Его глазами

      Тяжко. Тяжко. Как же это тяжко.       Купленная в магазине книжонка ни капельки не помогала. Я даже начал подозревать, а не поменялся ли я ненароком головой с кем-то из инспекторов Ярда. В моем собственном разуме такой пустоты никогда не наблюдалось.       Сравнение навело на мысль о Лестрейде. Хм. А это идея. Надо попросить его о помощи. Пусть приедет на Бейкер-стрит. Срочно. А то я один не справлюсь. Мне нужна его помощь. Пожалуйста.       Когда инспектор наконец-то появился, у меня из головы разве что не шел пар. Нет, ничего труднее еще не было. Может быть, он хотя бы подскажет мне какой-нибудь анекдот про Джона? Я знаю, что Джон порой сам как анекдот, но, боюсь, этого будет…       Недостаточно.       Запыхавшийся Лестрейд смотрел на меня так, словно я только что нанес ему глубокое личное оскорбление. За окном послышался шум. Это что, вертолет?.. Ноты, закрепленные на подставке, плавно полетели на пол.       Кхм.       Как-то неудобно вышло.              

***

             В тот день я проснулся ни свет, ни заря — не мог спать. Сценарий предстоящего торжества без остановки прокручивался у меня в голове, словно кто-то сломал на пульте кнопку «стоп». Чтобы снять напряжение, я решил еще раз отрепетировать танец — надо было проверить, хорошо ли он ложился на сочиненную мной мелодию. Пока я изящно огибал препятствия в виде стола и кресла, в комнату вплыла миссис Хадсон. О, так вот кто приносит мне чай. Конечно, вместе с ним она принесла и свои дурацкие мысли. Ну вот, сбила меня с ритма. Я выключил музыку и уселся в кресло. Да, я уже давно составил список того, что должна объяснить мне мама, но Майкрофт его спрятал. Лет эдак тридцать назад… К моей досаде, домовладелица с комфортом устроилась напротив и принялась пищать о «важности» сегодняшнего дня. Что, брак меняет человека? Смертельная инъекция справится с задачей не хуже. Так, и к чему мне знать о какой-то там ее подруге? Пусть лучше принесет мне печенья! Закончилась эпоха, ну да, конечно. А магазины еще не закончились, и в них даже что-то продают! Кто со свадьбы уходит рано? Понятия не имею — тот, кто по дурости зашел туда случайно?       В общем, миссис Хадсон своей грубостью я все-таки прогнал. В отместку она пообещала мне «перекинуться парой слов» с моей мамашей. Желаю успехов — я терплю неудачу на этом поприще вот уже более тридцати лет.       Когда миссис Хадсон все-таки соизволила меня покинуть, я остался наедине с пустым креслом. К горлу подступил комок, и я почувствовал горечь. Закончилась эпоха… Идиотское сравнение, от него никакого проку. Сегодня мне предстоит дело, и я не имею права его провалить. Так что пора в бой!       В церкви все прошло идеально, и вот мы вышли навстречу поджидавшему нас снаружи фотографу. Я твердо намеревался держать под контролем каждый шаг, но пришлось отойти в сторону — он хотел сфотографировать только молодоженов. Ну и ладно. Пока вокруг бросали конфетти и щелкала вспышка, со мной заговорила Джанин, одна из подружек невесты. Что значит, давайте без секса? Бестактная фраза сбила меня с заданного курса, но оказалась шуткой. Слава Богу. Если вам так этого хочется, присмотритесь к тому мужчине. Недавно разведенный доктор с рыжей кошкой. Перестраивал конюшню, чинил эректильную дисфункцию… Впрочем, нет, кажется, он не подойдет.       Следующим этапом были поздравления от гостей. Чтобы предотвратить возможные эксцессы, я не отходил от Джона и Мэри. И не зря… На горизонте показался мерзкий Дэвид в розовом галстуке. Да, с ним я уже поговорил. И пусть кто-то после этого посмеет заявить, что я не разбираюсь в людях. Знаем мы таких «бывших» ухажеров. Следит за ней на «Твиттере», обрезает снимки в «Фейсбуке»… Все, отныне он в категории обычных знакомых с тремя запланированными встречами в год. И всегда — в присутствии Джона. И пусть не сомневается: у меня есть все его контакты, я буду за ним наблюдать.       