Дети - это просто

      Чон Юнхо — молодой парень, который уже как пару лет работает детским хореографом в одной из достаточно известных студий Сеула. Пришел он туда сразу после окончания университета, за заслуги в котором его сразу и взяли. Конечно, ему хочется открыть свою, но все с чего-то начинают. Что же можно сказать о его внешности? Юнхо — определённо красивый юноша, но так Чону говорят окружающие его люди. Не сказать, что в учебные годы за ним бегали толпами все студенты, но внимание ему уделяли и в симпатии тоже признавались. Сам же Юнхо себя красивым назвать не может. Глаза слишком большие, губы слишком маленькие, волосы такого же цвета, как у большинства населения всей Кореи. Сколько бы Юнхо не стоял перед зеркалом, найти в себе хоть что-то хорошее и отличающее его от остальных он так и не смог. Стоит сказать, что и свой рост он считает слишком высоким, сплошное неудобство. Да и во взаимосвязи с его худым, даже слишком, телосложением, по его мнению, выглядит больше комично, чем мило и красиво, как это все говорят. Все кроме Сон Минги. Тот, в отличие от него самого, был с прекрасным телосложением, один его пресс, на котором часто зависал Юнхо, чего только стоил, его массивные бёдра и плечи тоже выглядели гармонично. И это при том, что ростом он почти с Юнхо, всего-навсего ниже на пару сантиметров.              Отношения между этими двумя изначально сложились непростые. Но кого в студии не спроси, ни один не ответит, с чего всё началось. Всего-то случайно оказались не в том месте не при тех обстоятельствах. Юнхо тогда отрабатывал свою третью или четвертую смену. До занятия с малышами было ещё около часа, и он решил, что хорошей идеей будет постоять и поговорить с Уёном за стойкой регистрации. Уж с ним сдружиться из-за его общительности было легче лёгкого. Они стояли, спокойно разговаривали, обсуждали, как проходит привыкание Юнхо к новому рабочему месту. И только Чон хотел ответить, как мимо, сломя голову, проносится дылда или шкаф, чёрт его знает, в черных солнечных очках, с кольцами чуть ли не на каждом пальце. И вообще он был весь из себя такой ходячий секс. Юнхо такие нравятся, только рот его решил действовать по-другому.       — А такой пубертатный пацан-переросток в висюльках дальше своих очков не видит? Или с такой высоты сложно управлять своим телом?       — А ты то прям карлик, чтобы мне про рост втирать, я то хотя бы в ширь ещё вырос. И вообще ты кто? — Ситуацию решил исправлять Уён. Иначе пришлось бы разнимать двух гигантов. Да и вроде как здесь обитают танцоры, а не бойцы.       — Хэй, Минги-я, давай поспокойнее. Ты кажется опаздываешь на занятие, ребята ждут тебя в классе уже. Я сказал им пока разминаться. А это Юнхо. Он новенький детский хореограф. Так что давайте без ссор и конфликтов.       — Для детей слишком буйный. — сказал Минги, тем самым поставив точку на разговоре, и побежал дальше в раздевалку. Он и впрямь опаздывал уже на пятнадцать минут.       А потом как закрутилось, и Минги только и делал, что слушал от всех друзей и работников студии о том, какой Юнхо хороший, какой он идеальный собеседник. «Юнхо помог там, Юнхо решил сделать за меня это». Минги может тоже неплохой напарник по разговорам, но почему-то его так никто не нахваливал. Да и не может тот хам у стойки быть таким пай-мальчиком и хореографом для этих малявок. Вот так и запутался клубок нитей их перепалок.

