В чем моя ошибка, Педри Гонсалес?

Грета сидела на краю кровати, скрестив ноги, и смотрела в пустоту. В воздухе витал запах свежезаваренного кофе, но она не чувствовала его аромата. Время, казалось, остановилось, и каждое мгновение тянулось как вечность. На столе лежал телефон, который молчал, как и её жизнь. Она давно перестала ждать сообщений от мужа — его внимание было занято чем-то другим, чем-то, что не касалось их. Сын был во дворе, однако даже его детские крики не могли разбудить Грету от этого мрачного сна. Она слышала, как он пинает мяч, а в её сердце росло чувство безысходности. Мальчик стал неуправляемым, и Грета ощущала, как её собственная душа угасает вместе с их взаимопониманием. Проблемы в академии и непонимание со сверстниками добавляли тяжести на её плечи. Она пыталась быть для него опорой, но сама чувствовала себя потерянной. Педри вернулся поздно, как всегда. Его шаги звучали по коридору, и Грета знала — он снова будет избегать разговоров. Она вспомнила времена, когда они смеялись вместе, когда он обнимал её так крепко, что казалось, ничто не сможет их разлучить. Но теперь между ними стоял невидимый барьер, который рос с каждым днём. Он стал холодным и отстранённым, словно футболист совсем забыл о своих чувствах. — Ты где был? — спросила она тихо, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — На тренировке, — ответил он, не глядя ей в глаза. Его голос был ровным, но в нём не было прежнего тепла. Грета почувствовала, как сердце сжалось от боли. Она хотела кричать, хотела сказать ему о том, как ей тяжело, как она боится потерять его и сына. Но слова застревали в горле, превращаясь в комок отчаяния. Вместо этого она просто кивнула и отвернулась. Она знала: каждый день становится всё труднее. Их совместные мечты о будущем, о том, как они будут смеяться и радоваться жизни вместе с сыном, постепенно рассыпались в прах. Грета чувствовала себя одинокой среди людей, которых когда-то любила больше всего на свете. Она искала ответ на вопрос: как можно вернуть то тепло и близость, которые когда-то были им так дороги? Но каждый раз, когда она пыталась приблизиться к супругу, он отстранялся ещё больше. Грета была готова бороться за их семью, но в одиночку это было невозможно. И вот теперь она сидела здесь — в тишине их дома, полном воспоминаний о счастье — и осознавала: иногда любовь может быть самой тяжёлой ношей. Педри и Грета познакомились совершенно случайно и полюбили друг друга с первого взгляда. Ему было 22 года, ей — 19, и всё завертелось так быстро и безумно, что спустя всего год она стояла у алтаря, а ещё через год родился их сын — Диего. С тех пор жизнь пары казалась сказкой, полной радости и надежды. Они строили свой дом, делились планами на будущее и каждый вечер с нетерпением ждали момента, когда смогут снова быть вместе. Диего стал их связующим звеном, источником счастья и вдохновения. Его смех наполнял дом светом, а его маленькие достижения в футболе были предметом гордости для обоих родителей. Однако с течением времени что-то изменилось. Мужчина погрузился в свою карьеру, стремясь достичь ещё большего успеха в спорте. Он проводил всё больше времени на тренировках и соревнованиях, а Грета оставалась дома, заботясь о Диего и пытаясь поддерживать уютную атмосферу. Сначала она гордилась его успехами, но постепенно начала чувствовать себя изолированной и одинокой. Постепенно разговоры между ними стали редкими. Грета пыталась поддерживать общение, но каждый раз сталкивалась с холодом и равнодушием. Она помнила, как раньше Педри всегда находил время для неё, как они обсуждали всё на свете, делились мечтами и страхами. Теперь же он только кивал головой, погружённый в свои мысли о предстоящих матчах и тренировках. — Ты не хочешь провести вечер с нами? — спросила она, выйдя на кухню. — У меня много дел, — отозвался он, не поднимая глаз от телефона. Грета почувствовала, как внутри неё что-то сломалось. Она хотела сказать ему о своих чувствах, о том, как ей не хватает его внимания и заботы, но вместо этого только молчала. Она не знала, как выразить свою боль. Время шло, и Грета всё чаще ловила себя на мысли о том, что они стали чужими друг другу. Она смотрела на Диего, который видел в отце своего кумира, и её сердце сжималось от горечи. Мальчик был восхищён отцом до такой степени, что копировал