По-идиотски пуча глаза, Дэвид скрылся в здании, а меня крепко обнял Арчи. Молодец, хороший мальчик. С кольцами справился. Сперва, конечно, хотел поиграть в капризного ребенка, но обезглавленные фото послужили отличным поощрением. А о личинках в глазах и говорить нечего.       Дэвиду повезло, что это были не его глаза.       Обед еще не начался, а Мэри уже смела с подносов официантов все закуски. Перенервничала? Хм… Джанин захотела продолжить игру «найди мужа на час». Нет, этот вряд ли подойдет — неприятный запах во время стресса не является хорошей рекламой. А вот второй… Я присмотрелся к повару, вытаскивающему металлический штырь из окровавленного куска мяса. Нет, этот еще хуже. Непреодолимая тяга к обману, Джанин вряд ли будет этому рада. О, теперь она хочет со мной остаться. А что, ей нравится раскрывать преступления? Я невольно бросил взгляд на Джона и Мэри. Вакансия? Да нет, вакансии у меня нет. Вроде бы.       Расправившись с закусками, Мэри стала костерить выбранное ею вино. С чего бы — раньше оно ей нравилось… Джон тем временем побежал распинаться перед майором Шолто. Неприятное чувство заставило меня по-детски поджать губы (хорошо, что Майкрофт этого не видел). Со мной Джон никогда не говорил об этом человеке. Почему? Что в нем такого? С Мэри, значит, он болтал без о нем умолку… Что, самый нелюдимый на свете? Да неужели. Я почувствовал обиду. Глупо было обижаться. Мэри права — я не был первым другом Джона, но… Еще одно доказательство того, что за пределами Бейкер-стрит тоже существовала какая-то жизнь, поколебало мой боевой настрой, и я позвонил брату. Тот явно запыхался — либо был на беговой дорожке, либо… Об этом даже думать не хочу. Я прямо намекнул ему на то, что мне нужна была его поддержка, но Майкрофт считал, что мне пора бы повзрослеть. А еще он заявил, что теперь мы будем видеться чаще. С чего бы? Опять эти идиотские слова о «конце эпохи»! Я вот предпочитаю называть это началом новой главы.       Почему ты вдруг замолчал?       Я почти пожалел, что позвонил брату. «Люди так поступают — играют свадьбы». Ну и что с того? У меня в горле запершило, будто дала о себе знать застаревшая горечь. И ни во что я не впутался.       И Рэтберда я не забыл.       Кажется, Майкрофт все-таки продолжает считать меня ребенком.       Наконец-то все расселись по местам. С обедом было быстро покончено, и распорядитель объявил мою речь.       Я встал, машинально застегнул пиджак. На меня смотрели несколько десятков людей. Кто они вообще такие? Как к ним обратиться? Леди и джентльмены, друзья и знакомые, родственники и прочие… важные… персоны? М-да.       Изученная вдоль и поперек книжонка утверждала, что начинать следовало с «телеграмм». Глупое название — это скорее открытки, чем… А впрочем, неважно. Измаранные чернилами карточки выглядели почти идентично и различались лишь степенью неадекватности применяемых слов. Об… обжимашки, ну да. И… пупсик? Язык едва не свернулся в трубочку от такого поворота. Нет, не буду я тратить время на эту однообразную ерунду. Важный день, желаю любви — очень интересно, но к делу это не относится.       