Тайна буллита

***

      — Что ты хочешь сделать?! — уже прикрикивая, обращался к капитану Стёпа.       Ваня затянул шнурок на коньке. Парень встал, взял клюшку в руки и собирался уже выйти из раздевалки.       — Ты пойми, Стёп, я не хочу расстраивать отца. Тем более он сегодня придет и поговорит с этим Поповым.       — Ну смотри, Вань.       Капитан на это лишь закатил глаза и, сказав всем быть побыстрее, что бы не опоздать на тренировку, вышел из помещения. Шастун шел по коридору по направлению к арене, но передумав, направился в тренерскую. Он не был до конца уверен в своем решении, ведь в своей правоте не сомневался ни на секунду, но некое чувство изнутри говорило о том, что извиниться стоит, хотя бы ради уважения к старшему человеку.       — Здравствуйте, Арсений Сергеевич. Можно с вами поговорить? — заходя в помещение, подал голос Ваня. Атмосфера была наколенна до предела, по выражению лица тренера нельзя было определить его спектр эмоций и сегодняшнее настроение.       — Здравствуй, Шастун. А что, стучаться не учили? - стало понятно, что разговор не заладился, не успев начатья.       — Извините, — быстро ответил Ваня, чувствуя, как его щеки слегка покраснели. — Я просто хотел поговорить о вчерашнем происшествии.       Арсений Сергеевич отложил бумаги и внимательно посмотрел на парня.       — И что же ты хочешь от меня? — спросил он.       — Я не хотел что бы все так вышло, — начал Ваня, стараясь собраться с мыслями. — Я просто пытался показать свою уверенность. Тип капитан и все такое. Я понимаю, что мог бы поступить иначе, но в тот момент эмоции захлестнули, — вдруг настоящий стыд окутал парня. Он действительно осознал, как это выглядело со стороны.       Мужчина усмехнулся. Он вышел из-за стола и встал напротив парня. Он сам понимал, что разговор должен был состояться, но не думал, что этот мальчишка прейдет первым. На секунду мужчина усомнился в своем решении о своем ученике, но эта мысль прошла так же незаметно, как появилась.       — Арсений Сергеевич. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за моих ошибок, — Попов ухмыльнулся со слов мальца. За других он боится... Все же есть в нем что-то человеческое. Прошлый тренер явно не прогадал с выбором капитана.       — Я тебя понял, Шастун. Свободен, — напутствовал тренер, беря свои вещи выходя из помещения. Он придержал дверь, дожидаясь, когда выйдет парень, чтобы закрыть дверь.       Ответ Арсения Сергеевича не устроил подростка, но решив, что разберется с этим вопросом после совмстесно с отцом.