все его действия и на поле, и дома. Она понимала: если ничего не изменить, их семья может потерять то самое главное — любовь. — Ты в курсе, что завтра у Диего матч? — наконец спросил Педри, посмотрев на свою жену. Он не видел в ней прежнюю девушку. Впалые щеки, бледная кожа и грустные глаза стали неотъемлемой частью её образа. — Ты мне об этом не говорил, — тихо произнесла Грета, делая глоток холодной воды, чтобы привести себя в чувства. — Я думал, он тебе об этом сказал. Для него это важно, — твёрдо ответил он. Его слова прозвучали как приговор. Простая фраза была наполнена ледяным безразличием и пронзила Грету до глубины души. Она прекрасно понимала, что он прав. И это был не укор с его стороны, а горькая констатация факта, который Грета давно пыталась игнорировать, пряча за улыбкой и стараясь сохранить видимость нормальной семьи. Смешок, вырвавшийся у неё, был скорее горькой иронией, чем признаком веселья. Он отражал всю безысходность ситуации и глубину её одиночества. Как объяснить ему, что их сын перестал видеть в ней мать? Что его восхищение отцом переросло в идолопоклонническую зависимость, лишившую её места в его жизни? Она опустила взгляд, рассматривая свои руки. Они были холодными и дрожащими, отражая ледяной ужас, сковавший её душу. Теперь не только её чувства были растоптаны, но и её роль матери, её право на любовь и уважение собственного ребёнка и мужа. «Это твоя обязанность», — слова, прозвучавшие в её голове, не были произнесены Педри вслух, но она ясно их услышала. Они витали в воздухе, как призраки их угасающей любви, как немой укор, который убивал её изнутри. Обязанность… Да, она заботилась о Диего: кормила, одевала, утешала. Но он не подпускал её близко. Она хотела быть его матерью в полном смысле слова — чувствовать его любовь, доверие и близость… А не быть лишь обязанностью, выполняющей рутинные функции. Педри, не дождавшись ответа, повернулся и ушел. Звук его шагов, затихающих в коридоре, словно удары молота, разбивал последние осколки её надежды. Грета осталась одна на кухне, окружённая тишиной, которая давила на неё тяжестью, усиливая чувство одиночества и безысходности. Она смотрела на пустую чашку, не замечая холодной воды на дне, видя перед собой лишь пустоту, которая медленно, но неумолимо заполняла её жизнь. В этой пустоте, в этом оцепенении отчаяния, она поняла, что потеряла не только любовь всей своей жизни, но и саму себя, растворившись в бездонной пропасти своей боли. Девушка вытерла одинокую слезу, катившуюся по щеке, и направилась в сторону двора. Диего старательно отрабатывал удар в ворота, совершенно не замечая мать. — Диего! — окликнула она его, но не получила никакой реакции. — Сынок! — и снова ничего. Грета сделала несколько шагов вперёд, вставая перед воротами. Мяч полетел в них, практически задевая её. Диего недовольно скривил лицо. — Ну мама! Ты мешаешь! — Ты не сказал, что у тебя завтра матч, — подошла она ближе к мальчику, который цыкнул и закатил глаза, сложив руки на груди. — И что с того? Грета поджала губы, грустно осматривая сына. Он был точной копией отца: такие же чёрные волосы и невероятно красивые шоколадные глаза. — Диего, я твоя мама и хочу присутствовать на важных для тебя мероприятиях, — мягко произнесла она. — Я позвал папу, этого достаточно. Грета ощутила, как её сердце сжимается от боли. Слова сына, произнесённые с такой лёгкостью, словно она была просто незнакомкой, пронзили её до глубины души. Она стояла перед ним, пытаясь собрать мысли в единое целое, но в голове всё смешалось: страх, горечь и безысходность. — Милый, — сказала она, стараясь говорить спокойно, — я понимаю, что твой папа очень важен для тебя. Но я тоже хочу быть частью твоей жизни. Я хочу поддерживать тебя так же, как он. Мальчик фыркнул, и его лицо стало ещё более недовольным. Грета почувствовала, как её охватывает холод. Эти слова были как нож в сердце. Она не могла поверить, что её собственный сын считает её недостаточно хорошей. Как объяснить ему, что быть родителем — это не только играть в футбол? Это значит любить, заботиться и поддерживать. — Я могу поддерживать тебя не только на поле, — произнесла она, стараясь сохранить голос уверенным. — Я могу прийти на матч и болеть за тебя. Я хочу видеть, как ты растёшь и добиваешься успехов. — Мне не нужна твоя поддержка! — выпалил Диего; его