Почему-то в этот момент мне захотелось рассказать о том, как Джон попросил меня стать его шафером. Началось все с жуткого звука: миссис Хадсон мучила сову. А, нет, это она так смеялась. Мне же страшно хотелось покурить, и чтобы заглушить это чувство, я проводил эксперимент с человеческим глазом. Нет, не с глазом Дэвида, не надейтесь. В общем, тут-то и появился Джон и сказал, что ему нужен шафер. Я подумал, что лучшим кандидатом является Билли Кинкейт, кэмденский палач — одна его благотворительность чего стоит!.. — но оказалось, что Джон имеет в виду сопровождающего на свадьбе. А, ну, в таком случае, подойдет Гэвин. Который Лестрейд. А, ему нужен лучший друг. Значит, Майк Стамфорд. Все же логично.       Джон смотрел на меня так, будто снова не улавливал мою простейшую мысль. Зачем-то повторил свою мантру про «самый важный и самый лучший день» в его жизни — знаем мы эти сказки… И кто же эти два самых дорогих и любимых человека? Мэри Морстен, да, и…       И я?       Я?       Шерлок Холмс?       Чей-то…лучший…друг?       Что ж, я был очень польщен и одновременно удивлен. Почти обескуражен. Но пообещал сделать все возможное, чтобы с честью справиться с этим труднейшим заданием в моей практике. Спасибо, Джон. Все это очень меня… взволновало.       Хорошо бы я сказал это вслух.       И он ведь действительно не шутит.       Я… его…лучший…друг.       Чай с глазом оказался неожиданно вкусен.       После этой истории нить мысли потерялась, и я достал свои карточки с подсказками. Так, это было, было… Что еще сказать? Я ведь говорил Мэри: со свадьбами я плохо сочетаюсь. И поздравлять мне их не с чем. Любовь противоположна рассудку, который я ставлю превыше всего. И не буду я прославлять ложь и лицемерие нашего аморального мира, как и тех, кто несет их знамя.       Ну да.       Хотя, лучше поговорить о Джоне.       Безусловно, он обладает многими качествами, которых у меня нет. Если бы не тот контраст, который он так любезно предоставляет, я ни за что не выглядел бы умным — недаром Майкрофт всегда считал меня тупым. Тут как с подружками невесты — они ведь тоже обычно невзрачные. При желании это можно бы было принять за Божий замысел, только вот Бог существует лишь для того, чтобы оправдать служебные успехи идиотов.       Нет, кажется, я говорю все-таки не о Джоне.       Не знаю, как это у меня получилось, но я все-таки перекрыл поток желчи и, оторвавшись от своих бумажек, заговорил от сердца. Я ведь такой — невозможный, премерзкий, грубый, дремучий и круглосуточно брюзжащий козел. Я не способен оценить настоящую красоту и не создан для счастья — как я могу быть чем-то лучшим другом? Тем более такого доброго, отважного и мудрого человека, как Джон. И как я могу поздравить его с тем, что он выбрал себе спутницу? Я вспомнил улыбку Мэри и сам невольно улыбнулся. Нет, все-таки могу. Она его заслуживает. Он многое пережил — войну, ранение, трагическую потерю (еще раз на всякий случай принесу извинения). Но теперь все это позади. Женщина, которую ты назвал своей женой, и мужчина, которого ты спас, никогда тебя не подведут.       Ни за что.       Это я тебе обещаю.       Ну все, кажется, теперь пора переходить к забавным историям про Джона… Я посмотрел на свою аудиторию. Молли украдкой вытирала глаза, миссис Хадсон трогательно прошептала мое имя, а гость, похожий на мэра Лондона, достал огромный платок.       Что, я все-таки напортачил, да?       Я повернулся к Джону, ожидая очередного укоризненного взгляда, но вместо этого случилось нечто странное. Он встал и обнял меня. Гости зааплодировали. Я почувствовал себя неловко и попытался поскорее перейти к забавным историям, но Джон сказал, что надо подождать, пока он сядет, и я поспешил замолчать. Только когда он снова сел, и аплодисменты стихли, я наконец-то перешел к следующей части своего выступления.       