***

      Тренировка закончилась. Парни шли по коридору, обсуждая предстоящую игру. Ваня разговаривал с Робертом о том, что им стоит чаще обращать внимание друг на друга. На льду каждый старается играть за себя, не смотря на окружающих, что делает их уязвимыми. Но стоило отметить, что у них были продвижения. Коммуникация в команде многократно возросла, казалось, что у них действительно есть шанс, стать настоящей командой. Шастун боялся, что энтузиазм может со временем угаснуть. Он искренне надеялся, что с приходом нового тренера их жизнь в хоккее поменяется. Невзирая на то, что отношения не заладились с первой тренировки, Иван верил что Арсений Сергеевич спасет их команду от провала на будущих играх.       — Ванюх, у тебя есть установка на игру? — Воля открыл дверь в раздевалку, придерживая её, пока друг не зайдёт.       Шастун улыбнулся действиям друга, пройдя к своему шкафчику, где хранились его вещи.       — Ну, ее думаю скажет сам Сергеич перед игрой, но я думаю, что он вытащит нашу команду. Он конечно редкостная заноза в заднице, но от таких обычно есть толк, — парень скинул свой шлем на скамью, присаживаясь рядом.       — Да, Арс полный тиран, если он и дома такой, то я удивляюсь, как Глеб живым остался, — Роберт, оглядевшись и удостоверившись, что Попова младшего нет в раздевалке, присел рядом.       Ваня улыбнулся другу, продолжая снимать экипировку. Порой его раздражало то, что в хоккее слишком много элементов защиты, хотя он понимал её значимость. Каждую тренировку ему приходилось тратить время, чтобы все надеть, а потом снять. Во время езды на транспорте становилось в разы тяжелее.       Автобусы явно не были предназначены для того, чтобы Шастун со своей огромной сумкой ездил в другой конец города. Надоедали вечно ворчащие бабушки, которым обязательным пунктом было сказать что-то едкое про Ваню и его багаж. Радовало одно, что сегодня он поедет домой в комфорте. Нужно было позвонить отцу и сказать, что парень закончил.       Парень достал свой телефон, который всегда был на беззвучном режиме во время тренировки. Папа знает, что он сейчас занят, а всем остальным можно перезвонить позже. Ваня не любил, когда его что-то отвлекало от любимого дела, поэтому еще давно привил себе такое правило. Разблокировав устройство парень заметил несколько сообщений от отца. В них гласило, что Антон должен уехать в командировку на две недели. Решение было спонтанным, но отказать тот не мог. Он указал, что деньги перевел сыну на счет, а в холодильнике стоит вчерашний ужин.       Настроение в миг улетучилось. Мечты об уютной поездки домой разрушились. Да и перспектива жить одному несколько недель не нравилась парню.       — Чего такой кислый, Вань? — вышедши из душа Глеб подошел к капитану, заметив резкую смену настроения.       — Да отец уехал в командировку, — поникшим голосом произнес Шастун.       Похоже, что разговор с Арсением Сергеевичем откладывается на неопределённый срок.       — Дядю Антона вызвали в командировку? — спросил Воля, который полностью переоделся. Внизу его ждала мама, которая преподавала в этом спортивном комплексе гимнастику у детей. Они вместе собирались ехать домой на машине. Ему, как и Ивану не нравилась перспектива добираться до дома на общественном транспорте.       — Да. Получается сегодня снова один поеду домой, — с долей грусти отметил парень, продолжив переодеваться без энтузиазма.       — Так давай мы с мамой тебя подвезем, — предложил Роберт, зная, что Ляйсан не откажет.       — Не, спасибо. Я думаю, что хочу прогуляться в компании музыки, — ложь. Ваня безумно хотел поехать на машине, но обременять папину подругу не желал. Они живут в разных районах и он понимает, что тогда дома они окажутся уж слишком поздно.       — Хорошо. Я тогда побежал, меня там уже ждут, — жестом указывая на дверь, проговорил Роб. — Пока, парни.       Попрощавшись с другом, Ваня написал Антону ответное сообщение, оповещая, что все понял и напишет как доберётся до дома.       — Ты расстроен, что уехал отец? — Глебу было этого не понять, порой он хотел, чтобы Арсений уехал куда-нибудь на пару дней. Дядю он любил, но порой хотелось свободы, а не выслушивать нотации.       — Ну, просто у нас с ним были совместные планы, которые теперь стоит перенести, — Шастун почесал затылок, думая, что ему купить на завтрак.       — Блин, я бы хотел иметь свободную хату, да только Арс...ений Сергеевич не отпустит. Переживает, что я могу натворить глупостей.       