Колыбельная

На раскидистые линии падает оранжевый свет заката, небрежно раскрашивая набросок своим теплом: так, даже искусная подделка с глазом машины выглядит живой, настоящей. В творчестве чувствуешь себя собой, свободным, независимым. Нельзя творить по указке, иначе то, что создашь - будет пустым, в нем не будет души и мотива, не будет собственного отражения. Стихи, конечно, не исключение. Они рождаются из всех бед и переживаний внутреннего мира, но не только, ещё из восхищения, сочувствия, зависти, “любви”. Тилл прекрасно это понимает, как ему кажется, больше, чем кто-либо другой, потому и ввязывается в конфликты, он не питомец, не игрушка. “Почему эти цветы? Они красивые, видишь? И потому что напоминают мне о… Музе, она источник моего вдохновения. Будто бы всё, что я делаю, благодаря ей. Во всяком случае, забей”,- Отрезал, не смотря на собеседника. Тилл вообще редко удостаивает его своим взглядом, он и сам не знает почему.

—

Совершенная нежность, Ио. Ты никогда не будешь забыта. Даже превратившись в пепел, твоя любовь не иссякла, и пусть ты не знала, что есть “любовь”, пусть и не знала, что твои старания: восторг и надежды, страх и… это чувство, теплое, родное, чьего название ты не ведала, окупятся, но в глубине души жаждала этого, оставить напоминание о себе. Научила творить нечто большее, сама будучи лишь инструментом. Ио и сама нечто большее, чем «производитель» для своего создания, безымянного и безгранично любимого. Идущего по её следу.

—

Глаза вновь на мокром месте, пару солёных капель впитались в бумагу и размыли чернила. Даже око машины может плакать. «Ио…»,- смешалось со всхлипами. На плече лёгкая тяжесть; Иван не отрывает взгляда от шмыгающего, краснеющего лица, замершего на одном скетче. Голограмма слегка заглючила, меняя время дня на ночное. Небо озарили тысячи фальшивых звезд. Иван аккуратно положил его голову к себе на колени, альбом свалился и затерялся где-то в траве. Нежно перебирая серые пряди, запел он тихим и размеренным голосом:

С тобой при луне,

Под звездным светом.

Мелодия в тайне,

Скрыта заветом.

В мечтах я блуждаю

В лесах темной дали,

Все больше теряю

Как мы летали.

Танцуют тени, хрипя

И цветёт ярко ночь

Моя душа ищет тебя,

Но её не превозмочь.

В милях,

Через слёзы и страх,

Взлетим мы на крыльях,

Позабыв о кострах.

Спокойной, мягкий темп убаюкивал, заставлял забыть все прошлые боли. Иван поглаживал седую макушку, на лице сияла еле заметная улыбка. «Спасибо, что стал жертвой моих поверхностных эмоций»,- Прозвучало также, как в прежней тишине.

—

Словно за стеклом. В абсолютном вакууме, нет материи и звука. Он забрал всю музыку с собой, оставив лишь пронзающую пустоту и кровь, что размывает имитация дождя. Свет погас. Но теперь даже плакать сил нет.