Да, приключений на нашу долю выпало немало. Джон, конечно, все романтизирует, но что с него взять? Порой наши клиенты исчезали (буквально), порой злоумышленники метали в нас ядовитые колючки. Попадались нам необъяснимые дела, неудачные дела, трогательные дела. Ну и как слона в комнате не помянуть? Однако сегодня я расскажу что-нибудь диковинное. Дело, которое так и осталось нераскрытым.       В тот день мы в очередной раз прогоняли сценарий предстоящей свадьбы. Я заметил, как мало гостей пригласила Мэри по сравнению с Джоном… Ах да, она ведь сирота. Логично. Надо было заняться рассадкой гостей. Мэри подала мне открытку от своей дальней родственницы. Какая-то крайне неприятная особа. Ну ничего, я таких уже составил целый список.       Джон, осоловевший от свадебных приготовлений, устроился в кресле с телефоном, зачитывая вслух самые курьезные случаи. «Мой муж — три в одном!» (хорошо звучит — думаю, Джанин бы подошло). Три разных родинки. Пф, ничего удивительного — тройня, один случай на миллион. Лучше пусть Мэри оценит, как я научился складывать салфетки. То есть, конечно, я всегда это умел, ибо в частном сыске… Черт, я забыл, что с ней это не проходит. Ну ладно, «Youtube» — великая вещь!       Мэри остановилась на Сиднейской опере и отправилась болтать с кем-то по телефону на кухню. Джон потащился за ней. Пока они разговаривали, я машинально складывал салфетки. Мэри просила вытащить его на воздух, и она права — от этих свадебных хлопот у него уже давно крыша поехала. Ну, не буквально, конечно. Хотя…       Когда Джон наконец-то вернулся в гостиную, передо мной уже простирался целый оперный городок. С видом мученика Джон попросил меня найти какое-нибудь дело, а то он уже не может нюхать духи, есть торты и пялиться на разноцветные наряды подружек невесты. Отлично — как раз то, чего хотела Мэри!       Нужное дело нашлось быстро. Рядовой Бейнбридж из королевской гвардии жаловался, что за ним следит какой-то парень. Фотографирует его, но не из праздного туристского любопытства, а… Хм, и верно, а почему? Элитная гвардия, здесь всякое может быть замешано… Решено, мы это расследуем.       Мэри вышла из кухни, и мы объяснили ей, что идем покупать… носки? Или галстук? Чтобы он гармонировал… с носками? Или с костюмом? Неважно, главное, что я наконец-то выведу Джона прогуляться. Все так, как и хотела Мэри. Я ведь ей обещал.       Когда мы пришли на место, выяснилось, что Бейнбридж был в карауле. Пришлось ждать. Я смотрел, как туристы фотографируются с гвардейцами, корчат смешные рожицы и ставят им рожки, а те стоят, не шевелясь, будто статуи. Вот уж самая ужасная работа на свете… Военные навели меня на мысли о майоре Шолто, и я спросил о нем Джона — разумеется, не забыв его поддразнить. Конечно, Джон, у тебя сейчас нет никакого командира — откуда бы ему взяться?.. То, что он рассказал про Шолто, наводило на мрачные мысли. Повел в бой отряд новобранцев, всех потерял. Получает угроз больше, чем я. Поэтому Джон так к нему привязан? Благородно радеет о тех, от кого отвернулось общество? Значит ли это, что он и меня считает изгоем? Полагает, что его долг — за мной присмотреть?       Да, Джон, представь себе — я просто беседую. Я тоже на это способен. Но если тебе это не нравится, не буду и стараться.       Он зачем-то заговорил о том, что «после свадьбы» ничего не изменится. Я не реагировал, чтобы ненароком себя не выдать. Конечно, все так и будет, никто в этом не сомневается… Воспользовавшись тем, что он отвернулся, я сорвался с места. Надоело сидеть без дела. От этого один только вред.       Позаимствовав у гвардейцев медвежью шапку, я без труда проник на территорию казармы. Ничего подозрительного я не обнаружил. Настольный теннис, скучно и банально… Но долго прохлаждаться в штатском мне не удалось — особо ретивые вояки повязали меня и потащили к командиру.       