Детский хирург на войне

Рэтчет по коридору направлялся в сторону служебной комнате. Как минимум там, по словам Минервы, находилась Аня. Как раз там она и была. Сидела на стуле и корчилась, пока какой-то из фельдшеров обрабатывал рану на бедре. Опять не воспользовалась обезболивающим. —Фарма, ты свободен. Можешь идти.— Рэтчет отпустил коллегу. Сам же сперва подошел к шкафу, где обычно и лежали лекарства. Нашел, видимо, необходимую ампулу с подписью "местная" и пару шприцов. И только обезболив бедро до такой степени, что его нереально было почувствовать, он принялся за обработку. Сейчас Аня казалась ну очень слабенькой. Очень хрупкой, даже непонятно, как ее взяли в воины. —Я бы и сама могла. Она выглядит совсем как ребенок. —Могла, но нет. Медик закончил с обработкой, опять осматривая края раны. Это было явно ножевое ранение. —Ложись на кушедку,—выдохнув, сказал медик,— придется зашивать. Ане пришлось повиноваться. через пару минут она уже почти неподвижно лежала на койке, пока рядом сидящий Рэтчет спокойно зашивал рану. У него всегда был какой-то свой "личный" шов- очень тонкий и в то же время очень прочный. Такой и снять не сложно, и в то же время снимать приходилось очень редко. Все равно, Аня казалась ему все моложе. Такая маленькая, казалось бы беззащитная. Он не мог утверждать этого, пока через пару минут после осмотра у той не поднялась температура почти до сорока. Жар при таких ранах- точно не признак созревшего организма. Введя девушке обезболивающее, он отнес ту в комнату, где жили она и Инферно. —Теперь честно. Сколько тебе лет? Аня выдохнула, будто на допросе ее спросили что-то типа "это признание?". —Скоро пятнадцать.— будто этот ответ изменит его же суть! Как бы не так. Рэтчет в душе был одновременно и удивлен, и рад, что его догадка о возрасте коллеги не была бредовой. Наоборот, правдой. Однако на его лице застыло выражение шока. —И почему ты раньше не сказала?— все же, если бы Аню ранили сильнее, вряд ли ее удалось бы спасти в обычном госпитале. Ее организм вряд ли вынес,— Я даже боюсь спросить о том, как ты отучилась! —Ничего сложного,—с усмешкой сказала Аня,— в семь лет по фальшивым документам поступила в академию, отучилась шесть лет, год ординатуры, совместно с военной подготовкой. Ничего такого. —Я уже боюсь представить, как тебя приняли туда!— уже с усмешкой сказал Рэтчет. —Из-за генетики я выглядела так же, как и сейчас. Мне дали пятнадцать лет на взгляд, но я сказала, что это внешность обманчива. А школьную программу я освоила за год до поступления. Повисло тихое молчание. Оба медика стояли и наблюдали друг за другом, Аня с привычным безэмоциональным лицом, Рэтчет с серьёзностью. Через пару минут старший медик сел за стол и достал чистый документ. —Давай свои показания,— спокойно сказал он, начиная вести записи. —Сдать меня хочешь?— до безумия презрительным голосом сказала та. За такое ее могли вполне посчитать предателем автоботов такие, как Магнус. Медик на эти подозрения только усмехнулся. —Ты несовершеннолетняя. А значит, тоже являешься нашей пациенткой. —И рабочей, к тому же,— от этого Аня тоже усмехнулась, начиная вспоминать все, что знала из своей настоящей амбулаторной книжки. Аня лежала на койке в комнате, которую выделили для спасателей. Грубо говоря ни она, ни Инферно там почти не бывали, а сейчас эта комната стала ее временным пристанищем. После раны у нее уже второй день был жар и общая слабость- как раз признаки того, что она ребенок. Еще ребенок. В комнату вошёл Алерт с подносом с едой. Поднос поставили на стол, а сам Варя подошёл к Ане, оценивая фронт работ. —Как самочувствие?— начиная осмотр, спросил Алерт. Все как обычно: проверить температуру, общее состояние организма, да и психологическое состояние тоже нуждалось в проверке. —Живая,— с кашлем сказала Аня, когда Алерт погладил ее руку. Сейчас Рэд был для нее чем-то, что заменяло отца, которого она потеряла в год. —Это очень хорошо, малыш,— наедине второй по старшинству медик обычно называл его так. Он и в правду задумывался, чтобы удочерить девушку- она не получила должной любви, какую должны были дать родители. Она получила слишком быстрое взросление, и ей необходим наставник, каким он не против был бы быть. Закончив осмотр и убедившись, что все предельно нормально, он поставил еду на подносе на коленки девушки. —Приятного аппетита, дочка.