***

      Сегодня был обычный день. Не считая того, что со стремительной скоростью приближались новогодние выходные. Сон Минги раскинулся в позе умирающей морской звезды на диване в комнате отдыха. Сегодня у него было четыре занятия, каждое из которых длилось по паре часов. Да и перед скорыми праздниками дети совсем распоясались, ничего не хотели делать. А до нового года ещё целая неделя. И Сон боится представить, что будет твориться с его группами дальше. А ведь там ещё и отчётный концерт не за горами. В общем вымотался Минги по полной программе, сил не было даже на то, чтобы периодически отвечать на что-то в монологе Уёна. Сон только и мог, что мычать в ответ на фразы Чона, подавая признаки бодрствования. Тут в комнату с громким, недовольным и уставшим выдохом заваливается Юнхо и плюхается в кресло рядом с диваном, чуть не спотыкаясь об ногу Минги.       — Аргх! Как же я вымотался.       — Не смеши меня, Чон. Что такого можно делать с этими малявками, чтобы так ныть? Или твоё тощее тело не даёт тебе выносливости, чтобы ручками помахать да вокруг себя покружиться?       — Забери свои слова назад, Сон.       — А то что?       Но тут решает вмешаться Уён.       — Что, если Минги-я попробует провести занятие для малышей. И тогда, если он не устанет или не сорвётся на детей, то его можно считать победителем вашего соревнования.       — Идея — бомба. На что спорим, Чон?       — На желание. Только чтобы оно было посложнее, а то вдруг струсишь, малыш. — Усмехаясь, с чётко выраженной издёвкой произносит Юнхо. Минги отмечает, что голос Чона звучит слишком уж уверенно, будто, младший точно окажется в самой большой заднице после того, как ответит на пожатие руки. Но Сон Минги не был бы собой, если бы не согласился будучи в себе через чур уверенным.       — Значит в следующую субботу проведешь занятие у одной из моих групп детей.       — Пф, всего-то у одной? И сколько по времени?       — Дети пяти-шести лет, занятие идёт полтора часа. Начало в семь вечера. Занятий у тебя нет, как я понимаю, в это время. Ещё младше детки есть. Конечно, можешь попробовать взять их, но крайне не советую.       — Ну, раз уж это ты советуешь, то так и быть. Малявки-пятилетки в следующую субботу. Ты только родителей их предупреди, чтобы не накинулись, если что. Готовься выполнять задание, победа у меня в кармане.       — Слишком самоуверен, будь ты милее, я бы ещё понимал, почему многие по тебе текут, но если видеть тебя с твоим-то языком, я понять их не могу. — Но говорить, что входит в это самое число многих, Юнхо не стал. Да и зачем, если тот его, к сожалению, на дух не переносит. Ему только и остаётся, что перед сном воображать, какого это быть в отношениях с Минги, такой же ли он наглый будет? Или какого это, например, смотреть по утрам, как он собирается на работу и надевает все эти кольца, пока сам ты встать не можешь, после проведенной ночи. И грезить такими мыслями по ночам — любимое дело Юнхо, даже если на утро он просыпается разбитым из-за того, что такого явно не будет. Не стоит забывать, Сон Минги считает его недалёким, ещё и не раз говорил, что тело Чона сплошной минус. Будь младший любителем женского тела, Юнхо бы было не так обидно. Но он точно знает, что Сон чистокровный гей, который этого даже не скрывает. Юнхо хочет так же, но не может, боится осуждения.       — Чего завис то? Домой не хочешь? Или боишься не дойдешь, своими тощими куриными ногами? — Говорит Минги, стоя у дверного косяка. Через минут пять студию будет закрывать Уён, поэтому, можно уже собираться по домам. Услышав последнюю фразу Сона, Юнхо не вытерпел и, чувствуя, что вот-вот по его щекам потекут слёзы, толкая младшего выбегает из комнаты оставляя того наедине с Уёном, который видит происходящее и скрещивает руки на груди.       — Минги, ты перегибаешь палку. Причём очень сильно. Чего такого он тебе сделал, что ты так к нему относишься. К нему одному, к слову. Я не замечал, чтобы ты пререкался с кем-то помимо него.       — Он слишком идеальный. О нём все отзываются как об альтруисте, которого ещё поискать надо. Раздражает.       — А ты с ним так хорошо знаком, чтобы иметь право делать такие выводы? И не говори, что тебе хватает одного взгляда, чтобы эту всю чушь понять. Он далеко не идеален. Как минимум он… — Но Уён резко прервал свою мысль. Сомкнул свои губы в тонкую полоску и замолчал, не решаясь продолжить. — Иди и извинись перед ним, он должен быть на парковке. И не наговори ещё больше, иначе я лично приду и тебя побью.       — Продолжать фразу не собираешься? — спрашивает Минги и надевает куртку, сразу же её застёгивая.       — Вы с ним не настолько близки, чтобы я говорил тебе что-то настолько личное про него. — Уён поставил точку в разговоре и отвернулся, чтобы закрыть входную дверь. Чон подтолкнул Сона в сторону парковки, где у того стояла его машина, а сам направился к ближайшей станции метро.       Минги же собирается с мыслями и идёт к машине, выглядывая старшего. Тот находится около стены. Сидит на корточках, прислонившись к стене. Когда Минги вглядывается в его силуэт, то замечает, что сам Чон смотрит в небо, и, о боже, в одной из его рук, которая расслабленно расположилась на коленях, видит тлеющий окурок. Подходя всё ближе, младший хореограф замечает всё больше деталей, внимание его привлекают мокрые полосы на щеках и слипшиеся от влаги ресницы. Вот же чёрт. Ему сразу же становится стыдно. Тишину прерывает хрипящий голос Юнхо.       — Чего пришёл? Опять поиздеваться? Мне хватило внутри. Можешь валить отсюда нахуй.       — Я вообще хотел извиниться. Прости, что задел тебя. Мне многого не стоило говорить, что сейчас, что в каждой из перепалок до этого.       — Передай Уёну, что мне твои извинения не сдались.       — Не знал, что ты куришь. — Сон пытается выйти на мирный диалог. — на улице холодно, давай, я тебя довезу?       — Давай завязывай с этими попытками налаживания отношений. Уже поздно. Поезд проехал. Да и с таким уродами, как я, у тебя водиться нет желания. Не твои ли это слова? Иди садись в свою тачку и вали с глаз моих долой.       — Мне не сложно тебя довести, давай хотя бы так заглажу хоть какую-то часть вины. — Но их прервал раздавшийся рядом с ними голос.       — Юно-я, ты же обещал мне бросить. Пойдём в машину, я взял нам кофе. Большой латте с карамельным сиропом. Всё, как ты любишь.       — Прости, Хва-хён, просто устал. — и подаёт руку, которую названный схватил и потянул на себя. Юнхо падает к тому в объятия и зарывается носом в шею пришедшего. Минги же стоит в немом шоке. Судя по их взаимодействиям, они явно больше чем друзья. А он ведь думал из-за милых улыбочек Юнхо противоположному полу, что он тот ещё натурал. Неужели этот мужчина встречает его здесь каждый раз, он ведь даже не задумывался, зачем старшему ходить на парковку, если у него нет собственного транспорта. И этот Аполлон с зачесанными назад волосами, которые открывали вид на лоб без единой морщинки, в темном явно дорогом пальто почему-то вдруг решил начать диалог с Минги, одновременно с этим запускает руку, на которой виднеются часы, которые стоят не меньше чем несколько миллионов вон, в волосы Юнхо. Тот же в ответ мычит от удовольствия, расслабляясь окончательно. И насколько же эти двое должны быть привязаны друг к другу, если Чон даже не обращает внимание на Минги.       — А вы?..             — Меня зовут Минги, я хореограф в этой же студии. Хотел предложить Юнхо довезти его, но раз уж за ним приехали, то не буду мешать.       — Пак Сонхва, — протягивает руку представившийся, и Минги спешит её пожать, — приятно познакомиться.       В ответ Сону оставалось только с натянутой улыбкой кивнуть головой и поспешить в машину. Когда же он усаживается на своё место, то даёт время прогреться машине. Сам же не отрывает взгляда от парочки. Сонхва берёт в ладони лицо Юнхо, нежно вытирает его слезы, и они направляются в машину к Паку. Сон же ловит себя на мысли, что завидует своему новому знакомому. А замечая марку машины, Минги и вовсе не сдерживается и отчаянно стонет в голос, в голове мысленно представляя, что это за машина и сколько в неё было вложено денег. Что за чёртов шугар дедди? Уйдя в свои мысли, Сон и не заметил, что уже давно находится на парковке один. Поэтому хореограф решает, что нечего больше просиживать свою задницу, и выезжает на дорогу.