Черт, мы все-таки опоздали! Бейнбриджа закололи… пока он был в душе? Но как? Какое оружие могло проникнуть сквозь дверцу кабины? Солдафон, конечно, обвинил в убийстве нас с Джоном, так что хорошо, что доктор поставил его на место. Оружие, оружие — как его убили?.. Или?.. К счастью, Бейнбридж оказался жив, и Джон моментально вступил в игру. Приказал мне отдать ему шарф, а затем назвал «сестрой».       А еще меня обвиняют в том, что в пылу расследования я не придаю значения условностям.       В общем, рядового мы спасли, а загадку так и не разгадали. Шутки ради я предложил порассуждать на сей счет публике — отыщет ли кто единственную любопытную деталь в этом деле? Но нет, никто из гостей не спешил раскрыть тайну убийцы, проходящего сквозь стены. Я попытался расшевелить Лестрейда, однако единственным выводом полупьяного инспектора (серьезно, он всю свадьбу только и делал, что пил) было предположение, что «мы ищем карлика». Блестяще… изобразил идиота, ничего не скажешь. О, кажется, жених Молли что-то там шепчет? Неуверенно поднявшись, будто школьник-переросток, он выдвинул гипотезу о попытке суицида с помощью ножа из костной пластины и прессованной крови.       Нет, не то.       На самом деле, единственной любопытной деталью был Джон Ватсон, который спасал жизни, пока я умничал… то есть, раскрывал преступление. Он молодец, и ему все под силу (ну, разве что, кроме планирования свадеб и раскладывания салфеток). А то убийство я так и не раскрыл. Обидно, не скрою. Но порой такое случается.       Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я решил поговорить о мальчишнике. Вообще, конечно, я подошел к делу максимально ответственно и по-научному. Даже прибег к помощи Молли Хупер, которая почему-то приняла это на свой счет. Не станет же она отрицать, что выпивает больше моего. Да и вообще, я ничего такого не говорю. Выглядит она вполне… нормально. И с Томом у них все хорошо… Так, а эту подробность лучше поскорее удалить. Пусть рассчитает для нас с Джоном оптимальные дозы алкоголя, и я больше не вспомню об этом разговоре.       Молли не подвела, и в рейд по улицам, где мы находили трупы, мы с Джоном отправились с двумя колбами, которые я заготовил как раз по такому случаю. В телефоне у меня была таблица, куда я заносил необходимые данные, чтобы отслеживать весь процесс. Джон, конечно, сопротивлялся — не бережет он свое здоровье. После десятого (или девятого?.. не могу точно сказать) паба поплохело и мне. В голове помутилось, и мир перед глазами начал расплываться. Кажется, я с кем-то подрался. Ну и поделом ему — я разбираюсь в пепле, и нечего со мной спорить!..       Очнулся я на лестнице. Слава создателю, лестница принадлежала нашему дому. Вроде бы. Откуда-то появилась навязчивая мысль, не дававшая мне покоя. Я ведь известен во всем мире, верно? Да, это точно. Джон вот не известен во всем мире, это я знаю. Только я никак не мог вспомнить, почему. Что-то, связанное с преступлениями.       Или с пеплом?       Появившаяся из ниоткуда миссис… Храдсон погнала нас на второй этаж, и Джон предложил сыграть в игру. Мне жутко хотелось спать, а еще — пить, и, разрываясь между двумя этими вариантами, я все-таки поддался второму и подчинился Джону. Надо было выбрать какое-то имя… Черт, я ведь никого не знаю. Пусть будет Мадонна — ее портрет украшал обложку еженедельного иллюстрированного приложения к газете. А кого я должен угадать? Так, я мужчина, не такой высокий, как все думают, и плохо схожусь с людьми. Я правящий король Англии? Что значит, у нас его нет? Я думал, мы живем в королевстве…       Джон спросил, хорошенькая ли он девушка. М-да, такое нечасто услышишь… Но я понятия не имею, кто ты. Я выбрал имя наугад. И вообще, я все равно выиграл. Если я невысокий мужчина, мил, отчасти умен, для кого-то важен, то я точно Джон Ватсон. Без вариантов.       