Раздевалка стала пустеть, а перспектива узнать о своем тренере с домашней стороны росла, как и любопытство парня.       — Прости, если задену личное, но твой дядя всегда такой? — Ване было неловко, ведь Глеб мог его не так понять, а может и послать, поэтому он старался подбирать выражения.       — Какой? — шатен нахмурился. Ну вот то, чего опасался Шастун в первую очередь - быть непонятым.       Глеб безгранно любил и уважал дядю. Несмотря на то, что тот действительно бывает суровым, ему было комфортно с ним. Он чувствует его поддержку и заботу. Каждый раз, когда Глеб сталкивался с трудностями, Арсений находил время, чтобы выслушать его и дать мудрый совет. Они вместе проводили вечера, обсуждая все подряд. Мама Глеба, она же сестра Арсения — Мария, никогда не понимала причины такой связи между этими парнями, но ее это очень радовало. Когда у женщины начались проблемы с отцом мальчика, она сразу же перевезла его к дяде, что бы не наносить сильную травму ребенку. А Арсений и не против, вот так Глеб и живет у него уже 10 лет.       Попов старший всегда умел находить подход к подростку, зная, когда подбодрить, а когда строго напомнить о важности ответственности. Эти моменты сближали их, и Глеб понимал, что несмотря на жесткость мужчины, за ней скрывается глубокая забота и желание видеть его успешным. С каждым годом их связь становилась только крепче. Глеб часто вспоминал, как дядя учил его кататься на велосипеде, как терпеливо объяснял непонятные темы по физике, и как поддерживал, когда у него не получалось. Эти воспоминания грели его душу и вдохновляли на новые свершения. — Ну строгий. Я имею виду, что дома он такой же серьезный? — А, конечно нет. Иногда бывает без настроения, но не более, — в голову пришли воспоминания, как они проводят выходные. В такие моменты сложно представить, что Попов старший уже не подросток, ведь от их культуры старается не отставать. — На самом деле он просто старается поддерживать дисциплину, ну и естественно, он хочет, чтобы вы его слушали, ведь он тренер. Когда он меня ставил на коньки, то было все совсем по другому.       Ваня сел на скамью, ожидая услышать рассказ.       Маленький мальчик сидел на своей кровати, пытаясь встать на ноги. Проблема заключалась в том, что на его маленьких ножках были надеты коньки. Новость о том, что они с дядей пойдут на лёд на столько возбудила ребенка, что тот решил надеть их заранее. Теперь Глеб, держась за прикроватную тумбочку, старался удержать равновесие. Ноги то и дело тряслись с непривычки. Казалось, что сделать шаг в них невозможно. На секунду он задумался, как же дядя Арсений на них катается, да еще и так быстро? Сделав резкий вдох, мальчишка отпустил свою единственную опору и поднял ногу, в попытке сделать шаг вперед. Равновесие так и не удалось поймать, поэтому ребенок упал, не успев зацепиться за мебель. Через несколько секунд, после шума, дверь в комнату открылась.       — А, это ты, Глебушка, — больше для себя произнес старший.       — Арс, я упал, — мальчишка обиженно посмотрел в сторону коньков, из-за которых ему приходится валяться на полу.       — Да я вижу, — парень хмыкнул и резким движением поднял мальца на ноги, сажая его на кровать.       — Глебушка, а ты не пробовал коньки шнуровать? Да и зачем ты их надел вообще? — снимая атрибутику с ребёнка и проверяя на наличие ссадин его ноги, сказал мужчина.       — Ты сказал, что мы пойдем сегодня кататься! Ты забыл? — Глеб серьёзно посмотрел на дядю, переживая, что тот действительно мог забыть об их договорённости.       — Я то помню, а коньки то тебе зачем? — переспросил Арсений, когда убедился, что его племянник цел и невредим.       — А как я кататься буду то? — недоумению ребенка не было предела, в его глазах читалось явное непонимание происходящего.       — Глебушка, я тебе на катке сам надену коньки и зашнурую, чтобы ты там не упал до льда, — поправляя челку, которая успела взлохматиться, произнёс старший.       — А я думал, что мы сразу так пойдём.       Парня это заявление действительно насмешило, за что мальчик одарил его злобным взглядом, от чего Арсению стало смешнее. Попов встал с кровати, направляясь к двери, на пороге сказав:       — Кот тоже думал и в суп попал. Одевайся, только прошу в нормальную одежду, — усмехнулся мужчина, закрывая дверь.       Мальчишка недовольно фыркнул, не понимая причем здесь кот и не разделяя радости дяди. Он хотел как лучше, чтоб на катке уже быть профессионалом.