***

      Всю последующую неделю Минги старался и впрямь не нарываться на ссоры со старшим. И заметив, что их общение снизилось до нижайшей отметки, понял, что до этого оно практически полностью состояло из оскорблений и унижений. Он стал чувствовать себя ещё большим мудаком. К слову, ему всё ещё было интересно, кто такой этот чёртов богач, забравший Юнхо. Этим вопросом он решает мучать Уёна. Тот же не сказал ничего толкового. Только то, что Пак Сонхва владеет несколькими ресторанами и периодически забирает Чон Юнхо. Ничего больше. Но, зная его имя, Сон Минги совершенно случайно, как он утверждает сам себе, находит его профиль в Инстаграме. Пролистав его чуть ли не до самой первой публикации, он натыкается на одно очень увлекательное видео, которое всю неделю только и делает, что снится ему. Чон мать его Юнхо, который решил, что станцевать контемпорари в обтягивающей футболке и державшихся на божьей силе спортивных штанах с верезами по бокам — замечательная идея. Что же случилось с ним, если сейчас он не носит даже футболки? Что касается танцев, завтра суббота, а это значит, что Сон вроде как должен провести занятие у малолеток и придумать желание для старшего. Только вот после того дня, они не разговаривают, и, соответственно, Минги не знает, всё ли в силе. Самому написать детскому хореографу у него рука не поднимается. А сейчас уже близилась ночь пятницы. Минги уже поставил телефон на зарядку и лёг в свою мягкую кроватку, как вдруг на всю квартиру раздаётся звук пришедшего уведомления. С недовольным выдохом он встаёт, чтобы его проверить, клянясь по дороге, что если это очередная реклама, то он не сдерживаясь швырнет телефон в стену. Включает экран и щурится от слишком яркого света для привыкших к темноте глаз. Чон Юнхо: Пишу насчёт завтра. Всё в силе, если ты не струсил. Родителей я предупредил. Занятие начинается в 19.00, но стоит в 18.30 быть уже в классе. Если вдруг нужно, завтра по плану 8 детей, многим родители уже устроили каникулы. У них это будет последнее занятие в этом году, поэтому, будь добр, добавь в свой план что-нибудь новогоднее. Если ты его, конечно, вообще составил. Если вдруг я у тебя не записан. То это Чон Юнхо.

Сон Минги:

Ок, принято к сведению! Спокойной ночи

      Сообщение сразу же оказалось прочитанным, но ответ на него так и не пришёл. Странно, досадно и обидно. Минги почему-то почувствовал разочарование. Недовольный он пошёл обратно в кровать под одеяло, которое уже успело остыть. Этой ночью ему снова снился этот проклятый танец Юнхо, только вот по его окончанию старший уже со стонами прижимался к Минги. А тот был и рад.

