристина… — На выдохе, прошептал мужчина, и одним сильным толчком, не спуская глаз с лица девушки, вошел в нее. Простонав, виконт прикусил губу и, вцепившись в бедро супруги, задвигался в ней. К облегчению виконтессы, на этот раз ей почти не было больно. Так… Легкое чувство дискомфорта, не более… Покрасневшее лицо мужа, его широко раскрытые, помутневшие от страсти глаза, хриплое дыхание, стоны, яростные толчки… «Неужели это то, что всегда происходит между мужчиной и женщиной?» — Удивленно думала Кристина, с неким любопытством и чувством стыда наблюдая за действиями супруга. От внимательного взгляда виконтессы не укрылось, как что-то изменилось в глазах Рауля, его лицо и все тело напряглось, а толчки стали еще резче и хаотичнее. Мужчина, охваченный страстью, вряд ли замечал, что его пальцы до боли впивались в молочно-белую кожу на бедрах супруги, наверняка оставляя на ней синяки. На лбу Рауля выступила испарина… Все его лицо на мгновение исказилось, и мужчина, задрожав, со стоном излился в жену. Глядя в глаза тяжело дышащего мужа, тело которого все еще было напряжено, Кристина выдавила из себя улыбку и, нежно погладив супруга по щеке, прошептала: -Рауль… Вдруг лицо молодого мужчины скривилось, словно от боли. Он, быстро перекатившись на спину, отодвинулся подальше от жены и, словно не замечая ее, сел на краю кровати. Глаза Кристины широко распахнулись, когда она, с недоумением глядя на обнаженного супруга, услышала его тихие всхлипы, которые, вскоре переросли в настоящие рыдания. Сердце виконтессы непроизвольно сжалось, и она, приподнявшись на локте, взволнованно спросила: -Рауль, милый… Тебе больно?! Я сделала что-то не так?! -Не так? Не так?! — Вдруг заорал виконт, поворачивая к супруге свое заплаканное лицо. — Ты обманула меня! Обманула!!! -Рауль… — Прошептала потрясенная девушка. — Милый… -Кто он?! — Не в силах успокоиться, кричал мужчина. — Я спрашиваю: «Кто он?!»!!! Боже… Я знаю… Ты отдалась тому уроду! ТОМУ УРОДУ!!! Да?! — Весь дрожа, допытывал виконт. На мгновение перед глазами Кристины промелькнули события той давней ночи с Призраком. Казалось, будто Рауль прочитал ее мысли, потому что взревел и со всей силы ударил супругу по лицу. Вскрикнув от боли, виконтесса упала на подушку, чувствуя привкус крови во рту. Слезы непроизвольно хлынули из ее глаз. Между тем Рауль, все еще рыдая, в бешенстве ходил по комнате и приговаривал: -Я женился на падшей женщине… Боже… Моя жена — падшая женщина… Алина была права… Боже… Права… — Схватившись за голову, он, словно обезумев, причитал: -Почему я ей не верил? Боже… ПОЧЕМУ?! -Рауль! — Умоляюще крикнула Кристина, вскакивая с кровати. — Я могу все объяснить, милый! Но мужчина, попятивший от супруги, как от прокаженной, прокричал: -Не подходи ко мне! Не подходи!!! Схватив с пола штаны и на ходу натягивая их, Рауль вылетел из комнаты, даже не позаботившись закрыть за собой дверь. Кристина, оставшись в спальне одна, долгое время не могла поверить в случившееся. С надеждой вглядывалась в полумрак коридора, новоявленная виконтесса безумно желала возвращения супруга, но время шло, а отчаяние все больше и больше охватывало молодую женщину. Наверно, бывшая певица до конца не осознала, как ее ноги подкосились, и она, рыдая, опустилась на пол, шепча в тишину ночи: -Рауль… Любимый… Прости… Как бы сильно Кристина не стенала о возвращении супруга, к сожалению, этой ночью ее желанию не суждено было исполниться. Как знать, возможно там, наверху, на будущее девушки были совсем другие планы, в которых мечты и чаяния самой героини вряд ли учитывались… Рано утром в комнату новобрачных вошла служанка и обнаружила новоявленную виконтессу, задремавшей прямо на полу. Сейчас, помогая бывшей певице привести себя в порядок, девушка то и дело бросала любопытные взгляды на лицо молодой госпожи. Чуть проступивший синяк на скуле и разбитая губа явно не давали покоя Агнес, специально приставленной в услужение к новой хозяйке дома. Кристина, видя эти любопытные взгляды, все больше и больше закипала внутри. «Да как она смеет!» — Кричал внутренний голос. Мысль о том, что то, что с ней произошло в первую брачную ночь скоро станет достоянием всего дома, а, быть может, и за его пределами, заставила Кристину вначале побледнеть, затем залиться краской. -Ты уволена! — Решительно произнесла виконтесса де Шаньи. Служанка замерла, затем испуганно посмотрела на отражение хозяйки в зеркале. -Мадам, я сделала что-то не так?! --Взволнованно пролепетала побледневшая девушка. -Ты сделала мне больно. — Спокойно ответила Кристина, в душе наслаждаясь замешательством Агнес. -Но мадам, умоляю, извините! Прошу, не выгоняйте меня! Мне некуда идти! У меня больная мать и пять младших братьев и сестер! Мне нужно это место! — Слезы выступили из глаз служанки, пока она, умоляюще глядя на хозяйку, произносила эти слова. -Раньше надо было думать. Ты уволена. — Повернувшись к девушке, решительно повторила Кристина. — Чтобы ноги твоей больше не было в МОЕМ доме! -Но мадам… -Ты меня не поняла?! — Топнув ногой, воскликнула раздосадованная виконтесса. Девушка, всхлипывая, выбежала из комнаты. На секунду Кристине даже стало жалко Агнес, но затем она, отмахнувшись, подумала: «Не эта, так другая, какая разница… Боже, Рауль… Где же ты, любимый? Почему так и не пришел ко мне?!» Накинув на плечи плащ и осторожно потрогав разбитую губу, виконтесса выдавила из себя улыбку. Как бы там ни было, девушка была уверена, что Рауль обязательно ее простит и у них все будет хорошо. Ведь разве она виновата в том, что сделал с ней Призрак?! Единственный мужчина, которого она любила и будет любить вечно — это ее законный супруг. Рауль должен знать, что все произошедшее просто какое-то недоразумение! Конечно, ее мальчик пришел в ужас от того, что с ней сделал Эрик! По пути в Италию она все ему расскажет, и, видит Бог, такое благородное создание, как Рауль, просто не сможет долго держать на нее зла! И тогда у них все будет ХО-РО-ШО! Немного повеселев от своих мыслей, Кристина направилась к двери, как вдруг та распахнулась, и на пороге появилась запыхавшаяся служанка в возрасте. Кажется, она прислуживала еще покойной хозяйке дома, матери Рауля, и вынянчила всех ее детей… Сейчас, на сколько помнила бывшая певица, старуха была ни то кухаркой, ни то экономкой… «Как же ее зовут?» — Пронеслось в голове новоявленной виконтессы. -Мадам, выслушайте меня! — Тяжело дыша, с ходу начала служанка. — Агнес сообщила мне, что вы ее уволили! Я уверена, произошло какое-то недоразумение! Бедная девочка… -Вы смеете подвергать сомнению мои решения?! — Воскликнула Кристина, начиная закипать от гнева. Да что они все о себе возомнили?! -Но мадам, выслушайте меня! -Она сделала мне больно! Я не потерплю такого отношения к себе! -Мадам, Агнес очень хорошая служанка! Аккуратная, обязательная, честная… -Она. Сделала. Мне. Больно. -Я уверена, что это… Я хорошо знаю ее… -Вы хотите сказать, что я вру? — Прищурившись, обманчиво ласково спросила Кристина. Потупив взгляд, служанка слегка побледнела и прошептала: -Нет, мадам… Я не это имела в виду… Надменно улыбнувшись, Кристина, задрав подбородок вверх, гордо прошагала мимо служанки, кинув ей на ходу: -Чтобы завтра ноги ее здесь не было! И прошу не забывать, кто Я в этом доме, а кто ВЫ… -Да, мадам… — Едва слышно пролепетала пожилая служанка. Дорога до Италии показалась Кристине ужасно длинной и скучной. Несмотря на все ее попытки завязать разговор с мужем, они не увенчались успехом. Обиженный виконт демонстративно не замечал супругу, что, признаться, очень расстраивало бывшую певицу. По приезду в Рим молодая чета поселилась в роскошной гостинице. Казалось бы, у Кристины появился шанс, но… Рауль куда-то исчез на неделю. Обеспокоенная виконтесса, боясь покидать номер, плакала и не знала, что ей предпринять. -Рауль, милый, где ты? Умоляю, родной, вернись ко мне в целости и сохранности… Я так люблю тебя… — Шептала девушка в темноту ночи. Спустя неделю, когда побледневшая и осунувшаяся Кристина, готовилась ко сну, дверь в ее комнату распахнулась, и на пороге появился изрядно