голос стал резким и упрямым. — Ты просто мешаешь! Эти слова пронзили Грету. Она стояла, не в силах сдержать слёзы, которые начали катиться по её щекам. Как он мог так говорить? Где тот нежный мальчик, который когда-то обнимал её и делился своей мечтой стать таким же великим футболистом, как папа? — Почему ты так говоришь? — спросила она, чувствуя, как её голос дрожит. — Я просто хочу быть рядом с тобой. Диего отвернулся, игнорируя её. Он снова сосредоточился на мяче, словно это могло убрать всю боль из его сердца и разъединить их. Грета почувствовала себя беспомощной. Она сделала шаг назад, осознавая, что каждая попытка достучаться до сына лишь отдаляет их друг от друга. Слёзы текли по её лицу, но она не могла остановиться. Ей было страшно и одиноко. Она чувствовала себя ненужной не только мужу, но и сыну. Она развернулась и пошла обратно в дом, чувствуя себя опустошённой. Каждый шаг давался ей с трудом, как будто она шла по вязкому болоту отчаяния. Внутри неё бушевали эмоции: гнев на Педри за то, что он не замечает её страданий; горечь от того, что Диего отвернулся от неё; и чувство безысходности от того, что она не знала, как изменить эту ситуацию. Она закрыла дверь на балкон и прислонилась к ней спиной. Вокруг царила тишина, но внутри всё кричало от боли. Грета понимала: если ничего не изменить, они потеряют друг друга навсегда. Но как ей это сделать? Как вернуть любовь и доверие сына? И как восстановить связь с Педри? Она опустилась на кресло и обняла колени, пытаясь сдержать слёзы. *** Мужчина молча наблюдал за происходящим, его брови сдвинулись к переносице, а губы сжались в тонкую полоску. Он видел, как его сын обращается с Гретой, но решил не вмешиваться и посмотреть, что будет дальше. Когда девушка скрылась в доме, он привстал и направился к мальчику. Диего сделал удар, но Педри остановил мяч ногой, бросая на него сердитый взгляд. — Что это сейчас было? — спросил футболист, беря мяч в руки и отряхивая его от газона. Он посмотрел на сына с таким гневом, что тот невольно отступил назад, словно ожидая удара. — Ничего, папа, — пробормотал Диего, стараясь избежать взгляда отца. — Я просто… — Просто что? — перебил его мужчина, не давая сыну закончить. — Просто обидел свою мать? Ты даже не представляешь, как это больно! Она твоя мама, Диего! Она любит тебя больше всего на свете, а ты ведёшь себя как эгоист! Диего открыл рот, чтобы возразить, но слова застряли у него в горле. Гнев отца был настолько силен, что он почувствовал себя маленьким и беззащитным. — Ты думаешь, что твоя жизнь — это только футбол и твои амбиции? — продолжал Педри, его голос становился всё более резким. — Ты не понимаешь, что быть родителем — это не только радость, но и огромная ответственность? Она хочет быть рядом с тобой, поддерживать тебя! А ты просто отталкиваешь её! — Но она… — начал было Диего. — Замолчи! — внезапно закричал Педри. — Ты не имеешь права так говорить о своей матери! Ты даже не представляешь, через что она прошла! Не так мы учили тебя обращаться с женщинами. Диего опустил голову. — Ты не можешь просто отвернуться от неё, — продолжал Педри, его голос стал тише, но оставался полным напряжения. — Она всегда была рядом с тобой, когда ты падал и поднимался. Она поддерживала тебя на каждом шагу. А ты ей что? Она не заслуживает такого отношения, Диего! Мальчик стоял, стиснув зубы, но внутри него нарастало напряжение. Он не хотел чувствовать вину, не хотел осознавать, что его слова ранили мать. Но гнев и горечь переполняли его, и он не знал, как это остановить. — Ты не понимаешь, — произнес он, стараясь говорить спокойно, но голос предательски дрожал. — Она просто не понимает меня! Она постоянно лезет в мою жизнь, как будто я не могу сам принимать решения! — И ты думаешь, что это нормально? — Педри шагнул ближе, его глаза сверкали от боли. — Она заботится о тебе! Не забывай, она моя женщина, и я никому не позволю так с ней обращаться. Даже собственному сыну. Мальчик не мог вымолвить ни слова. Внутри него бушевали эмоции — гнев на мать, страх потерять её и осознание того, что он сам не прав. — Ты знаешь, — продолжал Педри, его голос стал более мягким. — Когда ты был маленьким, мама всегда была рядом. Она ночами сидела с тобой, когда ты болел, потому что я был на матчах. Она поддерживала тебя на всех соревнованиях, даже