Бульк.       Между тем миссис Хадсон привела к нам клиентку. Я поприветствовал ее блаженной улыбкой — к тому моменту я уже ничего не соображал. О чем она говорит? Мой мозг наполовину спал, а та его часть, которой не посчастливилось бодрствовать, улавливала какие-то бессвязные отрывки. Какие-то свидания… Кто-то кем-то увлекся… Женщина начала плакать, и это искренне меня расстроило. От огорчения я заснул, и меня разбудил громкий голос:       — С привидением, мистер Холмс!       Возможно, какая-то часть меня все еще не была пьяна, потому что я уловил потенциал этого дела. Просто фантастика! Женщина встречалась с мертвым мужиком! Никаких проблем, мы найдем ее пса за десять минут. Как его зовут? Джон, кажется, задрых. Некультурно, мой дорогой Ватсон, очень некультурно! Нам пора… в эту… как ее…       Точно — в игру!       Мы очутились в чьей-то квартире. Как мы вообще сюда попали? Пьяный взгляд выцепил кресло. Спааать… А это что? Череп? Смерть? Кто-то умер? Вообще не помню… Какая-то хайтековская дребедень… Яйцо? Откуда здесь яйцо? Или это штука для сидения? А это кто? Медсестра? Клиент? Вязаная кофта?       Нет, так дело не пойдет. Нужно найти… Господи, что я вообще ищу? Чуть не запутавшись в пальто, я все-таки вытащил лупу и склонился к ковру. Гравитация оказалась сильнее — я снова заснул. В чувство меня привел какой-то мужик, пригрозивший вызвать полицию. Откуда он вообще здесь взялся? Наша клиентка восклицала что-то про Шерлока Холмса и его напарника Джона Хэмиша Ватсона. Это было уже слишком. Нечего тут топать своими ногами, они мне загадят все…       Меня громко и смачно вырвало.       — Место преступления! — жизнерадостно закончил Ватсон.       Очнулся я в камере. Разбудил меня ор довольного Лестрейда — ну да, как же, повеселился он на славу… Джон поблагодарил меня за вечер. Да уж, он был жуткий. И дело о призраке — лучшее за много месяцев! Нет, такое я не упущу!       Придя в себя, я первым делом полез в Интернет. Закрыл статью о майоре Шолто (не давала мне покоя эта тема — какое-то обсессивное расстройство, честное слово) и вышел на сайт «Я встречалась с призраком». Привидение, предпочитающее общество. Ну, посмотрим, каковы его вкусы.       В чертогах разума я смоделировал зал суда. Нужно было осуществить выборку… Одну за другой я отсеивал женщин, пока их не осталось всего четверо. Гейл, Шарлотта, Робин и, прости Господи, Вики. Так, ищем закономерность. Познакомились с ним в разных местах. Имена, конечно, не повторялись, свою настоящую внешность он маскировал. Всегда встречались в его квартире. Девушки назвали четыре разных адреса. Ладно, пока все понятно: он присваивал имена умерших, одиноких или вдовцов, и на некоторое время занимал их квартиры. Однодневка, а не призрак. Но зачем он это делал?       Что-то должно их объединять. Садовник, повар, медсестра, охранник, прислуга. Хм… Идеальное свидание? Ерунда. Косметика, парфюм? Пальцем в небо. Идеальный мужчина? Нет, все это чушь.       О!..       А есть ли у вас секрет, не известный никому?       Девушки дружно солгали, а когда я их в этом уличил, обиделись и покинули чат. Тесса напоследок пожелала веселой свадьбы, и я остался с Джоном. Тот выдвинул резонную гипотезу: может, однодневка женат?       Ладно, признаю: в этом был свой смысл. Чтобы сбежать от семейной рутины и нудного времяпрепровождения перед телеком или за барбекю, однодневка решил разнообразить свой досуг…       Кажется, Мэри пытается меня остановить.       