помятый виконт. Немного пошатываясь, он смотрел на супругу налитыми кровью глазами. -Рауль! -Воскликнула Кристина, подбегая к мужу. — Я так боялась, что больше тебя не увижу… — Слезы радости бежали по лицу бывшей певицы. -Милый… -Кристина… — В лицо виконтессы ударил резкий запах спиртного, и девушка, поморщившись, едва нашла в себе силы, чтобы не отпрянуть от супруга. — Я долго думал… — Рауль сделал несколько нетвердых шагов по спальне. — Ты — моя жена… И ты родишь мне сына… С этими словами он схватил девушку за руку, повалил ее на кровать и прижал своим телом. -Рауль… Ты пьян… — Кристина, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, отвернулась от лица супруга. Это действие, казалось, очень разозлило виконта, потому что он, яростно прорычав, задрал вверх ночную рубашку супруги и одним мощным толчком вошел в нее. Наверно, даже сам Рауль до конца не мог бы ответить на вопрос, алкоголь или гнев и обида, всю неделю копившиеся в нем, так повлияли на его поведение… Как бы там ни было, казалось, будто мужчина делал все, чтобы причинить супруге боль. Наконец Кристина, прохныкав, взмолилась: -Рауль… Мне больно… Но это, казалось, только раззадорило мужчину. Вместо того, чтобы остановиться, он с силой развел ноги сопротивляющейся Кристины как можно шире и начал вколачиваться в нее еще глубже и еще яростнее. Несколько слезинок выкатилось из глаз девушки, пока она, отвернувшись от лица мужа, слушала его стоны, сбившееся дыхание и скрип кровати. -Ты родишь мне сына… — Успел вымолвить Рауль, прежде чем его слова потонули в крике, когда он, задрожав, излился в супругу. Затем встав и больше не обращая на Кристину внимания, мужчина быстро натянул штаны и молча покинул комнату. С того дня Рауль как будто начал наказывать жену за то, что она не смогла сохранить себя для него, ее законного мужа. Как бы поздно мужчина не возвращался в гостиницу, он бесцеремонно врывался в ее комнату и, совершенно не обращая внимания на то спит Кристина или нет, задирал ее ночную рубашку и удовлетворял свои потребности. Запах алкоголя… Стоны мужа… Скрип кровати… Его руки, оставляющие синяки на ее теле… Его мужской орган, жестко вколачивающийся в ее нежное лоно… Да… Не о таком семейном счастье мечтала наша героиня. Если Кристина надеялась, что, вернувшись в Париж, Рауль наконец простит ее, и их жизнь наладится, то она жестоко ошибалась. Виконт, словно на зло супруге, предпочитал проводить время вне дома, появляясь в комнате жены лишь для того, чтобы «получить свое». Как оказалось, у мужчины было много друзей, общество которых было для него более предпочтительным, чем Кристины. Веселая компания, алкоголь, женщины… Все чаще в голове девушки возникало подозрение, что, если бы не желание Рауля иметь сына, он бы вообще перестал появляться в ее спальне. Сейчас, накануне Рождества, сидя в гостиной с Алиной и Аделаидой и краем уха слушая щебетание младшей из сестер, Кристина то и дело бросала взгляд на мужа, которого, нужно признать, не видела больше двух недель. За последние полгода, прошедшие со дня их свадьбы, Рауль уже дважды исчезал на продолжительное время, не предупреждая супругу и тем более ничего не объясняя ей. Возвращался домой он изрядно помятым, осунувшимся и насквозь пропахшим дешевыми духами. Воспоминание о том, что последовало после его прошлого приезда, заставило Кристину неприятно поежиться. Она прекрасно помнила, как супруг среди ночи ворвался в ее спальню, и что он вытворял с ней, причиняя боль, словно наказывая жена за свое долгое отсутствие. Должно быть, в тот день ее крики были слышны даже за пределами комнаты… На следующее утро, виконтесса, не в силах смириться со своим унижением, уволила половину прислуги под неодобрительные взгляды старой служанки, которой, в память о покойной матери, так дорожили Рауль и его сестры. Вообще Кристина и мадемуазель Бланш невзлюбили друг друга с первого взгляда. Эта «старая дева», как презрительно называла ее бывшая певица, никак не могла простить виконтессе увольнение своей любимицы Агнес, а новоиспеченная хозяйка поместья того, какими привилегиями и защитой семьи де Шаньи пользовалась эта ужасная старуха. -… наш милый Фредерик-Кристоф… — Восторженно щебетала Аделаида, рассказывая о своем маленьком сыне. Кристина, улыбнувшись крепкому симпатичному мальчику в очаровательном белом платьице с рюшами, спросила у счастливой матери: -Сколько ему уже? -Через три недели будет год! — Гордо сообщила Аделаида. — Вы не поверите, но наш милый Фредерик-Кристоф уже начал делать свои первые шаги! Такой развитой мальчик! Мы с Ксавье так гордимся им! Вы просто не представляете… «Интересно, а мой сын уже ходит…?» — Пронеслось в голове виконтессы, и она, побледнев, широко распахнула глаза. -Кристина, тебе плохо? — Спросила Алина, от внимательного взгляда которой ничего не могло ускользнуть. -Нет-нет, здесь просто немного душно… -Выдавив из себя улыбку, пролепетала, обмахиваясь, побледневшая хозяйка дома. Сестры, переглянувшись, улыбнулись жене брата, и Аделаида, передав сына няне, оживленно заговорила: –Дорогая Кристина, я ведь так жалею, что не смогла приехать на вашу с Раулем свадьбу… Но беременность и рождение ребенка — это такой труд… Я уверена, что совсем скоро ты сама в этом убедишься… Подошедший к дамам хозяин дома, остановился за спиной супруги и, положив на ее обнаженное плечо руку, приветливо улыбнулся сестрам: -О чем вы тут только что говорили? -Мы говорили… — Аделаида послала брату ответную улыбку. — О том, как важно материнство для каждой женщины… Не так ли, Кристина? -Конечно… — Ответила молодая женщина, чувствуя, как рука мужа сжала ее плечо. -Я уверен, что на следующее Рождество и наш сын тоже сможет присоединиться к этому замечательному семейному празднику. Не так ли, любимая? — Обманчиво нежным голосом проговорил виконт. Сестры, обменявшись друг с другом быстрыми, многозначительными взглядами, одобрительно улыбнулись Кристине. Наклонившись к самому уху супруги, Рауль прошептал: -Дорогая, надеюсь, ты по мне скучала, потому что я очень и обещаю совсем скоро доказать тебе это… -Да, Рауль… — Сглотнув, едва слышно ответила бывшая певица. -Дорогая моя, громче! Здесь так шумно! — С ухмылкой отстраняясь от супруги, произнес виконт. -Да, Рауль. — Громко ответила Кристина, чувствуя, как по ее спине пробежал холодок. -Ой, мы так рады за вас! — Пролепетала довольная Аделаида, переводя взгляд с Рауля на его супругу и обратно. — Какие же вы счастливые! Однако настало следующее Рождество, потом еще одно, и еще, и еще… Радость в глазах сестер вначале сменилось на легкое непонимание и изумление, затем на открытое осуждение и неприязнь. Семейные обеды для Кристины стали сущим кошмаром. Презрительное молчание Алины, бесцеремонные речи словоохотливой Аделаиды, обманчиво-нежное поведение Рауля, Фредерик-Кристоф… Казалось бы, при чем тут мальчик? Но… Глядя, как растет и меняется этот ребенок, слушая восторженные речи о его невероятных талантах, сердце Кристины обливалось кровью, и она волей-неволей вспоминала о том, кому она, через боль и слезы, дала жизнь. «Умеет ли мой сын читать? Жив ли он? Как выглядит? Боже… Ведь я даже не знаю его имени…» — Горестно думала виконтесса, с томящей грустью наблюдая за игрой серьезного сына Аделаиды. Все чаще по ночам ей снился один и тот же сон… Красная ручка ее новорожденного ребенка, его громкий, отчаянный плач, и женщина в черном, лицо которой Кристина никак не могла вспомнить… -Дайте мне моего сына! — Просила виконтесса, протягивая к женщине руки, но та, будто не слыша слов матери, молча покидала комнату, унося новорожденного прочь… -Неееет!!! — Кричала бывшая певица и, открыв глаза, обнаруживала себя в одиночестве лежащей в темной, просторной спальне особняка де Шаньи. Еще долго плач новорожденного ребенка звучал в ушах несостоявшейся матери… Шли годы, а Рауль, все больше и больше разочаровываясь в жене, все меньше и меньше времени проводил дома. Дошло до того, что он мог не появляться в особняке по несколько месяцев к ряду! Алина была в гневе от таких выходок брата и, не подбирая слов, во всем