***

      Глеб стоял на льду, держась за дядю. Он боялся отпустить его руку, ведь стоять на коньках не мог. Они то и дело скользили по поверхности из-за чего тот падал.       — Глебушка, отпусти меня. Попробуй сам, а я если что поймаю, — Арсений уже сомневался в правильности привести своего племянника сюда. Они здесь уже час, а продвижений не было.       — Нет! Мне страшно, я упаду и будет больно, — ребенок сильнее вцепился в руку взрослого, боясь, что тот отпустит.       Попов недовольно вздохнул, осознавая, что сегодня прокатиться не выйдет. Он не знал, как учить малыша, если тот не может сделать и шагу без него. Ему нужно было найти опору для ребенка. Сам он не походил из-за своего высокого роста. В тот же момент, он вспомнил, что для детей придумали специальные тренажёры в виде пингвинов. Попову казалось, что это идеальное решение проблемы.       — Слушай, давай ты один постоишь у бортика, а кое-что заберу и сразу к тебе, — присаживаясь на корточки, чтобы быть на одном уровне с мальчиком, сказал старший.       — Только быстрее, — младший переживал, что не сможет долго стоять на льду, даже рядом с опорой в виде борта.       Арсений взял за руку ребенка, и подвёз к ближайшему борту.       — Стой здесь, я мигом, — парень потрепал мальчишку по голове, и направился к выходу.       У трибун действительно обнаружились пингвины, чему Попов был безмерно рад. В его планах было оставить ребенка один на один с тренажёром, чтобы тот научился ощущать лед. Подъезжай к нужной атрибутике он услышал за спиной крик и резкий плач. Осознаний, что плачет Глеб пришло моментально. Забыв о своей затее, парень быстро преодолев ледяную площадку, подбежал к племяннику.       — Ну, Глебушка, я же просил, просто стоять, — Арсений поднял пострадавшего, оглядывая на наличие травм, но похоже, что ребенок просто испугался.       — Арс, давай поедем домой, мне не нравится, — крик раздался еще сильнее, настроение было испорчено. Не этого он ожидал, когда в комнате мерил коньки.       — А ну! Чего нуни распустил? Так, успокаивайся, хочешь пойдём домой, — взяв того за руку они направились к выходу. Похоже лёд действительно не для всех. Арсений расстроился, ведь мечта о племяннике хоккеисте разрушалась за день.