Ну ладно.       Хорошо, я думаю, этого достаточно. Мой тост и так затянулся — пора закругляться. Мы с Джоном составили отличный тандем, не спорю, но теперь черед новой истории и более захватывающего приключения. Мое сердце екнуло и, взяв бокал, я предложил гостям тост. За Мэри Элизабет Ватсон и Джона Хэмиша Ватсона…       Стоп.       Что?       Ты?       Сказала?       Перед глазами возникла Тесса, желающая мне «веселой свадьбы». Да-да, верно, она так и сказала: Джон. Хэмиш. Ватсон. Откуда она узнала? Он ведь никому не называет это нелепое второе имя. Я сам прочитал его в свидетельстве о рождении.       (Его знала Та Женщина, он ей сказал…)       Я отвлекся, но лишь на два коротких мига. Прочь из моей головы — не до тебя!       Откуда же Тесса его узнала?..       Оно было на приглашении.       На приглашении, которое видели всего пятьдесят человек.       Я снова очутился в зале суда. Надо мной нависал Майкрофт. Что мы говорим о совпадениях? Вселенная в редких случаях ленива. А значит? Он пошел на обман, смену личности. Что предполагает? Злой умысел. Это понятно, но что еще? Интеллект, планирование. Да нет же!       Привидение.       Привидение сегодня здесь.       Бокал с громким звоном разбился у моих ног. Шампанское обрызгало костюм, но я этого не заметил. В голове взорвался хаос, но Майкрофт в чертогах разума помог мне успокоиться.       Что-то произойдет.       Сегодня.       Но все под моим контролем.       И я не должен его упустить.       Гости все еще стояли, вопросительно подняв свои бокалы, и я поспешил их усадить. Мозг заработал, опережая осмысление, и этой активности нужно было дать выход, поэтому, махнув через стол, я пошел между столиками, усиленно соображая. Кто пойдет на свадьбу? Кто из них — однодневка? Вопросительные знаки множились перед глазами, и я начал нести какую-то чушь. Много, много, слишком много переменных! Майкрофт повторял про злой умысел и исключительные усилия. Значит, надо зайти с другой стороны. Давайте поговорим об убийстве! Кажется, я выпалил это вслух. Ну, хорошо, давайте поговорим о браке — в конце концов, это почти одно и то же. Подходящую пищу для размышлений дал один любитель комиксов и научной фантастики, пришедший на свадьбу с нелюбимой девушкой — может, он подойдет Джанин? Неся околесицу, я отправил сообщение Джеффу. Пусть перекроет тут все, пока однодневка не почуял подвох. Ну же, не тормози!       Джон намекнул мне, что тост пора бы заканчивать, и пришлось упомянуть ватиканские камеи. Доктор сразу пришел в боевую готовность, но пока ему рано было вступать в игру. Сначала я должен понять, кого можно убить на свадьбе. Нет, миссис Хадсон, боюсь, сейчас не обо мне речь. Спрошу иначе: кого можно убить только на свадьбе? Исключительные усилия. Тот, для кого выход в свет — редкая оказия. Тот, кто помешан на собственной безопасности. Гостей вокруг становилось все меньше, пока не остался всего один. Затворник с небольшим домашним штатом. Все подписали конфиденциальную бумагу.       Вот и объяснение.       Вот и ответ.       Я незаметно бросил записку майору Шолто. Но один вопрос оставался открытым: как вы кого-то убьете публично?       — Человек-невидимка с невидимым ножом! — воскликнул Арчи.       Устами младенца, как говорится…       Разыграно, как по нотам. Не только план, но и репетиция.       А говорят, совпадений не бывает.       Теперь тост можно было закончить. Поделившись своими выводами с Джоном и Мэри, я побежал на выручку майору Шолто. Разумеется, они побежали за мной — и хорошо, а то я забыл, какой у него номер, Мэри подсказала…       Дверь была заперта. Ну конечно — вооружившись, майор ждал убийцу! Только вот как его убьют? Как пытались убить гвардейца? Майор сказал, что выйдет, если я раскрою дело. Легко сказать — пробовал, не получилось! Мэри всплеснула руками. Что значит, «теперь это значимо»? И какая связь между моим актерством и…       Металлический штырь для мяса.       