обвиняла Кристину. Слухи о беспорядочных романах виконта, его страстном увлечении азартными играми, чрезмерном употреблении алкоголя… Казалось бы, разве бывшая певица виновата в этом? И не она ли нуждается в сочувствии и поддержки? Но нет… Весь свет, будто сговорившись, шептался за спиной молодой женщины о «бедняжке виконте и этой ужасной певичке». Единственное, что могла сделать Кристина и, признаться, с удовольствием это делала — это срываться на ни в чем неповинной прислуге. Жюли, Мари, Доминик, Алис, Валери, Софи, Жаклин — виконтесса едва успевала запомнить имя своей новой служанки, как тут же увольняла ее. Не так посмотрела, не так сказала, не так одела, не так причесала… Особенно Кристину злило, если какой-то из ее личной прислуги начинала благоволить эта выжившая из ума старуха Бланш! Сидя перед зеркалом и наблюдая, как ее расчесывает новая служанка, буквально вчера взятая вместо тихой, скромной Жаклин, Кристина то и дело замечала, какие взгляды бросает на нее девушка. -Что-то случилось? — Прервав тишину, спросила виконтесса, внимательно разглядывая весьма симпатичную, с живыми, голубыми глазами девушку. Признаться, новая служанка пока производила на Кристину весьма благоприятное впечатление. -Мадам, вы такая красивая! — Неожиданно пылко воскликнула девушка. -Правда? — Слегка улыбнувшись, спросила бывшая певица, с легким удивлением рассматривая свое лицо. — Мне кажется, ты мне льстишь. -О нет, мадам! Что вы! — Поспешно воскликнула девушка. — Вы самая красивая женщина, которую я только видела! У вас такие глаза, волосы! А какие платья! Мадам, вы… вы… самая настоящая королева! Признаться, Кристине очень понравились слова девушки, и она, рассмеявшись впервые за долгое временя, спросила: -Как тебя зовут? -Адель… -Красивое имя… — Все еще улыбаясь, произнесла виконтесса, продолжая следить, как девушка, весьма искусно, сооружает прическу на ее голове. -Мадам, можно вас спросить? — Спустя некоторое время неожиданно спросила служанка. -Конечно… — Ответила виконтесса, внимательно вглядываясь в свое отражение в зеркале. -Старуха… Ой, извините, мадемуазель Бланш… Она мне показалась несколько… Как бы вам сказать… -Странной? — Подсказала Кристина, с интересом глядя на Адель. -И злой… Мне кажется, она немного вас недолюбливает… Но я не понимаю, ведь вы такая красивая! И такая хорошая! И очень-очень добрая! Я ей, между прочим, так и сказала! Видели бы вы ее лицо, мадам! — Выразительно глядя на хозяйку, промолвила Адель. -Правда? — Засмеялась Кристина, представляя себе лицо старухи. — Адель, мне кажется, ты очень умная девушка. –И… У меня есть замечательное предложение… — Виконтесса заговорщицки посмотрела на молодую служанку. — Что бы не случилось, ты обязательно можешь рассчитывать на меня! -А вы на меня, мадам! -Преданно глядя в глаза виконтессы, пролепетала Адель. Да… Кажется, в этом доме наконец-то появился хоть кто-то, кто действительно на стороне Кристины… Как ни странно, но уговоры и угрозы Алины в конце концов возымели действие над Раулем. Он перестал внезапно пропадать неизвестно на какой срок и вернулся домой. Правда, вот незадача… Вернулся он не один, а со своими многочисленными друзьями… И то, что раньше, по большому счету, было скрыто от глаз виконтессы, сейчас происходило прямо перед ней. Пьяные мужчины, громкие ночные посиделки, карточные игры, полуголые девицы, оргии… Когда-то чистый, светлый и благородный особняк де Шаньи, сейчас напоминал самый настоящий бордель! Однажды поздно вечером, Кристина, нервная и осунувшаяся от постоянного недосыпания, сидела на краю кровати и, не мигая и слегка покачиваясь из стороны в сторону, смотрела в одну точку. Из гостиной отчетливо слышались громкие голоса пьяных мужчин, их зычный смех, похабные шуточки, звонкие голоса уличных девок… Кристине хотелось заткнуть уши, закричать, что-нибудь сделать, чтобы этот кошмар наконец закончился, но… Что?! Что она могла предпринять?! -Боже, когда же это все закончится? Я просто не переживу еще одну такую ночь… — Чуть не плача, отчаянно шептала виконтесса, заламывая руки. — Боже, пусть все закончится… Умоляю… Пусть он уедет, прошу… -Слезы заливали лицо бывшей певицы. — Кристина, милая, ты должна что-нибудь сделать… — Шептала вслух молодая женщина, пытаясь убедить саму себя. — Ты сильная… Ты со всем справишься… Ну же… Кристина, сделай что-нибудь! В конце концов, это и твой дом тоже! Глубоко вздохнув и утерев слезы с лица, виконтесса резко встала с кровати и, нахмурившись, прошептала: -Это и мой дом тоже… Мой! Они не имеют права так со мной поступать! Резко распахнув дверь, молодая женщина решительно сжала кулаки и кинулась в гостиную, боясь передумать. Ворвавшись внутрь, она едва сдержалась, чтобы не закашляться — в комнате было слишком накурено. Человек десять мужчин, развалившихся на диванах и креслах и столько же полуголых девиц, удобно устроившихся на их коленях… Пустые бутылки из-под выпивки, остатки еды, громкие, весьма развязные разговоры, смех… -Прекратите! — Не выдержав, крикнула виконтесса, глядя на мужа, целующего рыжеволосую девицу. — Как вам не стыдно?! Что вы творите?! Боже! Убирайтесь! — Кристина чувствовала, как начала впадать в истерику. — Немедленно убирайтесь из моего дома!!! Слышите???!!! Внезапно смех и развязные разговоры стихли, и все, как по команде, уставились на вновь пришедшую. Леон, старший из братьев Бомарше и по совместительству лучший друг виконта, нахально усмехнувшись Кристине, перевел взгляд на Рауля и, лениво растягивая слова, произнес: -Дружище… Я не ослышался или ты больше не хозяин в собственном доме? Если так дальше пойдет, клянусь, ноги моей здесь больше не будет! С этими словами Леон демонстративно попытался встать, но Рауль, схватив его за руку, решительно остановил. Кристина с ужасом заметила, как с лица мужа вначале сошла краска, затем он, весь покраснев от гнева, соскочил с кресла, не обращая внимания на упавшую на пол девку. -Рауль… — Кристина, побледнев, сделала пару шагов назад и, уткнувшись в стену, остановилась. — Не подходи ко мне, Рауль! — Страх, почти животный страх сковал тело виконтессы. Лица виконта исказилось, и он, абсолютно не обращая внимания на гостей, прорычав, кинулся к оцепеневшей супруге. -Задай ей жару! Пусть знает свое место! Покажи, кто в доме мужчина! — Улюлюкая, кричали друзья де Шаньи, весело наблюдая, как разъяренный хозяин дома за руку вытаскивает упирающуюся супругу из гостиной. -Рауль! Рауль! — Кричала Кристина. — Остановись, прошу! Я не это имела в виду! Отпусти меня!!! Рауль!!! Но ее мольбы не были услышаны. Притащив сопротивляющуюся жену в ее спальню, он, словно озверев, бросил женщину на кровать и принялся с яростью разрывать ее платье. -Не трогай меня! Нет! — Верещала, сопротивляясь, Кристина, но мужчину, казалось, это лишь раззадоривало. -Я научу тебя послушанию! Ведь ты этого хотела?! Этого?! Ты будешь меня слушаться! Будешь! — В ярости орал виконт. -Ааай, Рауль, нееет! Мне больно! Ааай! Прекрати! — Рыдала женщина. — Не делай этого! Пожалуйста! Ааааайййй… Аааааа… К сожалению, их силы были не равны, и Кристина вскоре сдалась, предоставляя супругу делать с ней все, что он хочет. Наконец Рауль, кажется, полностью удовлетворился своей местью и, встав с кровати и на ходу поправляя свою одежду, направился к выходу. Кристина, поморщившись от боли, приподнялась на локте и, глядя виконту в спину, в сердцах воскликнула: -Ненавижу! Боже, как я тебя ненавижу! Рауль, внезапно остановившись, резко развернулся к постели, на которой, словно сломанная кукла, лежала его супруга, и, издав яростный вопль, бросился к ней, на ходу срывая с себя подтяжки. -Ненавидишь?! Ты меня ненавидишь?! — Кричал он, с исказившимся от гнева лицом. — Тогда получай! Вот тебе! Вот! — Виконт начал яростно хлестать супругу по всему телу. -Аййй! Ааааа! Неееет! — Отчаянно верещала виконтесса, рыдая и прикрывая лицо руками. Кристина не знала точно, сколько времени неподвижно пролежала, безучастно глядя в потолок, когда дверь осторожно открылась, и кто-то тихо вошел в комнату. Если честно, бывшей певице было уже абсолютно