когда ты проигрывал. Она верила в тебя, когда ты сам в себя не верил. А теперь ты просто отвернулся от неё? Слёзы начали собираться на глазах Диего. Он не хотел показывать свою слабость, но слова отца пронзали его сердце. Он вспомнил все те моменты, когда мама была рядом: её улыбку, её поддержку, её любовь. — Ты не понимаешь… — попытался сказать Диего, но его голос сорвался. — Я понимаю больше, чем ты думаешь! — повысил голос Педри. — Я вижу, как ты ранишь её своими словами и поступками. Ты ведь не хочешь её потерять? Если продолжишь так себя вести, однажды проснёшься и поймёшь, что уже слишком поздно! — его голос дрогнул. Отчасти мужчина понимал, что эти слова адресованы не только сыну, но и самому себе. Это было слишком тяжело для Диего. Он не мог сдержать эмоции. Слёзы начали катиться по его щекам, и он опустил голову. — Я… я не хотел… — пробормотал он сквозь всхлипывания. — Я просто… — Просто что? — спросил Педри, его голос стал более тихим и нежным. — Просто убежать от своих чувств? Просто закрыть глаза на то, что происходит вокруг тебя? Ты должен взять на себя ответственность за свои слова и поступки! Ты мужчина и должен защищать девушек, в том числе и свою мать. Диего почувствовал, как его сердце разрывается от боли и стыда. Он не хотел быть тем человеком, который причиняет боль своим близким. — Прости… — выдавил он из себя, и слёзы потекли ещё сильнее. — Прости меня… Педри подошёл ближе и обнял сына. Диего прижался к нему и расплакался в его объятиях. В этот момент все его чувства вырвались наружу: гнев, страх и стыд. — Всё будет хорошо, — шептал Педри, гладя сына по спине. — Главное — это признать свои ошибки и попытаться всё исправить. Поговоришь с мамой сегодня во время ужина, хорошо? Диего кивнул, чувствуя решимость внутри себя. Педри хлопнул сына по плечу и направился в дом. Ноги сами понесли его к балкону, где по счастливому стечению обстоятельств находилась его жена. Она сидела ровно, смотря в пустоту. Он сел рядом, наблюдая за её профилем. Её глаза были красными и выражали лишь отчаяние. — Грета, я поговорил с ним. Больше такого не повторится, — ласково произнёс он, проводя рукой по её колену. Но в ответ не последовало никакой реакции; лишь ресницы на её веках задрожали немного сильнее. — Милая... — Спасибо, — тихо произнесла она, вытирая мокрые щеки. — Что с тобой происходит? — ласково спросил он, заправляя её локон за ухо. Девушка повернулась и посмотрела на него. В её глазах была обида и непонимание. Неужели он действительно не осознаёт? — Со мной? — нервно усмехнулась она. — Что с тобой происходит? — по её лицу вновь потекла слеза, заставляя сердце мужчины болезненно сжаться. — В чем моя ошибка, Педри? Что я делала не так? Вопрос Греты пронзил Педри, как острый осколок. Он смотрел на неё, на её заплаканное лицо, на полные печали глаза, и чувствовал, как стыд и раскаяние сжимают его сердце в тисках. Он видел её боль, её одиночество, её отчаяние… и понимал, что сам же и причинил ей всё это. Его слова о том, что он поговорил с Диего, прозвучали пусто и неубедительно даже для него самого. Это был лишь один шаг, крошечный шаг на длинном и тернистом пути к примирению, а не решение всех проблем. «Что я делала не так?» — её слова эхом отдавались в его душе. И он не мог ответить. Он не мог найти простых и ясных слов, чтобы объяснить ей, что произошло. Он не мог сказать, что поглощён своей карьерой настолько, что перестал замечать её, её чувства, её потребность в любви и внимании. Он не мог признаться, что его молчание, его холодность и эмоциональная отстранённость — всё это было результатом его эгоизма, что он начал воспринимать её как должное. Мужчина протянул руку, желая коснуться её лица, но остановился, опасаясь, что его прикосновение будет воспринято как очередное вторжение в её личное пространство, как ещё одна попытка проявить заботу, которая в конечном итоге только усиливает её боль. — Грета… — начал он, его голос звучал хрипло и неуверенно, как будто он сам в этом сомневался. — Я… я не знаю, как объяснить… Он попытался подобрать слова, но они застревали в горле, словно комок вязкой земли. Он искал оправдания своему поведению, но все они звучали фальшиво и неубедительно даже для него самого. Он понимал, что она не нуждается в оправданиях, а в настоящих изменениях, в настоящей любви и внимании. Но