Медленно текущая кровь.       Ну конечно.       Ремень.       Я с благодарностью чмокнул Мэри в лоб.       Справедливости ради, Джон тоже любит актерствовать.       Разумеется — военные так туго затягивают ремни, что незаметно сделать прокол не составляет никакого труда. Пока ремень соединял плоть, ранение даже не чувствовалось, но если его снять…       Как оказалось, актерствовать любил и майор Шолто. Еще и привел патетическое сравнение. Его убила форма. Нет, спорить не буду: смерть нужно принимать, как солдат, но не на свадьбе у Джона. Этого в плане не было. И не надо с ним так поступать.       Дверь майор все-таки открыл.       Все-таки актерствовал я не зря.       Оставалось поймать убийцу. Изучая материалы СМИ, я много читал о деле Шолто, и знакомое имя сразу же привлекло мое внимание. Значит, не просто так Джонатан Смолл вышел как свадебный фотограф на замену — надо было довериться интуиции… Пока мы ждали Лестрейда, поехавшего за ним вдогонку, я учил Джанин танцевать. Да, я всегда любил это делать. Жаль, так и не нашел подходящую партнершу.       Когда Лестрейд привез ничего не подозревавшего Смолла, меня снова потянуло на драматические эффекты, и Джон меня одернул. От пафосной части про «того, кого никто не видит на любой свадьбе», пришлось перейти к тяжелой действительности. Смолл мстил за брата… И хорошо, что у него ничего не получилось. Я оставил Лестрейда с ним разбираться, а сам предложил руку Джанин. Я знал, что мой трюк с наручниками ее впечатлит.              

***

             Финальный акт на сей раз был поэтичен. Я играл на скрипке, а Джон и Мэри танцевали. Зря я волновался: он не допустил ни одного неправильного шага. Как и я. Мелодия закончилась быстрее, чем я предполагал. Гости с энтузиазмом зааплодировали, а Джанин едва не засвистела. Я не без укора бросил ей свою бутоньерку. Все равно мне некому ее отдать.       Оставалось последнее: дать клятву. Не знаю, что меня на это подвигло. Точнее — боюсь себе признаться. Я не мог их потерять. Ни за что на свете. Никогда. Никого из них троих. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом, чтобы их защитить. Они трое всегда будут в безопасности, это я обещаю.       Черт.       Все-таки проговорился.       К счастью, только Джон и Мэри придали значение моему ляпу. Я все им объяснил. Джон, конечно, взбеленился (как я мог узнать раньше него, он ведь врач!..), но что я могу поделать — природная наблюдательность… Мэри в панике, но это скоро пройдет. Нечего ей паниковать. Раз у них с Джоном будет настоящий ребенок, я им больше не нужен.       Они засмеялись.       Мне захотелось плакать.       Но я улыбался — мы ведь на свадьбе, верно? Они пошли танцевать. Я не переживал за Джона — я хорошо его обучил. В горле снова запершило, и я поспешил отвести взгляд.       Все-таки впутался.       Что я вообще здесь делал? Вокруг танцевали, веселились обычные люди. На один краткий миг мне захотелось подойти к Джанин, но она танцевала с любителем комиксов. Благодарит меня за наводку… Я стоял посередине зала, как столб, который приходится огибать. Только всем мешаю.       Но ничего, больше не буду.       Я оставил на подставке ноты в конверте, адресованном Ватсонам. Заметят ли они его? Неважно, у них началась новая жизнь. Мимо танцующих людей я вышел на улицу. Было холодно, и я по привычке закутался в пальто.       Я мог себя поздравить — с этим делом я справился блестяще.