все равно, кто это. Рауль, кто-то из его дружков или Адель… Какая разница… Разорванное платье, подол, задранный вверх, ее наполовину обнаженное, истерзанное тело… Кто бы ее не увидел в таком состоянии, разве что-то изменится? Пусть смотрят… Пусть смеются… Пусть используют… Боже, зачем мне жить? Зачем?! Закрыв глаза и отвернувшись от незваного гостя, Кристина приготовилась к неизбежному. Она слышала, как зашуршал подол ее платья и, закусив губу, непроизвольно вцепилась в простыню, приготовившись к новой порции боли, столь привычной за эти годы. Внезапно что-то холодное коснулось ее кожи, и Кристина, вскрикнув от неожиданности, посмотрела на незваного гостя. -Вы… — Чуть слышно прошептала виконтесса, удивленно взирая на мадемуазель Бланш. Пожилая служанка, стараясь не глядеть в лицо Кристины, молча опустила подол ее платья (за что, нужно сказать, бывшая певица была ей несказанно благодарна) и принялась обмывать раны. -Почему? — Едва шевеля языком, спросила поверженная виконтесса. — Почему вы помогаете мне? Казалось, будто старуха не расслышала вопрос своей госпожи. Она, нахмурившись, аккуратно промывала ее раны, затем, неодобрительно покачав головой, принялась втирать в ее тело какую-то мазь. -Скоро вам станет легче… — Тихо произнесла служанка, заканчивая свою работу. — Мадам, я могу перестелить постель… -Не нужно… — Безразлично уставившись в потолок, ответила виконтесса. -Может быть я еще чем-то могу вам помочь? -Уйдите… Пожилая служанка молча кивнула и направилась к двери. -Мадемуазель Бланш… — Тихо позвала Кристина. Старуха остановилась и вопросительно посмотрела на виконтессу. -Спасибо вам… Кивнув, женщина молча покинула спальню хозяйки дома. На следующее утро, с трудом встав в постели, Кристина долго разглядывала свое отражение в зеркале. Ссадины, синяки, кровоподтеки… Не желая, чтобы Адель видела ее в таком состоянии, она, морщась от боли, с трудом привела себя в порядок и завернувшись в плащ, покинула комнату. Нет, нашей героине вовсе не было холодно… Просто безрукавное платье вряд ли могло скрыть того, что накануне ночью сделал с ней Рауль… -Мадемуазель Бланш? Вы здесь? — Позвала Кристина, впервые за годы, прожитые в особняке де Шаньи, заглянув на кухню. -Виконтесса де Шаньи? — Удивленно воскликнула женщина, перестав замешивать тесто. Зайдя на кухню, Кристина аккуратно затворила за собой дверь и, быстро оглядев помещение, вымолвила, залившись легким румянцем: -Спасибо вам… за вчерашнее… Оправившись от первого потрясения, Бланш, продолжив замешивать тесто, спокойно ответила: -Не благодарите меня, мадам… Я не могла поступить иначе… Кристина, все еще закутанная в плащ, внимательно следила за методичными движениями пожилой женщины, затем, медленно подойдя к столу, сказала: -Мадемуазель Бланш… Та девушка… Агнес… Вы помните ее? Женщина замерла и, сглотнув, подняла глаза на хозяйку: -Что вы хотите, мадам? — Не слишком вежливо спросила пожилая дама. — Я бы хотела спросить… Нет… Извиниться… -Извиниться? -Кристина еще сильнее залилась румянцев под внимательным взглядом Бланш. -Тогда… — Виконтесса облизала пересохшие губы. — Тогда… Я боюсь… Я была к ней излишне строга… Мадемуазель Бланш продолжала молча смотреть на хозяйку. -Я… Я… Понимаете… — Кристина умоляюще взглянула на старуху. — Я тогда… Была… Не совсем честна с ней… И с вами… Боже, как трудно было в этом признаться… -Я знаю мадам. — Просто ответила Бланш. -И все? Вы больше ничего мне не скажете? -Что вы хотите от меня услышать, мадам? Что виноваты не вы, а бедная девочка? — Лицо Кристины на секунду исказилось. — Если вы хотите услышать от меня именно это, то боюсь вас разочаровать. Но… Если вы хотите знать, как дела у Агнес, то я могу вас успокоить. Сейчас у бедной девочки все хорошо… -Правда? -С Божьей помощью, мадам. -Спасибо… — Едва слышно прошептала виконтесса. Кивнув хозяйке, мадемуазель Бланш вернулась к своему занятию по замешиванию теста. Заметив, что Кристина не торопится уходить из кухни, она, вздохнув, произнесла: -Мадам, как вы себя чувствуете? Кристина, несколько секунд помедлив, усмехнулась и скинула с себя плащ. Взглянув на хозяйку, пожилая служанка покачала головой и достаточно сурово ответила: -Зря вы сегодня встали, мадам… -Почему вы помогли мне? — Наконец виконтесса смогла задать вопрос, который ее так интересовал. — Вчера вы так и не ответили на него… Служанка, словно не слыша молодую женщина, продолжала выполнять свою работу: -Ну не молчите же! Ответьте мне, пожалуйста! Почему? -Зачем вам это знать? -Потому что я не понимаю… Вы никогда не любили меня… Почему вы помогли мне вчера?! -Потому что когда-то я тоже была молодой и красивой. Заметив, как глаза виконтессы расширились от удивления, она едва заметно улыбнулась и добавила: -Мадам, это я сейчас такая старая и некрасивая… -О, нет… Я вовсе не думала… — Покраснев, произнесла Кристина. — Но я все еще не понимаю… Почему? -Я не уверена, что стоит об этом говорить… -Мадемуазель Бланш, пожалуйста… Я обещаю, что это останется между нами! Мне нужно знать! Пожалуйста… Для меня это очень важно… С сомнением вглядевшись в лицо виконтессы, женщина вздохнула и, перестав замешивать тесто, уставилась перед собой: -Я попала в этот дом четырнадцатилетней девочкой. Меня приставили к молодой хозяйке… Виконтессе де Шаньи… Я хотела сказать, покойной виконтессе де Шаньи… Матери месье Рауля… Она была самым очаровательным созданием, которое я когда-либо видела… Очень красивая, добрая, справедливая… Мне всегда казалось, что месье Рауль больше всех из детей госпожи похож на нее. Видели бы вы его в детстве! Сущий ангел… -Я помню… — Тихо ответила виконтесса, непроизвольно вспоминая свое первое знакомство с будущим мужем. — Мне было шесть… Мы познакомились, когда он гостил у тетки в Ланьоне… -Не понимаю… -Задумчиво, продолжила Бланш. — Месье всегда был таким добрым, честным, отзывчивым ребенком… Я бы никогда не подумала, что он способен… — Женщина на какое-то время замолчала. — Возможно, все дело в его отце… — Кристина с интересом вслушивалась в рассказ служанки, не сводя с нее глаз. — Покойный месье Анри был… Иногда… Несколько несдержан… -Он… Он бил мать Рауля?! — Прижав ладошку ко рту, потрясенно спросила Кристина. -Нет-нет, что вы, на сколько я знаю, нет! Покойная виконтесса де Шаньи была самого благородного происхождения… -В отличие от меня… -Горько покачав головой, констатировала Кристина. -И от меня… — Прошептала Бланш, испытывающе глядя в глаза виконтессы. — Вы не знали покойного отца Рауля… Он… месье Анри был слишком молод и горяч… И, как многие в его возрасте, любил женщин…- Служанка замолчала. -Он… Что-то делал с вами? -Довольно быстро после свадьбы виконтесса… Франсуаза… Когда мы были одни, она позволяла мне называть ее по имени… Франсуаза поняла, что ждет ребенка. К сожалению, беременность протекала тяжело, и доктора посоветовали месье Анри временно воздержаться от… вы сами знаете чего… Однажды поздно вечером, он, изрядно напившись, ворвался в мою спальню и… Мадам, в то время я еще была совсем ребенком… Потом месье приходил снова, и снова, и снова, и снова… Ему доставляло удовольствие… — Женщина сглотнула. — Удовольствие… Делать то, что он не решился бы сделать с женщиной благородного происхождения… -Значит… Вы поэтому не вышли замуж? — Догадавшись, пораженно спросила Кристина. Не получив на него ответа, она спросила: -Но… Почему вы ничего не рассказали матери Рауля?! Если она была так добра, как вы говорите… -Мадам, а вы… Почему вы молчите? -Я его жена. -А я служанка. Как вы считаете, оказавшись на улице, чем бы мне пришлось заниматься? -Но… — Кристина нахмурилась. -Неужели ничего нельзя было предпринять? -Мадам, не забывайте, кто я в этом доме, а кто он. — Кристина густо покраснела, а Бланш лишь грустно усмехнулась и добавила. — Иногда мне кажется, что вы совсем не знаете жизни… -Это неправда! Я в шесть лет… — Начала возражать Кристина, но служанка, перебив виконтессу, сказала: -Мадам, сюда кто-то идет. Едва виконтесса успела накинуть на себя плащ, как в кухню влетела Адель и пролепетала, преданно глядя на молодую хозяйку: -Ой, мадам! Я везде вас искала! Вам принесли письмо от графини де Леблан! Взяв у молоденькой служанки послание от Алины, женщина вежливо улыбнулась ей и сказала: -Ты можешь идти, Адель. Девушка с неохотой покинула кухню, как-то странно глядя на Кристину и Бланш. -Мадам… Это, конечно, не мое дело… Но я бы на вашем месте была поосторожнее с этой девицей… -Что ты имеешь в виду? — Вспылила Кристина. — Адель замечательная девушка! -Как вам будет угодно… — Покорно ответила Бланш, не желая вступать в дискуссию с хозяйкой. Лицо Кристины скривилось, когда она, прочитав письмо, потерянно произнесла: -Боже… Я совсем забыла… -Что-то случилось? -Благотворительный бал графини де Леблан… Сегодня… Я обязана там быть… Боже, если Алина увидит меня в таком виде… О, нет… Я срочно должна отослать ей записку… Она не должна увидеть меня ТАКОЙ! -Но мадам… — Служанка кинула выразительный взгляд на руки госпожи. — Как вы собираетесь это скрыть? -Мы должны что-то придумать. Ты ведь поможешь мне? -Боже, мадам… Сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз собирала кого-то на бал… -Пожалуйста… Я не хочу, чтобы Адель или кто-то другой видели меня ТАКОЙ. Пожаааалуйста… -Хорошо, мадам… Я помогу вам…. — Глубоко вздохнув, решилась Бланш. -Спасибо! — Кристина улыбнулась служанке. — И еще… Мадемуазель Бланш… У вас ведь… есть имя? Усмехнувшись, пожилая женщина бросила на хозяйку вопросительный взгляд. -А вы сами как думаете, мадам? Увидев, как хозяйка залилась краской, старая служанка усмехнулась и добавила: -Клотильда, меня зовут Клотильда… -Клотильда, ты думаешь, это платье подходит для бала? — С сомнением глядя на свое отражение, неуверенно спросила Кристина. Нет, в целом, платье было очень красивым, даже, можно сказать, шикарным, но… цвет… -Не слишком мрачно? — Натягивая длинные белые перчатки и все еще не в силах избавиться от сомнений, спросила виконтесса, разглядывая себя в зеркале. -Мы может поискать что-нибудь еще… — Бросив взгляд на кучу разноцветных нарядов, лежащих на кровати хозяйки, ответила служанка. Скривившись, Кристина отвернулась от зеркала и произнесла: -Они все слишком открыты! Ты же понимаешь… Я не могу… -Снова повернувшись к зеркалу, Кристина длительное время печально вглядывалась в свое отражение, затем, осторожно проведя рукой по шее, добавила: -Видишь? Даже это платье не способно скрыть… всего. -Вам бы сюда надеть какое-нибудь ожерелье или что-нибудь повязать… -Чуть замявшись, предложила Бланш. -У меня есть шарф… — Улыбнувшись своим мыслям, ответила женщина… — Но это, наверно, глупо… Он такой старый и совсем не подойдет к этому платью… -Покажите, мадам. Покопавшись в ящиках шкафа, Кристина вытащила красный шарф и неуверенно протянула служанке. -Это мамин… Но… Клотильда, взяв из рук госпожи легкую материю, долго крутила ее, прежде чем ответить: -Мадам, встаньте вот так… Да… Наклонитесь чуть-чуть сюда… Так… Да… Так… Готово… Как вам? Кристина, подойдя к зеркалу, бросила на себя оценивающий взгляд. -Можно поднять ваши волосы вот так… Заколоть вот здесь, здесь и здесь… Эти пряди оставим вот так… -Мне нравится. — Честно ответила виконтесса, улыбнувшись Бланш. Когда прическа была полностью готова, Клотильда испытывающе поглядела на хозяйку, затем вдруг стукнула себя по лбу и вылетела из комнаты, едва успев крикнуть: -Одну минуту, мадам! Вскоре женщина вернулась в спальню госпожи, неся в руках небольшую картонную коробочку. Поставив ее на трюмо, она торжественно сняла крышечку, под которой оказались разные безделушки, видимо, очень милые сердцу Клотильды. Достаточно проворно пожилая женщина извлекла из коробки что-то, завернутое в тряпочку. Улыбаясь, она развернула материю и показала Кристине чудесную брошь, инкрустированную красными камнями. -Незадолго до своей смерти моя милая Франсуаза подарила мне ее… — Порывисто поцеловав драгоценность, она вопросительно посмотрела на Кристину и осторожно спросила: -Если вы позволите, я была бы счастлива… -Конечно… Аккуратно приколов брошь к платью хозяйки, Клотильда отошла от молодой госпожи на несколько шагов и невольно залюбовалась ей. Платье, прическа, брошка, шарф, длинные перчатки… Все вместе смотрелось довольно необычно, но в тоже время строго, элегантно и очень шло самой виконтессе… -Мадам, вы так красивы… — Не сдержавшись, прошептала старая служанка. Кристина перевела печальный взгляд на Бланш и, усмехнувшись, тихо ответила: -Какой прок от красоты, когда… Знаешь, иногда мне кажется, что внутри меня все выжжено, высушено, мертво и настолько черно, что даже это платье ничто, по сравнение с тем, что творится в моей душе… Едва виконтесса де Шаньи появилась в бальном зале, как тут же сотни пар глаз с недоумением уставились на нее. Кристина, гордо вскинув голову, с вызовом оглядела присутствующих. Боже… Какая пестрота, какой праздник жизни… Смех, танцы, радость, счастье… Яркие наряды, сверкающие драгоценности, улыбки на устах… И она… Так сильно выделяющаяся из общей массы… Она, так и не ставшая для них своей… Потому что даже имя и деньги не могли заменить того, что с молоком матери впитали в себя «сильные миры сего», а именно, презрение к чужим, к выскочкам без роду и племени… Таким, как она… Как бы Кристина не оделась, как бы не пыталась завести разговор, как бы мило не улыбалась — в глазах женщин она постоянно видела презрение, за то, что «лишила их ненаглядных дочерей выгодной партии», в глазах мужчин же статус бывшей певицы едва ли стоял на ступеньку выше, чем уличной девки. Нужно признать, что понимание всего этого пришло к виконтессе не сразу. Первые несколько лет брака она с огромной радостью и восторгом принимало каждое приглашение, будь то простое чаепитие или самый настоящий бал… В конце концов, как еще она могла отвлечься от своих семейных проблем? Комплименты, сыпавшиеся на нее, как из рога изобилия, милые улыбки, восторги по поводу ее внешнего вида… Все это казалось таким искренним, таким правильным, таким желанным… И лишь потом, гораздо позже, Кристина начала обращать внимание на шепотки за ее спиной, косые взгляды, руки мужчин, почему-то постоянно оказывающиеся ниже, чем им было положено быть, недвусмысленные намеки и предложения, из-за которых лицо молодой женщины вспыхивало от стыда и гнева… -Что все это значит?! — Сквозь зубы прошипела Алина, вцепившись Кристине в руку и стараясь увести невестку подальше от любопытных глаз. Виконтесса, морщась от боли, нехотя последовала за сестрой мужа, которая попутно успевала мило улыбаться и раскланиваться со вновь прибывающими гостями. -Графиня де Краон! Как всегда, прекрасно выглядите! --Графиня де Леблан! Взаимно! Дорогая, такой чудесный бал! -Взгляд на Кристину, сдержанный кивок и дежурная улыбка. -Виконтесса де Шаньи. -Графиня де Краон. — Выдавив из себя улыбку, кивнула в ответ Кристина. -Виконтесса, какой милый шарфик… И все в этом духе… Наконец, покинув зал и уединившись в одной из многочисленных комнат особняка семьи де Леблан, Алина гневно сверкнула глазами и прошипела: –С ума сошла?! Во что ты вырядилась?! Решила опозорить меня и Рауля?! Вырвав свою руку из крепкой хватки Алины, виконтесса, прищурившись, ответила: -Мне кажется, Рауль и сам с этим неплохо справляется… Алина побледнела и процедила сквозь зубы: -Где он?! -Не могу знать, графиня де Леблан. Видите ли, ваш брат не из тех, кто спешит обо всем докладывать своей жене…-Обманчиво ласково ответила виконтесса. -Это ты во всем виновата! -Вот как? — Презрительно улыбнулась Кристина. -Я знаю Рауля с детских лет! И уверена, если бы ты с ним была нежна, как подобает жене… -Я… -Не перебивай меня! -Властно крикнула побледневшая Алина. — Я дала свое согласие на ваш брак! Я ввела тебя в наше общество! Я помогала тебе во всем! И чем ты мне отплатила?! Траурным платьем на моем благотворительном балу?! Нежеланием быть хорошей женой моему брату?! -Я… -Единственное, что я просила у тебя — это подарить нашей семье наследника! Единственное! Ты даже этого не захотела сделать! Я всегда знала, что певица в семье… — Осекшись, Алина прикрыла глаза и немного выровняв дыхание, продолжила: -Я даю тебе