***

      Мария, мама Глеба, накрывала на стол, пока её муж смотрел телевизор в гостиной.       — Где Глеб? — спросил глава семьи, зайдя на кухню. Последнее время он мало уделял времени сыну, не интересуюсь его жизнью.       — Он вместе с Арсением поехали на каток, — женщина продолжила раскладывать тарелки на стол.       — Опять этот хоккеист за свое. Поговори с ним, не нужно нашего сына приучать к хоккею. Он не будет заниматься этой херней. Сколько денег нужно вбухать, чтобы ребенок просто поиграл на льду, — Семена вывел разговор. Ему не нравился данный вид спорта, тем более он не хотел, чтобы его сын подобным занимался. Он считал, что хоккей не может научиться вещам, которые могут применяться в жизни. К тому же, ему было жаль денег. Его зарплата не могла позволить оплатить атрибутику.       — Сень, ну чего ты начинаешь? Арсений просто взял его покататься, — Мария предчувствовала, что разговор может пойти не в то русло. Она не имела ничего против хоккея. Наоборот, она поддержала брата и гордилась любым его успехам.       — Так! Я его отец и запрещаю вашему Арсению водить нашего сына на лед, — Семен повысил голос, пытаясь придать своим высказываниям серьёзности. Он сел за стол, молча накладывая салат себе в тарелку.       В коридоре послышался звук открывающейся двери, а следом смех Глеба. Марина вышла в коридор, помогая сыну снять куртку.       — Мама! — Арсений был уверен, что мальчик расскажет про свои падения на льду. Это огорчало парня.       — Мне понравилось кататься! Правда я упал, — с порога начал звонко рассказывать мальчик, ничего не утаивая.       Парню было приятно слышать, что мальчику действительно понравилось кататься.       — Взял нашего сына и не смог за ним уследить? — подал голос Семен, накалывая кусок котлеты и тут же отправляя его в рот.       — Сень, ну ты чего? — спохватилась Мария, выходя в коридор и помогая сыну расстегнуть куртку. Было обидно за мужчину, который хотел провести время с единственным племянником. Хотел показать как устроен лед, ведь парень сам давно об этом просил. Каждый раз Глеб с замиранием сердца смотрел хоккей, мечтая стать хоккеистом как дядя.       — Это каток! Ребенок в первый раз на коньки встал, это нормально, — Арсения задела фраза родственника. Все дети падают и в этом нет ничего такого. Без падений не будет результата, всегда говорил мужчина.       — А вот не надо было его тащить на свой каток! — тон стал выше, а по квартире раздался эхом звон упавшей на тарелку вилки.       — Слушай, а ты пробовал сам чему-либо учить своего сына, а не тупо пялить в ящик? — Арсений грозно взглянул на зятя, ожидая ответа.       — Прекратите немедленно! — вступилась женщина, не желая слушать ругань двух близких ей людей.       —Заткнись! И не встревай в наш разговор! — выкрикнул мужчина поднимаясь из-за стола и проходя в прихожую.       — Слышь, повежливее с девушкой общайся, — Попов не мог терпеть пренебрежительное отношение к своей сестре.       — Ты, сучонок, будешь учить меня, как разговаривать со своей женой?       — Кретин, во-первых, она не твоя жена, во-вторых, она всё-таки мать твоего ребенка, а в-третьих, если сейчас не заткнёшься, будешь зубы свои по всей кухне искать.       Руки Попова сжались в кулаки. Было видно, что мужчина пытается себя контролировать, сжимая челюсть всё сильнее и сильнее. Семён решил действовать на опережение, замахнувшись на Арса в попытке ударить, но тот среагировал моментально, уклоняясь от удара и ударяя в ответ мужчину в челюсть. Тот значительно превосходил Попова в весовой категории, поэтому пришлось приложить немалую силу.       — Прекратите! — крикнула Мария. Хоккеист опомнился, развернувшись, он посмотрел на Глеба, в глазах которого читался страх. Мальчик закрыл уши и убежал к себе в комнату. Только тогда до Попова дошло, что он ударил Семёна в присутствии ребенка. Резкое переживание охватило Арсения с ног до головы.       — Я не хочу видеть этого паршивца здесь, — произнёс мужчина, отходя от удара.       — Это квартира наших родителей, — вмешался Попов, — поэтому ты не имеешь права тут командовать.       — Маша, выбирай: он или я? — резко произнёс Семён, посмотрев в глаза гражданской жены. Женщина металась взглядом между мужчинами, а затем резко ушла в комнату собирать чемодан.       — Ну вот и с тех пор я живу у Арса, — Шастун не ожидал такого откровения от сокомандника.       — Грустно, однако, — со вздохом произнёс Ваня. Ему явно нужно пересмотреть мнение об их тренере. Резко открылась дверь, и в помещение вошёл Попов. "Вспомнишь солнце, вот и лучик," — подумал парень, но решил не озвучивать свои мысли.       — Глеб, ты собрался... Шастун? А ты чего домой не уехал? — да уж, не ожидал мужчина увидеть своего племянника в компании этого парня.       — Я... я уже ухожу, — взглянув на настенные часы, Ваня стал собирать оставшиеся вещи в сумку. Он и не заметил, что прошло уже больше получаса после ухода Роберта. А ведь скоро отец начнёт писать тысячи гневных сообщений, что сын не отписался, что приехал домой. Да, знал бы он, что Шастун-младший ещё даже из дворца не вышел.       — Арс, слушай, а мы можем Ваню подвести? — Глеб улыбнулся, смотря на дядю. Ему хотелось помочь капитану, с которым у них за столь короткий срок сложилось неплохое общение. — Нам же всё равно в одну сторону.       — Не стоит, — начал отнекиваться Ваня, но его перебили.       — Да брось, нам не сложно. Правда ведь? — взгляд вновь упал на Попова старшего.       — Мне без разницы, — произнёс мужчина и покинул раздевалку.