***

      В полчаса седьмого в субботу Минги был как штык в классе. В этот раз он оделся поприличнее, чем ходит к своим подросткам. Однотонные спортивные штаны и новая футболка, которая ещё не успела пропитаться насквозь его потом. Из колец на его руках было только лишь одно на среднем пальце правой руки. Прогоняя в голове план действий на это занятие, Минги не замечает, как в класс заходит тот, о ком он думал последнюю неделю. Юнхо как обычно был одет в лонгслив и свободные спортивки. Не видя реакции, он решает пощелкать пальцами около ушей младшего.       — Минги? Приём.       — М? Ты давно здесь? Я задумался просто. Ты прости меня, я правда сожалею…       — Забей, мне самому не нужно было так истерить. Всё нормально. Там в раздевалке уже было пару детей, они скоро сюда придут, так что жди. И если что говори мне, я подхвачу.       — И проиграть из-за этого? Ну уж нет.       — Моё дело предложить.       Раздался нетерпеливый стук в дверь, и, даже не дожидаясь ответа, эта бедная дверь сразу распахивается. И в руки Юнхо бежит исчадие ада номер один.       — Учитель Чон! Я сегодня гуляла с мамой, мы встретили Техёна и его маму! А он мне подарил шоколадку, она такая вкусная! А этот дядя будет сегодня учителем?       Не успел Юнхо ответить, как бежит исчадие ада номер два. Минги отказывается называть их по-другому.       — Учитель Чон, мама сказала, что Вы сегодня не будете учителем! Кто им будет? Он хороший?       — Конечно, хороший. Смотрите, вот он даже улыбается вам, — стоит ли говорить, что улыбка была уже близка к истерической? Минги, видя только этих двух неугомонных детей, начинает понимать, в какое дерьмо он вляпался. Стоило наверное перед началом выпить успокоительное. — Но сначала давайте дождёмся остальных.       Ближе к назначенному времени уже все детишки были в сборе. Не хватало только терпения Минги. Зато на его место пришла головная боль. Юнхо берёт на себя главную роль в знакомстве детей с Минги.       — Ребята, сегодня занятие вам проведёт учитель Сон. Он очень хороший и добрый. Поэтому можете не переживать. Но всё же если что-то вдруг случится, я буду здесь и помогу. Я никуда не ухожу и не бросаю вас. Давайте дружно поздороваемся! — Дети в разнобой стали здороваться с их учителем на сегодняшний день. Боже, их всего восемь, а шум на всю комнату. Минги уже готов сдаться. Что там Юнхо говорил, обращаться за помощью, если вдруг что? Он уже готов, принимайте. — Учитель Сон, не стойте как истукан. А то внимание детей улетит совсем.       Очнувшись, Минги натягивает самую доброжелательную улыбку, какая только имеется в его арсенале, и перестает обращать на второго хореографа в этой комнате всякое внимание. Полностью уходя в процесс занятия. Юнхо же старается не мешать, вставляет флэшку в колонку, стоявшую у стены, полностью увешанной зеркалами, посередине. Сам же берет телефон и усаживается в угол, подготавливаясь в любой момент подменить Минги. Чему Чон рад, так это тому, что он безнаказанно может пялиться на Сона, обиды на которого и не осталось вовсе. Слишком уж сильно он влюблён, за что не раз получал по голове от своего хёна. Ну, а на что ему вообще обижаться? Чего не так сказал младший? Да в конце концов Минги всегда обзывал его, только почему-то в этот раз он решил зареветь, а не ответить. Сон вон даже извинился. А за последнюю неделю и вовсе не произнес в его сторону ни единого отрицательного слова.       — Учитель Чон? Юнхо?       — А? М? Что-то случилось?       — Разминку проводить под какую музыку? Я не думаю, что биты подойдут. — На что Юнхо просто тыкает пальцем в сторону колонки, говоря о том, что на флэшке всё есть, нужно просто включить.       — Сон. Учитель Сон… Не нужно было её трогать, она ориентир центра… — Минги уже готов швырнуть эту бедную колонку куда подальше, вот же. Ещё начать не успел, а уже косячит. Ладно дальше всё будет нормально. Он так думает.       — Давайте руки на пояс, стопы в первую позицию. И? Чего ждём? — Минги не понимает, что сказал не так. Юнхо же чувствует, что сегодня он просто поглазеть на младшего не сможет, и встаёт, чтобы перенять бразды правления в свои руки.       — Так, ребятки. Руки на поясе. Большой пальчик с остальными не дружит. Ножки домиком. Поищем солнышко по углам. А теперь смотрим на свои красивые балетки. — Минги понимает, что он облажался, даже не начав. До чего же стыдно. Он уходит в угол, где до этого сидел Юнхо. И видит, что телефон того всё ещё включен. О? Переписка с Сонхва. Сон Минги на самом деле порядочный человек, но что же всё-таки связывает этих двоих, знать хочется.

Юнхо:

Хён! Как дела?