последний шанс! И видит Бог, если ты им не воспользуешься, пеняй на себя! Обещаю, на этот раз я не буду ждать долго! С этими словами Алина развернулась на каблуках и вылетела из комнаты, оставив Кристину в одиночестве. После разговора с графиней де Леблан, у бывшей певица пропало всякое желание возвращаться на бал. Веселая музыка, смех, настроение праздника… Разве это то, что сейчас ей нужно? Наследник… Наследник рода де Шаньи… Боже… Сколько раз она слышала о нем за эти годы… Анри-Филипп… Кажется, так Рауль хотел назвать их первенца… В честь отца и брата… Сын… Сколько раз за эти годы она молилась, чтобы Господь, наконец, послал ей ребенка… И сколько раз за эти годы она чувствовала, что Господь больше ее не слышит… Сын… У нее ведь уже был один, от которого она сама отказалась… Отказалась и наказала себя… Сама… А вместе с собой и всю семью де Шаньи… И что самое страшное, теперь ничего нельзя было исправить… Она жена Рауля, а он — ее муж… А ее сын где-то там, далеко, забытый и потерянный для нее раз и навсегда… Погруженная в свои печальные мысли, Кристина медленно брела по длинным коридорам особняка семьи де Леблан и думала о своей жизни. Со стороны балкона послышались оживленные женские голоса, и бывшая певица уже хотела повернуть назад, как вдруг замерла, услышав знакомые имена. -…позор! Бедная Алина! А ведь я ее предупреждала, что соглашаться на брак с этой… певичкой просто безумие! -И не говори… Не стыда, не совести и не вкуса! Заявиться на бал в… этом… -Кошмар! А это тряпка на ее шее? — С балкона раздался веселый женский смех. -Хотя мне здесь одна птичка на хвосте принесла, что скоро наша певичка того… -Боже, Мари, что ты имеешь в виду?! -Софи, точно не знаю… Но, думаю, кое-кому это точно не понравится… Говорят, Алина начала всерьез искать подходящую партию для брата. Кристина, страшно побледнев, на цыпочках подошла к балконной двери, чтобы лучше слышать разговор. -Ох, Мари, Рауль, конечно, такой красавчик… Вот бы выбор нашей графини пал на меня… — Женщины весело рассмеялись. -Боюсь, Софи, мы несколько староваты для виконта… -Из-за двери снова раздался смех. — А вот твоя дочь… -А что, Луиза, виконтесса де Шаньи! Звучит… Завтра же приглашу графиню к нам в гости… Кристина едва успела отбежать от двери, как та отворилась, и на пороге показались мадам Соррель и мадам Дюфор. Обе были весьма дружны с Алиной, и часто бывали в гостях у самой виконтессы. -Кристина? — Мило улыбнулись обе женщины. -Какой приятный сюрприз! -Мари, Софи… — В тон им ответила бывшая певица. -Ох, Софи, ты только посмотри, какой замечательный шарфик! Всегда о таком мечтала… Рыдая, Кристина ворвалась в свою комнату и, скинув на ходу плащ, подлетела к зеркалу. Бледное, заплаканное лицо, красные от слез глаза, черное, почти траурное платье… Сорвав с шеи материнский шарф, женщина закричала, словно раненый зверь: -Аааааааааааа! Гребни, пудреница, парфюм, шкатулка, драгоценности — Кристина, словно обезумев, скидывала на пол все, что попадалось ей под руку. «Наша певичка того… Кое-кому это точно не понравится… Начала искать подходящую партию для брата… Пеняй на себя… Я даю тебе последний шанс! Единственное, что я просила у тебя — это подарить нашей семье наследника!» — Раздавалось в голове виконтессы. -Пожалуйста, Боже, услышь меня… Господи, что мне делать? — Шептала, заливаясь слезами, Кристина. Сорвав с платья брошь, она хотела выкинуть ее, но потом что-то заставило женщину остановиться. Сжав драгоценность в кулаке, она перевела взгляд на свое отражение и прошептала: -Боже, помоги мне… Стоя перед зеркалом в одной ночной рубашке, Кристина вытаскивала из прически шпильки, наблюдая, как тяжелые локоны падают на ее плечи и грудь. «Начала искать подходящую партию для брата… Пеняй на себя… Я даю тебе последний шанс! Единственное, что я просила у тебя — это подарить нашей семье наследника! Единственное!» — Вновь и вновь прокручивала в голове виконтесса. Бросив неуверенный взгляд в сторону двери, она снова посмотрела на свое отражение и, закрыв глаза, что-то зашептала. Пара слезинок скатились по бледным щекам женщины. Быстро смахнув их с лица, Кристина развернулась и, боясь передумать, поспешно покинула свою комнату. Остановившись перед дверью в спальню мужа, виконтесса едва удержалась, чтобы не броситься назад, но силой воли заставила себя остаться на месте. Досчитав до десяти, она неуверенно толкнула дверь и вошла в полумрак комнаты. Рауль, в не слишком трезвом состоянии, сидел на краю кровати и о чем-то думал. -Кристина? — Не очень приветливо произнес мужчина, с нечитаемым выражением лица наблюдая за приближающейся супругой. — Что ты здесь делаешь? -Странный вопрос, Рауль… Я твоя жена, а ты — мой муж… -Стараясь, чтобы ее голос не дрожал, произнесла Кристина, на ходу развязывая завязки на ночной рубашке. Когда тонкая ткань упала на пол, она, сглотнув, перешагнула через нее и, обнаженная, предстала перед мужем. Между тем он, с усмешкой окинув взглядом результаты своей ночной «любви», встал и прошептал Кристине на ухо: –Дорогая, даже не думал, что тебе вчера все так понравится… Краска подступила к лицу бывшей певицы, и она едва сдержалась, чтобы не оттолкнуть от себя мужа и не броситься прочь из комнаты. Видит Бог, ей еще никогда не было так стыдно… -Но раз уж ты сама пришла… Толкнув супругу на кровать, он не стал медлить и тут же оказался сверху. Уставившись в потолок, чтобы не видеть перед глазами это красивое и когда-то столь любимое лицо, женщина начала молиться… Молиться, чтобы на этот раз все получилось, и ее мучения наконец закончились… «Ай, больно!» — Скривившись, подумала Кристина. Увидев перекошенное лицо супруги, Рауль вдруг замер и прошипел: -Я тебе совсем противен??? Кристина перевела недоумевающий взгляд на супруга. Его глаза горели такой яростью, что сердце женщины непроизвольно сжалось от страха. -Рауль, я не понимаю… -Не понимаешь? Не понимаешь?! Каждый раз одно и то же! Этот взгляд! Это выражение лица! Презираешь?! Ненавидишь?! Осуждаешь?! Ты думаешь, мне приятно брать тебя ТАК?! Почему с другими женщинами все иначе?! Почему только ты… -Рауль, перестать… — Прошептала Кристина, упираюсь мужу в грудь. — Я уйду, сейчас же уйду… Только отпусти меня… -Нееет, теперь ты никуда не уйдешь! Может быть пора научить тебя любить своего мужа так, как подобает жене?! А может, ты все еще думаешь о НЕМ?! Глаза Кристины расширились от ужаса, и Рауль осклабился: -Да-да! О нем! О своем УРОДЕ! Может быть с НИМ ты вела себя иначе?! Все внутри Кристины буквально готово было разорваться от боли и унижения. Хотелось кричать, плакать, сделать больно своему обидчику… Но единственное, что он смогла — это едва слышно прошептать: -Может быть… На секунду в комнате воцарилась тишина, затем лицо виконта исказилось, и он взвыл, а бывшая певица залилась безудержным смехом. Вся сложившаяся ситуация была настолько абсурдной, что Кристина понимала, еще чуть-чуть, и у нее начнется истерика. Смех жены окончательно вывел Рауля из себя. Его затрясло, и он, плохо понимая, что творит, схватил ее за шею и начал душить. Безумный хохот жены перешел на хрип, и она, невольно вцепившись пальцами в руки супруга, едва вымолвила: -Ну же, давай… Сделай это… Избавь меня от… -Я любил тебя! Я верил тебе! Я думал, что ты другая! — Рыдая, кричал Рауль, все еще сжимая горло супруги.