как достичь этого? Как вернуть то тепло и близость, которые когда-то были между ними? Молчание повисло между ними — тяжелое и невыносимое. Грета смотрела на него, и в её глазах он видел не только боль, но и глубокое разочарование, усталость от постоянных обещаний, которые так и оставались невыполненными. Она видела в нём не любящего мужа, а человека, поглощенного своим эго, который постепенно разрушил их семью, не замечая, как ускользает счастье и угасает любовь… как страдает его жена. И в этой тишине, в этом молчаливом диалоге взглядов Педри наконец-то осознал, насколько глубоко он ранил любимую женщину. И это осознание было невыносимо тяжёлым. — Я знаю, что был эгоистом, — произнёс он, стараясь не отводить взгляда от её печальных глаз. Он нежно коснулся её руки; его прикосновение было легким, как будто он боялся её испугать. — Я погрузился в свою работу и забыл о том, что ты — моя семья и любовь всей моей жизни. Я не хотел этого, но так вышло… Грета молчала; её лицо оставалось неподвижным, но Педри заметил, как губы её слегка дрожат. Он продолжал, стараясь вложить в свои слова всю искренность: — Я вижу, как ты страдаешь, и это разрывает меня на части. Я не могу позволить себе быть таким человеком. Ты заслуживаешь лучшего. Он наклонился чуть ближе, чтобы лучше видеть её глаза, полные слёз. Грета отвела взгляд в сторону, но Педри нежно поднял её подбородок, заставляя встретиться с её взглядом. — Но как ты собираешься это исправить? — её голос звучал горько. — Я устала от этого, Педри. Он кивнул, понимая её правоту. Слова были пустыми, если за ними не следовали реальные поступки. Мужчина глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Я готов сделать всё возможное, чтобы вернуть тебя и нашу семью, — произнёс он с решимостью. — Я начну с того, что постараюсь быть рядом. Я хочу понять тебя и то, что тебе нужно. Мы можем пройти через это вместе. Грета замерла на мгновение, и он заметил, как её сердце колебалось между надеждой и разочарованием. Он протянул руку и осторожно погладил её по запястью, чувствуя тепло её кожи. — Я не прошу прощения за свои ошибки, — сказал он серьёзно. — Я просто хочу работать над собой и над нашими отношениями. Я готов слушать тебя и понимать твои чувства. Грета снова посмотрела на него; в её глазах мелькнуло сомнение, но в то же время и искорка надежды. Он наклонился ближе и коснулся её щёки кончиками пальцев. — Ты действительно этого хочешь? — спросила она с осторожностью. — Да, — ответил он без колебаний. — Я хочу вернуть то, что мы потеряли. Я хочу вернуть тебя. Она замерла на мгновение, затем медленно кивнула. Педри почувствовал прилив облегчения. — Хорошо… Если ты действительно готов к этому, давай попробуем. Брюнет ощутил тепло в груди. Он знал, что путь будет долгим и трудным, но был готов пройти его ради неё и ради их семьи. — Я сделаю всё возможное для этого. Мы можем начать с простого: давай проведем время вместе. Просто поговорим, как раньше. Грета слегка улыбнулась сквозь слёзы. Он снова коснулся её руки, обхватив её пальцы своими. Это было нежное прикосновение, полное любви и надежды. — Это звучит неплохо… Они сидели на балконе в тишине, и хотя между ними всё ещё оставалась некоторая дистанция, Педри чувствовал, что она начинает сокращаться. Он протянул руку и осторожно обнял её плечи, притянув ближе к себе. Грета не отстранилась; наоборот, она прижалась к нему, словно искала утешение в его тепле. — Мы справимся с этим вместе, — произнёс он уверенно. Грета сжала его руку в ответ и положила голову на его плечо. В этот момент они оба почувствовали надежду — надежду на восстановление любви и близости, которые когда-то связывали их сердца. Педри обнял её крепче и тихо шепнул: — Я здесь… всегда буду рядом. Она подняла голову и встретила его взгляд; в её глазах светилась искорка надежды. Её губы оставили лёгкий поцелуй в уголке его рта, ощущая покалывание щетины. Мужчина обнял её ещё крепче, и они остались в этом объятии, наслаждаясь простотой момента. Время шло, но они не спешили расставаться; им было важно просто быть рядом друг с другом. Когда вечер постепенно переходил в ночь, звёзды начали мерцать на небесах, как символ надежды и новых начинаний. Они сидели на балконе, обнявшись под звездным небом, готовые вместе идти по этому новому пути — пути любви и восстановления.