Пути к рассвету

Тёмная ночь и ужасный ветер разогнал всё живое по домам и норам. Казалось, что Мондштадт стал таким же мертвым и безлюдным, как и Драконий хребет. Тьма и настолько сильный ураган, что он стал почти видимым, закрыли собой дома и деревья. Однако двое путников продолжали идти, крепко держась друг за друга, чтоб их не отнесло вдаль. Более высокий силуэт упорно не брал на руки маленькое и хрупкое создание рядом. Однако ребёнок молчал, не ноя и не жалуясь и даже не отводя тёмные волосы, падающие на лицо. Они не перемолвились между собой ни словом, каждый погружённый в свои мысли, которые, прямо сказать, были абсолютно безрадостными. Но зачем делиться тем, что и так известно? - Папа, - тихо прозвучал едва слышный за шумом ветра голос мальчика, однако мужчина взглянул на него вопросительно, ожидая продолжения, - папа, где же мы остановимся? Куда мы идем? Мужчина огляделся вокруг, будто оценивая пейзаж. Его взгляд зацепился за виднеющиеся во мраке светящиеся окна явно богатого дома. Он застыл на минуту, будто пытаясь увидеть в окнах на расстоянии, кто там живет. Мальчик тоже молчал, не решаясь ещё раз вмешиваться в мысли отца. Наконец, он встал на колено перед сыном и крепко сжал его худые плечи. Заглядывая в ярко-голубые глаза ребенка, которые будто светились во мраке, он заговорил: - Твой путь, Кейа, заканчивается здесь. Ты дальше не можешь со мной идти и вообще оставаться. Глаза Кейи широко раскрылись и в них задрожали слёзы – неизвестно от предательства или ветра: - Но почему? Что я буду делать тут один, без тебя? Ты же говорил, что мы семья и что так будет всегда! Сильные руки чуть крепче сжали его и встряхнули: - Соберись! Ты не плаксивый ребенок. Есть вещь важнее семьи, и это – долг. – Его взгляд слегка смягчился, как и тон, когда он продолжил: - Ты – наша последняя надежда, Кейа. И уже в следующую секунду пальцы разжались, и мужчина быстрыми шагами начал удаляться. Мальчик попытался догнать его, но ураган буквально сбивал с ног, не давая сделать даже несколько шагов одному. И поэтому в темноте, перекрывая вой ветра, раздался ужасный, полный боли и страха крик: - Папа! И Кейа кричал и кричал, не переставая, перестав сознавать, что отец его, скорее всего, не слышит. Его крики перекрыли и шаги человека, который вышел на крики из дома и попытался заговорить с ним, чтоб узнать что происходит. Но мальчик не мог перестать кричать и не мог тем более ответить. Его истерика не прекращалась, даже когда человек подхватил его на руки и понес к дому. Горе и страх лишили его сил сопротивляться. Голос уже почти пропал. Он не видел ничего вокруг, хотя и глаза были открыты. Он уже не слышал даже себя, потому что, хоть крики ещё и оставались в груди, голос и горло ему не подчинялись. - Что происходит? – раздался немного недовольный мальчишеский голос, а потом он же ахнул, видимо заметив источник шума: - Папа, это кто? Спаситель Кейи покачал головой: - Не знаю, Дилюк. Судя по всему, его оставил отец – он его звал. Побудь с ним, я поищу что-нибудь, чтоб его успокоить. - Ну конечно. Мужчина удалился, а мальчик присел рядом. - Ну, здравствуй. – произнес он с лёгкой улыбкой.