-Ты испортила мне всю жизнь! Хрип Кристины, ее покрасневшее от удушья лицо, глаза, готовые вот-вот вылезти из орбит, кажется, отрезвили мужчину. Резко перекатившись на спину, он с ужасом посмотрел на свои руки и прошептал: -Боже… Что я делаю… Боже… Скрестив руки на груди, Кристина задумчиво смотрела в окно. Прошло ровно две недели с того достопамятного Благотворительного бала в доме графини де Леблан… И именно сегодня виконтесса окончательно потеряла надежду стать матерью, с самого утра почувствовав столь привычное за эти годы женское недомогание… Как ни странно, но обычных для этого случая слез и истерик больше не было… Наверно, в глубине души виконтесса наконец смирилась с неизбежным… В дверь тихонько постучались, и в комнату, улыбаясь, вошла Клотильда. -Мадам, можно? -Да, Клотильда, входи, — С неохотой отворачиваясь от окна, ответила Кристина. -Мадам, что-то случилось? -Ох, Клотильда, будь моя воля, я бы ни минуты больше не провела в этом доме! -Так в чем проблема? Почему бы вам не отправиться в Бельведер? — Бельведер? -Чудесное местечко! Тихое, спокойное, с красивым озером… Меня всегда удивляло, почему вы никогда не ездите туда… Покойная госпожа очень любила проводить там время с детьми! -С детьми… — Грустно повторила виконтесса. — Знаешь, Клотильда, а у меня никогда не будет детей… -Да бросьте, мадам! Вы еще так молоды! -Нет, Клотильда… — Затем, отвернувшись к окну, чтобы служанка не видела выражение ее лица, тихо добавила. — За все в этой жизни приходится платить… Бельведер, как и говорила Клотильда, оказался действительно прекрасным местом. Огромный белый дом на возвышенности, подъездная аллея из вековых деревьев, озеро, зеленые поля и леса, чистый воздух… Как здесь спокойно и тихо… Наверно, это было именно то, в чем так нуждалась израненная душа Кристины… Однако, кто бы мог подумать, что именно здесь, в этом доме, окажется так много призраков прошлого той давнишней и навсегда потерянной жизни… Рояль в гостиной комнате… Черно-белые клавиши… Ноты… Сколько раз за последние месяцы Кристина заходила сюда и, не решаясь к чему-либо прикоснуться, просто закрывала глаза… Давно забытые образы, софиты, аплодисменты, подземелье, пламя свечей и музыка… ЕГО музыка, заставляющая все внутри трепетать… Глубокий вдох, почти забытые строчки песен и звук, зарождающийся где-то глубоко в груди и готовый вот-вот сорваться с ее губ… Но наваждение неожиданно рассеивалось, и сильно взволнованная Кристина, прижав ладони ко рту, выбегала из гостиной, чтобы на следующий день снова вернуться сюда… Красная роза, однажды обнаруженная виконтессой на ее прикроватном столике и, как оказалось позже, случайно оставленная там нерадивой служанкой… «Джейн Эйр»… Кто бы мог подумать, что из всей огромной библиотеки в доме де Шаньи именно эта книга чудесным образом попадет в руки Кристине… Знакомая обложка… Знакомые персонажи… Знакомый сюжет… Но, как по-разному с возрастом воспринимаются одни и те же события… И, конечно, дети… Наверно только здесь, наблюдая за чумазыми и босоногими, но по-своему счастливыми крестьянскими ребятишками, она окончательно поняла, как много потеряла. Веселый детский смех, игры, знакомые виконтессе с детства, даже крики и споры — все вызывало улыбку и легкую грусть на лице женщины. Щедро одаривая детвору сладостями и небольшими подарками, глядя на их восторженные лица, сердце Кристины сжималось от осознания того, чего она сама себя добровольно лишила. И, видит Бог, даже возможное уродство сына, уже не казалось бывшей певице настолько пугающе-омерзительным… -Господи, пусть судьба будет милостива к моему мальчику… — Стоя на коленях перед распятием, ежедневно, перед сном, молилась виконтесса. За то время, которое Кристина провела в Бельведере, он стал для нее самым настоящим домом. Наверно, если бы не ее обязательства, как виконтессы де Шаньи, она бы вообще перестала появляться в Париже. Однако появляться ей там приходилось и довольно часто. Балы, праздники, званые ужины… Сколько лицемерных улыбок и ничего не значащих слов… Рауль… Подчеркнуто-вежливый на людях и напрочь забывающий о жене дома… Видимо, осознание того, что едва не стал убийцей, очень сильно шокировало мужчину, и теперь он предпочитал игнорировать супругу, чем еще раз испытывать судьбу. Громкие голоса в гостиной, веселый мужской смех, крики и споры — обстановка, ставшая за последние годы столь привычной в особняке де Шаньи. Вот и сейчас, воспользовавшись боковой лестницей, чтобы не видеть эти пьяные лица, Кристина поспешно направлялась в свою комнату, когда один из дружков Рауля внезапно перегородил ей дорогу. -Какой приятный сюрприз! — Осклабившись и окинув виконтессу вожделенным взглядом, произнес Леон Бомарше. — Мадам, вы так редко удостаиваете нас чести видеть вас в нашем обществе… Сказать, что виконтесса испугалась, увидев перед собой не совсем трезвого приятеля мужа — это ничего сказать. Самая удаленная часть дома, которой, в основном пользовалась только прислуга и о которой совсем недавно узнала сама Кристина, была не лучшим местом для встречи с таким мужчиной, как Леон Бомарше, чьи репутация была, мягко говоря, далека от безупречной. -Месье, прошу извинить меня, но я очень устала и хотела бы как можно скорее оказаться в своей комнате. — С этими словами Кристина, холодно улыбнувшись мужчине, попыталась обойти его, но не тут-то было. Схватив женщину за талию, он вдруг крепко прижал ее к стене и страстно впился в нее поцелуем. -Что вы делаете?! — Уворачиваясь и пытаясь вырваться, воскликнула Кристина. -О, я столько времени мечтал о вас… С того самого дня, как вы ворвались к нам в гостиную… Клянусь, я больше ни о чем не мог думать… кроме вас… –Вы пьяны! Отпустите меня! -Хватит строить из себя невинность! — Внезапно прорычал Бомарше, сильнее прижимая Кристину к стене. -Думаешь, я ничего о тебе не знаю?! -Я буду кричать! -Кричи, нас все равно никто не услышит! Скоро ты сама узнаешь, как я люблю укрощать таких строптивых… — С этими словами он впился губами в ее шею и начал забирать вверх юбку. Паника и ужас охватили Кристину, и она, что есть силы, вцепилась в волосы Леона. Взвыв, мужчина на секунду отпрянул от женщины, и та уже хотела воспользоваться внезапно полученной свободой, но не успела. Буквально озверев от ярости, он схватил Кристину за талию и затащил несчастную в одну из ближайших комнат. Наверно, ужас всего происходящего придал женщине сил или кто-то наверху все же сжалился над ней, но, когда уже казалось, что неравная схватка окончательно проиграна виконтессой, она вдруг что есть силы вцепилась в Леона и, когда тот взвыл от боли, оттолкнула от себя. Почувствовав свободу и немедля больше ни секунды, Кристина соскочила с кровати и, не разбирая дороги, вылетела из комнаты, пока Бомарше, прикрыв лицо руками, вопил от боли. -Мадемуазель Бланш! Клотильда! — Заливаясь слезами, виконтесса что есть силы колотила в дверь служанки. -Клотильда! Наконец та распахнулась, и Кристина, едва не сбив Бланш с ног, ворвалась в ее комнатку. -Боже, мадам, что случилось? Вы вся дрожите! Громкие истеричные рыдания хозяйки, ее трясущиеся руки, разорванное платье, растрепанные волосы… Прикрыв рот ладонью, Клотильда покачала головой и прошептала: -Боже правый… Я думала, месье образумился… -Это… Н-н-не он… -Сквозь рыдания, едва вымолвила Кристина. — Б-б-б-Бомарше… н-н-не успел… -Ш-ш-ш-ш, садитесь сюда, мадам… Сейчас я вам налью горячего чаю… -Н-н-не н-н-надо… П-просто п-побудь со м-м-мной… — Все еще не в силах совладать с собой, вымолвила виконтесса. -Конечно, мадам. Давайте, ложитесь сюда. Вот так… Ш-ш-ш-ш-ш… Все уже позади… Ш-ш-ш-ш… Позади…– Шептала пожилая служанка, словно маленького ребенка, поглаживая Кристину по волосам, пока ее рыдания не стихли, дыхание не стало ровным, и сон не сморил несчастную женщину. Опять тот же сон… Красная ручка новорожденного ребенка, его громкий, отчаянный плач, и женщина в черном, лицо которой Кристина так и не смогла разглядеть… -Отдайте мне моего сына! — Протягивая руки к безмолвной женщине, крикнула виконтесса. Но женщина, как и сотни раз до этого, даже не обернулась на слова молодой матери. Боже, как Кристине хотелось соскочить с этой кровати, как хотелось броситься за этой безымянной женщиной, но она не могла… Единственное, что ей оставалось, это сидеть и, обливаясь слезами, смотреть, как ее ребенок навсегда исчезает за дверью… Громкий плач новорожденного, спина женщины в черном платье, стук ее каблуков по полу, скрип открывающейся двери… -Мой сын… — Все же успевает прошептать Кристина. -Он больше не твой сын… — Долетает до виконтессы давно забытый голос прежде, чем дверь в комнату окончательно закрывается. -Нееет! Верните мне моего сына! -Сев на кровати, кричит бывшая певица. -Верните мне моего сына… — Повторяет Кристина, недоуменно оглядывая незнакомую комнату. -Мадам?! — Знакомый голос