Что такое хорошо?

Виктору жарко. Он скидывает балласт джемперов и кофт, носит летние джинсы в середине декабря и всей душой презирает напитки, если они не разбавлены льдом, желательно вперемешку с джином. Виктору нельзя пить уже 5 лет – сначала во время беременности, потом из-за кормления, которое он яро отрицал, пока не узнал, что греть бутылочки мелкому паршивцу еще сложнее и энергозатратнее, а затем жесткий режим тренировок и соревнований не оставил ему даже намека на свободу. Он носится, будто белка в колесе – пробежки, тренировки, хореография, прокаты. Памперсы, пеленки, слезы, зубы, ясли и садик забирают у него последние силы и желание существовать. Холод помогает, подстегивает – он осознает это, когда бежит в еще чудом не закрывшийся садик за Юрием, как всегда последний и, наверняка, самый мерзкий из родителей. Садик дорогущий, позиционируется как элитный, и лишь из-за цены их, наверное, еще не исключили, так что ходят туда элегантные и прилизанные дети своих утонченных родителей. Виктор даже не удивляется, что его никто не узнает – он не переодевался уже дня 3, а не мысля, наверное, и того больше. Дни сливаются в какофонию однообразных мыслей и образов, среди которых фоновым шумом периодически проносится «Вот если бы он не родился, все было бы….», дальше может быть что угодно. Однажды он ловит себя на том, что произносит это вслух, встряхивая ребенка за шкирку, как нашкодившую шавку, но оборвать себя или извиниться желания не возникает – а зачем скрывать от ребенка правду? Юрий совершенно на него не похож, он больше напоминает смесь его матери – Светланы и собственного отца – такого же зеленоглазого блондина. Невольно вспоминается Кристоф, способный мальчик, искренне пытающийся возвести его в ранг идола. Интересно, что бы он сказал, увидев его таким – грязным, не чесанным, омерзительным до рвотных позывов и находящимся на грани? Виктор начинает грызть ногти, вот уж какой привычки он за собой уже лет 10 не замечал, а теперь вдруг ловит себя на обкусывании большого пальца. Физически он на месте, однако мысли уводят его все дальше и дальше, в какие-то далекие, заоблачные страны, где у него нет бесчисленного списка обязательств перед кем-то, постоянного долга разрываться между жизнью спортсмена и родителя. И почему-то кажется, что сейчас, стоя перед калиткой сада, он должен сделать какой-то неведомый выбор. Он поднимает телефон и делает всего один звонок: -Алло, Василиса Григорьевна, это Виктор – отец Юрия. Можете оставить его сегодня с ночной группой? Да, спасибо, оплату уже перевожу. Он разворачивается и расстегивает пальто – промозглый ноябрьский ветер раздувает его полы и забирает из души все сожаления. Мальчику уже почти 4, он вполне справится с задачей переночевать не дома. Там его умоют, кто-то проследит, чтобы он почистил зубы и прочитают сказку – словом, сделают все то, что должен бы делать он, но не находит в себе ни сил, ни особого желания. Юрий - взрослый мальчик, он понимает это следующим вечером, когда тот молча берет его за руку, даже не пытаясь поинтересоваться, что произошло, лишь говорит, что сад ему не по душе. Виктор по собственной слабости потакает его прихоти и на следующий день приводит на каток. С того дня они почти перестают разговаривать. ******* - Ты же не любишь меня, да? Юрий произносит это, стоя уже почти на пороге с чемоданом и спортивной сумкой. - С чего ты это взял? Виктор категорически не успевает. Ему нужно быть на интервью через 40 минут, а перед этим надо завести пацана и его багаж в общежитие и сдать Якову на поруки. В общем, совершенно не та ситуация, чтобы рассуждать о любви. - Родители Милы гладят ее по голове и хвалят, когда она побеждает. Он разворачивается, неуклюже протискиваясь между чемоданом и стеной и треплет мальчика по голове, стараясь особо сильно не зарываться в волосы пальцами – черт знает, когда он в последний раз мыл голову. К счастью, через час это будет уже не его проблемой. - Ты неплохо выступил для первого раза, второе место – это вполне достойно. Но с твоими генами, ты мог бы и лучше. Виктору кажется, что мотивация даст мальчику шанс пойти дальше и забраться еще выше, но тот лишь улыбается и сокрушенно качает головой. В машине они едут молча – права Виктор получил относительно недавно и старается на дороге быть максимально сосредоточенным на происходящем, поэтому на Юрия, надевшего наушники и погрузившегося куда-то с свои мысли, особо не смотрит. Яков ждет их на пороге, что идеально, учитывая, что он уже опаздывает на 10 минут. - Давай, тебе пора поторапливаться. Юрий бесшумно соскальзывает с сиденья, вытаскивает чемодан и, прежде чем захлопнуть дверь, произносит: - Так себе у меня гены. И уходит. Из открытой сумки торчит лапа плюшевого тигра. Надо было постирать его перед отъездом.