Хва-хён: Всё просто замечааательно! Мой муж решил, что оставить мне синяк на шее за ухом прекрасная идея. Поэтому сегодня он замаливает вину походом в магазинчик с Лего и купит всё, на что я ткну пальчиком. Что у тебя там?

Юнхо:

Сегодня я на полных правах глазею на шикарное тело Минги. Пока он будет страдать с мелкими.

      Чего?! Глазеть на тело Минги? Он решает от греха подальше выключить телефон старшего, обещая себе поговорить с ним позже и обсудить всё то, что между ними происходит. Смотря на него, он замечает, что Чон с детьми уже вспоминает какой-то танец. Не умея держать язык за зубами, он спрашивает, на что потом он пойдет.       — На отчетный концерт в январе. Детей, конечно мало, но что поделать, страдать ничего не деланьем я не позволю. Ты можешь встать рядом, чтобы если что поправлять. Я не всегда с первого раза могу заметить недочёты.       — Я не смог поставить их стопы в первую позицию. Ты о какой помощи просишь меня?       — Просто предлагаю. Джиу! Балетки нужны, чтобы их носить, а не стрелять ими как рогаткой! — и смотря на Минги, уже добавляет тише, — такое здесь бывает часто, но в своё оправдание хочу сказать, что это хотя бы не трусы, как у твоих.       — ЧЕГО?!

***

      — Ребята, давайте все возьмёмся за руки и сядем в круг.       — А учитель Сун разве не хочет с нам? — Это уже семнадцатый раз, как его фамилию из чёртовых трёх букв коверкают. Он считает. Хотя уже даже не поправляет, просто подходит к ним и садится рядом с Юнхо.       — Давайте вспомним, что мы сегодня делали. Кто-нибудь хочет рассказать сам?       — Мы сегодня танцевали.       — Ещё бы вы этого не делали, на занятие по танцам же пришли. — Вставляет свои пять копеек Минги. Но от фразы произнесенной дальше у него теплеет на сердце. Что ж он готов простить Джиу девять провальных попыток произнести его фамилию правильно.       — Мы вставали в первую позицию, как делают на занятиях у учителя Суна.       — Вы сегодня хорошо постарались, и так как это последнее занятие в этом году, я поговорил с Сантой, и он передал вам вот такие вкусняшки. Хорошенько отдохните на празднике! А сейчас мы с учителем Соном отведём вас к родителям.

***

      — Тебе передали, — впихивает в руки младшему несколько плиток шоколада и пару коробок с ним же. И впридачу идёт пакет с бутылкой дорого алкоголя.       — Это что? Я же ничего не провёл. Типа совсем ничего. Их родители же меня в лицо не видели. Да мне мои ученики не дарят столько в день рождения, а здесь просто новый год.       — Ты понравился деткам. Они ещё долго будут жужжать родителям про высокого и широкого дядю Суна, который был у них сегодня вторым учителем. Ладно я пошёл. У тебя занятие через пятнадцать минут. — Но Минги, понимая, что сейчас старший свалит на все четыре стороны резко хватает его за рукав лонгслива и тянет на себя. Спасибо богу, что в комнате отдыха нет людей.       — Стой, а как же спор? Я проиграл, не начав. С тебя желание. И…       — И? Чего замялся?       — Не хочешь посидеть на занятии у меня? Я, конечно, не настаиваю. Всё таки твой рабочий день уже закончен, но всё же.       — Сон, куда же делся твой острый язык, м?       — Я многое упускал из виду и не понимал. А сейчас хочу наладить отношения и позвать на свиданку, если повезёт. Не в ресторан уровня Сонхва, разумеется, но всё же…       — Ты, оказывается, и впрямь умеешь стесняться и волноваться, а я думал, что Уён мне нагло врёт. Я согласен, только давай в этот раз обойдёмся без оскорблений? — произносит Юнхо и начинает удаляться из комнаты.       — Ты куда?       — К тебе на занятие. Ловить своим лицом чьи-нибудь трусы.       — А желание то какое?       — Давай встречаться, м?       — А? Я согласен!