***

      Напряжение в машине, казалось, росло с каждой минутой. Арсений, сосредоточенно сжимая руль, следовал навигатору, который показывал, что у дома Шастуна они будут через 20 минут, но его лицо выдавало внутреннее напряжение. Взгляд его был направлен вперёд, но в нём читалось недовольство — особенно, когда он краем глаза замечал Ваню, сидящего на заднем сиденье.       Глеб, чувствуя накал обстановки, пытался разрядить ситуацию музыкой, подключенной по Bluetooth, но его попытки казались неуместными. Он поглядывал на Ваню, который был погружён в свои мысли, глаза устремлены в окно, где мимо проносились размытые силуэты деревьев.       — Так получается, твой отец уехал в командировку? — резко задал вопрос Арсений, смотря на парня через зеркало. Тот, отворачиваясь от окна и встречаясь с водителем взглядом, прикусывает губу и открывает телефон.       — Ага.       — И надолго он уехал?       — Недели на две-три. Спонтанная командировка получается.       — И с кем ты будешь всё это время? — уже интересуется Глеб, поворачиваясь, чтобы видеть собеседника.       — Ну, отец писал, что тётя Ира должна зайти на днях, а так один буду, — убирая телефон в карман, Шастун с небольшой ухмылкой посмотрел на Попова-младшего.       — Один? А мама твоя где? — Арсений задал логичный вопрос, но вот почему-то в машине повисла тишина. Снова. Ухмылка быстро исчезла с лица Вани. Вопрос завис в воздухе, словно тяжёлый камень, и Глеб почувствовал, как напряжение в салоне снова возросло. Ваня снова повернулся к окну, рассматривая уже знакомые дома. Значит, ехать осталось недолго.       — Моя мама... — начал он, но слова застряли у него в горле. Вздохнув, он продолжил: — Она погибла... десять лет назад, в авиакатастрофе.       И снова молчание. Только уже не напряженное, а неловкое. Арсений потрясенно посмотрел на парня и не знал, что сказать. Его стало жалко, но это чувство улетело так же быстро, как и появилось. Останавливаясь у подъезда Шастуна, мужчина вышел из машины, расстегнул куртку и вытащил из кармана пачку сигарет. Глеба напрягло такое действие дяди, ведь тот редко курил, или как говорит сам Арсений, "только в неприятные моменты". Мужчина усмехнулся мыслям в голове и зажег сигарету, выдыхая дым в сторону. Шастун быстро покинул машину и, попрощавшись с тренером и махнув рукой Глебу, скрылся за дверью подъезда.       — Что ж с тобой, блять, такое? — проговорил Попов младший, переводя взгляд на мужчину, который уже выбросил докуренную сигарету и направлялся обратно в машину.

***

      Шли дни, они складывались в недели, а те, в свою очередь, превратились в месяц. Время неумолимо двигалось вперед, и с каждым новым рассветом жизнь продолжала расплетать свои сюжеты. Но каждый день был похож на другой. Ваня периодически думал, что его жизнь похожа на "день сурка".       Каждое утро он просыпался с третьего будильника, собирался и шагал в школу. По дороге он встречал Тео и Роберта, которые также, похоже, были пойманы в этот бесконечный круговорот. Шумные разговоры, смех и обсуждения домашних заданий заполняли пространство, но за всем этим Ваня чувствовал некую пустоту.       По возвращению домой парень быстро обедал, делал какие-то задания, которые преподаватели так любили задавать на дом. "Вот нужны мне эти повторения? Если я в школе с учительницей не понял, как я пойму тему дома без нее?" — вечно задавался вопросом Ваня. А вечером Шастун стремительно мчался на тренировку, уже поняв, что Попов не любит опозданий.       Несколько раз к парню заезжала тётя Ира. Конечно, Антон доверял сыну, но все-таки идея оставлять пятнадцатилетнего ребенка дома одного на месяц не очень ему нравилась. Поэтому он просил периодически заходить к ним Кузнецову — она училась вместе с мамой Вани. А парень и не против, только за, ведь тётя всегда приезжала с чем-нибудь интересным.       — Еще я помыл сам посуду! Не знаю, замечал ли ты это или нет, но в нашем доме её слишком много! — уже с порога на Антона посыпались истории соскучившегося сына.       — Теперь буду знать, — такое заявление от сына развеселило мужчину, что у него непроизвольно вырвался смешок.       — Я избавил нас от этой проблемы, не волнуйся, — Иван продолжил улыбаться, чем вызвал недопонимание у Шастуна.       — В смысле? — стало не до смеха, он не мог понять, шутит ли парень или говорит серьёзно.       — Я разбил пару тарелок. Так что не стоит переживать за то, что посуды слишком много.       — Пожалуйста, только не говори мне, что гордишься этим, — тон мужчины сменился на серьёзный. Он нахмурил брови, из-за чего парень сделал виноватый взгляд.       — Конечно, нет. Просто хотел это преподнести необычно.       — Ладно, ты прав. Меньше посуды — это даже хорошо, — Антон засмеялся, следя за реакцией сына. Ваня несколько раз моргнул, а позже рассмеялся.       — Боже, я думал, что ты серьёзно злишься, — сквозь смех проговорил парень. На что Антон вытер слёзы в уголке глаз.       — А как в целом ты тут без меня?       — Да сойдёт. Меня вот от тренировок отстранили, — как бы не назначая, сказал парень.       — Что?