заставляет виконтессу вернуться к реальности. — Мадам, с вами все хорошо?! Заспанная мадемуазель Бланш, сидя в кресле-качалке, с беспокойством глядит на хозяйку. -Боже… Бланш… Я должна уехать… Боже… Может еще не поздно… Боже…-Словно сумасшедшая, Кристина соскакивает с кровати Клотильды и выбегает из ее комнаты. -Мадам! — Удивленно кричит Бланш, но хозяйка уже не слышит ее. Подумать только, как сильно изменился Перрос-Гирек и его окрестности за эти годы! Новые каменные дома, церкви, большое количество отдыхающих… Но Кристине совсем не до красот этого прекрасного местечка… Да и вообще, какое ей дело до Перроса, если то, что она ищет, находится не здесь?! Рано утром, едва выехав из городка, она высунулась из окна, с надеждой вглядываясь вдаль. Трактир, еще один и еще, и еще… «Этот или не этот?» — Каждый раз гадала Кристина, с надеждой заходя внутрь и вглядываясь в лица хозяев. «Они или не они?» — Спрашивала себя женщина, с ужасом понимая, что почти ничего не помнит из той злополучной ночи. -Мадам, могу я вам чем-то помочь? — Один и тот же вопрос, который она слышала уже десятки раз… Вопрос, ответ на который она знала едва ли лучше их… Еще один трактир… Снова незнакомые люди… Ноги сами собой подкашиваются, и виконтесса буквально оседает на пол и, прикрыв лицо руками, начинает рыдать… -Мадам, вам плохо? Плохо?! Если бы ей было всего лишь плохо… Однако… Этот добрый голос, внушающий доверие… Огромное желание наконец поделиться своими горестями с кем-то еще… И она рассказывает… Нет, не всю правду… А лишь часть… Но этого оказывается достаточно, чтобы зародить в ней надежду… И название ей — Ланьон… -Я ищу своего племянника… -Вот как… — Женщина средних лет в простом темном платье поднимает на Кристину глаза и, пожалуй, слишком пристально вглядывается в ее лицо. — Вот как… — Повторяет женщина… Виконтесса, поежившись, обхватывает себя за плечи. Неуютно… Нет, не просто неуютно, а ужасно неуютно… Гнетуще… И везде это странное ощущение… безысходности… Серости… И нищеты… Боже… Как все это разительно отличается от ее сиротской жизни в Опере… В Опере, где, зачастую, прекрасное и возвышенное крепко переплеталось с мерзким и низменным, где страсть и порок ценились едва ли не больше истинных добродетелей… Но, несмотря на все это, где всегда было место искреннему смеху и радости, дружбе и любви, мечте и самому настоящему чуду! А здесь?! Что здесь?! -Кто вам нужен? -Я… Я не знаю… Все тот же пристальный взгляд… -Имя, мадам, назовите имя… Боже… Если бы я знала… -Я не знаю… -И как вы собрались найти его? -Я не знаю! — Не сдержавшись, отчаянно воскликнула виконтесса. Тишина воцарилась в комнате, и была прервана лишь едва слышным: -Ему девять… Уже девять… -Боюсь, мадам, я ничем не могу вам помочь… — Женщина встает из-за стола и подходит к окну, не обращая больше никакого внимания на Кристину. -Кольцо… У него есть кольцо! — Вспоминает наша героиня, с надеждой вглядываясь в неподвижную, словно статуя, директрису приюта. -Кольцо? — Женщина отворачивается от окна и с любопытством и легкой иронией смотрит в лицо виконтессе. — Только не говорите, что оно драгоценное, мадам. Неужели она издевается надо мной?! -Это кольцо его отца… Смех женщины разносится по комнате, и она, подойдя достаточно близко к Кристине и все еще пристально вглядываясь в ее лицо, говорит: -Ох, мадам, может быть в вашем мире это что-то и значит, но не здесь… Не здесь, где, зачастую, единственным имуществом наших воспитанников является грязная сырая тряпка… -Но… Вы не понимаете…-Кристина, закрыв лицо руками, всхлипывает. -Пойдемте… — Вдруг произнесла директриса и, не оборачиваясь, поспешно покинула кабинет. — Не отставайте! -Донеслось до Кристины. Серые мрачные коридоры, обшарпанные стены, грязные окна, старые скрипучие лестницы… -Вот, мадам… -Ч-что здесь произошло? -Здесь когда-то спали новорожденные, — Женщина указала на одну из стен. — А здесь, вдоль этой стены, дети постарше… Мальчики… Здесь было отделение для мальчиков… -Скрестив руки на груди, она уставилась на Кристину и продолжила. — Пожар… Семь лет назад… Он убил их всех… Мы никого не успели спасти… -Темные глаза, внимательно наблюдающие за сильно побледневшей виконтессой. -Никого, мадам… Головокружение, слабость в ногах, боль в груди, несколько судорожных вздохов… Нет… Боже, нет… Блуждающий взгляд бывшей певицы… Черные стены, обгоревшие и давным-давно обрушившиеся перекрытия и балки… Пепел под ногами… Выбитые оконные рамы… Боже… -Это ужасно… Ужасно! — Хриплый, почти чужой голос Кристины… -Они в лучшем мире, мадам… — Произнесла женщина, с нечитаемым выражением лица оглядывая бывшую детскую. -Как вы можете так говорить?! -Крикнула бывшая певица, чувствуя, как все ее тело начинает сотрясать дрожь. -Вы… вы… -Я должна думать о живых, мадам… — Женщина отвернулась к окну, и Кристина больше не могла разглядеть выражение лица директрисы приюта. — ТАМ о них есть кому позаботиться… Боже, как больно… Боже… -Вы… Бесчувственная! Резко повернувшись, женщина подлетела к виконтессе, и Кристина на секунду сжалась под этим взглядом, полным ярости и гнева: -Я?! Я — бесчувственная?! Мадам, а где все эти годы были вы?! Вы думаете, что первая, кто пришел сюда, чтобы найти своего ПЛЕМЯННИКА? — Особо выделяя последнее слово, крикнула директриса. — Мадам, — Странная, нет, скорее даже жестокая, улыбка появилась на лице женщины в темном платье. -Я была здесь, когда произошла эта трагедия… Я слышала их плач и крики… Но пламя было слишком сильным, и я ничего не смогла сделать… Да, я была здесь и пыталась помочь… А вы, мадам, где были ВЫ, пока ваш сын умирал?! Отшатнувшись, словно от пощечины, Кристина глазами, полными ужаса, смотрела на женщину. Боже… Как?! Как она узнала?! Женщина… Темное платье… Таверна… Неужели?! Нет… Не может быть… -Нет… — Прошептала виконтесса, отрицательно мотая головой. — Это не правда… Не правда! Развернувшись на каблуках, Кристина выбежала из давно сгоревшей детской. Но даже оказавшись на свежем воздухе, ей не стало легче. «Мадам, где были ВЫ, пока ваш сын умирал?!» — Наверно, именно эти слова будут преследовать Кристину до конца ее дней… Мадам, где все эти годы были вы?! Бельведер… Озеро… Его воды, такие глубокие и манящие… Шаг… Еще один… Мадам, где были ВЫ, пока ваш сын умирал?! Порывистый вдох, когда ледяная вода попадает ей в туфли… Декабрь — не лучшее время для плавания, но идеально подойдет для… нее. Закрыв глаза, Кристина делает еще несколько шагов вперед, как вдруг позади нее раздается конское ржание и слышится насмешливый мужской голос: -Виконтесса де Шаньи, какой оригинальный способ прощания с Бельведером! -Месье Девиль? Какой приятный сюрприз. — Стуча зубами, едва выдавливает из себя Кристина. -Мадам, я, конечно, все понимаю, но сейчас не лучшее время для купания! -Что вы здесь делаете? -Уже на берегу, закутавшись в плащ месье Девиля, вымолвила сильно замерзшая виконтесса. -Видите ли, мадам, я приехал осмотреть свои новые владения… Бельведер… Документы на дом и землю… Карточный долг… Подпись Рауля… Боже… Ее точно кто-то проклял на небесах… Париж… Особняк де Шаньи… -Рауль! — Кристина, на ходу скидывая с себя плащ, врывается в спальню мужа и замирает. Обнаженные виконт и Адель… Эта… девка, совсем не смущаясь хозяйки, смотрит на нее с насмешкой и вызовом… Одно из платьев Кристины валяется на полу… Любимое ожерелье виконтессы на шее ее служанки… Наверно, со стороны вся эта ситуация выглядит очень комичной… Прямо, как в театре… Но Кристине не до смеха… Ей плохо… Тошнота подкатывает к горлу… Боже… Во что превратилась ее жизнь?! Когда все пошло не так?! Боже… Этот дом… Если бы кто-то знал, как он ненавистен ей… Как ей тяжело в нем дышать… Она задыхается… Умирает… Прочь… Нужно бежать… Бежать подальше отсюда… Чтобы никогда… Никогда не видеть эти наглые лица… Эти… -Мадам, куда ехать? --Езжайте куда хотите… Только подальше, пожалуйста, подальше отсюда… -Мадам?! Мадам, вы слышите меня?! -Тереза? — Вздрогнув, Кристина, поглощенная воспоминаниями, удивленно уставилась на женщину. -Ты… Ты что-то спрашивала у меня? -Мадам, скажите… Вы счастливы?